Их бригадир изложил мне это в весьма ученых терминах, усиленных повелительным наклонением. А поскольку в этой жизни он, судя по всему, знал только свой долг и таблицу умножения до пяти, то для более тонкого осмысления событий решил отвезти меня в жандармерию.
Я не возражал – в какой-то степени меня это даже устраивало. Терпеть не могу быть мишенью, но ничего не имею против расширенной аудитории.
Короче, притащились мы в местный участок. Ну, все, как обычно: выбеленные известкой стены пестрят объявлениями, ветхие столы шатаются, с какой стороны ни притронься, а служивые, тут же решившие взять меня в оборот, еще тупее первых – насколько это, конечно, возможно. Я уж решил, что попал за кулисы Фоли-Бержер. Однако они упорно не хотели оставить меня в покое, и единственное, что оставалось, – навесить им на уши побольше лапши. И я взорвался как фейерверк. Рассказывал им, какая я большая шишка в Париже, как одно мое имя заставляет мелюзгу вроде них вставать во фрунт, и объяснил, что с ними будет, если они не предоставят мне любую мыслимую помощь вместо того, чтобы меня ловить.
Я орал так громко, что лейтенант сдался. Правда, предварительно изучив мои бумаги разве что не под микроскопом.
– Хорошо, господин комиссар, чего вы хотите?
– Наконец-то, – облегченно вздохнул я. Видать, парень встал с той ноги. А может жена ему нынче угодила... Впрочем, меня это не касается. – Позвонить в Париж.
– Ради бога, – тут же согласился он. – Только сначала я предупрежу службу в Гренобле.
Почему бы и нет? Я подождал, пока он выполнит все формальности, а потом набрал номер. Вроде мне уже случалось вам говорить, в чем основное достоинство Старика? Он никогда не вылазит из своей конуры. Когда ни позвони – всегда на проводе.
– Здравствуйте, Сан-Антонио, – проскрипел он в своей обычной манере.
– Привет, патрон.
– Как отдыхается?
Может, я от всех переживаний мнительным стал, но в голосе его мне отчетливо послышалась насмешка. Сам-то он отдых презирает, а отпуска не брал с тех самых пор, как стал во главе нашей Службы.
– Потрясно отдыхается, – заявил я и изложил всю историю начиная от издыхающей на дороге собаки.
– Очень любопытно, – лениво пробормотал он. Ну да меня не обманешь – слишком давно мы знакомы. Мысленно он взвился до потолка.
– Вы полагаете? – тем же тоном поинтересовался я.
– Стало быть, в ошейнике была взрывчатка, – продолжил он, обращаясь больше к себе, чем ко мне. – И сильная. Маленькая антенна служила взрывателем. Наверное, та девица нечаянно привела его в действие.
Я промолчал. Да и что тут скажешь?
– Вы, случаем, не читали такую повестушку – «Капут»? – внезапно спросил шеф.
Ничего себе. Нашел время для разговоров о литературе.
– Нет вроде...
– Хотя конечно, куда вам. Она давно вышла. Так вот, в ней рассказывается, как в последней войне Советы дрессировали собак, чтобы взрывать немецкие танки. Псов учили брать еду из-под гусениц. А когда начиналась танковая атака, их и запускали. У этих животин тоже взрывчатка была на шее, а антенна служила детонатором.
– Вы что же, стало быть, считаете – эту собачку из России притащили? – съязвил я, забыв, что с юмором у Старика слабовато.
– Разумеется, нет, – сухо ответил он. – Но кто-то мог набрести на туже мысль. Где, говорите, вы видели собаку?
– Шоссе Леон – Гренобль, поворот на Ла-Грив.
– А вы не думаете?.. – начал он.
– Думаю, – согласился я. – Неплохо бы там поспрошать. Только на мне повисли ребята из местной полиции. Вы не можете меня от них избавить?
– Сейчас позвоню в Гренобль.
– Вот и чудесно. Буду держать вас в курсе.
– Я на это рассчитываю, – с достоинством обронил он, вешая трубку.
Я тоже швырнул свою на рычаг. Через минуту раздался звонок. После короткого разговора мой лейтенант, став донельзя почтительным, объявил, что и сам он, и его бойскауты полностью к моим услугам и ждут не дождутся распоряжений.
Я объяснил ему, что требуется самая малость – поскорее доставить меня в гостиницу, поскольку я в силу обстоятельств остался без колес. Там я надеялся раздобыть что-нибудь подходящее, не сомневаясь, что Дюбон меня в беде не оставит.
Дюбон, если вы еще не забыли, – хозяин гостиницы и мой старый друг. Личность, надо сказать, довольно своеобразная – кем-кем, а пай-мальчиком его уж точно не назовешь. Я, правда, так и не смог понять, чего его вдруг потянуло в эту коробку, но в его биографии и не такие зигзаги случались. Для начала он закончил Лионскую консерваторию по классу органа и даже успел стать лауреатом какого-то конкурса. Но тут началась война, и парня потянуло на подвиги. Он был одним из первых французов, перешедших Рейн, за что и получил в петлицу ленточку Почетного легиона. Стоит ему куда-нибудь войти – женщины ложатся штабелем, а если кому из мужчин это не нравится – он отправляет беднягу в окно, не затрудняясь тем, чтобы его открыть, и не беспокоясь о том, на каком этаже находится.
Час спустя я с большой помпой причалил к его коробке со жратвой. Дюбон играл в белот с моим соседом-профессором и, как водится, выигрывал.
– У тебя найдется пара секунд? – шепнул я. Он швырнул на ковер свой выигрыш и потащил меня в угол зала.
– Представь себе... – начал я.
– Знаю, знаю, – отмахнулся он. – Из-за тебя я потерял двух клиентов.
– Ты в курсе? – удивился я. – Откуда?
– Сорока на хвосте принесла, – ухмыльнулся Дюбон. – Ну, еще поставщик подкинул кое-какие подробности. Кстати, из-за меня можешь не переживать: потеряв эту парочку, я приобрел прорву новых. Люди – они что мухи: на падаль стаями слетаются. Я с утра поставщиков обзваниваю – припасов не хватает. Между прочим, а как это у тебя так лихо получилось? Ты что, в своей тачке бенгальские огни перевозил?
Я изложил ему историю с собакой.
– Обидно, – вздохнул Дюбон. – Староват я стал для таких дел. Так и скисну тут, в этом отеле.
– Ничего, у тебя тут тоже развлечений хватает, – утешил я его. – Только смотри, приятель, личная просьба: рот на замок.
– Ты же знаешь – могила болтливее меня, – снова вздохнул он. – На ней все-таки что-нибудь да написано. Слушай, а ты сам-то хоть что-нибудь понимаешь в этой истории? У нас ведь, знаешь, собаки, начиненные взрывчаткой, на дорогах не каждый день бегают. Я так соображаю, что повезло тому парнишке, которому она предназначалась. Вместо него она досталась на ужин одному моему приятелю. Ты его знаешь, вроде бы, – Сан-Антонио его зовут. Ей-богу, старик, ни с кем больше таких фокусов не случается – только с тобой!
– Кончай причитать, – оборвал я его. – Мне тачка нужна. Можешь помочь? Хочу прокатиться в этот чертов Ла-Грив.
Он задумчиво поскреб бритую макушку.
– Ну, если не боишься выглядеть не вполне элегантно – так и быть, дам тебе мой джип. Не карета, конечно, но четыре колеса есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30