Вот он был в ярости, а теперь лицо его неожиданно приобрело глупое выражение, словно у двухгодовалого малыша. Боже, как в этот миг он походил на Энтони!
— Я говорил не об этом.
Он скрестил руку на груди. Казалось, он о чем-то сосредоточенно думает.
— Ан... ты неглупый мальчик. Ты слишком самоуверен, но мне кажется, ты понимаешь, что я имею в виду. Ты ведь золотистый...
Все мои обиды на Ратлита испарились. Да и на Алегру. До сих пор не могу выразить словами то, что творилось тогда в моей душе, Ан смотрел на меня, переваривая мои слова. Он выглядел несчастным, брошенным ребенком.
— Сколько ты провел времени в одиночестве?
Он посмотрел на меня. Руки оставались сложены на груди.
— То, что я золотистый, выяснилось, когда мне исполнилось семь лет.
— Так давно?
— Да. — Он повернулся, и мы пошли дальше. — Я очень рано созрел в половом смысле.
— О! — Я кивнул. — Тогда ты был вдвое моложе. Каково это, маленький брат, быть золотистым?
Ан опустил руки, пожал плечами.
— Меня разлучили с семьей. Специальные классы. Программы тренинга. В этом плане я — псих.
— Удивительно. Глядя на тебя, не скажешь...
А как же тогда Ратлит? Как же Алегра?
— Я знаю, как выгляжу со стороны. Мы знали, что мы — психи, и это помогло нам пройти через психологический прессинг, когда корабль потерпел аварию на расстоянии двадцати тысяч световых лет от нашей планеты. Все так и было.
Поэтому последние несколько лет в нас, золотистых, искусственно развивали психологическую нестабильность. Она у нас глубоко в подсознании, так, чтобы мы не отличались от обычных людей в повседневной жизни. Люди правительства подвергали точно такой же обработке тех, чья гормональная система была близка к системе золотистых. Так они пытались создать побольше золотистых.
Я засмеялся, и тут мне в голову пришла поразительная мысль.
— Но объясни, почему ты ищешь работу именно здесь? Ты ведь мог бы договориться с каким-нибудь золотистым и отправиться в иные галактики или поискать работу на одной из межгалактических трасс.
— Я побывал в другой галактике. Меня рассчитали и высадили с корабля месяца два назад. Множество Пересадочных Станций лежит между нами и той галактикой. Я собираюсь блуждать меж звезд, настраивая автоматическое оборудование, возможно, даже стать управляющим одной из Станций. Думаю, мне стоит обучиться какому-то ремеслу, прежде чем отправляться в межгалактические дали.
— Стоит, — кивнул я. — Но чтобы работать, как я, ты должен узнать чертову уйму всего о внутренностях звездных двигателей. Неужели ты не понимаешь, что такому невозможно научиться за пару месяцев? А автоматическое оборудование! У меня такого и вовсе нет... Может, госпожа Полоски даст тебе работу, но я не уверен, что ты согласишься.
— Я и раньше работал с двигателями, — скромно потупившись, сказал Ан.
— Да? Так где же тебя учили? — удивился я. Не слишком сложный вопрос, но он требовал ответа. Возможно, я почувствовал бы себя лучше, если бы мальчишка не смог ответить ничего вразумительного. Так или иначе, я был много опытнее и умнее его.
— Обучение происходило тем же путем, что и изменение психики.
— Ты слишком развит для своих лет, как я погляжу.
Дорогое Лунное Училище! Ладно, может, и впрямь методы обучения изменились и стали более эффективными.
— Пойми, — продолжал я объяснять Ану, — в твоем возрасте я только начал изучать двигатели. Там ведь сотни и сотни различных узлов...
— Вы хотите сказать, что эти пропитанные маслом организмы из металла очень чувствительные? Да! Но я никогда не запускал свои руки в...
Я нахмурился.
— Послушай, когда я был моложе тебя, я мог... — И тут я остановился. — Конечно, с автоматическим оборудованием тебе не пришлось бы делать это вручную. Но на самом деле нужно уметь все чинить собственными руками.
— Вот поэтому я и ищу работу. — Мальчишка снова стал теребить свою цепочку. — Мой сводный муж Санди много говорил со мной, поэтому я и попросил его похлопотать и, если возможно, пристроить меня на работу. Он сказал, что сможет помочь мне.
— Рад, что он так и сделал. Но в моем ангаре обслуживают только небольшие корабли. Тут грязная работа. Мне и моему помощнику нужно все делать вручную. У госпожи Полоски ангар много больше. Она выполняет как вне-, так и внутригалактические заказы. Так что многому научишься. Найдешь госпожу Полоски, скажешь, что тебя послал я, расскажешь, что умеешь делать и почему оказался тут. Если она тебя не прогонит, ты сможешь чему-нибудь научиться.
— Спасибо.
Мы свернули в боковой коридор. Впереди появился ангар Полоски. Раздался громоподобный звук, и из отверстия-люка в крыше ангара поднялся звездный корабль.
— Стоит мне только потерять веру в молодое поколение, один из вас приходит и я снова начинаю во что-то верить, — сказал я золотистому. — Хоть ты и психованный парень, честное слово, ты много лучше тех золотистых, что постарше.
Ан понимающе посмотрел на меня.
— Мне кажется, ты мало путешествовал... — продолжал я. — Не удивлюсь, что, если завтра ты умрешь, твое тело попадет к какому-нибудь врачу-исследователю. А он решит расколоть твою голову, чтобы взглянуть, что там внутри... Я пытаюсь помочь тебе вести себя как цивилизованный человек. Ты очень заносчив, но разве такой малыш, как ты, может видеть реальную картину вселенной?
— Разве не этого вы ожидаете от нас?! — взвился Ан, белые капельки снова заблестели на его губах. — Что бы вы стали делать, если бы подобно нам попали в западню?
— Как? — удивленно переспросил я. — Вы в западне?
— А вы разве не знаете?
Плечи мальчика содрогнулись.
— Психотехник, который сделал из меня золотистого, сам не был психом! Что общество потом потребовало от меня?
Чтобы я с остальными принес оружие со звезд! Но мы не участвуем в ваших проклятых войнах! Вы не принимаете нас в свое общество, в свои семьи, объявляя, что мы слишком ценные и не можем жить по вашим законам. Вы отказали нам в нашем наследстве...
— Постой-ка, парень!..
Ан сжал в руке цепочку с драгоценным камнем, все еще висевшую у него на шее. Его голос стих почти до шепота, глаза сверкали.
— За это я задушил цепочкой одну мою одноклассницу. Вот этой, что сейчас у меня в руке...
После такого признания мы некоторое время молчали. Но вот черты Ана снова разгладились.
— Тогда у меня на целую неделю отобрали эту цепь. Так они наказали меня за убийство маленькой девочки...
Его шепот постепенно смолк. Но потом Ан снова зашептал:
— А у госпожи Полоски никто не станет наказывать меня... Мои рефлексы много лучше, чем у других людей...
Страх заглушил мою ненависть. Внимательно следил я за безумными искорками в глазах мальчика.
— Ладно! — Тут он нетерпеливо взмахнул рукой, и я инстинктивно опустил голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— Я говорил не об этом.
Он скрестил руку на груди. Казалось, он о чем-то сосредоточенно думает.
— Ан... ты неглупый мальчик. Ты слишком самоуверен, но мне кажется, ты понимаешь, что я имею в виду. Ты ведь золотистый...
Все мои обиды на Ратлита испарились. Да и на Алегру. До сих пор не могу выразить словами то, что творилось тогда в моей душе, Ан смотрел на меня, переваривая мои слова. Он выглядел несчастным, брошенным ребенком.
— Сколько ты провел времени в одиночестве?
Он посмотрел на меня. Руки оставались сложены на груди.
— То, что я золотистый, выяснилось, когда мне исполнилось семь лет.
— Так давно?
— Да. — Он повернулся, и мы пошли дальше. — Я очень рано созрел в половом смысле.
— О! — Я кивнул. — Тогда ты был вдвое моложе. Каково это, маленький брат, быть золотистым?
Ан опустил руки, пожал плечами.
— Меня разлучили с семьей. Специальные классы. Программы тренинга. В этом плане я — псих.
— Удивительно. Глядя на тебя, не скажешь...
А как же тогда Ратлит? Как же Алегра?
— Я знаю, как выгляжу со стороны. Мы знали, что мы — психи, и это помогло нам пройти через психологический прессинг, когда корабль потерпел аварию на расстоянии двадцати тысяч световых лет от нашей планеты. Все так и было.
Поэтому последние несколько лет в нас, золотистых, искусственно развивали психологическую нестабильность. Она у нас глубоко в подсознании, так, чтобы мы не отличались от обычных людей в повседневной жизни. Люди правительства подвергали точно такой же обработке тех, чья гормональная система была близка к системе золотистых. Так они пытались создать побольше золотистых.
Я засмеялся, и тут мне в голову пришла поразительная мысль.
— Но объясни, почему ты ищешь работу именно здесь? Ты ведь мог бы договориться с каким-нибудь золотистым и отправиться в иные галактики или поискать работу на одной из межгалактических трасс.
— Я побывал в другой галактике. Меня рассчитали и высадили с корабля месяца два назад. Множество Пересадочных Станций лежит между нами и той галактикой. Я собираюсь блуждать меж звезд, настраивая автоматическое оборудование, возможно, даже стать управляющим одной из Станций. Думаю, мне стоит обучиться какому-то ремеслу, прежде чем отправляться в межгалактические дали.
— Стоит, — кивнул я. — Но чтобы работать, как я, ты должен узнать чертову уйму всего о внутренностях звездных двигателей. Неужели ты не понимаешь, что такому невозможно научиться за пару месяцев? А автоматическое оборудование! У меня такого и вовсе нет... Может, госпожа Полоски даст тебе работу, но я не уверен, что ты согласишься.
— Я и раньше работал с двигателями, — скромно потупившись, сказал Ан.
— Да? Так где же тебя учили? — удивился я. Не слишком сложный вопрос, но он требовал ответа. Возможно, я почувствовал бы себя лучше, если бы мальчишка не смог ответить ничего вразумительного. Так или иначе, я был много опытнее и умнее его.
— Обучение происходило тем же путем, что и изменение психики.
— Ты слишком развит для своих лет, как я погляжу.
Дорогое Лунное Училище! Ладно, может, и впрямь методы обучения изменились и стали более эффективными.
— Пойми, — продолжал я объяснять Ану, — в твоем возрасте я только начал изучать двигатели. Там ведь сотни и сотни различных узлов...
— Вы хотите сказать, что эти пропитанные маслом организмы из металла очень чувствительные? Да! Но я никогда не запускал свои руки в...
Я нахмурился.
— Послушай, когда я был моложе тебя, я мог... — И тут я остановился. — Конечно, с автоматическим оборудованием тебе не пришлось бы делать это вручную. Но на самом деле нужно уметь все чинить собственными руками.
— Вот поэтому я и ищу работу. — Мальчишка снова стал теребить свою цепочку. — Мой сводный муж Санди много говорил со мной, поэтому я и попросил его похлопотать и, если возможно, пристроить меня на работу. Он сказал, что сможет помочь мне.
— Рад, что он так и сделал. Но в моем ангаре обслуживают только небольшие корабли. Тут грязная работа. Мне и моему помощнику нужно все делать вручную. У госпожи Полоски ангар много больше. Она выполняет как вне-, так и внутригалактические заказы. Так что многому научишься. Найдешь госпожу Полоски, скажешь, что тебя послал я, расскажешь, что умеешь делать и почему оказался тут. Если она тебя не прогонит, ты сможешь чему-нибудь научиться.
— Спасибо.
Мы свернули в боковой коридор. Впереди появился ангар Полоски. Раздался громоподобный звук, и из отверстия-люка в крыше ангара поднялся звездный корабль.
— Стоит мне только потерять веру в молодое поколение, один из вас приходит и я снова начинаю во что-то верить, — сказал я золотистому. — Хоть ты и психованный парень, честное слово, ты много лучше тех золотистых, что постарше.
Ан понимающе посмотрел на меня.
— Мне кажется, ты мало путешествовал... — продолжал я. — Не удивлюсь, что, если завтра ты умрешь, твое тело попадет к какому-нибудь врачу-исследователю. А он решит расколоть твою голову, чтобы взглянуть, что там внутри... Я пытаюсь помочь тебе вести себя как цивилизованный человек. Ты очень заносчив, но разве такой малыш, как ты, может видеть реальную картину вселенной?
— Разве не этого вы ожидаете от нас?! — взвился Ан, белые капельки снова заблестели на его губах. — Что бы вы стали делать, если бы подобно нам попали в западню?
— Как? — удивленно переспросил я. — Вы в западне?
— А вы разве не знаете?
Плечи мальчика содрогнулись.
— Психотехник, который сделал из меня золотистого, сам не был психом! Что общество потом потребовало от меня?
Чтобы я с остальными принес оружие со звезд! Но мы не участвуем в ваших проклятых войнах! Вы не принимаете нас в свое общество, в свои семьи, объявляя, что мы слишком ценные и не можем жить по вашим законам. Вы отказали нам в нашем наследстве...
— Постой-ка, парень!..
Ан сжал в руке цепочку с драгоценным камнем, все еще висевшую у него на шее. Его голос стих почти до шепота, глаза сверкали.
— За это я задушил цепочкой одну мою одноклассницу. Вот этой, что сейчас у меня в руке...
После такого признания мы некоторое время молчали. Но вот черты Ана снова разгладились.
— Тогда у меня на целую неделю отобрали эту цепь. Так они наказали меня за убийство маленькой девочки...
Его шепот постепенно смолк. Но потом Ан снова зашептал:
— А у госпожи Полоски никто не станет наказывать меня... Мои рефлексы много лучше, чем у других людей...
Страх заглушил мою ненависть. Внимательно следил я за безумными искорками в глазах мальчика.
— Ладно! — Тут он нетерпеливо взмахнул рукой, и я инстинктивно опустил голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23