Убирайся и не мешай нам.
Ван зарыдал.
– О предводитель, с малых лет живу я без отца и без матери, камнем вишу на шее у старой тетки. Не так давно порешил я заняться торговлей. Трижды я выходил в дорогу и трижды встречался с тобою. Всякий раз ты обирал меня до нитки. Не иначе как я обидел тебя в прежней жизни! Посуди сам, как мне теперь показаться на глаза тетке? Где взять денег, чтобы с нею рассчитаться? Пожалуйста, убей меня, а не то я брошусь в реку!
Разбойник отличался справедливым нравом. Слезы юноши его тронули.
– Убивать я тебя не стану, однако ж и добро твое вернуть не могу, но я знаю, как тебе помочь. Вчера ночью мы ограбили купца, да нашли у него в лодке одну коноплю. Мне этот товар ни к чему, я отдам его тебе, а сам заберу твое серебро. На том и разойдемся.
Щедрость разбойника превзошла все ожидания юноши, и он только кланялся и твердил: «Спасибо! Спасибо!» Грабители быстро перебросили тюки с коноплей в лодку Вана, оглушительно засвистали, и джонка их поплыла прочь. Лодочник хорошо знал Янцзы и, несмотря на темноту, отыскал небольшую бухту, чтобы там дождаться утра.
Когда совсем рассвело, Ван сказал:
– Здесь конопли по меньшей мере на тысячу лянов. Понятно, почему они отдали ее мне: сбыть с рук награбленное им было бы непросто. Но и я не могу воспользоваться услугами посредника. Того и гляди, объявится хозяин – и снова попадешь в беду. Лучше всего вернуться домой. Там я упакую товар наново, вид тюков переменится, и я спокойно продам эту коноплю где-нибудь подальше от Нанкина.
Лодка вышла на середину реки и, подхваченная течением, быстро побежала обратно. Скоро она достигла шлюзов Цзинкоу, а спустя еще немного Ван очутился дома и подробно рассказал госпоже Ян о том, что с ним произошло в пути.
– Ну, что ж, деньги ты, правда, потерял, а в убытке все-таки не остался: вон сколько конопли привез, – сказала тетка.
Ван раскрыл один из тюков. Он развертывал один слой конопли за другим, и вдруг, в самой глубине, рука наткнулась на что-то твердое. Это был туго стянутый узелок. Ван осторожно развязал его и под двумя или тремя листами плотной бумаги обнаружил слиток чистейшего серебра. Он бросился ко второму, к третьему тюку – в каждом нашел по такому же слитку – в общем больше пяти тысяч ляпов. Видно, хозяин этих денег был искушенный в делах торговец. Чтобы обмануть разбойников, он запрятал серебро в тюки с конюшен. Однако ж грабители сгоряча отобрали и этот, ненужный им товар, а теперь он попал в руки Вана, и тот мгновенно разбогател.
– Ай-ай, как неловко, как неудобно вышло! – воскликнула тетка, но в голосе ее звучала радость.
Да и как ей было не радоваться, когда после двух неудач, которые постигли ее племянника, вдруг привалила удача, и он негаданно-негаданно получил богатство, несколько раз превосходившее все прежние убытки.
С этого времени, куда бы Ван ни поехал, все оборачивалось наилучшим для него образом, и спустя не-сколько лет он сделался настоящим богачом. Нет слов, судьба улыбалась Вану, но началом своих успехов он был обязан доброте разбойничьего главаря. Из этой истории явствует, что и среди разбойников попадаются хорошие люди.
А сейчас мы расскажем вам еще об одном жителе Сучжоу который, сам о том не подозревая, свел дружбу с разбойником, а тот вернул ему жену и шурина и тем возвратил радость целой семье. Но прежде всего послушайте стихи:
Честные души
Высокому небу угодны,
Их прославляем
В этом чудесном сказанье.
Если бы люди
Выли всегда благородны,
Каждый бы смело
Пил из ключа Таньцюаня .
В годы Цзин-тай в уезде Уцзян Сучжоуской области жил торговец Оуян. Жена его, Цзэн, была родом из Чунминского уезда той же области. Детей у них было двое – сын и дочь. Сыну исполнилось шестнадцать, и он был еще холост. Дочери пошел двадцатый год. Несмотря на простое происхождение, она была хороша собой, и родителям удалось выдать ее замуж за человека с достатком, своего односельчанина; звали его Чэнь. После свадьбы Чэнь поселился в доме тестя. Семья жила не богато, не бедно. Оуян держал мелочную лавку, а Чэнь и его молодой шурин были за приказчиков. Так они все и кормились своим торговым делом, и в семье царило взаимное уважение и любовь друг к другу.
Как-то зимою, в холодный день, Чэнь отправился за товаром в Сучжоу. Шел густой снег – предвестник благодатного года. Еще в древности были сложены прекрасные стихи:
Дает изобилье снежная зима,
Пустыми не оставит закрома.
В Чаньани столько бедняков живет.
Пускай же их накормит новый год!
Итак, валил снег, и Чэнь, продрогнув, решил зайти в харчевню – выпить вина и согреться. Вдруг он обратил внимание на человека, который шел ему навстречу. Вот как он выглядел, этот встречный:
Острый кинжал и широкий халат.
Гордая поступь и сумрачный взгляд.
Шествовал важно, обликом груб,
Даже улыбка не трогала губ.
Да, не заметить его было невозможно. Ростом не меньше семи чи, дородный, лицо крупное и почти сплошь заросшее густой бородой. Видны только нос да глаза. В древности такие бороды в шутку называли прожорливыми: они-де захватывают все, что только возможно.
Пораженный внешностью незнакомца, Чэнь подумал: «Какой удивительный человек! Интересно, что он делает с бородою, когда ест, – ведь у него весь рот зарос! Впрочем, это нетрудно узнать. Приглашу-ка я его в харчевню. Расход не велик». Рассудив таким образом, Чэнь немедленно подошел к незнакомцу и поклонился. Тот вежливо ответил на приветствие.
– Ничтожный приглашает почтенного мужа в харчевню. Он хочет угостить почтенного чаркой вина.
Незнакомец, как видно, пришел издалека – он замерз и проголодался. Услышав приглашение Чэня, он широко улыбнулся и поспешно отвечал:
– Я человек простой и неученый. Чем заслужил я такое внимание?
– По необычным чертам вашего лица я заключаю, что вы человек незаурядный. Мне хотелось бы с вами поговорить, – сказал Чэнь, в душе потешаясь над бородачом.
– Что вы, я не стою вашей похвалы! – воскликнул незнакомец, но от приглашения не отказался.
Они вошли в харчевню. Чэнь велел слуге принести вина, бараний окорок и другую снедь – курицу, рыбу, мясо, овощи. Желая поскорее увидеть, как незнакомец ест, Чэнь поднял чарку. Но его сотрапезник не торопился. Он поставил свою чарку на стол, достал из рукава два небольших золотых крючка и заложил их за уши, а потом, разделив бороду надвое, раздвинул се, зацепил обе половины крючками и принялся разрезать мясо. Чарка, однако же, показалась ему слишком мала, и он велел слуге принести ему другую, побольше. Этот удивительный человек ел и пил без отдыха и без остановки: он осушил несколько чайников вина и опростал больше десяти тарелок разных закусок. Чэнь смотрел на него во все глаза. Наконец незнакомец поднялся и, сложив руки в знак благодарности, проговорил:
1 2 3 4 5 6
Ван зарыдал.
– О предводитель, с малых лет живу я без отца и без матери, камнем вишу на шее у старой тетки. Не так давно порешил я заняться торговлей. Трижды я выходил в дорогу и трижды встречался с тобою. Всякий раз ты обирал меня до нитки. Не иначе как я обидел тебя в прежней жизни! Посуди сам, как мне теперь показаться на глаза тетке? Где взять денег, чтобы с нею рассчитаться? Пожалуйста, убей меня, а не то я брошусь в реку!
Разбойник отличался справедливым нравом. Слезы юноши его тронули.
– Убивать я тебя не стану, однако ж и добро твое вернуть не могу, но я знаю, как тебе помочь. Вчера ночью мы ограбили купца, да нашли у него в лодке одну коноплю. Мне этот товар ни к чему, я отдам его тебе, а сам заберу твое серебро. На том и разойдемся.
Щедрость разбойника превзошла все ожидания юноши, и он только кланялся и твердил: «Спасибо! Спасибо!» Грабители быстро перебросили тюки с коноплей в лодку Вана, оглушительно засвистали, и джонка их поплыла прочь. Лодочник хорошо знал Янцзы и, несмотря на темноту, отыскал небольшую бухту, чтобы там дождаться утра.
Когда совсем рассвело, Ван сказал:
– Здесь конопли по меньшей мере на тысячу лянов. Понятно, почему они отдали ее мне: сбыть с рук награбленное им было бы непросто. Но и я не могу воспользоваться услугами посредника. Того и гляди, объявится хозяин – и снова попадешь в беду. Лучше всего вернуться домой. Там я упакую товар наново, вид тюков переменится, и я спокойно продам эту коноплю где-нибудь подальше от Нанкина.
Лодка вышла на середину реки и, подхваченная течением, быстро побежала обратно. Скоро она достигла шлюзов Цзинкоу, а спустя еще немного Ван очутился дома и подробно рассказал госпоже Ян о том, что с ним произошло в пути.
– Ну, что ж, деньги ты, правда, потерял, а в убытке все-таки не остался: вон сколько конопли привез, – сказала тетка.
Ван раскрыл один из тюков. Он развертывал один слой конопли за другим, и вдруг, в самой глубине, рука наткнулась на что-то твердое. Это был туго стянутый узелок. Ван осторожно развязал его и под двумя или тремя листами плотной бумаги обнаружил слиток чистейшего серебра. Он бросился ко второму, к третьему тюку – в каждом нашел по такому же слитку – в общем больше пяти тысяч ляпов. Видно, хозяин этих денег был искушенный в делах торговец. Чтобы обмануть разбойников, он запрятал серебро в тюки с конюшен. Однако ж грабители сгоряча отобрали и этот, ненужный им товар, а теперь он попал в руки Вана, и тот мгновенно разбогател.
– Ай-ай, как неловко, как неудобно вышло! – воскликнула тетка, но в голосе ее звучала радость.
Да и как ей было не радоваться, когда после двух неудач, которые постигли ее племянника, вдруг привалила удача, и он негаданно-негаданно получил богатство, несколько раз превосходившее все прежние убытки.
С этого времени, куда бы Ван ни поехал, все оборачивалось наилучшим для него образом, и спустя не-сколько лет он сделался настоящим богачом. Нет слов, судьба улыбалась Вану, но началом своих успехов он был обязан доброте разбойничьего главаря. Из этой истории явствует, что и среди разбойников попадаются хорошие люди.
А сейчас мы расскажем вам еще об одном жителе Сучжоу который, сам о том не подозревая, свел дружбу с разбойником, а тот вернул ему жену и шурина и тем возвратил радость целой семье. Но прежде всего послушайте стихи:
Честные души
Высокому небу угодны,
Их прославляем
В этом чудесном сказанье.
Если бы люди
Выли всегда благородны,
Каждый бы смело
Пил из ключа Таньцюаня .
В годы Цзин-тай в уезде Уцзян Сучжоуской области жил торговец Оуян. Жена его, Цзэн, была родом из Чунминского уезда той же области. Детей у них было двое – сын и дочь. Сыну исполнилось шестнадцать, и он был еще холост. Дочери пошел двадцатый год. Несмотря на простое происхождение, она была хороша собой, и родителям удалось выдать ее замуж за человека с достатком, своего односельчанина; звали его Чэнь. После свадьбы Чэнь поселился в доме тестя. Семья жила не богато, не бедно. Оуян держал мелочную лавку, а Чэнь и его молодой шурин были за приказчиков. Так они все и кормились своим торговым делом, и в семье царило взаимное уважение и любовь друг к другу.
Как-то зимою, в холодный день, Чэнь отправился за товаром в Сучжоу. Шел густой снег – предвестник благодатного года. Еще в древности были сложены прекрасные стихи:
Дает изобилье снежная зима,
Пустыми не оставит закрома.
В Чаньани столько бедняков живет.
Пускай же их накормит новый год!
Итак, валил снег, и Чэнь, продрогнув, решил зайти в харчевню – выпить вина и согреться. Вдруг он обратил внимание на человека, который шел ему навстречу. Вот как он выглядел, этот встречный:
Острый кинжал и широкий халат.
Гордая поступь и сумрачный взгляд.
Шествовал важно, обликом груб,
Даже улыбка не трогала губ.
Да, не заметить его было невозможно. Ростом не меньше семи чи, дородный, лицо крупное и почти сплошь заросшее густой бородой. Видны только нос да глаза. В древности такие бороды в шутку называли прожорливыми: они-де захватывают все, что только возможно.
Пораженный внешностью незнакомца, Чэнь подумал: «Какой удивительный человек! Интересно, что он делает с бородою, когда ест, – ведь у него весь рот зарос! Впрочем, это нетрудно узнать. Приглашу-ка я его в харчевню. Расход не велик». Рассудив таким образом, Чэнь немедленно подошел к незнакомцу и поклонился. Тот вежливо ответил на приветствие.
– Ничтожный приглашает почтенного мужа в харчевню. Он хочет угостить почтенного чаркой вина.
Незнакомец, как видно, пришел издалека – он замерз и проголодался. Услышав приглашение Чэня, он широко улыбнулся и поспешно отвечал:
– Я человек простой и неученый. Чем заслужил я такое внимание?
– По необычным чертам вашего лица я заключаю, что вы человек незаурядный. Мне хотелось бы с вами поговорить, – сказал Чэнь, в душе потешаясь над бородачом.
– Что вы, я не стою вашей похвалы! – воскликнул незнакомец, но от приглашения не отказался.
Они вошли в харчевню. Чэнь велел слуге принести вина, бараний окорок и другую снедь – курицу, рыбу, мясо, овощи. Желая поскорее увидеть, как незнакомец ест, Чэнь поднял чарку. Но его сотрапезник не торопился. Он поставил свою чарку на стол, достал из рукава два небольших золотых крючка и заложил их за уши, а потом, разделив бороду надвое, раздвинул се, зацепил обе половины крючками и принялся разрезать мясо. Чарка, однако же, показалась ему слишком мала, и он велел слуге принести ему другую, побольше. Этот удивительный человек ел и пил без отдыха и без остановки: он осушил несколько чайников вина и опростал больше десяти тарелок разных закусок. Чэнь смотрел на него во все глаза. Наконец незнакомец поднялся и, сложив руки в знак благодарности, проговорил:
1 2 3 4 5 6