Она покрывала ее всю, в том числе и уши. Мэриголд умудрилась выкрасить их даже внутри.
— Ох, Мэриголд, ну что ты наделала? Только посмотри — ты же вся в краске! А что, если ты ослепнешь? Или оглохнешь? Это же опасно! Ну, пожалуйста, прошу тебя, давай смоем все это поскорее!
Теперь я вся тряслась, сама ужасаясь тому, как могла быть такой идиоткой и оставить все, как есть, на целую ночь. Наверное, потому что так до конца и не проснулась. Все это здорово смахивало на кошмарный сон, но в утреннем свете выглядело до ужаса реальным. Меня охватил такой страх, что пришлось воспользоваться унитазом прямо у нее на глазах. Я не могла терпеть ни единой минуты. Казалось, я вот-вот описаюсь. Но Мэриголд, по-моему, ничего не заметила.
Потом я кинулась вновь наполнять ванну водой. Мэриголд стояла, как каменный истукан, и мне так и не удалось заставить ее сесть в ванну. Вконец отчаявшись, я попыталась отскрести ее прямо так, но это было напрасной потерей времени и сил. Все, что мне удалось, — это отковырять несколько крохотных кусочков краски.
Не зная, что делать, я принялась копаться в шкафчике под раковиной и внезапно наткнулась на бутыль со скипидаром. Налив немножко на тряпку, я стала тереть ей ноги. Каждое мое прикосновение заставляло Мэриголд вздрагивать. Как я ни терла, краска так толком и не отошла, зато в тех местах, где мне все ж таки кое-как удалось ее отскрести, кожа побагровела и стала пунцово-красной. Понятия не имею почему — может, и от скипидара. К тому же ей наверняка было здорово больно.
— Я не знаю, что надо делать, — забормотала я. — Ты меня слышишь, Мэриголд? Что мне делать, пожалуйста, скажи!
Губы ее слабо шевельнулись, будто она пыталась что-то сказать, но с них не слетело ни единого звука.
— Что, больно? Потерпи, я сейчас смою скипидар. Наверное, он жжется. Прости. — Я снова и снова обмывала водой ее ноги, пока под ними не образовалась здоровенная лужа. Белая краска по-прежнему покрывала их отвратительным толстым слоем, на фоне ее проглядывавшая кое-где кожа казалась особенно багровой, и рядом с этим совсем уж жутко выглядело черное пятно татуировки возле большого пальца. Увидев его, я едва не хлопнулась в обморок со страху, решив, что это наверняка начинается гангрена, и только потом, разглядев тоненькую перепончатую лапку, сообразила наконец, что это всего лишь лягушка, вытатуированная возле ее большого пальца на ноге.
Я осторожно дотронулась до нее, и Мэриголд вздрогнула. Губы ее вновь зашевелились.
— Что? Я тебя не слышу. Говори погромче.
Вытянувшись во весь свой рост, я даже встала на цыпочки. Я не сводила глаз с ее губ — они шевелились, но слов по-прежнему было не разобрать. Потом я заглянула ей в глаза. В них плескался такой ужас, что я поняла: Мэриголд напугана ничуть не меньше меня.
— Нужно бежать за помощью, — выдохнула я. — Я скоро. А ты пока ложись в постель.
Мэриголд по-прежнему не сдвинулась с места. Пришлось мне завернуть ее в большое махровое полотенце. Потом я поцеловала ее бедное безумное белое лицо и выбежала из ванной. Хлопнув дверью квартиры, я вихрем слетела вниз по лестнице. Только не миссис Лафт, подумала я. Ни за что! Выбежав из дома, я помчалась по улице, свернула за угол, туда, где тянулись магазины. Попросить кого-то из продавцов? Нет. Может, добежать до школы? Там Оливер. И мистер Гаррисон. Нет.
— Что же мне делать? Ох, Стар, ну почему тебя нет?! Жестокая ты, бессердечная свинья, вот ты кто! Господи, Господи, что же мне делать?!
Впрочем, я понимала, что нужно сделать. И знала, что другого выхода у меня нет. Но даже забравшись в телефонную будку и набирая знакомый номер, я все еще колебалась — мне казалось, я предаю Мэриголд.
— Это срочно?
— Да. Да, это очень срочно, — повторила я. — Думаю, лучше всего прислать «скорую помощь».
Меня соединили еще с кем-то. И снова посыпались вопросы.
— Человек с ног до головы выкрасил себя краской, — сказала я. — Мне никак не удается ее смыть. Нет, это не мой маленький братик. И не сестричка. Это… моя мама. Нет, сама прийти она не сможет. Она… она не может двигаться. Даже не отвечает, когда к ней обращаются. Мне страшно — а вдруг она меня не слышит? У нее краска везде, по всему телу, и в ушах тоже. Мы живем по адресу Бикон-роуд, 35, квартира Б. Вы приедете?
Повесив трубку, я бегом бросилась домой, вихрем взлетела по лестнице и ворвалась в квартиру. Мэриголд так и стояла в ванной, словно белая мраморная статуя. Я бросилась к ней на шею, и мы обе едва не свалились на пол.
— Ох, Мэриголд, быстрее, нужно тебя одеть, а то они сейчас приедут. Прости меня. Знаю, ты жутко разозлишься, когда узнаешь, что я сделала, но ведь ты вся в краске, нужно же ее как-то смыть? Ты только посмотри, что ты сделала с глазами! А уши? Ну, ничего, ничего. Как только тебя отмоют, я заберу тебя домой, и все будет хорошо. Я стану ухаживать за тобой. Мы с тобой будем жить, как в сказке, только ты и я, вот только смоют с тебя краску и все, ладно? Пожалуйста, постарайся не очень сердиться! Я знаю, как ты ненавидишь больницы, но что же делать?!
Стоило мне только произнести слово «больница», как Мэриголд моментально начала дрожать. Она не произнесла ни слова, не оттолкнула меня, не попыталась одеться. Просто стояла и тряслась, как осиновый лист.
— Прости меня… Прости… — всхлипывала я, заливаясь слезами. Потом бросилась за одеждой для нее.
Господи, вы даже представить себе не можете, что это была за мука — всовывать ее руки и ноги то туда, то сюда! В конце концов я сдалась, ограничившись тем, что накинула ей на плечи домашний халатик, всунув в рукава трясущиеся руки, а потом как можно туже затянула поясок вокруг дрожащего, покрытого краской тела. Прекрасно понимая, что на высоких каблуках она сейчас и двух шагов не пройдет, я отыскала старую пару кроссовок Стар. Конечно, они были чуть-чуть маловаты, но все ж таки мне каким-то образом удалось втиснуть в них перепачканные краской ноги Мэриголд.
Стук в дверь раздался прежде, чем я успела придумать, что делать дальше.
— Нужно открыть им дверь. Иначе миссис Лафт опять поднимет визг, — пробормотала я. — Ох, Мэриголд, прошу тебя, не дрожи так. Все будет хорошо, вот увидишь, даю тебе слово. Они просто смоют с тебя всю эту краску, и ты сразу же вернешься домой.
Наши глаза встретились. Я похолодела — в глазах Мэриголд была такая мука, словно я воткнула ей нож в сердце.
— Так нужно, — пробормотала я и побежала открывать. За дверью стояли двое в белых халатах — мужчина и женщина.
— Она наверху, — прошептала я, стараясь говорить как можно тише.
Но не успели они войти, как миссис Лафт видимо караулившая за дверью, распахнула ее и высунулась наружу, бигуди жирно поблескивали у нее на голове, словно металлические гусеницы. Увидев белые халаты, она разинула рот и уставилась на них выпученными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
— Ох, Мэриголд, ну что ты наделала? Только посмотри — ты же вся в краске! А что, если ты ослепнешь? Или оглохнешь? Это же опасно! Ну, пожалуйста, прошу тебя, давай смоем все это поскорее!
Теперь я вся тряслась, сама ужасаясь тому, как могла быть такой идиоткой и оставить все, как есть, на целую ночь. Наверное, потому что так до конца и не проснулась. Все это здорово смахивало на кошмарный сон, но в утреннем свете выглядело до ужаса реальным. Меня охватил такой страх, что пришлось воспользоваться унитазом прямо у нее на глазах. Я не могла терпеть ни единой минуты. Казалось, я вот-вот описаюсь. Но Мэриголд, по-моему, ничего не заметила.
Потом я кинулась вновь наполнять ванну водой. Мэриголд стояла, как каменный истукан, и мне так и не удалось заставить ее сесть в ванну. Вконец отчаявшись, я попыталась отскрести ее прямо так, но это было напрасной потерей времени и сил. Все, что мне удалось, — это отковырять несколько крохотных кусочков краски.
Не зная, что делать, я принялась копаться в шкафчике под раковиной и внезапно наткнулась на бутыль со скипидаром. Налив немножко на тряпку, я стала тереть ей ноги. Каждое мое прикосновение заставляло Мэриголд вздрагивать. Как я ни терла, краска так толком и не отошла, зато в тех местах, где мне все ж таки кое-как удалось ее отскрести, кожа побагровела и стала пунцово-красной. Понятия не имею почему — может, и от скипидара. К тому же ей наверняка было здорово больно.
— Я не знаю, что надо делать, — забормотала я. — Ты меня слышишь, Мэриголд? Что мне делать, пожалуйста, скажи!
Губы ее слабо шевельнулись, будто она пыталась что-то сказать, но с них не слетело ни единого звука.
— Что, больно? Потерпи, я сейчас смою скипидар. Наверное, он жжется. Прости. — Я снова и снова обмывала водой ее ноги, пока под ними не образовалась здоровенная лужа. Белая краска по-прежнему покрывала их отвратительным толстым слоем, на фоне ее проглядывавшая кое-где кожа казалась особенно багровой, и рядом с этим совсем уж жутко выглядело черное пятно татуировки возле большого пальца. Увидев его, я едва не хлопнулась в обморок со страху, решив, что это наверняка начинается гангрена, и только потом, разглядев тоненькую перепончатую лапку, сообразила наконец, что это всего лишь лягушка, вытатуированная возле ее большого пальца на ноге.
Я осторожно дотронулась до нее, и Мэриголд вздрогнула. Губы ее вновь зашевелились.
— Что? Я тебя не слышу. Говори погромче.
Вытянувшись во весь свой рост, я даже встала на цыпочки. Я не сводила глаз с ее губ — они шевелились, но слов по-прежнему было не разобрать. Потом я заглянула ей в глаза. В них плескался такой ужас, что я поняла: Мэриголд напугана ничуть не меньше меня.
— Нужно бежать за помощью, — выдохнула я. — Я скоро. А ты пока ложись в постель.
Мэриголд по-прежнему не сдвинулась с места. Пришлось мне завернуть ее в большое махровое полотенце. Потом я поцеловала ее бедное безумное белое лицо и выбежала из ванной. Хлопнув дверью квартиры, я вихрем слетела вниз по лестнице. Только не миссис Лафт, подумала я. Ни за что! Выбежав из дома, я помчалась по улице, свернула за угол, туда, где тянулись магазины. Попросить кого-то из продавцов? Нет. Может, добежать до школы? Там Оливер. И мистер Гаррисон. Нет.
— Что же мне делать? Ох, Стар, ну почему тебя нет?! Жестокая ты, бессердечная свинья, вот ты кто! Господи, Господи, что же мне делать?!
Впрочем, я понимала, что нужно сделать. И знала, что другого выхода у меня нет. Но даже забравшись в телефонную будку и набирая знакомый номер, я все еще колебалась — мне казалось, я предаю Мэриголд.
— Это срочно?
— Да. Да, это очень срочно, — повторила я. — Думаю, лучше всего прислать «скорую помощь».
Меня соединили еще с кем-то. И снова посыпались вопросы.
— Человек с ног до головы выкрасил себя краской, — сказала я. — Мне никак не удается ее смыть. Нет, это не мой маленький братик. И не сестричка. Это… моя мама. Нет, сама прийти она не сможет. Она… она не может двигаться. Даже не отвечает, когда к ней обращаются. Мне страшно — а вдруг она меня не слышит? У нее краска везде, по всему телу, и в ушах тоже. Мы живем по адресу Бикон-роуд, 35, квартира Б. Вы приедете?
Повесив трубку, я бегом бросилась домой, вихрем взлетела по лестнице и ворвалась в квартиру. Мэриголд так и стояла в ванной, словно белая мраморная статуя. Я бросилась к ней на шею, и мы обе едва не свалились на пол.
— Ох, Мэриголд, быстрее, нужно тебя одеть, а то они сейчас приедут. Прости меня. Знаю, ты жутко разозлишься, когда узнаешь, что я сделала, но ведь ты вся в краске, нужно же ее как-то смыть? Ты только посмотри, что ты сделала с глазами! А уши? Ну, ничего, ничего. Как только тебя отмоют, я заберу тебя домой, и все будет хорошо. Я стану ухаживать за тобой. Мы с тобой будем жить, как в сказке, только ты и я, вот только смоют с тебя краску и все, ладно? Пожалуйста, постарайся не очень сердиться! Я знаю, как ты ненавидишь больницы, но что же делать?!
Стоило мне только произнести слово «больница», как Мэриголд моментально начала дрожать. Она не произнесла ни слова, не оттолкнула меня, не попыталась одеться. Просто стояла и тряслась, как осиновый лист.
— Прости меня… Прости… — всхлипывала я, заливаясь слезами. Потом бросилась за одеждой для нее.
Господи, вы даже представить себе не можете, что это была за мука — всовывать ее руки и ноги то туда, то сюда! В конце концов я сдалась, ограничившись тем, что накинула ей на плечи домашний халатик, всунув в рукава трясущиеся руки, а потом как можно туже затянула поясок вокруг дрожащего, покрытого краской тела. Прекрасно понимая, что на высоких каблуках она сейчас и двух шагов не пройдет, я отыскала старую пару кроссовок Стар. Конечно, они были чуть-чуть маловаты, но все ж таки мне каким-то образом удалось втиснуть в них перепачканные краской ноги Мэриголд.
Стук в дверь раздался прежде, чем я успела придумать, что делать дальше.
— Нужно открыть им дверь. Иначе миссис Лафт опять поднимет визг, — пробормотала я. — Ох, Мэриголд, прошу тебя, не дрожи так. Все будет хорошо, вот увидишь, даю тебе слово. Они просто смоют с тебя всю эту краску, и ты сразу же вернешься домой.
Наши глаза встретились. Я похолодела — в глазах Мэриголд была такая мука, словно я воткнула ей нож в сердце.
— Так нужно, — пробормотала я и побежала открывать. За дверью стояли двое в белых халатах — мужчина и женщина.
— Она наверху, — прошептала я, стараясь говорить как можно тише.
Но не успели они войти, как миссис Лафт видимо караулившая за дверью, распахнула ее и высунулась наружу, бигуди жирно поблескивали у нее на голове, словно металлические гусеницы. Увидев белые халаты, она разинула рот и уставилась на них выпученными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64