Просмотрела, значит, она все гороскопы, определила, что одна из беременных женщин и есть мать Демона засухи, и велела доставить ее к алтарю. Сама уселась на возвышении, а ученикам приказала бить в гонги и барабаны, брызгать на женщину водой и читать над ней заклинания. Словом, довела бедную до того, что та упала в обморок. Тогда женщину раздели догола, положили на дверную створку, а руки, ноги и волосы погрузили в пять тазов с водой. Один из учеников даоски распустил волосы, оперся на меч и поставил ногу на живот женщины, а сам обратился лицом к северу и начал бормотать непонятные слова. Остальные при этом били черепицу, размахивали флагами и что есть мочи кричали. Так они бесновались целый день, довели роженицу чуть ли не до смерти, а на небе — ни облачка. Наконец, с заходом солнца все разошлись. А даоска заявила, что царь драконов, видимо, отбыл из дворца, потому, мол, и нет дождя. Но, дескать, уж завтра дождь будет непременно! Беременную женщину велела отпустить, а за срам, который той пришлось претерпеть, начальник уезда дал ее мужу три связки монет. На следующий день она нашла уже другую мать Демона засухи и вновь велела доставить ее к алтарю. Но тут уж народ возмутился. Возле алтаря собралась толпа, все стали громко кричать, швырять в колдунью черепицей и кирпичами, грозить ей смертью. Даоска испугалась и поспешила сбежать вместе со всей своей братией. Начальник уезда не стал их преследовать, а вывесил новое объявление. А чтобы люди его не сорвали, мне как старосте ближайшей деревни и приходится здесь караулить.
— Вот оно что! — рассмеялся Чжан Луань. — Зато мне, чтобы вызвать дождь, не потребуется и минуты!
Он хотел было снять объявление, но старик забеспокоился:
— Чем вы докажете, что обладаете такими способностями? А может, вы хвастаетесь, а потом сбежите, как та «святая»?
— Сколько вам нужно дождя? — спросил Чжан Луань. — Может, мне и не стоит стараться ради пустяка?
— Не больше трех чи, — отвечал старик.
— А я-то думал, что вы попросите излить на ваши поля все моря и реки! — улыбнулся Чжан Луань. — Вот на это потребовалось бы время. А брызнуть несколько капель мне не составит труда!
Старик повел Чжан Луаня в уездный ямынь. Их сопровождали толпы людей, обрадованных мыслью, что наконец-то прольется дождь.
Надо сказать, что в уезде было несколько буддийских и даосских монастырей, где монахи, каждый согласно своему ритуалу, молились о дожде: одни читали сутры, другие — заклинания. Сам начальник уезда каждое утро воскуривал благовония в храме Покровителя города, но все оказывалось бесполезным. Поистине, как не растеряться при таких обстоятельствах!
Вот и в этот день, возвратившись из храма, Чуньюй Хоу намеревался было прилечь отдохнуть, как в приемном зале зашумели, у ворот ударили в барабан. Начальник уезда вскочил с постели и, как был, без шапки и без пояса, поспешил в приемный зал. Привратник доложил ему:
— Пришел какой-то даос, а с ним толпа народу.
Чуньюй Хоу приказал всем выйти и дожидаться за воротами, а даоса пригласил во внутренний зал. Чжан Луань вошел, поставил корзину и почтительно поклонился.
— Позвольте узнать ваше имя и из каких краев к нам пожаловали? — обратился к нему начальник уезда.
— Зовут меня Чжан Луань, а пришел я с морских берегов, — отвечал тот. — Увидел вот объявление и решил вам послужить.
— Значит, вы умеете вызывать дождь? — продолжал начальник уезда. — Сколько дней вам на это потребуется?
— Дождь пройдет сразу, как только я совершу моление на алтаре. Можно его вызвать утром, можно вечером.
Уже однажды обманутый начальник уезда не сразу ему поверил.
— А не хвастаете ли вы, наставник? — произнес он. — Ведь к молению нужно заранее, подготовиться, запастись ритуальной утварью. Какая утварь вам потребуется?
— Утвари никакой не нужно. Вы только прикажите монахам из здешних монастырей хорошенько прибрать алтарь.
— Это не трудно! Я распоряжусь, чтобы сегодня же к вечеру все было готово. Нынче вы переночуете в храме Покровителя города, а завтра утром взойдете на алтарь.
— С почтением принимаю ваше повеление, — отвечал Чжан Луань, кланяясь. — Вот только хотел бы попросить вас об одном: нельзя ли мне переночевать на казенном подворье? В храме не совсем удобно — можно духов потревожить.
— Можете ночевать и на подворье. Место там найдется.
Хотя начальник уезда и согласился на просьбу Чжан Луаня, однако же она ему не понравилась. Тот об этом, сразу догадался и нарочно перевел разговор:
— Простите, но сегодня у меня еще не было во рту ни крошки. Не найдется ли у вас немного вина и чего-нибудь закусить?
— Вино, конечно, найдется, а вот на закуску могу предложить только постное.
— А я обычно, когда пью вино, то закусываю только мясом. К постному не привычен.
— Не стану вас обманывать: у нас в уезде из-за моления о дожде на три месяца запрещен убой скота. Я сам ем только постное, и доставать для вас где-то мясо — просто неудобно.
— По-моему, этот запрет — одна видимость. Недаром же гласит пословица: что запрещено чиновнику, разрешено частному человеку. Если не верите, пошлите своих людей во главе со старостой в тринадцатый дом на восточной окраине города. Там мясник Люй нынче утром зарезал свинью весом в семьдесят фунтов. Его сосед Сунь Кунлу купил у него пятнадцать фунтов и как раз сейчас поставил варить. Да и на западной окраине этой же ночью в винной лавке зарезали барана. Почти все мясо уже продано, осталась лишь одна вареная ножка, которая лежит в корзине, покрытой тростниковой циновкой, а корзина стоит на ведре с рисом возле кровати. Пусть ваши люди скажут хозяевам, что наказывать их не будут, и те уступят мясо по сходной цене.
— Не верится, чтобы такое могло быть! — усомнился начальник уезда, однако людей все же послал.
Те вскоре вернулись и действительно принесли пять фунтов свинины и баранью ножку.
— Сначала хозяева отпирались, говорили, что нет мяса, — докладывали они. — Но когда мы сказали, как велел наставник, они нам все отдали и даже денег не взяли.
— Как вам, наставник, удалось все так точно угадать? — спросил восхищенный начальник уезда.
— Чисто случайно, — уклончиво ответил Чжан Луань.
Лишь теперь убедившись, что Чжан Луань человек необыкновенный, начальник уезда проникся к нему глубоким уважением.
Вскоре служитель разогрел большой чайник вина, поставил на стол вареную свинину и баранью ножку и положил десятка два паровых хлебцев.
— Простите за бесцеремонность! — извинился Чжан Луань и принялся за еду. Миг — и все, что стояло на столе, было съедено и выпито, остались лишь пустые чашки. — Премного благодарен, хоть немного утолил голод!
Затем они перешли в храм, где Чжан Луаню снова поднесли угощение. И в храме он принялся есть с таким усердием, будто перед этим ничего не ел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125