— Хорошо, сэр.
— И если кто-нибудь придет и скажет, что он насчет парохода, попросите его быть здесь к пяти часам. Понятно, миссис Стабс?
— Да, сэр.
Мистер Перси Ноукс почистил шляпу, шелковым носовым платком смахнул крошки с невыразимых, подкрутил волосы на висках, наматывая их на указательный палец, и отправился на Грейт-Мальборо-стрит, где в верхнем этаже одного из домов проживала миссис Тоунтон с дочерьми. Миссис Тоунтон, весьма представительная вдова лет пятидесяти, формы имела монументальные, а ум младенческий. Весь смысл жизни для нее заключался в поисках развлечений и способов убить время. Она нежно любила своих дочерей, таких же ветрениц, как она сама.
Мистер Перси Ноукс, встреченный хором радостных восклицаний, приветствовал, как полагается, хозяек, после чего бросился в кресло возле рабочего столика с развязностью признанного друга дома. Миссис Тоунтон усердно пришивала огромные яркие банты к нарядному чепцу сажая их всюду, где только можно было; мисс Эмили Тоунтон сплетала шнурочек для часов; мисс Софи сидела за фортепьяно и разучивала новый романс на слова, сочиненные молодым офицером, или канцеляристом, идя таможенным чиновником, или еще каким-нибудь доморощенным поэтом.
— Какой вы славный, — сказала миссис Тоунтон, улыбаясь услужливому гостю. — Вот уж точно добрая душа. Я знаю, вы пришли поговорить о прогулке.
— А о чем же еще? — торжествующе ответил мистер Перси Ноукс. — Идите сюда, барышни, я вам сейчас изложу свой план.
Мисс Эмили и мисс Софи подошли к столику.
— Так вот, — продолжал мистер Перси Ноукс, — по моему мнению, самое разумное — образовать комитет из десяти человек и поручить им хлопоты по устройству прогулки. А расходы я предлагаю возложить на весь комитет в целом.
— Превосходно! — сказала миссис Тоунтон, которой особенно понравился второй пункт.
— Затем я предлагаю, чтобы каждый член комитета имел право пригласить пять человек. У меня на квартире состоится заседание, мы обсудим все подробности и назовем имена приглашенных. Любой член комитета может забаллотировать любого из названных лиц. Для этого достаточно будет одного черного шара. Таким образом, знаете, нам обеспечена приятная компания.
— Как хорошо вы все придумали! — опять прервала оратора миссис Тоунтон.
— Восхитительно! — промолвила прелестная Эмили.
— Я просто поражена! — воскликнула Софи.
— Да, — сказал мистер Перси Ноукс, чувствуя себя как рыба в воде, — я думаю, что мой план недурен. Знаете, мы доедем до самого устья и обратно; в каюте будет заранее, еще до отплытия, сервирован обед, чтобы все приготовить без суматохи, а завтрак нам подадут на палубе, возле гребных колес, в этих… ну, вроде как в загородном саду, — не помню, как они называются. И мы наймем целый пароход, и оркестр, а палубу велим натереть мелом, будем весь день танцевать. И потом, знаете, среди гостей найдутся музыканты, они, конечно, не откажутся спеть и сыграть нам, и потом, потом… в общем, я, знаете, надеюсь, что мы повеселимся на славу!
Эта заманчивая перспектива была встречена бурными изъявлениями восторга. Миссис Тоунтон, Эмили и Софи не скупились на похвалы.
— А скажите. Перси, — спросила миссис Тоунтон, — из кого будет состоять комитет?
— О, я знаю уйму людей, которые так и ухватятся за мой план, — ответил мистер Перси Ноукс. — Во-первых, конечно…
— Мистер Харди! — прервала его служанка, возвещая о приходе нового гостя. Мисс Софи и мисс Эмили поспешно приняли самые выигрышные позы, какие только можно было принять в столь короткое время.
— Здравствуйте! — возгласил плотный мужчина лет сорока, останавливаясь на пороге в классической позе клоуна, — тот самый мистер Харди, о котором уже шла речь и которого миссис Стабс окрестила «смешной господин». Этот присяжный шутник, сыпавший плоскими остротами и кстати и некстати рассказывавший анекдоты столетней давности, был баловнем замужних дам и кумиром молодых людей. Он постоянно затевал всяческие увеселения и не упускал случая подстроить кому-нибудь каверзу. Кроме того, он пел комические куплеты, кричал петухом, понукал лошадь, подражая извозчикам, исполнял популярные арии на своем подбородке, играл на губной гармонике. Ел и пил он за троих и был закадычным другом мистера Перси Ноукса. Лицо имел красное, голос хриплый, смех оглушительный.
— Здравствуйте. Вот и я! — сказал сей достойный джентльмен, хохоча во все горло, словно его ранний визит был уморительной шуткой, и с такой силой тряся руки хозяек, как будто качал воду из колодца.
— Вас-то мне и нужно, — отозвался мистер Перси Ноукс и тут же начал объяснять, для чего ему понадобился Харди.
— Ха-ха-ха! — загрохотал мистер Харди, выслушав подробный отчет о предполагаемой прогулке. — Замечательно! Великолепно! Вот уж проведем денек, вот повеселимся! И когда вы думаете приступить к делу?
— Да зачем откладывать — хоть сейчас, если угодно.
— Ах, чудно! — вскрикнули дамы. — Пожалуйста!
Перед мистером Перси Ноуксом разложили письменные принадлежности, и началось обсуждение состава комитета, причем между приятелями происходили такие длительные дебаты, словно от их решения зависела судьба народов. Затем они условились, что заседание комитета состоится в ближайшую среду, в восемь часов вечера, на квартире мистера Перси Ноукса, и посетители откланялись.
Наступил вечер среды; пробило восемь часов, и восемь членов комитета явились минута в минуту. Мистер Логгинс, поверенный из Босуэ. ч-Корт, прислал свои извинения, а мистер Сэмюел Бригс, тоже поверенный, только из Фарнивалс-Пин, вместо себя прислал брата к величайшему его (брата) удовольствию, но к немалой досаде мистера Перси Ноукса. Дело в том, что Бригсы и Тоунтоны питали друг к другу лютую, небывалую ненависть. Вражда Монтекки и Капулетти казалась детской игрой по сравнению с ожесточенной распрей, раздиравшей эти два именитых семейства. Миссис Бригс была вдова, мать трех дочек и двух сыновей; старший из них, Сэмюел, был адвокат, а младший, Александер, еще только готовился к юридической карьере под началом брата. Бригсы жили на Портленд-стрит, неподалеку от Оксфорд-стрит, и вращались в том же замкнутом кругу, что и Тоунтоны, — отсюда и взаимная неприязнь. Если девицы Бригс появлялись в умопомрачительных шляпках, то девицы Тоунтон обзаводились еще более умопомрачительными. Если миссис Тоунтон надевала чепец, отливающий всеми цветами радуги, то миссис Бригс немедленно нацепляла ток, пестротой не уступающий калейдоскопу. Если мисс Софи Тоунтон пела новый романс, две из сестер Бригс исполняли новый дуэт. Однажды Тоунтоны одержали недолговечную победу, пустив в ход арфу, но Бригсы ввели в бой три гитары и разгромили неприятеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69