Его раздражение уступило место гневу.
Она обманула его и с приездом в Ла Джоллу. Она так хотела сюда приехать, и вдруг по непонятной причине путешествие откладывается — до этой самой недели.
И в это время начинаются скачки в Дел-Map. А ипподромы в Лос-Анджелесе временно пустуют...
Или... все не совсем так. Трудно сказать, в самом ли деле она сунула нос в бизнес Лилли, как совала нос и в его дела. Может, она просто разозлилась, что Рой надолго оставил ее одну, и ушла на скачки, выразив таким образом свое недовольство.
В гостиницу Мойра вернулась около четырех. Она отпускала шуточки насчет езды на такси и притворялась, что дуется на Роя за то, что тот уехал и не взял ее с собой.
— Я хотела проучить тебя, негодник! Ты ведь не злишься, а?
— Не знаю пока. Значит, тебе звонили из полиции насчет меня?
— Ах это. — Она пожала плечами. — И что там случилось?
— А ты не знаешь?
— Ну... — вкрадчиво протянула Мойра. Подойдя к кровати, она осторожно присела на краешек. — Рой, я уже давно хотела с тобой поговорить. Но прежде мне нужно было точно знать, что...
— Ладно, успеем еще поговорить, — сказал он беспечно. — Ты не видела на скачках Лилли?
— Лилли? А, твою мать. Разве она не в Лос-Анджелесе?
— Вообще-то да, — подтвердил Рой.
— Но скачек в Лос-Анджелесе нет уже целую неделю. Поэтому она здесь, в Дел-Map, разве не так?
— Откуда я знаю? К чему ты клонишь?
Она начала подниматься. Он удержал ее, схватив за платье.
— Я еще раз тебя спрашиваю: ты видела Лилли в Дел-Map?
— Нет! Как я могла ее видеть! Я сидела в клубе!
Рой хмыкнул, заметив ее промах.
— А Лилли туда бы не пошла, а? Откуда ты это знала?
— Потому что я... я... — Она виновато покраснела. — Ладно, Рой, я ее видела. Я за ней следила. Но это не то, что ты думаешь. Мне просто было любопытно, зачем она приехала в Лос-Анджелес. К тому же она всегда так гадко себя вела по отношению ко мне! Я знала, что она хочет нас поссорить любым доступным ей способом. Я и подумала, с чего она так нос дерет и, в общем, поговорила с одним приятелем из Балтимора...
— Понятно. У тебя, оказывается, есть весьма осведомленные друзья.
— Рой, — произнесла она умоляющим голосом, — не злись на меня. Я бы не стала ничего делать ей во вред, так же как и тебе.
— Лучше и не пытайся, — предостерег он. — Друзьям Лилли палец в рот не клади.
— Знаю, — смиренно кивнула она. — Извини, дорогой.
— Лилли тебя не видела?
— Нет. Я была очень осторожна, честно. — Она поцеловала его, улыбаясь одними глазами. — Ну а мы с тобой...
— Да, — кивнул он. — Мы можем вернуться в Лос-Анджелес. Ты узнала, что хотела.
— Милый, не надо так. Наверно, я знала это уже очень давно. Просто ждала подходящей минуты, чтобы с тобой поговорить.
— И что же ты обо мне знаешь?
— Знаю, что ты кидала. Работаешь по мелочи. Но очень удачно.
— С жаргоном у тебя все в порядке. Чем сама-то занимаешься?
— Я по другому ведомству. Крупные аферы.
Он кивнул, помолчал. Она прижалась к нему, положив его руку себе на грудь.
— Мы могли бы составить отличную команду, Рой. Мы с тобой похожи, и нам хорошо вместе. Мы можем работать по два месяца в году и жить на широкую ногу остальные десять! Мне...
— Подожди, — сказал он, мягко отодвинув ее от себя. — С такими делами нельзя торопиться, Мойра. Все нужно очень подробно обговорить.
— Так давай обговорим!
— Не здесь. Мы приехали сюда отдыхать. И на эту тему мы здесь говорить не будем.
Она поймала его взгляд, и ее улыбка слегка увяла.
— Понятно, — сказала она. — Хочешь сказать, что тебе неловко отказывать мне здесь. Легче на своей территории.
— Ты хорошо соображаешь, — ответил он. — Может, даже слишком хорошо, Мойра. Но кто говорит об отказе?
— Тогда... — Она пожала плечами и встала. — Если ты так хочешь...
— Именно так я и хочу, — подтвердил он.
20
Обратно они ехали на шестичасовом поезде. Он был переполнен, как и тот, на котором они приехали, но вот публика была совершенно иной. В большинстве своем пассажирами были бизнесмены, которые провели выходные в Сан-Диего и теперь возвращались домой в Лос-Анджелес; были и такие, кто жил в Сан-Диего, но должен был оказаться в Лос-Анджелесе ранним утром. Кое-кто продлил себе выходные, и теперь, по возвращении в главный город Калифорнии, их ожидала серьезная разборка с начальством.
Атмосфера выходных улетучилась. В поезде царило задумчивое настроение, которое передалось Мойре и Рою.
Они выпили в полупустом баре. Потом, обнаружив, что в поезде нет ресторана, остались в вагоне до конца поездки. Уютно устроившись в кабинке и тесно прижавшись бедром к Рою, Мойра с щемящим чувством одиночества смотрела на море, на обнаженные, пустые холмы, на дома, словно ушедшие в самих себя. То, что она предложила ему, что было сначала только мечтой, теперь стало острой необходимостью — тем, что должно обязательно сбыться. Все или ничего, и никак иначе.
Она не могла больше жить так, как жила последние годы, наживая капитал собственным телом, обменивая его на средства к существованию. Ей оставалось не так уж много, и ее тело истратило больше, чем получило. Так происходит всегда: чем меньше остается лет, тем быстрее истаивает плоть. Конец всему, что было раньше. Конец скачкам наперегонки с собой. Практика отточила разум, придав ему гибкость: он быстро реагировал на любую ситуацию и мгновенно придумывал, как обеспечить средствами тело, дающее ему убежище, насытить его своей энергией, живостью или тем, что могло полноценно заменить эти качества. Отныне она будет прибегать лишь к разуму. Схемы обогащения, которые изобретал ее ум, нужно опробовать на практике. Ее мозг и мозг Роя будут работать сообща, и тогда они получат деньги, которые могут и должны получить.
Возможно, она была чересчур настойчива — мужчины не любят, когда их подталкивают к чему-то слишком явно. Возможно, ее интерес к Лилли Диллон оказался ошибкой: мать — чувствительная тема для любого мужчины. Но это не важно. То, что она предложила, было надежно и разумно. И выгодно им обоим.
Так и должно быть. И если он только...
Он о чем-то спросил ее, и, когда она повернулась к нему, все еще погруженная в свои мысли, ее лицо состарила ненависть. От неожиданности он отпрянул.
— Эй, — нахмурился он. — Что это с тобой?
— Ничего. Просто задумалась. — Она улыбнулась, и ее лицо так быстро приняло привычное выражение, что он засомневался в том, что видел. — Что ты говорил?
Он покачал головой: он уже и не помнил, о чем спрашивал.
— Может, леди, вы откроете мне ваше имя? Ваше настоящее имя.
— Ну хотя бы Лэнгли?
— Лэнгли? — Он удивился, а потом воскликнул: — Лэнгли! Ты имеешь в виду Фермера? Ты работала с Фермером Лэнгли?
— Именно так.
— Надо же... — Он помедлил. — А что с ним случилось? Я слышал множество разных историй, но...
— То же, что случается с ними со всеми — то есть с большинством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Она обманула его и с приездом в Ла Джоллу. Она так хотела сюда приехать, и вдруг по непонятной причине путешествие откладывается — до этой самой недели.
И в это время начинаются скачки в Дел-Map. А ипподромы в Лос-Анджелесе временно пустуют...
Или... все не совсем так. Трудно сказать, в самом ли деле она сунула нос в бизнес Лилли, как совала нос и в его дела. Может, она просто разозлилась, что Рой надолго оставил ее одну, и ушла на скачки, выразив таким образом свое недовольство.
В гостиницу Мойра вернулась около четырех. Она отпускала шуточки насчет езды на такси и притворялась, что дуется на Роя за то, что тот уехал и не взял ее с собой.
— Я хотела проучить тебя, негодник! Ты ведь не злишься, а?
— Не знаю пока. Значит, тебе звонили из полиции насчет меня?
— Ах это. — Она пожала плечами. — И что там случилось?
— А ты не знаешь?
— Ну... — вкрадчиво протянула Мойра. Подойдя к кровати, она осторожно присела на краешек. — Рой, я уже давно хотела с тобой поговорить. Но прежде мне нужно было точно знать, что...
— Ладно, успеем еще поговорить, — сказал он беспечно. — Ты не видела на скачках Лилли?
— Лилли? А, твою мать. Разве она не в Лос-Анджелесе?
— Вообще-то да, — подтвердил Рой.
— Но скачек в Лос-Анджелесе нет уже целую неделю. Поэтому она здесь, в Дел-Map, разве не так?
— Откуда я знаю? К чему ты клонишь?
Она начала подниматься. Он удержал ее, схватив за платье.
— Я еще раз тебя спрашиваю: ты видела Лилли в Дел-Map?
— Нет! Как я могла ее видеть! Я сидела в клубе!
Рой хмыкнул, заметив ее промах.
— А Лилли туда бы не пошла, а? Откуда ты это знала?
— Потому что я... я... — Она виновато покраснела. — Ладно, Рой, я ее видела. Я за ней следила. Но это не то, что ты думаешь. Мне просто было любопытно, зачем она приехала в Лос-Анджелес. К тому же она всегда так гадко себя вела по отношению ко мне! Я знала, что она хочет нас поссорить любым доступным ей способом. Я и подумала, с чего она так нос дерет и, в общем, поговорила с одним приятелем из Балтимора...
— Понятно. У тебя, оказывается, есть весьма осведомленные друзья.
— Рой, — произнесла она умоляющим голосом, — не злись на меня. Я бы не стала ничего делать ей во вред, так же как и тебе.
— Лучше и не пытайся, — предостерег он. — Друзьям Лилли палец в рот не клади.
— Знаю, — смиренно кивнула она. — Извини, дорогой.
— Лилли тебя не видела?
— Нет. Я была очень осторожна, честно. — Она поцеловала его, улыбаясь одними глазами. — Ну а мы с тобой...
— Да, — кивнул он. — Мы можем вернуться в Лос-Анджелес. Ты узнала, что хотела.
— Милый, не надо так. Наверно, я знала это уже очень давно. Просто ждала подходящей минуты, чтобы с тобой поговорить.
— И что же ты обо мне знаешь?
— Знаю, что ты кидала. Работаешь по мелочи. Но очень удачно.
— С жаргоном у тебя все в порядке. Чем сама-то занимаешься?
— Я по другому ведомству. Крупные аферы.
Он кивнул, помолчал. Она прижалась к нему, положив его руку себе на грудь.
— Мы могли бы составить отличную команду, Рой. Мы с тобой похожи, и нам хорошо вместе. Мы можем работать по два месяца в году и жить на широкую ногу остальные десять! Мне...
— Подожди, — сказал он, мягко отодвинув ее от себя. — С такими делами нельзя торопиться, Мойра. Все нужно очень подробно обговорить.
— Так давай обговорим!
— Не здесь. Мы приехали сюда отдыхать. И на эту тему мы здесь говорить не будем.
Она поймала его взгляд, и ее улыбка слегка увяла.
— Понятно, — сказала она. — Хочешь сказать, что тебе неловко отказывать мне здесь. Легче на своей территории.
— Ты хорошо соображаешь, — ответил он. — Может, даже слишком хорошо, Мойра. Но кто говорит об отказе?
— Тогда... — Она пожала плечами и встала. — Если ты так хочешь...
— Именно так я и хочу, — подтвердил он.
20
Обратно они ехали на шестичасовом поезде. Он был переполнен, как и тот, на котором они приехали, но вот публика была совершенно иной. В большинстве своем пассажирами были бизнесмены, которые провели выходные в Сан-Диего и теперь возвращались домой в Лос-Анджелес; были и такие, кто жил в Сан-Диего, но должен был оказаться в Лос-Анджелесе ранним утром. Кое-кто продлил себе выходные, и теперь, по возвращении в главный город Калифорнии, их ожидала серьезная разборка с начальством.
Атмосфера выходных улетучилась. В поезде царило задумчивое настроение, которое передалось Мойре и Рою.
Они выпили в полупустом баре. Потом, обнаружив, что в поезде нет ресторана, остались в вагоне до конца поездки. Уютно устроившись в кабинке и тесно прижавшись бедром к Рою, Мойра с щемящим чувством одиночества смотрела на море, на обнаженные, пустые холмы, на дома, словно ушедшие в самих себя. То, что она предложила ему, что было сначала только мечтой, теперь стало острой необходимостью — тем, что должно обязательно сбыться. Все или ничего, и никак иначе.
Она не могла больше жить так, как жила последние годы, наживая капитал собственным телом, обменивая его на средства к существованию. Ей оставалось не так уж много, и ее тело истратило больше, чем получило. Так происходит всегда: чем меньше остается лет, тем быстрее истаивает плоть. Конец всему, что было раньше. Конец скачкам наперегонки с собой. Практика отточила разум, придав ему гибкость: он быстро реагировал на любую ситуацию и мгновенно придумывал, как обеспечить средствами тело, дающее ему убежище, насытить его своей энергией, живостью или тем, что могло полноценно заменить эти качества. Отныне она будет прибегать лишь к разуму. Схемы обогащения, которые изобретал ее ум, нужно опробовать на практике. Ее мозг и мозг Роя будут работать сообща, и тогда они получат деньги, которые могут и должны получить.
Возможно, она была чересчур настойчива — мужчины не любят, когда их подталкивают к чему-то слишком явно. Возможно, ее интерес к Лилли Диллон оказался ошибкой: мать — чувствительная тема для любого мужчины. Но это не важно. То, что она предложила, было надежно и разумно. И выгодно им обоим.
Так и должно быть. И если он только...
Он о чем-то спросил ее, и, когда она повернулась к нему, все еще погруженная в свои мысли, ее лицо состарила ненависть. От неожиданности он отпрянул.
— Эй, — нахмурился он. — Что это с тобой?
— Ничего. Просто задумалась. — Она улыбнулась, и ее лицо так быстро приняло привычное выражение, что он засомневался в том, что видел. — Что ты говорил?
Он покачал головой: он уже и не помнил, о чем спрашивал.
— Может, леди, вы откроете мне ваше имя? Ваше настоящее имя.
— Ну хотя бы Лэнгли?
— Лэнгли? — Он удивился, а потом воскликнул: — Лэнгли! Ты имеешь в виду Фермера? Ты работала с Фермером Лэнгли?
— Именно так.
— Надо же... — Он помедлил. — А что с ним случилось? Я слышал множество разных историй, но...
— То же, что случается с ними со всеми — то есть с большинством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39