Да и отучились люди помогать родной милиции.
Вера сбросила верхнюю часть бикини, чем щокировала Семена:
– Ты что, зачем?
– По-твоему, у меня некрасивая грудь?
– Да не в этом дело, как ты не понимаешь! Они же… видят.
– Кто? – Вера посмотрела на других мужчин. – Не смеши. Артем за мной в детстве горшки убирал, а этот – пусть облизывается.
Тем не менее девушка оделась, а Семен остался в недоумении: не понимает или решила его позлить?
Очередная порция водки прочистила мозги, и Фролов вспомнил былые подозрения. Кажется, ей нравилось в объятиях Вована, да и к Олегу задом она повернулась очень покорно, чуть ли не радостно. Разве что обилие зрителей немного смущало – хотя нет, как раз это, как теперь выяснилось, ей нравится.
Какого черта он ввязался в эту историю, повесил на себя расстрельную статью? Ну и семейка! Не повстречай он их – и ничего бы не случилось. Ведь он, когда ехал в город, планировал судьбу совсем иначе. Под криминал в ней места не отводилось, разве что ствол продать, – так, по нынешним временам, это небольшой проступок. А что получилось?
И чем это кончится?
* * *
Шурик Сазонов сидел в своем кабинете и обзванивал владельцев желтых машин. Встречаться со всеми, задавать одинаковые вопросы и тратить ,бумагу на ДУРЗДб объяснения с шаблонными кетами, как требовал Волгин, он не собирался. Хватит тех, кто согласится приехать в РУВД или проживает поблизости, с остальными без ущерба для дела можно ограничиться телефонной беседой.
– Здрасте, уголовный розыск беспокоит. Да ничего не случилось, просто работа такая! «Фиатик» желтенький, госномер У 220 КТ – ваша машинка? Сами пользуетесь или продали кому?
В гараже стоит? Точно стоит, не угнали? Все, спасибо…
Дело двигалось споро – Шурик отработал почти половину списка, при этом получил письменные показания всего с троих автовладельцев. Совершенно искренне он не понимал, к чему вся эта суматоха. Преступники известны, какая разница, задержат их днем раньше или позже? Тем более что в очередной раз ему доверили самую бесперспективную и скучную работу, а те направления, где интересно и где возможен результат, как обычно, подмяли под себя Волгин с Родионовым. Типа, они самые опытные. Может, оно и так, но у него, Александра Сазонова, глаза и уши тоже на месте. Волгин вчера слинял с работы и так нажрался, что утром на развод не пришел; как ни защищал его Родионов, а Катышев догадался и высказался достаточно ясно. Что касается самого Родионова, то он, конечно, старый кадр и повидал всякое, но офицером так и не стал, а это тоже кое о чем говорит. Не просыхает с утра до вечера, хотя он пытается маскироваться, а руководство закрывает глаза на его выкрутасы.
– Алло, уголовный розыск вас приветствует Параллельно с телефонными звонками и раз, мышлениями о карьере Шурик слушал кассеты.Сначала он ловил каждое слово, по нескольку раз прокручивал непонятные места, но занятие быстро наскучило. Как правило, качество записи было низким, с большим количеством посторонних шумов. Тягомотные разговоры, в которых мелькали незнакомые Шурику названия, клички и цифры. Что здесь может оказаться полезного? Отправить все барахло в РУБОП, и пусть там разбираются, уж если бандиты – их тема. Две кассеты оказались полюбопытнее – Вован зафиксировал подробности свиданий с дамами; их Сазонов прослушал целиком, хихикая над смачными местами. А потом опять пошли пленки с фрагментами деловых переговоров, каких-то непонятных «пробивок» и телефонных перехватов. Даже не установишь, о ком идет речь!
Шурик принял революционное решение: ставил кассету, проматывал до середины и ждал ровно минуту. Если ничто не привлекало внимания, вынимал и брался за следующую.
Через несколько минут запись исповеди Казначея оказалась в куче отработанного материала.
Чуть позже он дозвонился до ларечника, чьей машиной пользовался Артем.
– У вас есть желтый «фиат»? Минуточку, сейчас номер скажу, – прижимая трубку плечом и тихо ругаясь, Шурик принялся листать гаишную справку, отыскивая нужное место.
Ларечник не воспринял звонок всерьез. Какой, к чертям, уголовный розыск? Или Казначей задумал очередную гадость, или друзья по его просьбе проверяют, не ходил ли он на него жаловаться.
– Да, моя машина. Только, знаете, она не на ходу. С движком проблемы, кузов весь гнилой. руки не доходят на разборку оттащить. Да и кто за такое барахло заплатит? А вы по работе или так, для себя, интересуетесь?
– По службе. Спасибо.
Как обычно, Шурик походя испортил все, чем занимался.
Если бы его в этом обвинили – он бы возмутился, не испытывая ни малейших угрызений совести.
Подумаешь, не повезло.
Нельзя объять необъятное. Тем более при зарплате в шестьдесят долларов.
5
Из больницы Волгин вышел в хорошем настроении. Как бы то ни было, показания Литовченко помогут «развалить» Казначея, когда до него удастся добраться. Пусть даже сам Олег впоследствии от всего отопрется, начало положено.
«Любое преступление раскрыть не так уж сложно. Просто нужно найти человека, который все знает, и хорошенько его расспросить», – любил говорить бывший напарник Сергея. Увольнялись они вместе, но в милицию вернулся только Сергей, хотя задумывались об этом оба. Напарник предпочел работу в частной фирме, где занимался практически тем же, но за большие деньги. Волгин его понимал, однако не был уверен, что поступил бы так даже ради сохранения семьи. Впрочем, ему легко было возвращаться потому что жена к тому времени уже ушла.
Машина Волгина с вечера стояла на площадке возле РУБОПа. Прикинув в уме маршрут, он решил, что управится за полчаса. Неотложных дел в управлении не было, и он повернул к автобусной остановке. По дороге купил сигареты и, задержавшись взглядом на газетном лотке, купил свежий выпуск «Городского экспресса».
«Кто застрелил спортсменов?» – гласил заголовок, набранный большими черными буквами на девственно белой обложке. – «Милицейский след в очередном нашумевшем убийстве. Подробности журналистского расследования – на страницах номера».
Устроившись на заднем сиденьи маршрутки, Сергей развернул газету. Статья занимала несколько столбцов и сопровождалась рядом неразборчивых черно-белых фотографий. Очевидно, на снимках были запечатлены потерпевшие в разные периоды жизни, но пояснительных надписей не было, и Волгин, приглядевшись, смог опознать лишь Вована, с пионерским галстуком на шее и барабаном в руках.
«Братва юмора не оценит», – решил он, рассматривая следующую картинку: поперек дороги, ногами в сторону обочины, лежало бездыханное тело в пальто с широко распахнутыми полами, а вдалеке виднелся свет автомобильных фар. Какое отношение фотография имеет к убийству, Сергей не понял и перешел к тексту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Вера сбросила верхнюю часть бикини, чем щокировала Семена:
– Ты что, зачем?
– По-твоему, у меня некрасивая грудь?
– Да не в этом дело, как ты не понимаешь! Они же… видят.
– Кто? – Вера посмотрела на других мужчин. – Не смеши. Артем за мной в детстве горшки убирал, а этот – пусть облизывается.
Тем не менее девушка оделась, а Семен остался в недоумении: не понимает или решила его позлить?
Очередная порция водки прочистила мозги, и Фролов вспомнил былые подозрения. Кажется, ей нравилось в объятиях Вована, да и к Олегу задом она повернулась очень покорно, чуть ли не радостно. Разве что обилие зрителей немного смущало – хотя нет, как раз это, как теперь выяснилось, ей нравится.
Какого черта он ввязался в эту историю, повесил на себя расстрельную статью? Ну и семейка! Не повстречай он их – и ничего бы не случилось. Ведь он, когда ехал в город, планировал судьбу совсем иначе. Под криминал в ней места не отводилось, разве что ствол продать, – так, по нынешним временам, это небольшой проступок. А что получилось?
И чем это кончится?
* * *
Шурик Сазонов сидел в своем кабинете и обзванивал владельцев желтых машин. Встречаться со всеми, задавать одинаковые вопросы и тратить ,бумагу на ДУРЗДб объяснения с шаблонными кетами, как требовал Волгин, он не собирался. Хватит тех, кто согласится приехать в РУВД или проживает поблизости, с остальными без ущерба для дела можно ограничиться телефонной беседой.
– Здрасте, уголовный розыск беспокоит. Да ничего не случилось, просто работа такая! «Фиатик» желтенький, госномер У 220 КТ – ваша машинка? Сами пользуетесь или продали кому?
В гараже стоит? Точно стоит, не угнали? Все, спасибо…
Дело двигалось споро – Шурик отработал почти половину списка, при этом получил письменные показания всего с троих автовладельцев. Совершенно искренне он не понимал, к чему вся эта суматоха. Преступники известны, какая разница, задержат их днем раньше или позже? Тем более что в очередной раз ему доверили самую бесперспективную и скучную работу, а те направления, где интересно и где возможен результат, как обычно, подмяли под себя Волгин с Родионовым. Типа, они самые опытные. Может, оно и так, но у него, Александра Сазонова, глаза и уши тоже на месте. Волгин вчера слинял с работы и так нажрался, что утром на развод не пришел; как ни защищал его Родионов, а Катышев догадался и высказался достаточно ясно. Что касается самого Родионова, то он, конечно, старый кадр и повидал всякое, но офицером так и не стал, а это тоже кое о чем говорит. Не просыхает с утра до вечера, хотя он пытается маскироваться, а руководство закрывает глаза на его выкрутасы.
– Алло, уголовный розыск вас приветствует Параллельно с телефонными звонками и раз, мышлениями о карьере Шурик слушал кассеты.Сначала он ловил каждое слово, по нескольку раз прокручивал непонятные места, но занятие быстро наскучило. Как правило, качество записи было низким, с большим количеством посторонних шумов. Тягомотные разговоры, в которых мелькали незнакомые Шурику названия, клички и цифры. Что здесь может оказаться полезного? Отправить все барахло в РУБОП, и пусть там разбираются, уж если бандиты – их тема. Две кассеты оказались полюбопытнее – Вован зафиксировал подробности свиданий с дамами; их Сазонов прослушал целиком, хихикая над смачными местами. А потом опять пошли пленки с фрагментами деловых переговоров, каких-то непонятных «пробивок» и телефонных перехватов. Даже не установишь, о ком идет речь!
Шурик принял революционное решение: ставил кассету, проматывал до середины и ждал ровно минуту. Если ничто не привлекало внимания, вынимал и брался за следующую.
Через несколько минут запись исповеди Казначея оказалась в куче отработанного материала.
Чуть позже он дозвонился до ларечника, чьей машиной пользовался Артем.
– У вас есть желтый «фиат»? Минуточку, сейчас номер скажу, – прижимая трубку плечом и тихо ругаясь, Шурик принялся листать гаишную справку, отыскивая нужное место.
Ларечник не воспринял звонок всерьез. Какой, к чертям, уголовный розыск? Или Казначей задумал очередную гадость, или друзья по его просьбе проверяют, не ходил ли он на него жаловаться.
– Да, моя машина. Только, знаете, она не на ходу. С движком проблемы, кузов весь гнилой. руки не доходят на разборку оттащить. Да и кто за такое барахло заплатит? А вы по работе или так, для себя, интересуетесь?
– По службе. Спасибо.
Как обычно, Шурик походя испортил все, чем занимался.
Если бы его в этом обвинили – он бы возмутился, не испытывая ни малейших угрызений совести.
Подумаешь, не повезло.
Нельзя объять необъятное. Тем более при зарплате в шестьдесят долларов.
5
Из больницы Волгин вышел в хорошем настроении. Как бы то ни было, показания Литовченко помогут «развалить» Казначея, когда до него удастся добраться. Пусть даже сам Олег впоследствии от всего отопрется, начало положено.
«Любое преступление раскрыть не так уж сложно. Просто нужно найти человека, который все знает, и хорошенько его расспросить», – любил говорить бывший напарник Сергея. Увольнялись они вместе, но в милицию вернулся только Сергей, хотя задумывались об этом оба. Напарник предпочел работу в частной фирме, где занимался практически тем же, но за большие деньги. Волгин его понимал, однако не был уверен, что поступил бы так даже ради сохранения семьи. Впрочем, ему легко было возвращаться потому что жена к тому времени уже ушла.
Машина Волгина с вечера стояла на площадке возле РУБОПа. Прикинув в уме маршрут, он решил, что управится за полчаса. Неотложных дел в управлении не было, и он повернул к автобусной остановке. По дороге купил сигареты и, задержавшись взглядом на газетном лотке, купил свежий выпуск «Городского экспресса».
«Кто застрелил спортсменов?» – гласил заголовок, набранный большими черными буквами на девственно белой обложке. – «Милицейский след в очередном нашумевшем убийстве. Подробности журналистского расследования – на страницах номера».
Устроившись на заднем сиденьи маршрутки, Сергей развернул газету. Статья занимала несколько столбцов и сопровождалась рядом неразборчивых черно-белых фотографий. Очевидно, на снимках были запечатлены потерпевшие в разные периоды жизни, но пояснительных надписей не было, и Волгин, приглядевшись, смог опознать лишь Вована, с пионерским галстуком на шее и барабаном в руках.
«Братва юмора не оценит», – решил он, рассматривая следующую картинку: поперек дороги, ногами в сторону обочины, лежало бездыханное тело в пальто с широко распахнутыми полами, а вдалеке виднелся свет автомобильных фар. Какое отношение фотография имеет к убийству, Сергей не понял и перешел к тексту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67