Местные жители к тому времени смирились с тем, что у них в поселке живет такой полудурок, обращались с Дедом осторожно, и он не причинял никому вреда. Единственный человек, кого Дед уважал и боялся, был Мускул. А Мускул в свою очередь имел подход к этому полусумасшедшему уголовнику, чем умело пользовался.
В доме Деда в тайниках хранилось оружие, а в погребе в этот раз спрятали наркотики. Погреб был необычным, цементным с металлической дверью настоящая крепость. Соседи, как уже и говорилось выше, старались в сторону дома Деда не смотреть, на вопросы милиции не отвечать от греха подальше. Поселковый милиционер, который собирал дань с местных жителей курями, мог был быть легко подкуплен, поэтому опасений не вызывал.
Впрочем, он итак был давно уже куплен Мускулам, который завозил ему в каждый свой визит блок сигарет и бутылку водки. Исходя из этого, более надежного хранилища для наркотиков в это смутное время, и придумать было нельзя.
- Ключи от погреба вот, - сказал Мускул, - единственные. Лучше не терять, а то взрывать придется, потому, что там не погреб, а сейф.
- Ключи ключами, - сказал Пустой, пряча для надежности ключи в свой карман, - а как же я без тебя с Дедом разговаривать буду, когда вы уедете? Хотя, ладно, раньше, чем через две недели порошок доставать не будем, а к тому времени все уляжется, вы вернетесь, банки заберем, расфасуем и пустим по точкам. А теперь предлагаю снова выпить, чтобы и это дело у нас выгорело нормально!
Но выпить им не удалось - в дверь позвонили.
- Кого это еще черт несет? - непроизвольно вздрогнул Пустой.
Нервишки его в последние дни пошаливали. Мускул вытащил ствол.
- Да убери ты пушку, - махнул рукой Пустой, - сейчас по монитору глянем кто это.
Он переключил канал на телевизоре и на телеэкране изобразилась испуганная выпуклая морда Черепа. В подъезде у Пустого была установлена камера наблюдения, которая передавала изображение на телевизор. Очень удобно.
- О, бля, гляди-ка, сам пришел, - усмехнулся Мускул, - сейчас мы его тут и похороним, а труп ментам под нос подкинем, чтобы у нас дебит с кредитом сошелся. А то одного трупа не хватает.
- Спрячьтесь пока в спальне и не выходите, пока я не позову, - приказал Пустой, - Бивень убери две лишние рюмки и тарелки, чтобы он не догадался. И стулья. Хотя оставь все, как есть, я с ним в коридоре потолкую. Все, исчезните.
Мускул и Бивень скрылись за дверью в спальне, а Пустой на всякий случай проверил еще две камеры, которые были установлены у входной двери в подъезде и на улице. Все было чисто, только у соседнего подъезда мочился на водосточную трубу какой-то алкаш. Пустой подошел к двери и нарочито сонно, спросил:
- Кто там?
- Это я, Череп, - ответил горемыка из-за двери, - Борис Григорьевич, я убежал, меня ранили. Еле-еле выбрался и вас нашел. Впустите меня.
- Ты один? - спросил Пустой.
- Один я, - ответил Череп, - а с кем мне быть?
Пустой отворил ворота, впустил бедолагу и сразу же захлопнул за ним тяжелую входную дверь. Череп в изнеможении опустился на пуфик в прихожей. Пустой молча смотрел на него.
- Что же не приглашаете пройти в залу? - спросил Череп.
- Что-о-о-о? - гневно и разозлено спросил Пустой. - Пройти? Я из-за тебя чуть кони не двинул, гнида, ты, как последняя сука, сбежал и меня бросил. Я тебе деньги платил за то, что бы ты меня охранял, а ты...
- Ой, ой, ой, - неожиданно нагло передразнил Череп шефа, - тебе бы в театре играть, Пустой, да спектакли ставить. В ТЮЗе для детишек.
- Что? - еще больше не понял ошалевший Борис Григорьевич. - Как ты смеешь, ничтожество... Да я тебя...
- Подгузники от натуги не запачкай, - усмехнулся Череп.
- Мускул! Бивень! - в гневе взвизгнув, позвал подмогу Пустой, и сам отступил вглубь коридора, подальше от зарвавшегося подонка. Мало ли что у него на уме.
Бивень и Мускул с ухмылками и пушками наперевес быстро выскочили из спальни. Они уже успели накрутить на стволы пистолетов глушители и сразу наставили их на Черепа. Но Череп почему-то не удивился и даже не испугался. Он просто не двинулся с места.
- Браво, браво, браво, - тихо сказал Череп, - карнавал продолжается. А где же ваши масочки Зайчика и Деда Мороза? Что же ты Мускул тогда в ангаре масочку козлика не надел? Она бы тебе больше подошла. А тебе Бивень и масочки не надо.
Наглая самоуверенность Черепа вызвала смятение в стройных рядах защитников Бориса Григорьевича, да и самого слегка Пустого напугала. Но он быстро взял себя в руки.
- Мы тебя сейчас грохнем, - сказал Пустой, - тем более, что по милицейским сводкам ты уже труп.
- Вряд ли Расписному это понравится, - зевая, безразлично произнес Череп.
Все трое и Пустой, и Мускул, и Бивень напряглись и побледнели. Имя Расписного вызывало благоговейный страх даже у честных воров, а уж у нечестных вызывало непроизвольное мочеиспускание. Это был авторитет из авторитетов, вор старой закваски, к которому, поговаривали в народе, приезжал однажды советоваться по каким-то вопросам сам президент, а уж сошки поменьше типа мэров и губернаторов тянулись к нему в очередь.
- Ты, че, гнида, нас на понт берешь? - прошипел Мускул. - При чем тут Расписной?
- А при том, что не любит он таких поступков, - ответил Череп. Вообще, он сейчас сам вам расскажет. Дверь откройте.
Пустой, как ошпаренный кинулся к телевизору и ошалело уставился в монитор. На него с экрана глядел худой высокий старик в длинном кожаном пальто. Пустой хрюкнул и побежал открывать. Он даже не заметил, кто еще пришел с авторитетом, потому что почуял свой близкий конец.
Дверь распахнулась, авторитет шагнул в коридор и, увидев, вооруженных Мускула и Бивня, сказал протяжным трескучим голосом:
- О, я вижу и оба "трупа" здесь. Еще не засмердели? Отдайте стволы моим ребятам. Они вам не понадобятся.
Он, не торопясь, прошел в зал и сел в кресло, которое занимал за столом Пустой. За ним прошли в зал Родриго и Череп. Один из двоих плечистых молодцев, которые прибыли вместе с Расписным подошел к Мускулу и Бивню, бесцеремонно отобрал у них пушки, а самих подтолкнул идти в зал. Мускул и Бивень нехотя подчинились. Охрана Расписного прошла в зал и встала у него за спиной.
В зале в кресле сидел только Расписной, остальные стояли. Его худые длинные пальцы, сплошь покрытые дорогими перстнями и синими наколками, постукивали по подлокотнику.
- Пьете, кушаете, - задумчиво произнес авторитет.
- Угощайся, Расписной, - предложил дрогнувшим голосом Пустой.
- Благодарствуйте, - кивнул головой Расписной, - я бы поел, да только кусок в горло не идет, когда думаю о том, какая падла рядом со мной хлеб жрала.
- Это ты про кого, Расписной? - с деланным недоумение спросил Пустой.
- Да про тебя же, горемычного, - ответил Расписной.
- А с каких это пор, ты, Расписной, вор авторитетный, напрасным наговорам веришь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62