— Я не смогу идти два километра, — Антонина жалобно посмотрела в мою сторону. — Чертовы сандалии ужасно натирают ноги. Пока я утром бегала искала Бандита, такие мозоли натерла…
Да, сандалии — неудачная идея. И не только потому, что трут. Такой обувью хорошо ворон на колхозных полях распугивать. Что ж делать?
— Эй ты, сонная тетеря, открывай скорее двери! — вдруг долетело до нас с улицы Лариска! Вот и решение проблемы. Лариска всегда приезжает ко мне на своей машине. Я поспешила открыть.
— Что у тебя с участком? Куда делись елочки? Ты что, клад под газоном искала?
Подруга ворвалась в прихожую со скоростью торнадо, на лету засыпая меня вопросами. Во дворе с выражением глубокого страдания на физиономии Иван вылезал сам и выгружал свою ногу из Ларискиной «Нивы». Видно, он серьезно растянул вчера связку, раз предпочел место пассажира.
— Это не я. Это Генка вчера здесь порылся, — пояснила я.
— Зачем?
— Так выразилось его понимание социальной справедливости.
— А какое отношение социальная справедливость имеет к голубым елочкам? — удивленно вскинул брови Иван, бережно усаживая себя на диван в гостиной.
— Совершенно никакой, но Генка когда-то вложил деньги в озеленение участка, а теперь просто вернул свою собственность.
— Вот мудак сраный! — без обиняков прокомментировала Генкины действия Лариска. — Следует его как-нибудь наказать. Правда, Иван?
— Согласен. Какие есть предложения? Если нужна моя помощь, то я всегда с легкой душой…
— С этим придется пока повременить, — огорчила я обоих. — У меня есть дела поважней.
В гостиной появилась Антонина, толкая перед собой сервировочную тележку с кофейными принадлежностями. Все-таки она молодчина, отметила я про себя.
— Ты наконец завела прислугу? Давно тебе предлагала. Девушка, мне сахару одну ложечку, — моментально раскомандовалась Лариска.
— Остынь, моя звезда, — пресекла я дальнейшие помыкательства. — Антонина — не прислуга, а моя секретарша. И находится здесь на правах гостя, так что сахар в кофе сама себе набросаешь.
Подруга недовольно поджала губы, но все же потянулась к сахарнице.
— Значит, так, Антонина! Лариса и Иван — мои друзья. Сейчас вы вместе пьете кофе, и ты вводишь их в курс дела. А я сделаю один звоночек, и будем отправляться, — отдала я распоряжения и поднялась на второй этаж к себе в кабинет.
В записной книжке нашелся телефон старого приятеля Генки Никиты Когтева, работавшего где-то в органах. Где именно, я никогда не уточняла, но знаю, что мой бывший муж пару раз пользовался его услугами для оперативного получения информации.
— Никита? Доброе утро.
— Да. Кто говорит?
— Это Анна, Анна Сереброва, помнишь такую?
— Как же, как же… сто лет — сто зим. Слышал про ваш разрыв с Генкой. Мне жаль. Может, как-то поужинаем вместе?
Как же, размечтался! Не успело еще остыть брачное ложе, как тут же нарисовался претендент. Я уклонилась от прямого ответа:
— Возможно. Но не сейчас. У меня проблемы. Можешь мне один адресок пробить?
— Для прекрасной дамы — любой каприз, — заискивающе пропел в трубку Коптев. — Записываю.
Я продиктовала адрес.
— А что именно нужно узнать?
— Все. Там вчера убили женщину. Я и мой юрист случайно обнаружили ее труп. Так что меня интересует все: кто проживал в квартире, кто прописан, адреса родственников.
— Как это вас угораздило труп найти?
— По глупости. По ошибке зашли не в тот дом, почувствовали запах горелого, толкнули дверь — там пожар, — выдала я Никите официальную версию.
— Понятно. Специально для тебя мотнусь сегодня на работу. Вечером доложу.
Я спустилась назад в гостиную. На коленях Лариски возлежал собственной персоной Бандит и мурчал как трактор.
— Какой котик ласковый, — сообщила мне подруга, почесывая подхалиму шейку.
— Конечно, просто воплощение любви и смирения. — Я оттопырила воротничок тенниски, демонстрируя ей и Ивану глубокие царапины. — Мне теперь в такую жарищу никакой маечки не надеть. И шрамы, наверное, останутся.
— Но он же не специально, — встала на защиту кота Антонина. — Бандит и вправду очень дружелюбный.
— Ладно, тащите этого дружелюбного в машину. После визита к Оглоедову поедем в ветлечебницу.
Через час мы вчетвером, нагруженные пакетами с едой и всякой необходимой в больнице дребеденью, стояли на входе в ожоговое отделение. На ногах секретарши красовались шикарные стодолларовые босоножки, которые я купила, несмотря на ее бурные протесты. После поездки в машине с котом она снова засопливела, но не так сильно, как вчера.
Злобные медички в ординаторской заявили, что всей толпой они нас к больному не запустят, поэтому Лариска с хромоногим Иваном отправились ждать нас в машине.
— Страна приветствует отважного героя! — выпалила я, когда нашему взору предстал целый и невредимый Толик, с головой погруженный в чтение.
— Привет, девчонки! — обрадовался Оглоедов, откладывая газету в сторону. — А я уж подумал, что вы меня бросили на голодную погибель. Тут на завтрак овсянку на воде разносили, представляете?
Вторая койка в его палате была не занята, поэтому мы чувствовали себя совершенно свободно.
— Как вы могли такое подумать? — возмутилась Антонина. — Вот целых два пакета с едой.
— А «Тойота»? Только не говорите, что вы ее оставили без присмотра в том замызганном дворе.
— Не бзди, Оглоедов. Твоя машина стоит у моего загородного дома. Я, когда ее вчера без прав и доверенности перегоняла, вся на нервы изошла.
— Вот спасибочки, теперь можно умереть спокойно, — успокоился юрист и, резво спрыгнув с кровати, принялся потрошить пакеты с провизией.
Я выдала ему еще одну торбу — с бельем и умывальными принадлежностями, чем растрогала его почти до слез. Пока Толик жадно поглощал продукты, мы рассказали ему подробности вчерашних событий, похваставшись тем, что с нашей легкой руки официальной стала следующая версия: возле горевшей квартиры оказались случайно, приехав в соседний дом по личным надобностям.
Оглоедов похвалил Антонину за сообразительность, а также сказал, что лечащий врач обещал выписать его завтра вечером. Ожог на руке совсем незначительный, и сознание он потерял не от дыма, а от того, что заботливый мужик съездил его по уху.
Пообещав забрать юриста завтра из больницы, мы простились и поспешили в машину.
Я предложила следующий маршрут. Сначала заезжаем на стоянку и забираем мою машину. Потом Антонина и вся компания едет на Ларискиной «Ниве» на поиски дежурной ветлечебницы. Я же отправляюсь к родителям (пришлось соврать всем, что папа должен передать мне важные документы). После этого Иван с Лариской завозят Антонину домой, а мне доставляют Бандита со справкой о его здоровье. На всякий случай я отдала им свои ключи от дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72