Именно поэтому авиационный корпус, прикрывавший столицу, спешно пополнили двумя полками самых современных скоростных истребителей Пе-3 конструкции В. М. Петлякова, оснащенных мощным пулеметно-пушечным и ракетным вооружением. И как особую ударную силу в состав корпуса включили две эскадрильи летчиков-испытателей, среди которых были уже известные стране А. Б. Юмашев, В. Н. Юганов, М. Л. Галлай, В. В. Шевченко, А. П. Якимов, М. К. Байкалов, М. В. Федоров и другие.
Всего имелось 582 самолета-истребителя, готовых днем и ночью устремиться в небо навстречу воздушному противнику.
Части ВНОС – глаза и уши командования ПВО – могли оповестить Москву о приближении немецких самолетов на удалении до 250 километров от города. Вокруг столицы было развернуто 702 поста. Главный пост Московской зоны ПВО имел прямую проводную связь с главными постами ВНОС всех зон – Северной, Северо-Западной, Западной, Киевской и Южной. На рубеже Ржев, Вязьма имелось несколько технических новинок – радиолокационных станций обнаружения, которые засекали группы самолетов и обеспечивали наблюдение за ними в зоне до 120 километров, хотя еще не всегда могли точно определять их количество, высоту полета, а тем более принадлежность.
Во всяком случае, внезапное воздушное нападение на Москву исключалось. И была создана возможность наводить наших ночных истребителей на вражеских бомбардировщиков.
Вся Москва тоже оживилась в острой и жгучей тревоге. Рабочие заводов и фабрик, служащие учреждений, студенты и школьники, домохозяйки и пенсионеры по призыву Моссовета записывались в дружины и отряды – противопожарные, медицинские, дегазационные, аварийные. Все москвичи, словно от удара электрического тока, встряхнулись, устремив мысль к одному – сделать все, чтобы отвратить беду. Председатель Моссовета Пронин, его заместитель Ясное, первый секретарь МК и МГК Щербаков, опираясь на своих аппаратных работников, на исполкомы райсоветов и райкомы партии столицы, не отличали дня от ночи, готовя Москву к тяжким испытаниям. На базе управления исполкома было создано 6 специализированных полков и 26 батальонов местной противовоздушной обороны, на предприятиях и при домоуправлениях – сотни команд самозащиты и тысячи санитарных. Сформированы полки, отдельные батальоны и роты для ликвидации последствий бомбардировок. Более двухсот тысяч человек влились в специальные противопожарные команды. Оборудованы тысячи и тысячи бомбоубежищ.
Да, Москва поднялась на борьбу. Стар и млад учились всему, что могло пригодиться, – тушению зажигалок, оказанию помощи раненым, пользованию противогазами. Люди словно переродились, каждый позабыв о собственных устремлениях, бедах, нуждах или неурядицах. Жильцы коммунальных квартир будто стали едиными семьями, население каждого дома – боевыми дружинами, спаянными общими заботами. А главное, каждый до изнеможения трудился на своем посту – так требовала война.
Для дезориентации врага были закамуфлированы наиболее заметные с воздуха здания и площади города, замаскирована излучина Москвы-реки у Кремля. Даже меняли ландшафт Подмосковья. В 200-километровой зоне от столицы как по волшебству выросли многочисленные заводы, фабрики, нефтебазы, элеваторы, аэродромы, мосты, склады… Это были всего лишь макеты, возведенные инженерными войсками при помощи москвичей и жителей области, чтобы отвлечь внимание воздушного противника от подлинных военно-промышленных объектов. Столь огромное дело возглавлял заместитель председателя исполкома Моссовета Михаил Алексеевич Яснов, опираясь на помощь главного архитектора Москвы Дмитрия Николаевича Чечулина и военных специалистов.
Но у советского руководства все-таки были основания для глубоких тревог. Сталин, Жуков, как и командование ПВО страны, прекрасно понимали, что полностью скрыть наши приготовления от немцев вряд ли было возможным. Не дремала же их агентурная разведка, и не зря врывались в московское небо немецкие самолеты-разведчики.
Наша разведка тоже подтверждала, что противник замышляет нечто грандиозное… А о многом можно было только догадываться. Ведь с продвижением немецких войск в глубь нашей территории все ближе становились к Москве аэродромы, на которых базировалась фашистская авиация. Было доподлинно известно, что только для обеспечения рвавшихся к Москве немецких войск группы армий «Центр» враг сосредоточил более 1000 боевых самолетов.
А что готовилось для удара с воздуха непосредственно по Москве? По Москве не вообще, а по конкретным целям в ней – Кремлю, зданиям ЦК партии, «Правды», ЦК комсомола, административным учреждениям, крупнейшим предприятиям, мостам, железнодорожным узлам и просто по жилым, густо населенным кварталам… Если б можно было иметь всевидящее око… Оно бы узрело, как скрупулезно немецкое командование создавало из своих лучших эскадр специальную авиационную группу.
Была перебазирована на Восток 53-я авиаэскадра дальних бомбардировщиков «Легион Кондор», обретшая опыт разбойничьих налетов на города Испании, а позже Польши, Югославии, Греции. Экипажи новейших бомбардировщиков «Хейнкель-111» этой эскадры уже не раз побывали над Лондоном и Парижем.
Была нацелена на Москву и 4-я бомбардировочная эскадра «Бевер»; в 1940 году она беспощадно бомбила Лондон, Ливерпуль, Бирмингем, Бристоль и другие города Англии.
На аэродромы в районе Барановичей приземлилась 55-я бомбардировочная эскадра особого назначения «Гриф», а в район Бобруйска – 28-я эскадра.
Сотни немецких бомбардировщиков новейших типов изготовились для тотального, сокрушающего удара по советской столице. Их экипажи – офицерский цвет фашистских военно-воздушных сил; почти половина командиров воздушных кораблей были в званиях полковников.
Созданное единое руководство этой особой авиационной группой во главе с командующим 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршалом Кессельрингом в поте лица репетировало варианты массированного воздушного нападения на Москву с разных направлений, разных высот и в разное время. С немецкой педантичностью и четкостью было учтено и предусмотрено все. Казалось, никакая противовоздушная оборона не сумеет предотвратить сокрушительный удар.
Многое из приготовлений немецко-фашистского командования к уничтожению с воздуха Москвы станет известно советскому руководству позже – особенно из показаний сбитых и взятых в плен немецких летчиков в полковничьих званиях. Но и без того было ясно: надо принимать все меры, чтобы защитить не только Москву, Ленинград, Киев и Харьков, но и Тулу, Серпухов, Электросталь, Шатуру, Подмосковный угольный бассейн, многочисленные отдельные военные объекты…
Да, было над чем размышлять и о чем тревожиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Всего имелось 582 самолета-истребителя, готовых днем и ночью устремиться в небо навстречу воздушному противнику.
Части ВНОС – глаза и уши командования ПВО – могли оповестить Москву о приближении немецких самолетов на удалении до 250 километров от города. Вокруг столицы было развернуто 702 поста. Главный пост Московской зоны ПВО имел прямую проводную связь с главными постами ВНОС всех зон – Северной, Северо-Западной, Западной, Киевской и Южной. На рубеже Ржев, Вязьма имелось несколько технических новинок – радиолокационных станций обнаружения, которые засекали группы самолетов и обеспечивали наблюдение за ними в зоне до 120 километров, хотя еще не всегда могли точно определять их количество, высоту полета, а тем более принадлежность.
Во всяком случае, внезапное воздушное нападение на Москву исключалось. И была создана возможность наводить наших ночных истребителей на вражеских бомбардировщиков.
Вся Москва тоже оживилась в острой и жгучей тревоге. Рабочие заводов и фабрик, служащие учреждений, студенты и школьники, домохозяйки и пенсионеры по призыву Моссовета записывались в дружины и отряды – противопожарные, медицинские, дегазационные, аварийные. Все москвичи, словно от удара электрического тока, встряхнулись, устремив мысль к одному – сделать все, чтобы отвратить беду. Председатель Моссовета Пронин, его заместитель Ясное, первый секретарь МК и МГК Щербаков, опираясь на своих аппаратных работников, на исполкомы райсоветов и райкомы партии столицы, не отличали дня от ночи, готовя Москву к тяжким испытаниям. На базе управления исполкома было создано 6 специализированных полков и 26 батальонов местной противовоздушной обороны, на предприятиях и при домоуправлениях – сотни команд самозащиты и тысячи санитарных. Сформированы полки, отдельные батальоны и роты для ликвидации последствий бомбардировок. Более двухсот тысяч человек влились в специальные противопожарные команды. Оборудованы тысячи и тысячи бомбоубежищ.
Да, Москва поднялась на борьбу. Стар и млад учились всему, что могло пригодиться, – тушению зажигалок, оказанию помощи раненым, пользованию противогазами. Люди словно переродились, каждый позабыв о собственных устремлениях, бедах, нуждах или неурядицах. Жильцы коммунальных квартир будто стали едиными семьями, население каждого дома – боевыми дружинами, спаянными общими заботами. А главное, каждый до изнеможения трудился на своем посту – так требовала война.
Для дезориентации врага были закамуфлированы наиболее заметные с воздуха здания и площади города, замаскирована излучина Москвы-реки у Кремля. Даже меняли ландшафт Подмосковья. В 200-километровой зоне от столицы как по волшебству выросли многочисленные заводы, фабрики, нефтебазы, элеваторы, аэродромы, мосты, склады… Это были всего лишь макеты, возведенные инженерными войсками при помощи москвичей и жителей области, чтобы отвлечь внимание воздушного противника от подлинных военно-промышленных объектов. Столь огромное дело возглавлял заместитель председателя исполкома Моссовета Михаил Алексеевич Яснов, опираясь на помощь главного архитектора Москвы Дмитрия Николаевича Чечулина и военных специалистов.
Но у советского руководства все-таки были основания для глубоких тревог. Сталин, Жуков, как и командование ПВО страны, прекрасно понимали, что полностью скрыть наши приготовления от немцев вряд ли было возможным. Не дремала же их агентурная разведка, и не зря врывались в московское небо немецкие самолеты-разведчики.
Наша разведка тоже подтверждала, что противник замышляет нечто грандиозное… А о многом можно было только догадываться. Ведь с продвижением немецких войск в глубь нашей территории все ближе становились к Москве аэродромы, на которых базировалась фашистская авиация. Было доподлинно известно, что только для обеспечения рвавшихся к Москве немецких войск группы армий «Центр» враг сосредоточил более 1000 боевых самолетов.
А что готовилось для удара с воздуха непосредственно по Москве? По Москве не вообще, а по конкретным целям в ней – Кремлю, зданиям ЦК партии, «Правды», ЦК комсомола, административным учреждениям, крупнейшим предприятиям, мостам, железнодорожным узлам и просто по жилым, густо населенным кварталам… Если б можно было иметь всевидящее око… Оно бы узрело, как скрупулезно немецкое командование создавало из своих лучших эскадр специальную авиационную группу.
Была перебазирована на Восток 53-я авиаэскадра дальних бомбардировщиков «Легион Кондор», обретшая опыт разбойничьих налетов на города Испании, а позже Польши, Югославии, Греции. Экипажи новейших бомбардировщиков «Хейнкель-111» этой эскадры уже не раз побывали над Лондоном и Парижем.
Была нацелена на Москву и 4-я бомбардировочная эскадра «Бевер»; в 1940 году она беспощадно бомбила Лондон, Ливерпуль, Бирмингем, Бристоль и другие города Англии.
На аэродромы в районе Барановичей приземлилась 55-я бомбардировочная эскадра особого назначения «Гриф», а в район Бобруйска – 28-я эскадра.
Сотни немецких бомбардировщиков новейших типов изготовились для тотального, сокрушающего удара по советской столице. Их экипажи – офицерский цвет фашистских военно-воздушных сил; почти половина командиров воздушных кораблей были в званиях полковников.
Созданное единое руководство этой особой авиационной группой во главе с командующим 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршалом Кессельрингом в поте лица репетировало варианты массированного воздушного нападения на Москву с разных направлений, разных высот и в разное время. С немецкой педантичностью и четкостью было учтено и предусмотрено все. Казалось, никакая противовоздушная оборона не сумеет предотвратить сокрушительный удар.
Многое из приготовлений немецко-фашистского командования к уничтожению с воздуха Москвы станет известно советскому руководству позже – особенно из показаний сбитых и взятых в плен немецких летчиков в полковничьих званиях. Но и без того было ясно: надо принимать все меры, чтобы защитить не только Москву, Ленинград, Киев и Харьков, но и Тулу, Серпухов, Электросталь, Шатуру, Подмосковный угольный бассейн, многочисленные отдельные военные объекты…
Да, было над чем размышлять и о чем тревожиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106