ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Но, когда речь идет о стороне, непричастной к делу, следует держаться в известных границах, и должен тебе заметить, Тони, что в данном случае я не считаю твое поведение ни гостеприимным, ни вполне джентльменским.
– Очень уж сильно ты выражаешься, Уильям Гаппи, – одергивает его мистер Уивл.
– Может быть, сэр, – парирует мистер Уильям Гаппи, – но когда я так выражаюсь, значит я сильно чувствую.
Мистер Уивл признает свою неправоту и просит мистера Уильяма Гаппи предать забвению этот инцидент. Но мистер Гаппи, получив преимущество, не в силах расстаться с ним без того, чтобы не сделать другу добавочного внушения обидчивым тоном.
– Нет! Черт возьми, Тони, – говорит этот джентльмен, – тебе все-таки надо бы поостеречься и не задевать самолюбия человека, в сердце которого запечатлен некий образ, не оправдавший надежд, и которому струны, дрожащие от нежнейших чувств, не приносят полного счастья. Ты, Тони, обладаешь всем, что способно очаровать глаз и привлечь к тебе внимание. Не в твоем характере, – к счастью для тебя, быть может, и я хотел бы то же самое сказать о себе, – не в твоем характере витать вокруг одного-единственного цветка. Для тебя открыт весь сад, и ты порхаешь в нем на своих воздушных крылышках. Тем не менее, Тони, я никогда не позволю себе задевать без нужды даже твое самолюбие!
Тони снова просит его не возвращаться к этой теме, восклицая с пафосом:
– Уильям Гаппи, бросим этот разговор!
Мистер Гаппи соглашается, добавив:
– Сам я никогда бы его не начал, Тони.
– А теперь, – говорит Тони, мешая угли в камине, – насчет этой пачки писем. Ну, разве не странно, что Крук решил передать мне письма именно в полночь?
– Очень. А почему так?
– А почему он вообще поступает так, а не иначе? Он и сам не знает. Сказал, что сегодня день его рождения и что передаст мне письма в полночь. К тому времени он будет мертвецки пьян. Целый день пил.
– Надеюсь, он не позабыл о том, что условился с тобой?
– Позабыл? Ну, нет. В этом на него можно положиться. Он никогда ничего не забывает. Я видел его нынче вечером, часов в восемь, – помогал ему лавку запирать, – и тогда письма лежали в его лохматой шапке. Он ее снял и показал их мне. Когда лавку заперли, он вынул их из шапки, повесил ее на спинку кресла и принялся перебирать письма при свете огня. Немного погодя я услышал отсюда, как он поет внизу – лучше сказать, воет, как ветер, – одну песню, – только ее он и знает… что-то насчет Бибо и старика Харона, и как этот Бибо умер в пьяном виде или что-то в этом роде. Но с тех пор его не слышно – притих, как старая крыса, что заснула в норе.
– Значит, ты должен спуститься к нему в двенадцать часов?
– Да, в двенадцать, но, как я уже говорил, когда ты, наконец, явился, мне показалось, будто прошло сто часов.
– Тони, – начинает мистер Гаппи, скрестив ноги и немного подумав, – ведь он еще не умеет читать, правда?
– Куда там! Читать он никогда не научится. Он может писать все буквы одну за другой и многие узнает – каждую в отдельности, – настолько-то он выучился под моим руководством, но складывать их не может. Одряхлел, смекалки не хватает… да к тому же горький пьяница.
– Тони, – говорит мистер Гаппи, положив ногу на ногу, – каким образом он сумел разобрать в этих письмах фамилию Хоудона, как ты думаешь?
– Ничего он разобрать не может. Но ты же знаешь, у него необыкновенно острые глаза, и он постоянно срисовывает всякие надписи и тому подобное, ничего не понимая в них, только на глаз. Ну, он и срисовал эту фамилию, – очевидно с адреса на письме, – а потом спросил у меня, что это означает.
– Тони, – говорит мистер Гаппи, перекладывая правую ногу на левую, потом левую на правую, – как ты считаешь, оригинал был написан женским почерком или мужским?
– Женским. Держу пари на пятьдесят против одного, что писала дама… косой почерк и хвостик у буквы «н» длинный, нацарапан как попало.
Во время этого разговора мистер Гаппи кусал себе ноготь большого пальца то на правой, то на левой руке и одновременно перекладывал ноги – то правую на левую, то наоборот. Собираясь сделать это снова, он случайно бросает взгляд на свой рукав. Рукав привлекает его внимание. Мистер Гаппи в замешательстве смотрит на него, выпучив глаза.
– Слушай, Тони, что творится в этом доме нынче ночью? Или это сажа в трубе загорелась?
– Сажа загорелась?
– Ну да! – отвечает мистер Гаппи. – Смотри, сколько набралось копоти. Гляди, вот она у меня на рукаве! И на столе тоже! Черт ее возьми, эту гадость, – смахнуть невозможно… мажется, как черный жир какой-то!
Они смотрят друг на друга, потом Тони подходит к двери и прислушивается; поднимается на несколько ступенек, спускается на несколько ступенек. Вернувшись, сообщает, что всюду тишина и спокойствие, и повторяет свои слова, сказанные давеча мистеру Снегсби насчет отбивных котлет, подгоревших в «Солнечном гербе».
– Значит… – начинает мистер Гаппи, все еще глядя с заметным отвращением на свой рукав, когда приятели возобновляют разговор, усевшись друг против друга за стол у камина и вытянув шеи так, что чуть не сталкиваются лбами, – значит, он тогда-то и рассказал тебе, что нашел пачку писем в чемодане своего жильца?
– Именно тогда и рассказал, сэр, – отвечает Топи, с томным видом поправляя свои бакенбарды. – Ну, а я тогда же черкнул словечко своему закадычному другу, достопочтенному Уильяму Гаппи, – сообщил ему, что свидание состоится сегодня ночью, и посоветовал не приходить раньше, потому что старый черт хитрец, каких мало.
Усвоенный мистером Уивлом легкий оживленный тон светского льва, болтающего в гостиной, сегодня режет ухо ему самому, так что мистер Уивл меняет тон и оставляет бакенбарды в покое, а оглянувшись через плечо, видимо, снова отдается на растерзание охватившим его страхам.
– Вы условились, что ты унесешь письма к себе в комнату, прочитаешь их, разберешь, что к чему, а потом перескажешь Круку их содержание. Такой был уговор, Тони, верно? – спрашивает мистер Гаппи, беспокойно покусывая ноготь большого пальца.
– Говори потише. Да. На том мы и порешили.
– Вот что я тебе скажу, Тони…
– Говори тише, – повторяет Тони. Мистер Гаппи, кивнув своей хитроумной головой, наклоняет ее еще ближе к приятелю и переходит на шепот.
– Вот что я тебе скажу. Первым долгом, надо заготовить другую пачку писем, в точности схожую с настоящей, на тот случай, если старик потребует свою, пока та будет у меня в руках, – тогда ты ему и покажешь поддельную.
– Ну, а если он заметит, что пачка поддельная? А на это пятьсот шансов против одного, – догадается, как только бросит на нее свой пронзительный взгляд, – прямо сверло какое-то, – говорит Тони.
– Тогда пойдем напролом. Ведь это не его письма, и никогда они его письмами не были.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308