Я как-то прочитала свое досье. Кое-что из него я и сейчас помню, поэтому меня и мучают кошмары.
Почему же мне так хочется увидеть маму?
И не хочется вовсе!
Нет, хочется!
Даже после того, как она со мной обошлась?
Все равно она моя мама.
У меня есть Кэм.
Она не настоящая мама, а приемная, и вообще я ей надоела.
Нужно, наверное, обсудить это с Илень.
В тот день, когда я уже была готова к разговору, она приветливо мне улыбнулась:
— Ну, Трейси, рада тебе сообщить, что мы договорились о твоей встрече с мамой. — Илень прямо сияла от удовольствия и была похожа на веселого кролика с салатной грядки.
— А я не хочу сейчас ее видеть, — сказала я.
Нос Илень задвигался, как у кролика:
— Что ты сказала?
— Что слышали. Я не обязана с ней видеться, если не хочу. А я и не хочу!
— Трейси, ты смерти моей хочешь? — спросила она и резко выдохнула, блеснув крупными, как у кролика, зубами. Затем прищурилась и как будто задумалась, но я-то знала, что она медленно считает до десяти. Вечно она так со мной обращается! Досчитав до десяти, Илень фальшиво мне улыбнулась: — Понимаю, Трейси.
— Ничего вы не понимаете!
— Естественно, ты волнуешься. Конечно, эта встреча очень много для тебя значит. И ты не хочешь рисковать. Не хочешь, чтобы тебя снова подвели. Но я несколько раз говорила по телефону с твоей мамой. И кажется, она, как и ты, с нетерпением ждет этой встречи. Уверена, на этот раз она придет.
— Сказала, не хочу ее видеть! — заявила я, но на самом деле покривила душой.
Она попыталась мне подыграть:
— Ладно, Трейси, если не хочешь встречаться с мамой, я ей сейчас позвоню и все отменю. — И она начала набирать мамин номер.
— Эй, подождите! Не надо торопиться!
Илень захихикала:
— Вот ты и попалась!
— Не очень-то это профессионально с вашей стороны так меня дразнить, — высокомерно сказала я.
— Да ты не то что меня, ты любого профессионального святого доведешь, — сказала Илень и потрепала меня по голове. — Ну а как у тебя дела с Кэм?
— Нормально.
— Знаешь, она на сто один процент за то, чтобы ты встретилась с мамой, но ей немного не по себе.
— Ну, к этому приемная мать должна быть готова, ведь так? Удалиться в нужную минуту, поощрять контакты с биологическими родственниками… Я читала проспекты.
— Ты сама доброта, Трейси, — сказала Илень и вздохнула.
— Только не я, Илень. У меня вообще нет сердца, — ответила я.
Итак… Завтра я увижу маму! Может быть, поэтому я и не могу заснуть в три часа ночи? Пишу и думаю, как все пройдет? И вообще, придет ли еще мама?
О-о. В соседней комнате послышалось какое-то шевеление. Кэм заметила в моей комнате свет.
Пишу позже. Я думала, Кэм сердится, но она заварила нам по чашке чаю. Кэм села на один край кровати, а я на другой, и мы стали его потягивать. Вообще-то я не люблю противный травяной чай, но на этот раз Кэм принесла пакетик клубничного, вкус которого показался мне не таким уж отвратительным.
Хоть у меня и нет сердца, но я подумала, что она захочет поговорить по душам. Слава богу, Кэм стала рассказывать о том, как в детстве, когда она не могла уснуть, придумывала себе сказку.
— Я тоже умею сочинять леденящие душу страшилки про призраков.
Но Кэм сказала:
— Нет, маленький вампирчик, сказка на ночь должна успокаивать. — И стала рассказывать, как представляла себе, что ее ватное одеяло — большая белая птица, на которой можно было полетать в звездном свете. Птица уносила ее к озеру, и они парили в темноте, а затем устраивались на ночлег в огромном гнезде, устланном мхом…
— Вы спали прямо в слизи и птичьем помете, да?
— А вот и нет! Мох был мягкий и свежий, весь покрыт пухом. Белая птица раскидывала крылья, а я к ней прижималась. И было так тепло и уютно, и я слышала, как под снежно-белыми перьями бьется ее сердце.
— Ага. Поняла! Это убаюкивающий рассказ, — сказала я, но после того, как она поправила одеяло и взъерошила мне волосы. (Почему они все так делают? Я что, щенок какой-нибудь?)
Оставшись одна в темноте, я попробовала сочинить свою историю.
Только я была в черной пещере. Я Трейси Бикер, а не какая-нибудь рохля Кэм. Я сочинила историю про летучую мышь-вампира и про то, как мы вместе понеслись сквозь ночь. Залетели в окно миссис В. Б. и укусили ее в шею, а затем к Роксанне и ущипнули ее прямо за кончик носа. И как только обе завизжали, мы тут же вылетели вон.
Кажется, моя летучая мышь унесла меня в свою пещеру, и мы повисли там вниз головой вместе с другими мышами, только к тому времени я, наверное, уже заснула.
А сейчас проснулась. Еще рано. Я жду.
Интересно, придет она или нет?
И она пришла, пришла, пришла!!!
Кэм пошла со мной к Илень, но осталась ждать в коридоре, и Илень, к моему удивлению, тоже вышла из комнаты. И супервстреча века прошла без посторонних — только я и мама!
Я сидела в комнате Илень и все крутилась и вертелась в ее маленьком кресле на колесиках. И тут появилась эта женщина, которая приблизилась ко мне и заморгала от удивления.
Маленькая крашеная блондинка с ярко-красными губами, в очень короткой юбке и на высоких каблуках.
Красивая женщина, стильно и сексуально одетая, с очаровательным лицом и длинными светлыми волосами.
Моя мама.
Я ее сразу узнала. А она меня нет и все продолжала моргать, как будто попала себе прямо в глаз щеточкой от туши для ресниц.
— Трейси? — спросила она и оглянулась по сторонам, как будто в комнате было полно детей.
— Привет, — глупо пропищала я.
— Ты не моя Трейси, — сказала мама, покачивая головой, — ты слишком большая.
Для своего возраста я довольно худая и маленькая, поэтому я не поняла, что мама имеет в виду.
— Моя Трейси — малышка. Смешная маленькая девочка с торчащими косичками, которая устраивала трам-тарарам, когда их надо было заплетать. — И она пристально уставилась на меня. — Неужели это была ты?
Я схватила прядь своих волос и изобразила, что заплетаю косичку.
— Когда ты была совсем маленькая, у тебя был отвратительный характер. Это ты? Правда? Моя Трейси?
— Мама!
— Ну и ну!
Наступила пауза. Мама уже приготовилась распахнуть объятия, но вдруг передумала и притворилась, что просто решила потянуться.
— Ну, — снова сказала она, — и как ты жила все это время, дорогуша? Скучала без меня, а?
Я мысленно прокрутила все прожитые годы на огромной скорости. Я вспоминала. Хотела ей рассказать, как все было на самом деле. Но никак не могла собраться с мыслями. Ведь мне палец в рот не клади, кого хочешь заговорю. Спросите любого! А тут сидела и только кивала.
Мама была разочарована такой реакцией.
— Я чуть с ума не сошла — все о тебе думала, — сказала она. — Строила разные планы, как тебя забрать, но все как-то не получалось. То одно мешало, то другое…
— Съемки? — прошептала я.
— Гм.
— В Голливуде?
— Не совсем так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Почему же мне так хочется увидеть маму?
И не хочется вовсе!
Нет, хочется!
Даже после того, как она со мной обошлась?
Все равно она моя мама.
У меня есть Кэм.
Она не настоящая мама, а приемная, и вообще я ей надоела.
Нужно, наверное, обсудить это с Илень.
В тот день, когда я уже была готова к разговору, она приветливо мне улыбнулась:
— Ну, Трейси, рада тебе сообщить, что мы договорились о твоей встрече с мамой. — Илень прямо сияла от удовольствия и была похожа на веселого кролика с салатной грядки.
— А я не хочу сейчас ее видеть, — сказала я.
Нос Илень задвигался, как у кролика:
— Что ты сказала?
— Что слышали. Я не обязана с ней видеться, если не хочу. А я и не хочу!
— Трейси, ты смерти моей хочешь? — спросила она и резко выдохнула, блеснув крупными, как у кролика, зубами. Затем прищурилась и как будто задумалась, но я-то знала, что она медленно считает до десяти. Вечно она так со мной обращается! Досчитав до десяти, Илень фальшиво мне улыбнулась: — Понимаю, Трейси.
— Ничего вы не понимаете!
— Естественно, ты волнуешься. Конечно, эта встреча очень много для тебя значит. И ты не хочешь рисковать. Не хочешь, чтобы тебя снова подвели. Но я несколько раз говорила по телефону с твоей мамой. И кажется, она, как и ты, с нетерпением ждет этой встречи. Уверена, на этот раз она придет.
— Сказала, не хочу ее видеть! — заявила я, но на самом деле покривила душой.
Она попыталась мне подыграть:
— Ладно, Трейси, если не хочешь встречаться с мамой, я ей сейчас позвоню и все отменю. — И она начала набирать мамин номер.
— Эй, подождите! Не надо торопиться!
Илень захихикала:
— Вот ты и попалась!
— Не очень-то это профессионально с вашей стороны так меня дразнить, — высокомерно сказала я.
— Да ты не то что меня, ты любого профессионального святого доведешь, — сказала Илень и потрепала меня по голове. — Ну а как у тебя дела с Кэм?
— Нормально.
— Знаешь, она на сто один процент за то, чтобы ты встретилась с мамой, но ей немного не по себе.
— Ну, к этому приемная мать должна быть готова, ведь так? Удалиться в нужную минуту, поощрять контакты с биологическими родственниками… Я читала проспекты.
— Ты сама доброта, Трейси, — сказала Илень и вздохнула.
— Только не я, Илень. У меня вообще нет сердца, — ответила я.
Итак… Завтра я увижу маму! Может быть, поэтому я и не могу заснуть в три часа ночи? Пишу и думаю, как все пройдет? И вообще, придет ли еще мама?
О-о. В соседней комнате послышалось какое-то шевеление. Кэм заметила в моей комнате свет.
Пишу позже. Я думала, Кэм сердится, но она заварила нам по чашке чаю. Кэм села на один край кровати, а я на другой, и мы стали его потягивать. Вообще-то я не люблю противный травяной чай, но на этот раз Кэм принесла пакетик клубничного, вкус которого показался мне не таким уж отвратительным.
Хоть у меня и нет сердца, но я подумала, что она захочет поговорить по душам. Слава богу, Кэм стала рассказывать о том, как в детстве, когда она не могла уснуть, придумывала себе сказку.
— Я тоже умею сочинять леденящие душу страшилки про призраков.
Но Кэм сказала:
— Нет, маленький вампирчик, сказка на ночь должна успокаивать. — И стала рассказывать, как представляла себе, что ее ватное одеяло — большая белая птица, на которой можно было полетать в звездном свете. Птица уносила ее к озеру, и они парили в темноте, а затем устраивались на ночлег в огромном гнезде, устланном мхом…
— Вы спали прямо в слизи и птичьем помете, да?
— А вот и нет! Мох был мягкий и свежий, весь покрыт пухом. Белая птица раскидывала крылья, а я к ней прижималась. И было так тепло и уютно, и я слышала, как под снежно-белыми перьями бьется ее сердце.
— Ага. Поняла! Это убаюкивающий рассказ, — сказала я, но после того, как она поправила одеяло и взъерошила мне волосы. (Почему они все так делают? Я что, щенок какой-нибудь?)
Оставшись одна в темноте, я попробовала сочинить свою историю.
Только я была в черной пещере. Я Трейси Бикер, а не какая-нибудь рохля Кэм. Я сочинила историю про летучую мышь-вампира и про то, как мы вместе понеслись сквозь ночь. Залетели в окно миссис В. Б. и укусили ее в шею, а затем к Роксанне и ущипнули ее прямо за кончик носа. И как только обе завизжали, мы тут же вылетели вон.
Кажется, моя летучая мышь унесла меня в свою пещеру, и мы повисли там вниз головой вместе с другими мышами, только к тому времени я, наверное, уже заснула.
А сейчас проснулась. Еще рано. Я жду.
Интересно, придет она или нет?
И она пришла, пришла, пришла!!!
Кэм пошла со мной к Илень, но осталась ждать в коридоре, и Илень, к моему удивлению, тоже вышла из комнаты. И супервстреча века прошла без посторонних — только я и мама!
Я сидела в комнате Илень и все крутилась и вертелась в ее маленьком кресле на колесиках. И тут появилась эта женщина, которая приблизилась ко мне и заморгала от удивления.
Маленькая крашеная блондинка с ярко-красными губами, в очень короткой юбке и на высоких каблуках.
Красивая женщина, стильно и сексуально одетая, с очаровательным лицом и длинными светлыми волосами.
Моя мама.
Я ее сразу узнала. А она меня нет и все продолжала моргать, как будто попала себе прямо в глаз щеточкой от туши для ресниц.
— Трейси? — спросила она и оглянулась по сторонам, как будто в комнате было полно детей.
— Привет, — глупо пропищала я.
— Ты не моя Трейси, — сказала мама, покачивая головой, — ты слишком большая.
Для своего возраста я довольно худая и маленькая, поэтому я не поняла, что мама имеет в виду.
— Моя Трейси — малышка. Смешная маленькая девочка с торчащими косичками, которая устраивала трам-тарарам, когда их надо было заплетать. — И она пристально уставилась на меня. — Неужели это была ты?
Я схватила прядь своих волос и изобразила, что заплетаю косичку.
— Когда ты была совсем маленькая, у тебя был отвратительный характер. Это ты? Правда? Моя Трейси?
— Мама!
— Ну и ну!
Наступила пауза. Мама уже приготовилась распахнуть объятия, но вдруг передумала и притворилась, что просто решила потянуться.
— Ну, — снова сказала она, — и как ты жила все это время, дорогуша? Скучала без меня, а?
Я мысленно прокрутила все прожитые годы на огромной скорости. Я вспоминала. Хотела ей рассказать, как все было на самом деле. Но никак не могла собраться с мыслями. Ведь мне палец в рот не клади, кого хочешь заговорю. Спросите любого! А тут сидела и только кивала.
Мама была разочарована такой реакцией.
— Я чуть с ума не сошла — все о тебе думала, — сказала она. — Строила разные планы, как тебя забрать, но все как-то не получалось. То одно мешало, то другое…
— Съемки? — прошептала я.
— Гм.
— В Голливуде?
— Не совсем так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50