У нее перехватило дыхание. Имеет ли ее находка какое-нибудь отношение к делу?
Она быстро осмотрелась по сторонам, сунула руку в портфель и вынула оттуда несколько коричневых пакетиков. Снова осмотрелась. Вроде бы никто не обращал на нее никакого внимания, да и она была не видна из салона. Хансен быстро ощупала пакетики, стараясь определить, что в них, потом сунула их под жакет и распределила за поясом так, чтобы со стороны ничего не было заметно.
Самолет замер у конца посадочной полосы. В дверях салона показались первые пассажиры. Красная лампочка на стене потухла; она нажала на ручку выхода. Дверца распахнулась, и она с безразличным выражением на лице протянула портфель с документацией чиновнику аэропорта.
Она была сильно возбуждена и нервничала, однако это ни в коем случае нельзя было показывать, ведь она обещала ничем не выдавать себя, да и, кроме того, ее никто не мог видеть. Причин для волнения вроде бы не было никаких — никто ничего не заметил. И тем не менее ей казалось, будто все взгляды обращены на нее, все знают: она что-то прячет под жакетом, она взяла то, что лежало в портфеле. По пути в отель она всю дорогу молчала, однако от аэропорта до гостиницы было не так далеко, и ей показалось, что никто не обратил на это внимания. В гостинице она сразу же, сославшись на усталость, извинилась перед остальными и прошла в свой номер. Там она первым делом заперла дверь, на всякий случай еще раз подергала за ручку и только после этого успокоилась.
Не было слышно ни звука. Роза Хансен была одна, дверь надежно заперта, она была в полной безопасности, ничто ей не угрожало. Она снова подошла к двери и прислушалась — снаружи все было тихо, только где-то далеко, вероятно в другом конце коридора, звонил телефон.
Она осторожно достала пакетики, еще раз внимательно осмотрела и ощупала их и, положив на стол, задумалась.
Непонятно было, что в них. Она взяла один, хотела было распечатать, но потом раздумала и убрала их в свою сумочку. Она потянулась к телефону, несколько мгновений сидела с трубкой в руке, затем снова положила ее на рычаг.
Быть может, все это ровным счетом ничего не значило, не имело никакого отношения к убийству; да, наверное, не стоит беспокоить комиссара по таким пустякам.
Внезапно она насторожилась. Снаружи кто-то подошел к ее двери. Раздался стук.
— Кто там?
У Хансен перехватило дыхание. Кто бы это мог быть, кто?…
— Ты не хочешь спуститься в бар пропустить стаканчик?
Она встала, подошла к двери и открыла.
— Ну так что, пойдем? Все остальные уже внизу.
— Нет, спасибо, знаешь, я что-то жутко устала. — Хансен отрицательно покачала головой и продолжала: — Да и, кроме того, голова прямо раскалывается; лучше я полежу, а то, глядишь, совсем расклеюсь.
— Что ж, ладно, пойду передам всем привет от тебя. Выздоравливай!
— Да-да, спасибо.
Хансен закрыла дверь и снова заперлась. Потом опять подошла к телефону, минуту помедлила, сняла трубку и заказала номер Йеппсена в Копенгагене.
С нетерпением и каким-то странным беспокойством она ждала ответа. Внезапно взгляд ее упал на листок бумаги, лежащий на полу. Это был транспортный план города, схема различных маршрутов и пересадок. У нее такого не было, наверное, кто-то обронил его здесь. Она подняла бумажку и сунула ее в чемоданчик.
Ответа из Копенгагена все еще не было; вместо этого снова раздался стук в дверь, и все тот же приглушенный голос сказал:
— Извини, это снова я. У тебя осталась моя транспортная схема.
Хансен открыла дверь и на этот раз почувствовала какое-то непонятное волнение.
— Может, все-таки спустимся в бар. Я смотрю, ты еще и не думала ложиться.
Хансен не ответила, нервно улыбнулась и покосилась на телефон.
— Кстати, поздравляю с повышением. Тебе здорово повезло. Да, слушай, у тебя не будет сигареты, а то мои кончились?
— К сожалению, у меня тоже.
— А в сумочке? Мне показалось, оттуда торчала пачка.
— Она пустая.
Роза Хансен схватила сумочку и судорожно прижала к груди.
— Ах, да, твоя схема. Сейчас дам.
Она склонилась над чемоданчиком и раскрыла его.
— Почему ты не хочешь показать свою сумочку? Что у тебя там такое, чего мне нельзя видеть, а?
Хансен испугалась. Как странно прозвучал этот вопрос! Она ничего не понимала; страх все больше охватывал ее. Одной рукой она еще плотнее прижала к себе сумочку, другая продолжала шарить в чемодане в поисках схемы.
— Давай я тебе помогу — подержу сумочку. Легче будет искать.
Роза Хансен почувствовала, что ее начинает бить мелкая нервная дрожь, но как раз в этот момент рука ее нащупала в чемодане листок.
— Вот твоя схема, возьми.
Внезапно она задохнулась и умолкла. Как зачарованная она следила за рукой, потянувшейся к ней и взявшейся за ремешок сумочки.
— А ну-ка, дай мне сумочку.
Она продолжала прижимать ее к груди, с ужасом глядя на протянутую к ней руку. Но не сама рука и не голос, вдруг сразу ставший резким и суровым, вызвали в ней этот ужас. Нет, нечто совсем другое.
Рука была в перчатке!
Почему перчатки? За какое-то мгновение в мозгу Хансен пронеслось множество мыслей: перчатки… не остается отпечатков пальцев… никаких доказательств, никаких свидетелей, никто теперь не выдаст — не выдаст что?…
Изо всех сил она должна стараться делать вид, будто ничего не произошло. Главное, не показать, что испугана, — это ее единственный шанс.
Она начала вставать, все еще держа бумажку в вытянутой руке, и как раз в это время на нее обрушился удар. Она хотела закричать, но не смогла; мебель в комнате поплыла, стены закачались и начали надвигаться одна на другую, в глазах внезапно потемнело, и все погрузилось во мрак.
Как будто откуда-то издалека до нее донесся звонок телефона — вызов из Копенгагена! Звонок повторился. В меркнущем сознании вспыхнула искра надежды, но тут последовал новый удар, окончательно погасивший ее.
Человек вышел из ее номера и аккуратно прикрыл за собой дверь.
В коридоре слабо раздавались звонки телефона.
Глава 11
Возле ее комнаты и в коридоре никого не видели. Все остальные члены экипажа утверждали, что сразу же по приезде в гостиницу легли спать. Не было найдено ничего, что могло бы хоть отдаленно намекнуть, кто же убил Розу Хансен. Только ее труп с размозженной сильными ударами головой и орудие убийства — тяжелая бронзовая лампа, валявшаяся на забрызганном кровью полу.
Йеппсен изучал протокол осмотра места происшествия, составленный шведской полицией. Случилось как раз то, чего он больше всего опасался. Сомнения появились у него еще вчера вечером, когда самолет находился, по-видимому, где-то над Центральной Швецией. Сможет ли она справиться со своей миссией, не слишком ли она наивна для этого? Но дело уже было сделано, отступать некуда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37