— Есть про охоту на бенгальских тигров-людоедов! Страх и ужас! Берите по дешёвке! Только на ночь не читайте!
— Я слабонервный — не надо про тигров! — ответил Николай и пошёл дальше.
До него долетел приглушённый голос женщины, торговавшей глиняными горшками, крынками и кувшинами. Забыв о своём товаре, она рассказывала стоявшим вокруг людям:
— Которые мёртвые — сотня! Вот те Христос — не меньше! Так вповалку на шпалах и валяются! А раненых — без счёта! И говорят, будто баба крушение подстроила! Платочек там шёлковый нашли. По нему и сыск идёт. Как найдут у кого шёлк,считай, что пропал!
Николай долго стоял около женщины, но она, исчерпав запас слухов, приукрашенных собственной фантазией, стала повторяться. Ничего нового он не узнал.
У забора, где народу было поменьше, сидел на фанерном чемодане пожилой мужчина в пенсне, в каракулевой шапке. На груди на цепочке висела узкогорлая чернильница. Из верхней петельки пальто торчали гусиные перья.
— Пишу прошения о помиловании, доносы и требования, иски и жалобы! Рука лёгкая! Успех гарантирован! — нараспев тянул он и начинал сызнова: — Пишу прошения о помиловании…
Николай подошёл к писцу, тронул его за плечо и неожиданно произнёс:
— Трясогузка… — и добавил после короткой паузы: — Полетела… Видать, лето скоро!
Писец неохотно приподнял голову. Над базаром пролетала ворона. Сквозь пенсне на Николая уставились колючие глаза.
— Это ворона, дурак!.. Пишу прошения о помиловании…
Николай отошёл, позвякивая чайниками.
ОБЛАВА
Базар — рай для беспризорников. Их тут был не один десяток, и все «работали» кто как умел: попрошайничали, воровали, ходили на руках по лужам, чтобы удивить и разжалобить торгашей.
В узком проходе между заколоченными ларями стоял беспризорник в пижамных брюках и в кепке без козырька. Голый живот по-прежнему белел сквозь дырявый английский френч. Шёлковая рубашка, которую он раздобыл у колчаковского унтер-офицера, красовалась на втором мальчишке, с грустными задумчивыми глазами. Был он года на два младше своего дружка, маленький и щуплый, словно воробьишка. В шёлковую рубашку таких, как он, влезло бы двое. Её плечи кончались где-то у локтей беспризорника. Рукава, чтобы не болтались, были обрублены топором. Сверху надета подбитая мехом жилетка.
Старший беспризорник, упёршись руками в стены ларей, зорко смотрел из узкого прохода на базарную толчею. Под его рукой, как под крылом, стоял младший и глядел туда же.
— Подходящего не видать! — произнёс старший.
— Не видать, — как эхо, отозвался младший.
Из толпы торопливо выбрались двое других беспризорников и заспешили к выходу. Заметив английский френч, они остановились.
— Эй, англичанин! — крикнул один из них. — Последний раз говорю: пойдёшь к нам — получишь долю!
Мальчишка презрительно оттопырил губы.
— Долю? А что вам делить-то?
Беспризорники переглянулись и подошли к ларям.
— Протри гляделки!
На ладони лежал туго набитый кожаный бумажник.
— А что в нем? — полюбопытствовал мальчишка во френче.
— Сами не знаем — только что увели! Тёпленький!
Грязные пальцы раскрыли бумажник. В нем была пачка денег. На беспризорника во френче они не произвели впечатления. Он вытащил одну бумажку, осмотрел её и небрежно сунул обратно.
— Чешите отсюда! У нас дела покрупней!
Где-то в центре базарной площади забренчала гитара.
— За мной! — приказал мальчишка во френче своему дружку, и они нырнули в толпу, оставив воришек у ларей.
Играл на гитаре смуглый парнишка с курчавыми волосами. Он был босой и лихо месил ногами базарную грязь, аккомпанируя себе на гитаре. В замысловатых коленцах, которые он выкидывал перед зрителями, чувствовался навык. Танцору поощрительно хлопали. Но, когда он с шапкой в руке обошёл людей, не звякнула ни одна монета.
Парнишка выругался, блеснув белыми зубами, сердито швырнул шапку под ноги и с каким-то отчаяньем запел под гитарный перебор:
Наш верховный, наш правитель
Защитил святую Русь!
Дикой черни усмиритель,
За тебя сейчас молюсь…
Все приумолкли: заинтересовались, какую частушку пропоёт беспризорник про «верховного правителя» — адмирала Колчака. Парнишка с ожесточеньем ударил по струнам и выкрикнул:
Вечека! Вечека!
Приласкай же Колчака!
Точно взрывом разбросало толпу. Люди шарахнулись в разные стороны. За эту частушку могли расстрелять и мальчишку, и тех, кто слушал его. Вокруг него образовалась пустота. Только два дружка-беспризорника продолжали стоять, с сочувствием глядя на паренька, который заплакал от голода и обиды.
— Подходит? А? — спросил старший.
— Подходит! — подтвердил младший.
Беспризорник в английском френче вытащил кусок сахара, отколотый от целой головки, и протянул пареньку:
— Держи обеими!
Тот, не веря своим глазам, взял сахар.
— Облава! Обла-ва! — раздалось на базарной площади.
Началась паника. Парнишка подхватил шапку, гитару и словно растворился в разбегающейся толпе. Два дружка-беспризорника бросились к ларям: младший — впереди, старший — сзади. Обмотка у него развязалась и волочилась по земле, но поправлять её было некогда. Мальчишки один за другим влетели в узкий проход между ларями. В эту минуту Николай, бежавший за ними, наступил на обмотку. Беспризорник во френче упал, но тотчас вскочил и обругал Николая:
— Курица слепая! Очумел от страха!
Младший беспризорник уже раздвинул доски забора за ларями и пролез через потайную лазейку. Старший кинулся за ним. Николай тоже протиснулся в узкую дыру. Все трое очутились на свалке. Здесь никого не было.
— Спасибо, ребята! — сказал Николай. — Выручили!.. Может, когда-нибудь сквитаемся.
— Сейчас сквитаемся! — ответил мальчишка во френче, закручивая обмотку. — Гони чайник в подарок!
Николай отцепил от связки самый красивый чайник.
— Получай! Ну, а сахар у вас у самих есть — видел! Не знаю только откуда?
— Много будешь знать — скоро состаришься! — отрезал старший беспризорник. — За чайник мерси! — И, кивнув головой на прощанье, он приказал своему дружку: — За мной!
Мальчишки быстро пошли по кучам мусора, а Николай остался у забора.
С базара долетали испуганные вопли. Контрразведка есаула Благова продолжала искать виновников крушения.
БАРОН БЕРГЕР
Они обедали вдвоём — полковник и барон.
— Не печальтесь, барон! — покровительственно произнёс полковник.
— Мы ещё все с вами вернём!
Барон поднял бокал с вином.
— Я понимаю!.. Кстати, вот и ответ на ваш вопрос: почему я, барон, решил пойти на такую должность. Я не хочу ждать сложа руки! Пока мы не победили, я не барон, я слуга доблестной армии и готов выполнять самую чёрную работу!
— Вы настоящий патриот! — воскликнул полковник.
Они выпили.
— Как вы считаете, с чего мне начать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Я слабонервный — не надо про тигров! — ответил Николай и пошёл дальше.
До него долетел приглушённый голос женщины, торговавшей глиняными горшками, крынками и кувшинами. Забыв о своём товаре, она рассказывала стоявшим вокруг людям:
— Которые мёртвые — сотня! Вот те Христос — не меньше! Так вповалку на шпалах и валяются! А раненых — без счёта! И говорят, будто баба крушение подстроила! Платочек там шёлковый нашли. По нему и сыск идёт. Как найдут у кого шёлк,считай, что пропал!
Николай долго стоял около женщины, но она, исчерпав запас слухов, приукрашенных собственной фантазией, стала повторяться. Ничего нового он не узнал.
У забора, где народу было поменьше, сидел на фанерном чемодане пожилой мужчина в пенсне, в каракулевой шапке. На груди на цепочке висела узкогорлая чернильница. Из верхней петельки пальто торчали гусиные перья.
— Пишу прошения о помиловании, доносы и требования, иски и жалобы! Рука лёгкая! Успех гарантирован! — нараспев тянул он и начинал сызнова: — Пишу прошения о помиловании…
Николай подошёл к писцу, тронул его за плечо и неожиданно произнёс:
— Трясогузка… — и добавил после короткой паузы: — Полетела… Видать, лето скоро!
Писец неохотно приподнял голову. Над базаром пролетала ворона. Сквозь пенсне на Николая уставились колючие глаза.
— Это ворона, дурак!.. Пишу прошения о помиловании…
Николай отошёл, позвякивая чайниками.
ОБЛАВА
Базар — рай для беспризорников. Их тут был не один десяток, и все «работали» кто как умел: попрошайничали, воровали, ходили на руках по лужам, чтобы удивить и разжалобить торгашей.
В узком проходе между заколоченными ларями стоял беспризорник в пижамных брюках и в кепке без козырька. Голый живот по-прежнему белел сквозь дырявый английский френч. Шёлковая рубашка, которую он раздобыл у колчаковского унтер-офицера, красовалась на втором мальчишке, с грустными задумчивыми глазами. Был он года на два младше своего дружка, маленький и щуплый, словно воробьишка. В шёлковую рубашку таких, как он, влезло бы двое. Её плечи кончались где-то у локтей беспризорника. Рукава, чтобы не болтались, были обрублены топором. Сверху надета подбитая мехом жилетка.
Старший беспризорник, упёршись руками в стены ларей, зорко смотрел из узкого прохода на базарную толчею. Под его рукой, как под крылом, стоял младший и глядел туда же.
— Подходящего не видать! — произнёс старший.
— Не видать, — как эхо, отозвался младший.
Из толпы торопливо выбрались двое других беспризорников и заспешили к выходу. Заметив английский френч, они остановились.
— Эй, англичанин! — крикнул один из них. — Последний раз говорю: пойдёшь к нам — получишь долю!
Мальчишка презрительно оттопырил губы.
— Долю? А что вам делить-то?
Беспризорники переглянулись и подошли к ларям.
— Протри гляделки!
На ладони лежал туго набитый кожаный бумажник.
— А что в нем? — полюбопытствовал мальчишка во френче.
— Сами не знаем — только что увели! Тёпленький!
Грязные пальцы раскрыли бумажник. В нем была пачка денег. На беспризорника во френче они не произвели впечатления. Он вытащил одну бумажку, осмотрел её и небрежно сунул обратно.
— Чешите отсюда! У нас дела покрупней!
Где-то в центре базарной площади забренчала гитара.
— За мной! — приказал мальчишка во френче своему дружку, и они нырнули в толпу, оставив воришек у ларей.
Играл на гитаре смуглый парнишка с курчавыми волосами. Он был босой и лихо месил ногами базарную грязь, аккомпанируя себе на гитаре. В замысловатых коленцах, которые он выкидывал перед зрителями, чувствовался навык. Танцору поощрительно хлопали. Но, когда он с шапкой в руке обошёл людей, не звякнула ни одна монета.
Парнишка выругался, блеснув белыми зубами, сердито швырнул шапку под ноги и с каким-то отчаяньем запел под гитарный перебор:
Наш верховный, наш правитель
Защитил святую Русь!
Дикой черни усмиритель,
За тебя сейчас молюсь…
Все приумолкли: заинтересовались, какую частушку пропоёт беспризорник про «верховного правителя» — адмирала Колчака. Парнишка с ожесточеньем ударил по струнам и выкрикнул:
Вечека! Вечека!
Приласкай же Колчака!
Точно взрывом разбросало толпу. Люди шарахнулись в разные стороны. За эту частушку могли расстрелять и мальчишку, и тех, кто слушал его. Вокруг него образовалась пустота. Только два дружка-беспризорника продолжали стоять, с сочувствием глядя на паренька, который заплакал от голода и обиды.
— Подходит? А? — спросил старший.
— Подходит! — подтвердил младший.
Беспризорник в английском френче вытащил кусок сахара, отколотый от целой головки, и протянул пареньку:
— Держи обеими!
Тот, не веря своим глазам, взял сахар.
— Облава! Обла-ва! — раздалось на базарной площади.
Началась паника. Парнишка подхватил шапку, гитару и словно растворился в разбегающейся толпе. Два дружка-беспризорника бросились к ларям: младший — впереди, старший — сзади. Обмотка у него развязалась и волочилась по земле, но поправлять её было некогда. Мальчишки один за другим влетели в узкий проход между ларями. В эту минуту Николай, бежавший за ними, наступил на обмотку. Беспризорник во френче упал, но тотчас вскочил и обругал Николая:
— Курица слепая! Очумел от страха!
Младший беспризорник уже раздвинул доски забора за ларями и пролез через потайную лазейку. Старший кинулся за ним. Николай тоже протиснулся в узкую дыру. Все трое очутились на свалке. Здесь никого не было.
— Спасибо, ребята! — сказал Николай. — Выручили!.. Может, когда-нибудь сквитаемся.
— Сейчас сквитаемся! — ответил мальчишка во френче, закручивая обмотку. — Гони чайник в подарок!
Николай отцепил от связки самый красивый чайник.
— Получай! Ну, а сахар у вас у самих есть — видел! Не знаю только откуда?
— Много будешь знать — скоро состаришься! — отрезал старший беспризорник. — За чайник мерси! — И, кивнув головой на прощанье, он приказал своему дружку: — За мной!
Мальчишки быстро пошли по кучам мусора, а Николай остался у забора.
С базара долетали испуганные вопли. Контрразведка есаула Благова продолжала искать виновников крушения.
БАРОН БЕРГЕР
Они обедали вдвоём — полковник и барон.
— Не печальтесь, барон! — покровительственно произнёс полковник.
— Мы ещё все с вами вернём!
Барон поднял бокал с вином.
— Я понимаю!.. Кстати, вот и ответ на ваш вопрос: почему я, барон, решил пойти на такую должность. Я не хочу ждать сложа руки! Пока мы не победили, я не барон, я слуга доблестной армии и готов выполнять самую чёрную работу!
— Вы настоящий патриот! — воскликнул полковник.
Они выпили.
— Как вы считаете, с чего мне начать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56