..
– Зато мы люди земные, а потому ведаем, – сухо сказал Эмерсон. – Не надо стыдиться собственного страха, мистер Кэбот.
– Я встревожен, – признался Дэвид. – Но, право, профессор, мы не могли стать причиной творящихся безобразий!
Эмерсон внимательно посмотрел на него:
– А что вы думаете?
Дэвид в отчаянии всплеснул руками:
– По-моему, всему виной просто несчастное стечение обстоятельств! Мы оказались в центре какого-то зловещего заговора.
– Интересная мысль, – холодно заметил Эмерсон.
– Но что мы можем поделать?
– Уехать.
– Это невозможно! Брат Иезекия никогда не согласится...
Эмерсон дьявольски расхохотался:
– Так оставьте его, пусть братца поджарят! Забирайте девушку и уезжайте. Такая мысль вас не привлекает? Подумайте над ней. И если здравый смысл одержит верх над слепой преданностью Иезекии, мы поможем вам. Но решение вы должны принять сами.
– Да, конечно, – пробормотал Дэвид с несчастным видом.
Мы оставили это воплощение нерешительности заламывать руки и стенать, а сами вернулись к фонтану, где привязали осликов.
– Интересный разговор, Пибоди. Молодой Кэбот явно знает больше, чем говорит. Что же его гнетет? Вина?
– Чушь, Эмерсон! Юношу терзает не вина, но страх. Это муки труса: Дэвид боится уйти и боится остаться. Честно говоря, он меня разочаровал. Какая жалость, что это мужественное лицо и статная фигура сочетаются со слабым характером.
– О чем это ты толкуешь, а?
Я сделала вид, что не слышала провокационного вопроса.
– Допустим, чисто умозрительно, что миссионеры ни в чем не виноваты, что они самые обычные дуралеи. Ты попытался их убедить уехать и потер пел неудачу. Как, между прочим, я и предполагали Что ты собираешься делать дальше?
– Можно поговорить с другими миссионерами, вдруг кто-нибудь знает, где находится резиденция «Братьев Иерусалима». Начальникам Иезекии следует быть в курсе, что здесь происходит. Но у меня такое чувство, Пибоди, что совсем скоро произойдет нечто такое, что смешает все наши планы.
Я испытывала сходное чувство. Но мы и представить не могли, как близки ужасные события и сколь трагичны будут их последствия.
3
Хотя визит в деревню и оказался бесполезным с детективной точки зрения, кое-что он все-таки принес. Подтвердилось одно из моих подозрений. Я спрашивала себя, совпадают ли мысли Эмерсона с моими. Его довольный вид свидетельствовал именно об этом.
Со второй группой подозреваемых нам повезло меньше. Мсье де Моргана в лагере мы не застали, его люди мирно покуривали в тени. Рык Эмерсона заставил их нехотя подняться. Подбежал бригадир. Покорно склоня голову, он сообщил, что мсье де Морган отправился с визитом к даме на судне.
– К какой даме?
– Вы знаете ее, госпожа. Немецкая дама. Она вернулась. Говорят, что она хочет дать нашему господину много денег за его работу. Вы тоже пойдете к даме за деньгами?
– Нет, – поспешно сказал Эмерсон.
– Нет, – согласилась я. – Когда вернется мсье де Морган?
– Только Аллах ведает, госпожа. Вы его подождете?
– Подождем, Эмерсон?
– Э-э... думаю, я осмотрю окрестности. Ты можешь посидеть в палатке, Амелия.
– Но, Эмерсон, я тоже хочу...
– Ты хочешь посидеть в палатке мсье де Моргана, Пибоди.
– А... Да-да... Прекрасная мысль!
Поначалу мысль и впрямь показалась мне прекрасной, но очень скоро я избавилась от этой иллюзии. Выяснилось, что мсье де Морган патологически опрятный человек, тогда как его записи оставляют желать лучшего. Впрочем, я это и так подозревала. Куда больше меня интересовали разные сомнительные вещички, припрятанные в укромных уголках. Но, увы, ничего такого и в помине не было. В палатке царил омерзительный порядок, никаких тебе свалок под кроватью, ни многообещающих ящиков, заколоченных крепко-накрепко. Увы... Что ж, я ведь все равно всерьез не подозревала мсье де Моргана.
Шаря в пожитках француза, я чувствовала себя слегка не в своей тарелке, лишь немного успокаивала мысль, что в любви и частном сыске все средства хороши. Разобравшись с палаткой мсье де Моргана, я выглянула наружу и убедилась, что рядом никого нет. После чего опустилась на четвереньки и быстрой рысью переместилась к соседней палатке, которую занимал Каленищефф, но и здесь меня постигло жесточайшее разочарование. Никаких зацепок в палатке Каленищеффа не было. Точнее, там вообще ничего не было. Ну разве что походная койка. Я с сомнением оглядела ее. М-да, на улику койка походила мало.
Эмерсона я нашла у туннеля, который проделал мсье де Морган. Мой ненаглядный сидел на корточках, таращился в непроглядную мглу дыры и поучал бригадира.
– Ты только взгляни, Пибоди! – воскликнул он. – Эти дилетанты разрушили слои. Какого дьявола этот человек рассчитывает...
– Если ты закончил, то нам пора возвращаться.
– Эта стена совершенно определенно относится к Древнему царству, а он прошел сквозь нее и даже не... Что? А, да. Пойдем.
Кислое лицо бригадира просияло. Он и так потратил на Эмерсона свой законный перерыв.
– А где другой господин? – спросила я.
– Тот, что со стеклянным глазом? Он ушел, госпожа. Стеклянный Глаз завтра отплывает вместе с дамой.
– Ага, – задумчиво сказал Эмерсон.
– Ага, – задумчиво повторила я.
Мы забрались на ослов.
– Слава богу, наконец эта темная история закончится. Я узнал все, что нужно, Пибоди, и теперь мы можем живо завершить это дело.
– Ты что-то вытянул из бригадира, Эмерсон?
– А ты что-то нашла в палатке, Пибоди?
– Пожалуйста, помедленней. Я не могу говорить и думать, когда так подскакиваю на осле.
– Ну выкладывай же! Откровенность за откровенность, Пибоди.
– Разумеется, Эмерсон. Но мне нечего сказать. Только то, что Каленищефф уехал, его палатка пуста.
– А среда пожитков де Моргана ничего подозрительного?
– Абсолютно.
У Эмерсона разочарованно вытянулось лицо.
– Что ж... Эта гипотеза слишком хороша, чтобы быть правдой. В своих раскопках французик мало продвинулся. Никаких признаков погребальной камеры, а соседние гробницы разграблены, в них даже мумий не осталось.
– Уж его-то я никогда по-настоящему и не подозревала, Эмерсон.
– Я тоже, Пибоди.
4
Рабочие отдыхали не только в Дахшуре, наши работники бездельничали с не меньшим энтузиазмом. Проход в пирамиду находился в таком чудовищном состоянии, что раскопать его попросту было нельзя. Мохаммед едва не оказался погребенным заживо.
– Я с самого начала опасался, что этим дело кончится, – вздохнул Эмерсон. – Придется проникать внутрь через верхушку пирамиды. Судя по всему, подземные проходы обрушились. Видишь, как проседает под ногой земля... Мне очень жаль, Пибоди. Я знаю, как ты любишь ползать на четвереньках в темных и душных туннелях, но...
– Не кори себя, ты ведь не виноват, что пирамида в таком ветхом состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Зато мы люди земные, а потому ведаем, – сухо сказал Эмерсон. – Не надо стыдиться собственного страха, мистер Кэбот.
– Я встревожен, – признался Дэвид. – Но, право, профессор, мы не могли стать причиной творящихся безобразий!
Эмерсон внимательно посмотрел на него:
– А что вы думаете?
Дэвид в отчаянии всплеснул руками:
– По-моему, всему виной просто несчастное стечение обстоятельств! Мы оказались в центре какого-то зловещего заговора.
– Интересная мысль, – холодно заметил Эмерсон.
– Но что мы можем поделать?
– Уехать.
– Это невозможно! Брат Иезекия никогда не согласится...
Эмерсон дьявольски расхохотался:
– Так оставьте его, пусть братца поджарят! Забирайте девушку и уезжайте. Такая мысль вас не привлекает? Подумайте над ней. И если здравый смысл одержит верх над слепой преданностью Иезекии, мы поможем вам. Но решение вы должны принять сами.
– Да, конечно, – пробормотал Дэвид с несчастным видом.
Мы оставили это воплощение нерешительности заламывать руки и стенать, а сами вернулись к фонтану, где привязали осликов.
– Интересный разговор, Пибоди. Молодой Кэбот явно знает больше, чем говорит. Что же его гнетет? Вина?
– Чушь, Эмерсон! Юношу терзает не вина, но страх. Это муки труса: Дэвид боится уйти и боится остаться. Честно говоря, он меня разочаровал. Какая жалость, что это мужественное лицо и статная фигура сочетаются со слабым характером.
– О чем это ты толкуешь, а?
Я сделала вид, что не слышала провокационного вопроса.
– Допустим, чисто умозрительно, что миссионеры ни в чем не виноваты, что они самые обычные дуралеи. Ты попытался их убедить уехать и потер пел неудачу. Как, между прочим, я и предполагали Что ты собираешься делать дальше?
– Можно поговорить с другими миссионерами, вдруг кто-нибудь знает, где находится резиденция «Братьев Иерусалима». Начальникам Иезекии следует быть в курсе, что здесь происходит. Но у меня такое чувство, Пибоди, что совсем скоро произойдет нечто такое, что смешает все наши планы.
Я испытывала сходное чувство. Но мы и представить не могли, как близки ужасные события и сколь трагичны будут их последствия.
3
Хотя визит в деревню и оказался бесполезным с детективной точки зрения, кое-что он все-таки принес. Подтвердилось одно из моих подозрений. Я спрашивала себя, совпадают ли мысли Эмерсона с моими. Его довольный вид свидетельствовал именно об этом.
Со второй группой подозреваемых нам повезло меньше. Мсье де Моргана в лагере мы не застали, его люди мирно покуривали в тени. Рык Эмерсона заставил их нехотя подняться. Подбежал бригадир. Покорно склоня голову, он сообщил, что мсье де Морган отправился с визитом к даме на судне.
– К какой даме?
– Вы знаете ее, госпожа. Немецкая дама. Она вернулась. Говорят, что она хочет дать нашему господину много денег за его работу. Вы тоже пойдете к даме за деньгами?
– Нет, – поспешно сказал Эмерсон.
– Нет, – согласилась я. – Когда вернется мсье де Морган?
– Только Аллах ведает, госпожа. Вы его подождете?
– Подождем, Эмерсон?
– Э-э... думаю, я осмотрю окрестности. Ты можешь посидеть в палатке, Амелия.
– Но, Эмерсон, я тоже хочу...
– Ты хочешь посидеть в палатке мсье де Моргана, Пибоди.
– А... Да-да... Прекрасная мысль!
Поначалу мысль и впрямь показалась мне прекрасной, но очень скоро я избавилась от этой иллюзии. Выяснилось, что мсье де Морган патологически опрятный человек, тогда как его записи оставляют желать лучшего. Впрочем, я это и так подозревала. Куда больше меня интересовали разные сомнительные вещички, припрятанные в укромных уголках. Но, увы, ничего такого и в помине не было. В палатке царил омерзительный порядок, никаких тебе свалок под кроватью, ни многообещающих ящиков, заколоченных крепко-накрепко. Увы... Что ж, я ведь все равно всерьез не подозревала мсье де Моргана.
Шаря в пожитках француза, я чувствовала себя слегка не в своей тарелке, лишь немного успокаивала мысль, что в любви и частном сыске все средства хороши. Разобравшись с палаткой мсье де Моргана, я выглянула наружу и убедилась, что рядом никого нет. После чего опустилась на четвереньки и быстрой рысью переместилась к соседней палатке, которую занимал Каленищефф, но и здесь меня постигло жесточайшее разочарование. Никаких зацепок в палатке Каленищеффа не было. Точнее, там вообще ничего не было. Ну разве что походная койка. Я с сомнением оглядела ее. М-да, на улику койка походила мало.
Эмерсона я нашла у туннеля, который проделал мсье де Морган. Мой ненаглядный сидел на корточках, таращился в непроглядную мглу дыры и поучал бригадира.
– Ты только взгляни, Пибоди! – воскликнул он. – Эти дилетанты разрушили слои. Какого дьявола этот человек рассчитывает...
– Если ты закончил, то нам пора возвращаться.
– Эта стена совершенно определенно относится к Древнему царству, а он прошел сквозь нее и даже не... Что? А, да. Пойдем.
Кислое лицо бригадира просияло. Он и так потратил на Эмерсона свой законный перерыв.
– А где другой господин? – спросила я.
– Тот, что со стеклянным глазом? Он ушел, госпожа. Стеклянный Глаз завтра отплывает вместе с дамой.
– Ага, – задумчиво сказал Эмерсон.
– Ага, – задумчиво повторила я.
Мы забрались на ослов.
– Слава богу, наконец эта темная история закончится. Я узнал все, что нужно, Пибоди, и теперь мы можем живо завершить это дело.
– Ты что-то вытянул из бригадира, Эмерсон?
– А ты что-то нашла в палатке, Пибоди?
– Пожалуйста, помедленней. Я не могу говорить и думать, когда так подскакиваю на осле.
– Ну выкладывай же! Откровенность за откровенность, Пибоди.
– Разумеется, Эмерсон. Но мне нечего сказать. Только то, что Каленищефф уехал, его палатка пуста.
– А среда пожитков де Моргана ничего подозрительного?
– Абсолютно.
У Эмерсона разочарованно вытянулось лицо.
– Что ж... Эта гипотеза слишком хороша, чтобы быть правдой. В своих раскопках французик мало продвинулся. Никаких признаков погребальной камеры, а соседние гробницы разграблены, в них даже мумий не осталось.
– Уж его-то я никогда по-настоящему и не подозревала, Эмерсон.
– Я тоже, Пибоди.
4
Рабочие отдыхали не только в Дахшуре, наши работники бездельничали с не меньшим энтузиазмом. Проход в пирамиду находился в таком чудовищном состоянии, что раскопать его попросту было нельзя. Мохаммед едва не оказался погребенным заживо.
– Я с самого начала опасался, что этим дело кончится, – вздохнул Эмерсон. – Придется проникать внутрь через верхушку пирамиды. Судя по всему, подземные проходы обрушились. Видишь, как проседает под ногой земля... Мне очень жаль, Пибоди. Я знаю, как ты любишь ползать на четвереньках в темных и душных туннелях, но...
– Не кори себя, ты ведь не виноват, что пирамида в таком ветхом состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81