Второе письмо было еще более кратким.
"Захар. Так сложилось, что я не знаю, смогу ли вернуть тебе долг. Я этого не хочу, ты всегда поступал с нами порядочно и по совести. Деньги за игрушки, которые я взял у тебя, лежат в камере хранения на железнодорожном вокзале. Номер кода 1290, как на твоей старой тачке. Удачи тебе.
Александр Турчин".
Здесь он тоже оставил пустое место для номера отделения камеры хранения.
На душе стало легче: что-бы ни случилось, не осталось людей, которым он должен хоть копейку денег.
Нужно было написать письмо для Юли, но сердце стучало в двери другой девушки, в другой город, к другому человеку.
Совесть напоминала о себе короткими упреками. "Вы с Юлей прожили вместе два года, она любила тебя. Ты просто ошеломил ее своими новостями, любая женщина не выдержала бы". Но Александр Турчин всегда отличался умением слушать голос сердца, мощный и раскатистый, который легко перекрыл ворчанье совести. "Слышу голос из прекрасного далека", вспомнилось ему. Он напряг память, стал вспоминать слова любимой детской песни. Медленно, как муравьи после спячки, слова выползали наружу, складывались в строчки и плыли по реке мелодии. Александр уснул.
Ему снилась солнечная поляна. Их любимое место в районе Красных пещер. Несмотря на жару, горящий костер не казался лишним. Павлик рубил дрова. Мощными ударами превращал уродливые коряги в аккуратные маленькие поленья. Его всегдашняя тельняшка вылезла из брюк. Лицо вперемешку покрывали пот и сажа.
Сыч куховарил. Он высыпал в большой походный казан две пачки макаронов и вскрывал банку говяжьей тушенки. Неприхотливый обед туриста, приготовленный Сычем, всегда превосходил лучшие ресторанные блюда.
Александр играл на гитаре. Медленно перебирал струны, тихонько напевая одну из песен собственного сочинения.
Рядом стояли еще десятки палаток. Горящие костры, веселые крики, музыка, смех, доносились отовсюду.
Пришла Олеся, принесла Александру воды. Сыч не смотрел на нее, но перемешивал свое варево с улыбкой, забыв о досадном происшествии в школе.
Друзья были вместе. Никто не мог разлучить их.
Вот мимо прошел взвод девочек-скаутов. Вожатый поразительно напоминал подполковника Руденко. Глаза детей светились любовью к своему руководителю, и тот сам весь лучился искренней радостью.
У водопада весело резвились в воде двое молодых парней. Господи, да это же Костя -Рыжик с Леней. Они брызгали друг друга руками, ногами, плюхались на воду животом, стараясь окатить товарища с ног до головы. Их волосы растрепались, а голоса звенели в тон падающей воде.
Александр посмотрел на часы. Скоро, уже совсем скоро закончится праздник, завтра нужно идти в школу, приближаются выпускные экзамены. Но расставаться с друзьями не хотелось, мучительно не хотелось. Александр закричал: "Павлик, Сыч, давайте останемся здесь вместе, навсегда". Пашкины глаза загорелись:
- Давай, я все равно уже свое отучился. Хорош ломать голову, переживать, будем гулять.
- Ну мужики, мне честно говоря не очень охота учебу бросать, -осторожно заметил Сыч, - доживем до завтра, посмотрим, как оно будет.
- Доживем до завтра, доживем до завтра. -Эти слова повисли в воздухе и пружинили от дерева к дереву, от травинки к травинке.
- Леся, а ты останешься?
- Саша, я же замужем. Я не могу остаться, но мы еще встретимся, обязательно встретимся.
Последним воспоминанием сна были ее слова и застывшая картинка, как на фотографии: трое вечных и верных друзей, вокруг приветливого огня, сидят, положив друг другу руки на плечи, и весело смеются, глядя в синее небо.
Александр заплакал. По настоящему заплакал впервые в жизни. Ребята во сне были, живы. И он был с ними, хотел остаться с ними. А теперь он снова в подвале Адольфа, ставшим таким уютным, но не домом.
Часы показывали пять утра. Вставать рано, а спать страшно. Друзья могут вернуться в сон, но уже не веселыми и жизнерадостными пацанами, а двумя истерзанными мертвыми телами. Плевать. Друг всегда будет другом. И что бы ни произошло, он всегда будет таким, каким его запомнишь однажды на солнечной поляне твоей жизни.
Он еще раз напомнил себе, что вечером предстоит битва насмерть, последняя битва, сраженье чести. Нужно было спать. Организм в который раз подчинился воле хозяина. Память оберегала его, не оставив к семи утра даже смутных воспоминаний о ночных видениях.
Александр встал и размялся. Обычные утренние процедуры он немного растянул, впервые по настоящему насладившись их обыденной красотой. Надел зеленый дорогой костюм, купленный Адольфом два дня назад. Новые туфли, носки. Галстук отложил в сторону, лишнее неудобство, да и не до манер сейчас.
Адольф уже не спал. Из духовки пахло чем-то необыкновенно вкусным.
- Доброе утро.
- Привет, ты уже встал? Рановато. Подожди еще десять минут, сейчас цыпленок допечется.
- Ух ты. -Слюна стала очень жидкой, желудок заурчал в предвкушении угощения.
- Я знаю, у кого купить ствол. К вечеру все будет готово. Включи пока телевизор.
Александр включил маленький симпатичный телевизор, из которого полилась бодрая музыка и не менее бодрая речь ведущей. Утренняя разминка, которая так привлекает толстых домохозяек. Они всегда мысленно представляют себя на месте симпатичных юных спортсменок, и хотя не находят сил сделать самое пустяковое упражнение, чувствуют себя изрядно помолодевшими.
Александр засмотрелся на стройных красавиц. На их лицах отчетливо пропечатался девиз одного из прошлых поколений : "не надо печалиться, вся жизнь впереди".
- Готово. Сейчас посмотрим, на что я еще гожусь.
Александр даже не заметил, как пролетели десять минут. Терять контроль времени нельзя, это очень плохо, но думать о плохом в такое утро совсем не хотелось.
Цыпленок оказался необыкновенно вкусным. Сочный, поджаристый, покрытый хрустящей корочкой. Александр давно не ел ничего подобного.
- Адольф, тебе надо в телешоу готовить, ты может быть так интересно не расскажешь, но зато рецепты будет переписывать вся страна.
- Ой, Александр, у нас в городе каждый день свое шоу.
Напоминание о городе и его проблемах расстроило Александра, но не надолго. До вечера предстояла масса дел, которые надо проделать с веселым сердцем.
Церемоний прощания с Адольфом не было.
Они обменялись коротким "до вечера". Ничего необычного, разве только Адольф смотрел в след Александру немного дольше обычного.
Время размышлений, пешеходных прогулок, полупустых маршруток ушло с минувшими днями. Сегодня Александр спешил. Он быстро поймал одинокого частника, молодого парня, который карпал всю ночь и уже собирался домой.
- До вокзала, браток, не обижу.
- Поехали. Мне как раз по пути.
Пока они пересекали проснувшийся город, Александр умирал со смеху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47