Хотя поставить человека под окна, конечно, не помешало бы… Эй, Сильный! Ты жив или помер, ответствуй!
Воспитанник ШкРУБа не снизошел до общения с представителями органов внутренних дел. Оседлав телефон, он, вероятно, искал поддержки у друзей и единомышленников; по крайней мере Волгин, несколько раз набрав его номер, пробиться не смог, неизменно натыкаясь на барьер из коротких беспокойных гудков.
– Ну и пусть себе звонит. Нам теперь это по барабану, – прокомментировал Андрей и резким сильным движением доломал первую дверь. – А ремонт ему в копеечку обойдется. Точнее, уже не ему…
Поставив к стене монтировку, он изготовился ударом ноги снести последнюю препону, но сделать этого не успел. На этаже остановился лифт, из кабины которого вышли двое милиционеров.
– Привет! – шедший первым узнал Сергея и опустил руку, лежавшую на кобуре пистолета. – Работаете?
– Не, так просто хулиганим.
– Понятно, – сержант улыбнулся. – А нас дежурный направил. По «02» заявочка прошла: посторонние ломятся в дверь. Я почему-то сразу подумал, что это кто-то из наших. Помощь нужна?
– Попробуйте этого дуста уговорить открыться. Попытка не увенчалась успехом. Вряд ли Сильный искренне сомневался, что имеет дело с настоящей милицией, а не с ряжеными, но ответил, что на слово ни во что не верит, посмотреть в «глазок» по причине взлома двери не может и…
– Да пошел он на хрен! – отстранив сержанта, Акулов ударил ногой и влетел в квартиру.
Следом за ним скользнул Волгин.
Постовые замерли на пороге.
Сопротивления Сильный не оказал. Он встретил оперов, стоя посреди коридора, одетый в мышиного цвета футболку, семейные трусы с узором из пронзенных Амуром сердечек и пляжных шлепанцах.
– Только спокойно!-взвизгнул он, увидев выражение лица Андрея, но спокойствия не получилось.
Поскольку Сильный загораживал проход, Акулов врезал ему в солнечное сплетение, отчего спортсмен согнулся, прикрывая брюхо руками, и попятился, пока не уперся задом в дверной косяк санузла. Второй удар уронил его на пол. Пропахав спиной по скользкому линолеуму, Сильный оказался головой под ванной, и попытался забраться под укрытие глубже, отталкиваясь от стены кривыми волосатыми ногами, с которых норовили слететь предательские тапки.
Зрелище было на редкость противным и усугубилось, когда, Сильный заверещал:
– Нельзя меня бить! У меня порхающий клапан сердца и аритмия!
– Что?
Пытаясь вызвать доверие к своим словам, спортсмен принялся надрывно кашлять и дергаться, изображая то ли приступ удушья, то ли эпилептический припадок, при этом дважды приложился лбом о нижнюю, шершавую часть чугунной посудины. .
– Что у тебя?
– Если вы меня еще раз ударите, я могу умереть.
– Да и хрен с тобой! Подохнешь – вызову «скорую». Нашел кому жаловаться… Надеюсь, объяснять не надо, почему мы приехали?
– Почему?
– Что? – Акулов шагнул в ванную комнату. – Ну-ка вылазь!
– Нет, не надо! Я все понял!
Никого больше в квартире не оказалось.
– Мы не нужны, мужики? – спросил старший из двух сержантов, так и не зашедших в квартиру.
– Нет, спасибо. Кстати, там во дворе машина стоит, которую в «Перехват» объявляли. Можете доложить дежурному, что это вы ее обнаружили.
– Да? А мы и не заметили… Его тачка, да? А что он сделал, убил кого-то?
Постовой знал должность Волгина и поэтому, естественно, предположил, что он с Андреем задерживает не иначе, как какого-то крутого мокрушника. Чтобы не вдаваться в подробности, Сергей просто кивнул и сказал «да», после чего из-под ванны в третий раз донесся звук, характеризующий столкновение лба спортсмена с чугунной поверхностью.
– Ладно, мы пошли… Или, может, надо его в РУВД отвезти?
Вопрос был не столь простой, каким он выглядел на первый взгляд. И уж чего в нем не было вовсе, так это желания бескорыстно оказать услугу, как могло бы показаться человеку непосвященному. При доставлении Сильного в дежурную часть постовые написали бы соответствующий рапорт, заверенную копию которого впоследствии переадресовали бы своему командиру, чтобы тот утром, при подведении итогов прошедших суток, мог козырнуть перед начальником управления:
– Мои орлы убийство раскрыли.
Потом все бы выяснилось и встало на свои места, но даже такая неполноценно-скандальная «палка», зачисленная в актив экипажа, могла еще долго служить добрую службу, выполняя роль индульгенции при огрехах в несении службы, выявленных как своим руководством, так и проверяющими из главка.
– Не надо, мы сами, – ответил Волгин, и пробивной сержант равнодушно передернул плечами, показывая, что ни малейшей выгоды он поиметь не пытался, а предложение сделал от чистого сердца, как коллега коллеге, носящему те же погоны и впряженному в ту же телегу.
Закрыв за ушедшими дверь, Волгин хотел пойти осмотреть комнату, но столкнулся с Сильным, которого Акулов успел вытащить из-под предмета сантехники, «окольцевать» и вывести в коридор.
Опознав опера. Сильный вздрогнул, сглотнул со звуком, который издают иногда водопроводные трубы, и посерел лицом. В его глазах вперемежку со страхом запрыгали вопросительные знаки. Он не понимал, с кем столкнулся. То ли это действительно менты, то ли бандиты, которые заплатили сержантам за поддержку, а теперь, оставшись одни, станут его подвешивать на дыбу.
– Ну что, Леха? Тебе сейчас так плохо… Чувствуешь, в какую неприятную историю ты влип? – Сергей потрогал ссадину на лбу. – Это ведь ты меня вчера допрашивал. Не отнекивайся, я твой голос запомнил.
– Чего вы хотите?
– Да чего от тебя можно хотеть! – Волгин махнул рукой. – Что нам надо, мы сами найдем.
В комнате, на первый взгляд, ничего интересного не было. Вполне приличная обстановка, но неряшливая в той степени, как это случается, когда женщина на какое-то время из дома уехала, а мужик за собой следить не умеет.
– Куда супругу дел?
– Она в больнице лежит, на сохранении. Ей рожать со дня на день.
– Не дави на жалость, не раздавишь.
– Я просто так говорю.
– Кого ждете? Мальчика, девочку?
– Парня.
– Да, трудно пацану будет расти без папаши. Хотя лучше не иметь никакого отца, чем подобную чамору.
Сильный опять шумно сглотнул, но возразить не посмел. Испугался, наверное.
Перешли в кухню. Там стоял, совершенно не вписываясь в обстановку, книжный стеллаж, на полке которого Волгин увидел ключ от наручников, лежавший так, будто Сильный специально его там бросил, чтобы облегчить труд милиции.
– Сюрпризы начинаются, – сказал Волгин, подбирая находку. – А где все остальное? Только, пожалуйста, Лешик, не делай вид, что ты меня не понимаешь. Легко догадаться, что после вчерашнего я с тобой миндальничать не стану. Так что не тяни резину, говори. И улыбайся. Возможно, ты это делаешь в последний раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Воспитанник ШкРУБа не снизошел до общения с представителями органов внутренних дел. Оседлав телефон, он, вероятно, искал поддержки у друзей и единомышленников; по крайней мере Волгин, несколько раз набрав его номер, пробиться не смог, неизменно натыкаясь на барьер из коротких беспокойных гудков.
– Ну и пусть себе звонит. Нам теперь это по барабану, – прокомментировал Андрей и резким сильным движением доломал первую дверь. – А ремонт ему в копеечку обойдется. Точнее, уже не ему…
Поставив к стене монтировку, он изготовился ударом ноги снести последнюю препону, но сделать этого не успел. На этаже остановился лифт, из кабины которого вышли двое милиционеров.
– Привет! – шедший первым узнал Сергея и опустил руку, лежавшую на кобуре пистолета. – Работаете?
– Не, так просто хулиганим.
– Понятно, – сержант улыбнулся. – А нас дежурный направил. По «02» заявочка прошла: посторонние ломятся в дверь. Я почему-то сразу подумал, что это кто-то из наших. Помощь нужна?
– Попробуйте этого дуста уговорить открыться. Попытка не увенчалась успехом. Вряд ли Сильный искренне сомневался, что имеет дело с настоящей милицией, а не с ряжеными, но ответил, что на слово ни во что не верит, посмотреть в «глазок» по причине взлома двери не может и…
– Да пошел он на хрен! – отстранив сержанта, Акулов ударил ногой и влетел в квартиру.
Следом за ним скользнул Волгин.
Постовые замерли на пороге.
Сопротивления Сильный не оказал. Он встретил оперов, стоя посреди коридора, одетый в мышиного цвета футболку, семейные трусы с узором из пронзенных Амуром сердечек и пляжных шлепанцах.
– Только спокойно!-взвизгнул он, увидев выражение лица Андрея, но спокойствия не получилось.
Поскольку Сильный загораживал проход, Акулов врезал ему в солнечное сплетение, отчего спортсмен согнулся, прикрывая брюхо руками, и попятился, пока не уперся задом в дверной косяк санузла. Второй удар уронил его на пол. Пропахав спиной по скользкому линолеуму, Сильный оказался головой под ванной, и попытался забраться под укрытие глубже, отталкиваясь от стены кривыми волосатыми ногами, с которых норовили слететь предательские тапки.
Зрелище было на редкость противным и усугубилось, когда, Сильный заверещал:
– Нельзя меня бить! У меня порхающий клапан сердца и аритмия!
– Что?
Пытаясь вызвать доверие к своим словам, спортсмен принялся надрывно кашлять и дергаться, изображая то ли приступ удушья, то ли эпилептический припадок, при этом дважды приложился лбом о нижнюю, шершавую часть чугунной посудины. .
– Что у тебя?
– Если вы меня еще раз ударите, я могу умереть.
– Да и хрен с тобой! Подохнешь – вызову «скорую». Нашел кому жаловаться… Надеюсь, объяснять не надо, почему мы приехали?
– Почему?
– Что? – Акулов шагнул в ванную комнату. – Ну-ка вылазь!
– Нет, не надо! Я все понял!
Никого больше в квартире не оказалось.
– Мы не нужны, мужики? – спросил старший из двух сержантов, так и не зашедших в квартиру.
– Нет, спасибо. Кстати, там во дворе машина стоит, которую в «Перехват» объявляли. Можете доложить дежурному, что это вы ее обнаружили.
– Да? А мы и не заметили… Его тачка, да? А что он сделал, убил кого-то?
Постовой знал должность Волгина и поэтому, естественно, предположил, что он с Андреем задерживает не иначе, как какого-то крутого мокрушника. Чтобы не вдаваться в подробности, Сергей просто кивнул и сказал «да», после чего из-под ванны в третий раз донесся звук, характеризующий столкновение лба спортсмена с чугунной поверхностью.
– Ладно, мы пошли… Или, может, надо его в РУВД отвезти?
Вопрос был не столь простой, каким он выглядел на первый взгляд. И уж чего в нем не было вовсе, так это желания бескорыстно оказать услугу, как могло бы показаться человеку непосвященному. При доставлении Сильного в дежурную часть постовые написали бы соответствующий рапорт, заверенную копию которого впоследствии переадресовали бы своему командиру, чтобы тот утром, при подведении итогов прошедших суток, мог козырнуть перед начальником управления:
– Мои орлы убийство раскрыли.
Потом все бы выяснилось и встало на свои места, но даже такая неполноценно-скандальная «палка», зачисленная в актив экипажа, могла еще долго служить добрую службу, выполняя роль индульгенции при огрехах в несении службы, выявленных как своим руководством, так и проверяющими из главка.
– Не надо, мы сами, – ответил Волгин, и пробивной сержант равнодушно передернул плечами, показывая, что ни малейшей выгоды он поиметь не пытался, а предложение сделал от чистого сердца, как коллега коллеге, носящему те же погоны и впряженному в ту же телегу.
Закрыв за ушедшими дверь, Волгин хотел пойти осмотреть комнату, но столкнулся с Сильным, которого Акулов успел вытащить из-под предмета сантехники, «окольцевать» и вывести в коридор.
Опознав опера. Сильный вздрогнул, сглотнул со звуком, который издают иногда водопроводные трубы, и посерел лицом. В его глазах вперемежку со страхом запрыгали вопросительные знаки. Он не понимал, с кем столкнулся. То ли это действительно менты, то ли бандиты, которые заплатили сержантам за поддержку, а теперь, оставшись одни, станут его подвешивать на дыбу.
– Ну что, Леха? Тебе сейчас так плохо… Чувствуешь, в какую неприятную историю ты влип? – Сергей потрогал ссадину на лбу. – Это ведь ты меня вчера допрашивал. Не отнекивайся, я твой голос запомнил.
– Чего вы хотите?
– Да чего от тебя можно хотеть! – Волгин махнул рукой. – Что нам надо, мы сами найдем.
В комнате, на первый взгляд, ничего интересного не было. Вполне приличная обстановка, но неряшливая в той степени, как это случается, когда женщина на какое-то время из дома уехала, а мужик за собой следить не умеет.
– Куда супругу дел?
– Она в больнице лежит, на сохранении. Ей рожать со дня на день.
– Не дави на жалость, не раздавишь.
– Я просто так говорю.
– Кого ждете? Мальчика, девочку?
– Парня.
– Да, трудно пацану будет расти без папаши. Хотя лучше не иметь никакого отца, чем подобную чамору.
Сильный опять шумно сглотнул, но возразить не посмел. Испугался, наверное.
Перешли в кухню. Там стоял, совершенно не вписываясь в обстановку, книжный стеллаж, на полке которого Волгин увидел ключ от наручников, лежавший так, будто Сильный специально его там бросил, чтобы облегчить труд милиции.
– Сюрпризы начинаются, – сказал Волгин, подбирая находку. – А где все остальное? Только, пожалуйста, Лешик, не делай вид, что ты меня не понимаешь. Легко догадаться, что после вчерашнего я с тобой миндальничать не стану. Так что не тяни резину, говори. И улыбайся. Возможно, ты это делаешь в последний раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73