И совсем другое дело, если он сорвал его с обложки детских комиксов.
— Отлично! — радуется Надин. — Теперь послушай про моего парня. Ой, вот здорово, Магда идет. Можно рассказать вам обеим…
Но, увидев ее, Надин вдруг замолкает. Глаза у Магды сильно покраснели и стали под цвет ее крашеных волос. По щекам льются слезы.
Глава третья
ДЕВЧОНКИ ПЛАЧУТ, КОГДА УМИРАЮТ ИХ ЛЮБИМЫЕ ЖИВОТНЫЕ
Магда никогда не плачет, а я обожаю пореветь. И не только когда мне грустно. Часто плачу, когда смотрю видео. Даже от мультфильмов могу всплакнуть. Стоит подумать, как миссис Джамбо и маленький Дамбо в отчаянии переплетают хоботы, и уже глаза щиплет.
От страха тоже могу заплакать. Если в начальной школе на меня кричала учительница, я начинала рыдать. Сейчас стараюсь держать себя в руках, но не выношу, когда на меня повышают голос.
Плачу от трогательных впечатлений — маленьких котят, малышей или мальчиков, солирующих в хоре. При виде моих глупых слез Надин всегда фыркает — терпеть не может все крошечное, пушистое и миленькое, хотя под настроение и сама не прочь порыдать. В конце концов, порвав с Лайамом, она ревела без остановки. Слушала песни о разбитой любви, лежала в черной комнате и наплакивала целые водопады.
Но Магда всегда была живой и жизнерадостной. Она не из тех, кто любит погоревать. По крайней мере, подруга не допустит, чтобы у нее потекла тушь. Магда каждый день красится, даже в школу, хотя нам и не разрешают. Она принадлежит к тем девочкам, которые не перестанут причесываться и краситься, даже если завоет пожарная сирена, а из-за двери будут выбиваться языки пламени. Но сегодня Магда не накрашена и, похоже, не расчесала свои малиновые кудри.
Тут же забываю про Рассела и его кольцо, а Надин — про своего прекрасного принца. Мы кидаемся к подруге. Я обнимаю ее за талию. Надин нежно гладит по спине:
— Что случилось, Магда?
— Ну же, Магз, расскажи нам!
— Я убила ее, — всхлипывает Магда.
Она кладет взъерошенную голову мне на плечо и рыдает.
Мы с Надин, широко раскрыв рты, смотрим друг на друга.
— Кого ты убила, Магз? — спрашивает Надин.
Сама она вечно грозится кого-нибудь убить, по большей части членов своей семьи. Как правило, в мечтах ее первой жертвой становится младшая сестренка Наташа, но когда Надин овладевает настроение серийного киллера, она мрачно бормочет угрозы в адрес мамы, отца, няни, даже тетушек. Однако Магда никогда не была одержима мыслями об убийствах.
— Моя маленькая Помадка! — ревет Магда.
Помадка? В голове мелькнула жуткая картина: Магда с молотком обрушивается на коробку сливочной помадки… И вдруг до меня доходит. Помадка — это ее хомячок! Во всяком случае была ее хомячком.
В начале девятого класса Магда дружила с парнем по имени Грег. Он серьезно увлекался разведением хомяков и других грызунов — мышей, белых крыс, тушканчиков, — одним словом, всех мелких существ с дрожащими усиками. Магда говорила, что его комната похожа на город Гамельн до прихода Крысолова. Когда у его любимой хомячихи Медок появились детеныши, он предложил одного Магде. Им оказалась Помадка. Несколько дней Магда была поглощена своей пушистой подружкой. Нам с Надин она все уши прожужжала о ее кормежке, туалете и гнездышке.
Помадка обожала поспать. Магда не знала, что хомячки ведут в основном ночной образ жизни. Она ожидала, что Помадка будет сидеть с блестящими глазами-бусинами и пушистым хвостом и учиться разным трюкам, но хомячихе это оказалось не под силу. Магда надеялась, что Помадка научится по команде просить еду, махать лапкой и чистить усики, но зверек не оправдал ее ожиданий и дрессировке не поддавался. Помадка убегала в глубь своего тоннеля из рулона туалетной бумаги и там пряталась, отказываясь вылезать.
Магде это скоро надоело. Она быстро разуверилась в звездных способностях хомячихи и перестала о ней рассказывать. Я даже забыла, что у нее была Помадка.
— Ну так вот… — продолжала Магда. — Я ехала на автобусе с Грегом, и он опять начал ко мне клеиться. Я чуть было не решила снова начать с ним встречаться. Конечно, в нем нет ничего особенного…
— Теперь ты можешь в этом убедиться, — сказала Надин, закатив подведенные черной тушью глаза (она тоже не обращает внимания на запрет пользоваться косметикой).
— Сейчас меня меньше всего волнует перспектива завести себе очередного парня, — говорит Магда и всхлипывает.
— А вот меня очень даже волнует! — восклицает Надин. — Я только что рассказывала Элли о том, как познакомилась с потрясающим парнем… Ну, не совсем познакомилась, но…
Но Магда так громко рыдает, что слова Надин буквально тонут в потоке ее слез.
— Грег спросил меня, как поживает Помадка. Я ответила, что она ничего не умеет. Парень пришел в ужас и дал мне понять, что я совсем не ухаживала за бедной хомячихой и очень плохо к ней относилась. Держала Помадку одну в клетке, и ей не хватало общения и любви. Да и условия жизни оставляли желать лучшего. Можно было купить многоэтажный домик с горками, тоннелями и другими приспособлениями — прямо Элтон Тауэрз для хомяков, а у нее клетка была обыкновенной, стандартной модели, и Помадка в ней прозябала месяцами. Представь нас на ее месте! Вот Грег и предложил ей немного пожить светской жизнью. Он принес хомячка-мальчика — не хотел приводить к Помадке хомяка-мачо, потому что она пока девственница. Грег сказал, что если они подружатся, то смогут вместе жить, и у хомячихи родятся детки. Но все пошло прахом. Мы решили представить их друг другу на нейтральной территории, поэтому вынули Помадку из клетки, я села с ней на пол в своей комнате, а Грег вытащил мальчика из кармана… и… и…
— И хомяк возненавидел Помадку с первого взгляда и набросился на нее? — нетерпеливо подсказывает Надин.
— Нет, нет, они друг другу понравились. Их носики задрожали от радости. Казалось, над ними порхает крошечный хомячок-купидон и пускает в их очаровательные пушистые грудки стрелы любви. Зрелище было необыкновенно трогательным. Мы с Грегом стояли на коленях и чувствовали себя как гордые родители. Воздух наполнился любовью, что оказалось заразительным. Должна признаться, я взяла Грега за руку, но по-дружески, и тогда он меня поцеловал. Надо сказать, он научился целоваться… набрался опыта — присосался к моим губам, как пылесос…
Мы расхохотались, даже Магда, хотя в ее глазах все еще стояли слезы.
— И… вы так увлеклись, продолжает Надин, — что прилегли на полу и раздавили бедную Помадку с ее пушистым другом, оставив от них мокрое место?
— Неужели нельзя без ехидства, Надин? — возмущается Магда. — Нет, но случилось ужасное… Как я сказала, мы с Грегом действительно увлеклись…
— Ну, не совсем же потеряли голову? — спрашиваю я.
— Что скажешь, Магз?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Отлично! — радуется Надин. — Теперь послушай про моего парня. Ой, вот здорово, Магда идет. Можно рассказать вам обеим…
Но, увидев ее, Надин вдруг замолкает. Глаза у Магды сильно покраснели и стали под цвет ее крашеных волос. По щекам льются слезы.
Глава третья
ДЕВЧОНКИ ПЛАЧУТ, КОГДА УМИРАЮТ ИХ ЛЮБИМЫЕ ЖИВОТНЫЕ
Магда никогда не плачет, а я обожаю пореветь. И не только когда мне грустно. Часто плачу, когда смотрю видео. Даже от мультфильмов могу всплакнуть. Стоит подумать, как миссис Джамбо и маленький Дамбо в отчаянии переплетают хоботы, и уже глаза щиплет.
От страха тоже могу заплакать. Если в начальной школе на меня кричала учительница, я начинала рыдать. Сейчас стараюсь держать себя в руках, но не выношу, когда на меня повышают голос.
Плачу от трогательных впечатлений — маленьких котят, малышей или мальчиков, солирующих в хоре. При виде моих глупых слез Надин всегда фыркает — терпеть не может все крошечное, пушистое и миленькое, хотя под настроение и сама не прочь порыдать. В конце концов, порвав с Лайамом, она ревела без остановки. Слушала песни о разбитой любви, лежала в черной комнате и наплакивала целые водопады.
Но Магда всегда была живой и жизнерадостной. Она не из тех, кто любит погоревать. По крайней мере, подруга не допустит, чтобы у нее потекла тушь. Магда каждый день красится, даже в школу, хотя нам и не разрешают. Она принадлежит к тем девочкам, которые не перестанут причесываться и краситься, даже если завоет пожарная сирена, а из-за двери будут выбиваться языки пламени. Но сегодня Магда не накрашена и, похоже, не расчесала свои малиновые кудри.
Тут же забываю про Рассела и его кольцо, а Надин — про своего прекрасного принца. Мы кидаемся к подруге. Я обнимаю ее за талию. Надин нежно гладит по спине:
— Что случилось, Магда?
— Ну же, Магз, расскажи нам!
— Я убила ее, — всхлипывает Магда.
Она кладет взъерошенную голову мне на плечо и рыдает.
Мы с Надин, широко раскрыв рты, смотрим друг на друга.
— Кого ты убила, Магз? — спрашивает Надин.
Сама она вечно грозится кого-нибудь убить, по большей части членов своей семьи. Как правило, в мечтах ее первой жертвой становится младшая сестренка Наташа, но когда Надин овладевает настроение серийного киллера, она мрачно бормочет угрозы в адрес мамы, отца, няни, даже тетушек. Однако Магда никогда не была одержима мыслями об убийствах.
— Моя маленькая Помадка! — ревет Магда.
Помадка? В голове мелькнула жуткая картина: Магда с молотком обрушивается на коробку сливочной помадки… И вдруг до меня доходит. Помадка — это ее хомячок! Во всяком случае была ее хомячком.
В начале девятого класса Магда дружила с парнем по имени Грег. Он серьезно увлекался разведением хомяков и других грызунов — мышей, белых крыс, тушканчиков, — одним словом, всех мелких существ с дрожащими усиками. Магда говорила, что его комната похожа на город Гамельн до прихода Крысолова. Когда у его любимой хомячихи Медок появились детеныши, он предложил одного Магде. Им оказалась Помадка. Несколько дней Магда была поглощена своей пушистой подружкой. Нам с Надин она все уши прожужжала о ее кормежке, туалете и гнездышке.
Помадка обожала поспать. Магда не знала, что хомячки ведут в основном ночной образ жизни. Она ожидала, что Помадка будет сидеть с блестящими глазами-бусинами и пушистым хвостом и учиться разным трюкам, но хомячихе это оказалось не под силу. Магда надеялась, что Помадка научится по команде просить еду, махать лапкой и чистить усики, но зверек не оправдал ее ожиданий и дрессировке не поддавался. Помадка убегала в глубь своего тоннеля из рулона туалетной бумаги и там пряталась, отказываясь вылезать.
Магде это скоро надоело. Она быстро разуверилась в звездных способностях хомячихи и перестала о ней рассказывать. Я даже забыла, что у нее была Помадка.
— Ну так вот… — продолжала Магда. — Я ехала на автобусе с Грегом, и он опять начал ко мне клеиться. Я чуть было не решила снова начать с ним встречаться. Конечно, в нем нет ничего особенного…
— Теперь ты можешь в этом убедиться, — сказала Надин, закатив подведенные черной тушью глаза (она тоже не обращает внимания на запрет пользоваться косметикой).
— Сейчас меня меньше всего волнует перспектива завести себе очередного парня, — говорит Магда и всхлипывает.
— А вот меня очень даже волнует! — восклицает Надин. — Я только что рассказывала Элли о том, как познакомилась с потрясающим парнем… Ну, не совсем познакомилась, но…
Но Магда так громко рыдает, что слова Надин буквально тонут в потоке ее слез.
— Грег спросил меня, как поживает Помадка. Я ответила, что она ничего не умеет. Парень пришел в ужас и дал мне понять, что я совсем не ухаживала за бедной хомячихой и очень плохо к ней относилась. Держала Помадку одну в клетке, и ей не хватало общения и любви. Да и условия жизни оставляли желать лучшего. Можно было купить многоэтажный домик с горками, тоннелями и другими приспособлениями — прямо Элтон Тауэрз для хомяков, а у нее клетка была обыкновенной, стандартной модели, и Помадка в ней прозябала месяцами. Представь нас на ее месте! Вот Грег и предложил ей немного пожить светской жизнью. Он принес хомячка-мальчика — не хотел приводить к Помадке хомяка-мачо, потому что она пока девственница. Грег сказал, что если они подружатся, то смогут вместе жить, и у хомячихи родятся детки. Но все пошло прахом. Мы решили представить их друг другу на нейтральной территории, поэтому вынули Помадку из клетки, я села с ней на пол в своей комнате, а Грег вытащил мальчика из кармана… и… и…
— И хомяк возненавидел Помадку с первого взгляда и набросился на нее? — нетерпеливо подсказывает Надин.
— Нет, нет, они друг другу понравились. Их носики задрожали от радости. Казалось, над ними порхает крошечный хомячок-купидон и пускает в их очаровательные пушистые грудки стрелы любви. Зрелище было необыкновенно трогательным. Мы с Грегом стояли на коленях и чувствовали себя как гордые родители. Воздух наполнился любовью, что оказалось заразительным. Должна признаться, я взяла Грега за руку, но по-дружески, и тогда он меня поцеловал. Надо сказать, он научился целоваться… набрался опыта — присосался к моим губам, как пылесос…
Мы расхохотались, даже Магда, хотя в ее глазах все еще стояли слезы.
— И… вы так увлеклись, продолжает Надин, — что прилегли на полу и раздавили бедную Помадку с ее пушистым другом, оставив от них мокрое место?
— Неужели нельзя без ехидства, Надин? — возмущается Магда. — Нет, но случилось ужасное… Как я сказала, мы с Грегом действительно увлеклись…
— Ну, не совсем же потеряли голову? — спрашиваю я.
— Что скажешь, Магз?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29