А теперь, закончив с этим...
Однажды в субботу я и один из моих редакторов — назовем его Том — отправились в городок на юго-западе Оклахомы. Мы собирались написать очерк о празднике индейцев, который должен был там состояться. Разрешение на поездку было нам выдано как обычно: мы ехали в свое свободное время и за свой счет.
Мы приняли участие в дневных празднествах, которые показались нам весьма невыразительными и неинтересными. Однако мы задержались и решили остаться там на ночь. Поэтому мы зарегистрировались в гостинице, пообедали и поехали покататься по городу.
Он был гораздо более красочным, чем церемония, проходившая днем. Повсюду толклись индейцы из резервации. Многие из них казались подвыпившими и весьма веселыми. Но никто им не мешал. Казалось, действие федерального закона, обычно очень строгого в отношении выпивки и индейцев, временно — и неофициально — было приостановлено.
Мы с Томом остановились у светофора, когда нас окликнули два бесцеремонных женских голоса:
— Эй, вы, писатели, куда едете? Не прокатите ли нас? Мы вздрогнули и посмотрели на тротуар.
Там стояли и усмехались нам две скво. Поверх платьев на них были накинуты одеяла, длинные черные волосы свободно спадали на грудь. На вид обеим было лет по пятьдесят. Одна высокая и чрезвычайно тощая, настоящая мумия. Ее подруга была гораздо ниже ростом, зато весила не меньше трехсот фунтов.
Я подъехал к кромке тротуара. Они заглянули в оконце, и я уловил запах очень крепкого бурбона.
— Так как насчет прогулки? — спросила та, что худая. — Все равно вам нечего делать.
— Боюсь, что дело у нас есть, — сказал я. — Мы приехали, чтобы описать ваш праздник, обычаи...
— Ерунда! — фыркнула Толстуха. — Мы видели вас сегодня днем — вы только зря потеряли время. Это все миссионерские штучки. Мы по-настоящему и не танцуем для этих деревенщин. Если хотите увидеть настоящее веселье, можем показать дорогу.
Том пробормотал, что это неплохая мысль, — может, это единственный способ увидеть настоящие ритуальные танцы индейцев.
Я колебался, поглядывая на большие, подозрительно тяжелые сумки в руках у женщин.
— А как насчет виски? Вам вроде нельзя его употреблять?
— А какое вам до этого дело? — запальчиво сказала Мумия. — По-моему, мы достаточно взрослые, чтобы пить что захотим.
— Ну конечно, только...
— Да что вы спорите? — умиротворяюще вмешалась Толстуха. — Не вы же подарили или продали нам виски, так не о чем и беспокоиться. Давайте посадите нас, и поедем.
Амортизатор так и застонал, когда она забралась на заднее сиденье. Мумия проскользнула за ней, и мы тронулись в путь.
Нам нужно было проехать совсем немного, чтобы достичь пункта назначения — уединенной местности на берегу реки. Нашим пассажиркам нравилось смешивать напитки — оказывается, у них в сумках находились бутылки с разным пивом, — и время от времени нам приходилось останавливаться, чтобы они могли сделать себе коктейль. Из вежливости, не более того, мы тоже испробовали это пойло. Естественно, после первого раза мы еще выпили, и так повторилось несколько раз. Когда, наконец, мы добрались до места назначения, мы здорово подружились и находились в стадии хмельного веселья.
На лужайке собралось человек тридцать индейцев — мужчин и женщин. На женщинах были такие же одеяния, как и на наших подругах; мужчины красовались обнаженными, если не считать боевой раскраски и набедренных повязок. Мы с Томом ожидали в машине, пока наши бывшие попутчицы совещались со своими соплеменниками. Затем они кивнули нам — нас согласились принять. Мы вылезли, поздоровались и с благодарностью приняли маленькие чашки крепкого пива, которые одна из скво наполнила из огромного железного кувшина.
Я не помню, как назывался напиток, но, как я узнал позднее, его готовили на основе кукурузы и слюны. Скво разжевывала кукурузные зерна до однородной массы и выплевывала ее в горшок. Когда набиралось достаточное количество, горшок наполняли водой, добавляли сахар и ставили бродить. На этом процесс заканчивался, лишь время от времени нужно было снимать пену. Через несколько недель напиток приобретал такую крепость, что сбивал с ног.
Уже после первых глотков мы перестали дальнейшее ясно воспринимать. Так или иначе, скоро мы оказались без своей одежды, а лишь в набедренных повязках, и кто-то разрисовал нас с ног до головы яркой липкой краской. Мы с Томом все охорашивались и ходили с напыщенным видом. Гортанными криками индейцы выражали нам свое одобрение. Затем разожгли костер, женщины выстроились напротив друг друга в два ряда, образовав проход к костру. У входа в коридор столпились мужчины, мы с Томом оказались в конце очереди.
Раздались громкие воинственные кличи; скво начали ритмично притопывать и хлопать в ладоши, и танец продолжался.
Что-то выкликая и танцуя на ходу, первый из цепочки индейцев приблизился по проходу к костру, затем высоко подпрыгнул и перелетел через него. Он встал в конец очереди, а следующий после него индеец повторил его номер. Так все и шло, пока не настала наша с Томом очередь. Мы решили совершить прыжок дуэтом.
Жалко, что некому было нас сфотографировать, потому что мы наверняка представляли собой совершенно комичное зрелище. Каждый раз, едва мы бросались в танец, мы натыкались друг на друга, и весьма болезненно, а когда пришел момент прыгать через огонь, у нас кружились головы и вообще мы едва стояли на ногах. И все-таки мы прыгнули, завывая и кувыркаясь в воздухе.
Том, словно цепом, заехал мне по заду ногами. Я инстинктивно ухватился за них. Сцепившись таким образом, мы взмыли вверх над огнем. Какую-то долю секунды мы парили над ним, затем утратили инерцию полета и шлепнулись прямо в центр костра.
Подозреваю, что наши друзья заранее были готовы к такого рода фиаско, — у них уже побывала парочка писателей, подвергнувшихся обжариванию. Как бы то ни было, нас срочно извлекли из огня и изваляли в пыли, не дав нам поджариться. Пострадали только наши размалеванные спины, да и то слегка.
После этого был объявлен перерыв на еду, который дал нам возможность отдохнуть и восстановить силы. Затем танцы возобновились, и мы с Томом заняли места в очереди. Но можете быть уверены, больше мы не отважились сигать дуэтом.
В конце празднества вдруг пошел сильный дождь. Во время одного из моих пируэтов я приземлился слишком близко к огню, поэтому слегка обжег себе ступни. Но отчаянные прыжки были хорошим отрезвляющим средством, и, за исключением горящих подошв, я находился в самом нормальном состоянии. Тем не менее, Том бурно утверждал, что я не в состоянии вести машину. Он сам ее поведет, заявил он, а Мумия будет показывать дорогу. Мы с Толстухой должны были занять заднее сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46