— При этом он довольно хмыкнул. Ничуть не сомневаюсь, что ушлый мент прикинул, что китайское барахлишко в подземном переходе потянет скопом долларов на двадцать, следовательно, размер мотивации возрастает.
На том и порешили. Лейтенант уточнил наши физиологические параметры (Антонина с прискорбием выдала свой — сорок первый! — размер ноги), и он ветром унесся отрабатывать мои свидетельские показания и собственную мотивацию.
В течение получаса капитан усердно конспектировал подробности обнаружения трупа в квартире. Черный Бандит вертелся неподалеку, как наглядное подтверждение моего рассказа. Опаленная шерсть на его левом боку убедила милиционера в том, что это именно тот кот, душераздирающие вопли которого заставили нашего юриста потянуть ручку злополучной двери. Пока я детализировала недавние события, в моей голове упрямо копошилась мысль: что, интересно, делал мой драгоценный папочка в нескольких кварталах от места происшествия? Подозреваю, что его любимая парикмахерская, равно как и фитнес-центр, находится на весьма большом расстоянии от этого хрущевского «рая». И еще он зачем-то соврал мне тогда, что подъезжает к дому.
Переписав данные моего паспорта (благо я имею привычку носить главный документ с собой), капитан неожиданно спросил:
— А по какой, собственно, причине вы, Анна Дмитриевна, оказались здесь вместе со своим юристом? Не думаю, что интересы вашей инвестиционной компании распространяются на местную недвижимость.
Вопрос застал меня врасплох. Благо, по причине наступивших сумерек милиционер не заметил, как вытянулась моя физиономия. Пристойную версию своего пребывания в сыром и вонючем поле я заранее не продумала. Ну не дура ли! Должна ведь была сообразить. Не рассказывать же теперь ему про странные конверты с фотографиями и назначенную встречу с убитой женщиной. Ведь мне до сих пор даже фамилия ее неизвестна.
— Э-э-э… — потянула я время, — пони-и-маете, мы здесь оказались абсолютно случайно…
— Ну, я же вам уже сказала, — вдруг вклинилась Антонина, до этого сидевшая рядом тише мыши, — вон там живут родители моего мужа! — Для убедительности она еще раз ткнула пальцем в соседний дом.
— И что с этого? — нахмурился капитан.
— Тут скверная история получилась, — продолжила секретарша с честными широко распахнутыми глазами, — мой муж от меня сбежал.
— При чем здесь ваш муж? — Милиционер нетерпеливо забарабанил пальцами по поверхности стола. Я же полностью потеряла дар речи и тихонько молилась про себя, чтобы Антонина не брякнула чего-нибудь лишнего.
— Муж не просто сбежал, он вывез из моей квартиры все ценные вещи. Приехал с двумя дружками…
В общем, нет у меня теперь ни холодильника, ни телевизора, ни музыкального центра. Обидно, что все это мы покупали вместе и зарабатывали практически одинаково. — Антонина глубоко вздохнула и перевела дыхание. — Все имущество этот паразит перевез сюда к своим родителям. А я случайно пожаловалась на свои беды Анне Дмитриевне, и она чисто из женской солидарности взялась восстанавливать справедливость. Поэтому мы приехали сюда вместе с юристом. Я замешкалась возле машины из-за порвавшейся босоножки, а Анна Дмитриевна и Анатолий Эдуардович заскочили не в тот подъезд… То есть даже в подъезд они заскочили правильный, в четвертый, но дом перепутали. А потом кто-то закричал: пожар! Началась паника, я растерялась…
— Значит, родители вашего мужа живут в соседнем доме в четвертом подъезде? — недоверчиво переспросил капитан, делая пометку в своем блокноте.
— Совершенно верно, можете хоть сейчас проверить. Пятый этаж, квартира налево, номер я не помню, — выпалила секретарша. Мамочки, надеюсь, родственники Антонины и вправду обитают именно там. В противном случае мне придется по полной программе расхлебывать ее лжесвидетельство.
— Это не к спеху, — пробормотал капитан. Больше ничего полезного мы сообщить не смогли.
Во дворе уже изрядно стемнело, когда из знаменитого подъезда появились пять человек: двое в форме и трое в гражданском.
— Вот и наши опера. Как, мужики, накопали что-нибудь в квартире? — окликнул их капитан.
— Ничего. Что не сгорело, то пожарники водой смыли… А на лестнице все жильцы затоптали, — невесело поведал один из «гражданских», приблизившись к нам. — А где Платонов? И транспорт наш куда подевался?
— Лейтенант отбыл на особо важное задание, — изрек капитан официальным тоном, и как раз в этот момент милицейский «бобик» въехал обратно во двор.
— Вспомни дурака… — не удержалась от комментария Антонина.
Я незамедлительно получила в свое распоряжение дешевую хлопчатобумажную футболку, а секретарша пару неказистых мужских сандалий, изготовленных в Китае из кожи натурального Чебурашки. Женской обуви сорок первого размера в переходе просто не нашлось. Я тут же нацепила футболку прямо поверх испорченной блузки. Антонина обулась. Сочетание ее строгой офисной одежды с летней версией говнодавов привело всю опергруппу в бурный восторг.
Лейтенант Платонов представил отчет. Пострадавший Оглоедов находится в ожоговом отделении городской больницы, и его состояние не вызывает у врачей опасений. Поговорить с ним не разрешили, но ключи от «Тойоты» удалось добыть у дежурной медсестры.
Какое счастье! Толик никогда не простил бы мне утрату хотя бы бокового зеркальца от своей ненаглядной практически новой машины. Для него автомобиль — все равно что любимая женщина. Хотя нет, вру… Автомобиль для нашего юриста — куда важнее, чем все женские особи мира, вместе взятые.
На ходу прощаясь с оперативниками, мы с Антониной направились к машине.
— Подождите! Подождите, не уезжайте! — вдруг долетело со стороны все того же погорелого подъезда. — Вот он все видел! Он видел мужика!
В тусклом свете горящих окон я разглядела ту самую жирную тетку в бигуди. Правда, как раз их на голове уже не было, зато засаленный халат и тапочки остались без изменений. За руку она тянула щуплого пацанчика лет десяти-одиннадцати.
Поравнявшись с нами, тетка затараторила:
— Мой охламон с футбола домой возвращался. Он видел, как мужик в костюме выходил из той квартиры. И очень скоро там все заполыхало!
— Ты видел мужчину? Можешь его описать? — вылетело у меня, прежде чем оперативники успели переварить полученную информацию. Мои ноги стали ватными, а сердце замедлило природные ритмы. — Скажи, он был старый?
Мальчуган сочно шмыгнул носом и прогнусавил:
— Не-а… совсем не старый. Не старше, чем вот он. — Его палец указал на лейтенанта Платонова, которому, по моим прикидкам, было лет двадцать пять — двадцать семь, не больше.
Кровь отхлынула от моего лица и приятным теплом потекла по кровеносным сосудам. Что за глупая идея?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
На том и порешили. Лейтенант уточнил наши физиологические параметры (Антонина с прискорбием выдала свой — сорок первый! — размер ноги), и он ветром унесся отрабатывать мои свидетельские показания и собственную мотивацию.
В течение получаса капитан усердно конспектировал подробности обнаружения трупа в квартире. Черный Бандит вертелся неподалеку, как наглядное подтверждение моего рассказа. Опаленная шерсть на его левом боку убедила милиционера в том, что это именно тот кот, душераздирающие вопли которого заставили нашего юриста потянуть ручку злополучной двери. Пока я детализировала недавние события, в моей голове упрямо копошилась мысль: что, интересно, делал мой драгоценный папочка в нескольких кварталах от места происшествия? Подозреваю, что его любимая парикмахерская, равно как и фитнес-центр, находится на весьма большом расстоянии от этого хрущевского «рая». И еще он зачем-то соврал мне тогда, что подъезжает к дому.
Переписав данные моего паспорта (благо я имею привычку носить главный документ с собой), капитан неожиданно спросил:
— А по какой, собственно, причине вы, Анна Дмитриевна, оказались здесь вместе со своим юристом? Не думаю, что интересы вашей инвестиционной компании распространяются на местную недвижимость.
Вопрос застал меня врасплох. Благо, по причине наступивших сумерек милиционер не заметил, как вытянулась моя физиономия. Пристойную версию своего пребывания в сыром и вонючем поле я заранее не продумала. Ну не дура ли! Должна ведь была сообразить. Не рассказывать же теперь ему про странные конверты с фотографиями и назначенную встречу с убитой женщиной. Ведь мне до сих пор даже фамилия ее неизвестна.
— Э-э-э… — потянула я время, — пони-и-маете, мы здесь оказались абсолютно случайно…
— Ну, я же вам уже сказала, — вдруг вклинилась Антонина, до этого сидевшая рядом тише мыши, — вон там живут родители моего мужа! — Для убедительности она еще раз ткнула пальцем в соседний дом.
— И что с этого? — нахмурился капитан.
— Тут скверная история получилась, — продолжила секретарша с честными широко распахнутыми глазами, — мой муж от меня сбежал.
— При чем здесь ваш муж? — Милиционер нетерпеливо забарабанил пальцами по поверхности стола. Я же полностью потеряла дар речи и тихонько молилась про себя, чтобы Антонина не брякнула чего-нибудь лишнего.
— Муж не просто сбежал, он вывез из моей квартиры все ценные вещи. Приехал с двумя дружками…
В общем, нет у меня теперь ни холодильника, ни телевизора, ни музыкального центра. Обидно, что все это мы покупали вместе и зарабатывали практически одинаково. — Антонина глубоко вздохнула и перевела дыхание. — Все имущество этот паразит перевез сюда к своим родителям. А я случайно пожаловалась на свои беды Анне Дмитриевне, и она чисто из женской солидарности взялась восстанавливать справедливость. Поэтому мы приехали сюда вместе с юристом. Я замешкалась возле машины из-за порвавшейся босоножки, а Анна Дмитриевна и Анатолий Эдуардович заскочили не в тот подъезд… То есть даже в подъезд они заскочили правильный, в четвертый, но дом перепутали. А потом кто-то закричал: пожар! Началась паника, я растерялась…
— Значит, родители вашего мужа живут в соседнем доме в четвертом подъезде? — недоверчиво переспросил капитан, делая пометку в своем блокноте.
— Совершенно верно, можете хоть сейчас проверить. Пятый этаж, квартира налево, номер я не помню, — выпалила секретарша. Мамочки, надеюсь, родственники Антонины и вправду обитают именно там. В противном случае мне придется по полной программе расхлебывать ее лжесвидетельство.
— Это не к спеху, — пробормотал капитан. Больше ничего полезного мы сообщить не смогли.
Во дворе уже изрядно стемнело, когда из знаменитого подъезда появились пять человек: двое в форме и трое в гражданском.
— Вот и наши опера. Как, мужики, накопали что-нибудь в квартире? — окликнул их капитан.
— Ничего. Что не сгорело, то пожарники водой смыли… А на лестнице все жильцы затоптали, — невесело поведал один из «гражданских», приблизившись к нам. — А где Платонов? И транспорт наш куда подевался?
— Лейтенант отбыл на особо важное задание, — изрек капитан официальным тоном, и как раз в этот момент милицейский «бобик» въехал обратно во двор.
— Вспомни дурака… — не удержалась от комментария Антонина.
Я незамедлительно получила в свое распоряжение дешевую хлопчатобумажную футболку, а секретарша пару неказистых мужских сандалий, изготовленных в Китае из кожи натурального Чебурашки. Женской обуви сорок первого размера в переходе просто не нашлось. Я тут же нацепила футболку прямо поверх испорченной блузки. Антонина обулась. Сочетание ее строгой офисной одежды с летней версией говнодавов привело всю опергруппу в бурный восторг.
Лейтенант Платонов представил отчет. Пострадавший Оглоедов находится в ожоговом отделении городской больницы, и его состояние не вызывает у врачей опасений. Поговорить с ним не разрешили, но ключи от «Тойоты» удалось добыть у дежурной медсестры.
Какое счастье! Толик никогда не простил бы мне утрату хотя бы бокового зеркальца от своей ненаглядной практически новой машины. Для него автомобиль — все равно что любимая женщина. Хотя нет, вру… Автомобиль для нашего юриста — куда важнее, чем все женские особи мира, вместе взятые.
На ходу прощаясь с оперативниками, мы с Антониной направились к машине.
— Подождите! Подождите, не уезжайте! — вдруг долетело со стороны все того же погорелого подъезда. — Вот он все видел! Он видел мужика!
В тусклом свете горящих окон я разглядела ту самую жирную тетку в бигуди. Правда, как раз их на голове уже не было, зато засаленный халат и тапочки остались без изменений. За руку она тянула щуплого пацанчика лет десяти-одиннадцати.
Поравнявшись с нами, тетка затараторила:
— Мой охламон с футбола домой возвращался. Он видел, как мужик в костюме выходил из той квартиры. И очень скоро там все заполыхало!
— Ты видел мужчину? Можешь его описать? — вылетело у меня, прежде чем оперативники успели переварить полученную информацию. Мои ноги стали ватными, а сердце замедлило природные ритмы. — Скажи, он был старый?
Мальчуган сочно шмыгнул носом и прогнусавил:
— Не-а… совсем не старый. Не старше, чем вот он. — Его палец указал на лейтенанта Платонова, которому, по моим прикидкам, было лет двадцать пять — двадцать семь, не больше.
Кровь отхлынула от моего лица и приятным теплом потекла по кровеносным сосудам. Что за глупая идея?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72