К людям она не была ни жестока, ни придирчива, но, как пущенная в ход машина, она немедленно давила и уничтожала все, что мешало ее работе.
Кроме того, она считала себя непогрешимой, посещала евангелистскую церковь и искренне думала, что призвана в жизни делать только добро.
Трудно было представить себе миссис Причард нежно улыбающейся. И все-таки этот добротный Образцовый Механизм умел и улыбаться и говорить ласковым голосом, и руки этого механизма могли даже горячо обнимать. Но только одно существо в мире вызывало нежность и улыбку миссис Причард. Этим существом была ее собственная дочь — Патриция.
Все, что касалось прямо или косвенно Патриции, страстно интересовало миссис Причард. Поэтому, узнав, что хозяин вызвал к себе для чего-то директора и учителя той школы, где училась дочь, домоправительница впустила посетителей и тотчас же приникла к двери.
— Как поживаете, полковник? Как ваше здоровье? — услышала она подобострастный голос Мак-Магона. — Вы желали нас видеть?
— Да. Садитесь, джентльмены, — сказал Миллард. — Нет, Боб, Эйнис, и вы, Коттон, погодите уходить, вы еще можете мне понадобиться.
Послышалось невнятное бормотанье журналиста. Миллард продолжал:
— Что это у вас за история вышла в школе, Мак-Магон? В нашей школе! — подчеркнул он. — Мне звонил майор Симсон — просит, чтобы я сам занялся этим делом или чтобы собрал попечительский совет. Говорит, что ребята в школе забастовали, отказались дать отпечатки пальцев и что всем руководит какой-то негритянский парень. Откуда у вас этот негр? Почему я о нем ничего не знаю?
— Нет, полковник, вы его знаете, вы сами поместили его к нам в школу, — отвечал Мак-Магон. — Это сын вашего бывшего механика Робинсона.
При имени Робинсона лицо миссис Причард дрогнуло. «Опять этот негритянский мальчишка!» — пробормотала она, слушая с удвоенным вниманием.
— Сын негра Тэда Робинсона, который погиб на корабле в Пирл Харбор, полковник, — сказал сотрудник «Новостей». — Все газеты в городе писали о вашем благородном поступке, когда вы поместили в школу его сына.
— Ага… помню, помню! — протянул Миллард. — Я думал сделать из мальчика тоже полезного человека и взять его потом на завод… Отчего же, Мак-Магон, вы не заставили его подчиниться? Неужели вы не в состоянии сладить с мальчишкой, тем более с цветным! — В голосе Милларда было раздражение.
Мак-Магон смущенно кашлянул:
— Дело в том, полковник, что этот Робинсон — не один. К нему примкнули некоторые ученики из седьмого класса. Он всех их уговорил отказаться от дактилоскопирования: по его мнению, это унизительно. А потом и в других классах дети стали волноваться. В конце концов школа раскололась на два лагеря… И вот уже три дня, как никто не думает об уроках, — закончил он растерянно.
— Что такое? — слышно было, как заскрипело кресло: Миллард грузно поднялся с места. — Вы кто — директор школы или дырявое ведро? Выбросьте мальчишку вон из школы — и кончим этот разговор.
— А как же газеты, сэр? — нерешительно напомнил Мак-Магон. — Я сам хотел его исключить, но вовремя вспомнил о газетах. Ведь они писали о вашем благородном отношении к сироте, сэр…
— Гм… — Кресло снова скрипнуло. — Эйнис, а вы что об этом думаете?
— Пожалуй, полковник, не стоит исключать мальчишку, — отозвался журналист. — Разумеется, «Новости» ничего не напишут, но газеты ваших конкурентов в Гренджере и в других городах штата могут пронюхать и раздуть все это дело… Вы можете потерять голоса цветных избирателей.
— Эйнис говорит правду, Роберт, — веско поддержал Сфикси.
В кабинете замолчали.
— Две неприятности в один день, и всё из-за этих…
Чувствовалось, что Босс изо всех сил старается сдержаться.
— Уж очень много они себе позволяют, эти цветные, — подхватил Эйнис. — Устраивают какие-то организации прогресса цветных народов, заседают, речи говорят. Давно всех их надо бы прогнать обратно в Джорджию, пусть работают там на плантациях…
Миллард сухо рассмеялся:
— Прекрасная, но немного устарелая тема для статьи, Эйнис! Найдете много сторонников. Однако, джентльмены, мы отвлеклись в сторону… Послушайте, Мак-Магон, — обратился он к директору, — неужели все белые мальчики и девочки в школе идут за негритенком? Неужели вы до сих пор не объяснили им, что это не подобает и что испокон века белые ведут за собой цветных, а не наоборот!..
— Этот мальчик, Робинсон, — лучший ученик в классе, сэр, и вообще очень способный, — раздался вдруг новый голос, спокойный баритон. Это говорил Ричардсон, младший учитель. — Чарльз Робинсон пользуется авторитетом среди ребят, он хороший спортсмен, у него большие технические способности, и на соревнованиях самодельных автомобилей в прошлом году он занял первое место. Ему поручают защищать спортивную честь школы. Кроме того, класс считает, что он — кандидат на первую награду за учебные успехи.
Послышался сердитый смех Милларда:
— Первую награду — цветному? Что за идея, молодой человек!.. Мак-Магон, вы слышите, что он говорит? Первую награду черномазому мальчишке,, который вдобавок поднял в школе бунт!
— Мистер Ричардсон высказал, мне кажется, свое личное пожелание, сэр, — успокоительно отвечал Мак-Магон. — Награду получит белый ученик, это само собой разумеется. К тому же Ричардсон преувеличивает влияние этого школьника. У нас в школе цветные не в почете. У Робинсона и в классе и в школе много противников. Среди них — я должен это отметить, сэр, — мой сын. Мой сын Фэниан и его товарищи никогда не допустят, чтобы в школе первенствовали цветные… А мистер Ричардсон…
— Хорошо, Мак-Магон, — прервал его Миллард, — постарайтесь, чтобы мне и другим попечителям больше не жаловались на учеников, и скажите вашему Фэниану, чтобы он утихомирил этого вожака. Я его на это благословляю, — добавил он в виде шутки. — А вы, молодой человек, — тут Миллард, по-видимому, повернулся к Ричи, — вы не увлекайтесь так негритянским народом и всеми этими идеями равенства. Такие увлечения сильно мешают человеку на его жизненном пути… — Босс сказал это так значительно, словно провел под своими словами жирную черту. — Можете идти, джентльмены, я вас больше не задерживаю… Боб, вы, конечно, останетесь к обеду?
В кабинете зашаркали ногами.
Миссис Причард поспешно отступила от двери. Она устала так долго стоять и так напряженно прислушиваться, но внутренне была удовлетворена: все, что она хотела услышать, она услышала.
5. Разговор под каштанами
Взлетели вверх красные флажки: стоп! Внимание! Проезд закрыт!
Но вот появились синие кружки и замелькали перед школьниками, как бабочки: вперед! Можете двигаться!
Направляясь к школе, ребята пересекали шоссе, а школьные регулировщики, выпятив грудь и замерев в позе настоящих полицейских, удерживали поток автомобилей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100