Пару раз я его подряжала на какие-то мелкие перевозки, но потом увидела, что он еще морщится от боли в руке, и прекратила это.
Исподволь я подвела к тому, что поскольку он потерпел из-за меня, то потерянные по нетрудоспособности рабочие дни я должна компенсировать лично.
— Это ты про деньги? Тогда это к бате… Он у нас Геращенко! Центробанк, словом…
Иван Иваныч, несмотря на глухоту, сразу все понял и заявил, что всегда приятно иметь дело с понимающей девицей, которая разбирается в том, что трудовому народу нынче нелегко и каждый потерянный рабочий день — сущее наказание. Он принял какие-то не очень большие деньги и даже выдал мне расписку. Но при этом прятал свои хитрющие зенки в мохнатых бровях.
В конце августа Никита получил от трансагентства очень выгодный заказ на сверхдальнюю ездку. К первому сентября нужно было доставить новые учебники куда-то в Казахстан, вернее, на Рудный Алтай, где еще оставались школы с преподаванием не на казахском, а на русском языке. Из Москвы тронулся целый караван машин, нагруженных тетрадями, глобусами и книгами.
Отсутствие Никиты я использовала на всю катушку. При нем я все-таки осторожничала и старалась не надоедать Трофимовым слишком частыми визитами. Но теперь я врубила все свои возможности. Без него мне предстояло стать полностью своей в этом доме.
Мне казалось, что я абсолютно точно просчитала все, что мне нужно делать и как поступать. Так что почти каждый раз, переступая порог Трофимовых, я тащила с собой очередную коробку с тортом на полпуда, который брала по знакомству в кондитерской одного индивидуала на Ордынке. Юные отпрыски Трофимовых уже привыкали ждать «нашу Машу» и, поглощая сласти, вопили от восторга.
Я уговорила наконец тетю Аню, мучившуюся зубами, но страшно боявшуюся дантистов, и лично свела ее к знакомому стоматологу. Тот занялся ее челюстью с особой нежностью (втихую, конечно, мною оплаченной). Раздобыла суперклассный американский слуховой аппарат и притащила на пробу деду. Правда, Иван Иванович, поносив миниатюрную штучку с денек, отверг ее. «Слишком чувствительная хреновина! Я каждого таракана слышу, как он в мусорнике усами шевелит… Заснуть не могу и голова болит!» — заявил он. Но чмокнул меня растроганно в маковку и одарил не гаснущей на ветру зажигалкой типа австрийской «солдатской вдовы», которую сам смастерил за верстачком с тисочками, что стоял прямо в его комнате.
Я совершенно забросила своего Антона Никанорыча, просто пропустила мимо ушей его несколько сконфуженное сообщение о том, что он пригласил Рагозину-старшую на бесплатный ветеранский просмотр фильма «Чкалов» в музее авиации и космонавтики. Для меня все это было совершенно несущественно.
Все на свете. Кроме Никиты.
Опасность прорезалась совсем не с той стороны, откуда я ожидала.
Как-то я задержалась у Трофимовых. Они играли в кухне в лото. Дед продул, рассердился и ушел спать, остальные тоже разошлись. Мы допивали с тетей Аней чай, она как-то неясно и задумчиво поглядывала на меня, словно что-то взвешивала в уме, потом вздохнула:
— Я гляжу, Никита наш тебя интересует, Маша?
— Еще чего? Я просто так…
— Все мы, дуры, поначалу просто так, — усмехнулась она. — Думаешь, тут до тебя никто наших порогов не обтаптывал? Особенно после того, как он из армии пришел? Только он у нас с бзиком… Видать, все прынцессу ждет! Мало нам было одной прынцессы… Еще и не поженились, а она нам тут команды командовала! Эту комнату — нам, эту — вам! Плита будет коричневая, ковры со стен уберем — это немодно, а вместо ванны поставим гидравлический душ. Мозги нам тут запудривала… Прибежит: «Ах, тетя Аня, почему Никита так редко мне пишет? Может быть, в ихней десантуре и девушки есть? Какие-нибудь полярные связистки! У меня предчувствия и сны снятся нехорошие!». Сны-то снились, только не про его честь… Он-то там в десант или куда еще, а она со своим фирмачом — в город Сочи, где темные ночи! А потом вообще смылась под крышу к своему карачаю червивому, продалась…
Привядшее, как яблочко, личико Никитиной матери нервно подрагивало, видно, она давно ни перед кем из незнающих не вываливала накопленное. Свои же и так в курсе.
Я благоразумно помалкивала, давала ей выговориться.
Вернувшись из армии, Никита целый год просто сходил с ума. Ему казалось, что все смеются над ним из-за того, что его невеста уже чужая жена. Потом вроде бы успокоился. Но ничего постоянного и даже просто более или менее долговременного у него с девушками не складывается.
Поджав бледные губки и глядя на меня со значением, Анна Семеновна вздохнула:
— С которой ни знакомится, мы уж знаем: пустой номер! Он же однолюб, вроде Иван Иваныча…
С одной стороны, получалось так, что семейные тайны она открывает мне как бы уже не чужой им, но, с другой стороны, это и ясный намек: ни фига, мол, у тебя не получится! Это было для меня не просто неожиданным, но и очень тревожным. Если он до сих пор зациклен на той девице, не к психиатру же мне его везти? Или экстрасенсу? Избавлять от несчастной любви. Одного такого мага я лично знала. Он кого хошь перепрограммирует на что хошь. Только отслюнивай…
Как-то я вроде бы без особого интереса спросила о беглой невесте Трофимова-зятя.
Он посмотрел на меня недоуменно и пожал плечами:
— Юлька Лыкова? На кой она вам? Да вы к ней и близко не подойдете. Этот трухлявый старец, муж, сторожит ее, как сберкассу!
Но все-таки я у него выяснила, где можно с этой Юлей пересечься. Я понимала, что делаю что-то не то, но меня понесло, и я не могла уже остановиться.
Не буду говорить, во что мне это обошлось, но достала я ее в модном бассейне, куда вход был только по валютным абонементам. Пришлось и самой суперкупальник покупать.
Если честно, я на ее фоне смотрелась, как занюханная шавка рядом с элитной доберманшей. Она сидела в шезлонге, заплетя свои бесконечно длиннющие ноги и посасывая какой-то коктейль, который разносили холуи в белых куртках и в плавках-шортиках. Я тоже подцепила плошку с ледяной вкуснотой и, отпивая, приблизилась к ней.
Она не особенно удивилась, когда я заговорила с ней о Никите.
— А, Трофимов? Ну был такой… Можешь успокоиться. Мне он до большой лампочки… Хотя чего скрывать? Когда он из армии пришел, думала, воткну его в шофера-телохраны на «линкольн» к моему благоверному. А там… — Она вдруг рассмеялась. — Дура, конечно… Он мне по морде съездил! И — гуд-бай, Юлечка… Так что ты учти, подруга, он страшно бешеный! Неуправляемый! Или все, или ничего… А насчет меня — не боись! Я в одну воду дважды не вхожу.
Мне она понравилась. И чего ее все Трофимовы осуждают? Ну, устроила себе молодая баба жизнь с тугим кошелем, так что ее за это — казнить?
Теперь, разобравшись с Юлией, я знала, что буду делать и как встречу Никиту Трофимова, когда он вернется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65