— Появившись там так рано, мы можем возбудить подозрения полиции. Поедем позже, когда улицы будут полны народу. Сделав вид, что мы владельцы дома, потерявшие ключи от входной двери, позовем слесаря и велим открыть дверь, нисколько не смущаясь присутствием полицейского. Но нам надо разделиться: двое отправятся на Пикадилли-стрит, а трое — в Чиксанд и Джемейс-Лен, где, по сведениям Гаркера, сложены остальные ящики.
Минна слушала фон Гельсинга с нескрываемым интересом. Я был рад, что она несколько отвлеклась от воспоминаний об ужасной ночи. Однако ее лицо было смертельно бледно и очень похудело.
Профессор продолжал:
— Прежде всего надо освятить ящики в часовне. Потом мы поедем на Пикадилли-стрит. Возможно, граф объявится там, поэтому Гаркер, Сивард и я останемся в доме, а Артур и Морис отправятся в Чиксанд и Джемейс-Лен.
Мне хотелось остаться с Минной, чтобы быть рядом с ней в случае возможной опасности. Она же ни за что не хотела допустить этого, говоря, что мне необходимо ехать с остальными.
— За меня не бойся, — прибавила моя жена. — Если Богу будет угодно, я обойдусь без посторонней помощи.
За завтраком все старались, насколько возможно, скрыть свою тревогу. Фон Гельсинг спросил, вооружённы ли мы как следует, и обратился к Минне:
— До захода солнца вы в совершенной безопасности, а к вечеру мы вернемся, если не… Конечно, мы вернемся! К тому же я принял кое-какие меры предосторожности, и Дракула не сможет проникнуть в вашу комнату. Но все же я хочу предохранить вас, а поэтому благословляю…
Профессор достал распятие и приложил его Минне ко лбу. Раздался пронзительный ужасающий крик, болезненно отозвавшийся в моем сердце. На том месте, где крест коснулся кожи, образовался глубокий красный шрам как от сильного ожога. Минна, упав на колени, разразилась потоком слез. Спрятав лицо в свои длинные роскошные волосы, она кричала:
— Я опозорена, я нечиста! Даже Бог отвергает мое оскверненное тело! Я сохраню это постыдное клеймо до самой смерти!
Я бросился к ней, стараясь найти хоть слово утешения.
— Не сокрушайтесь, дорогая! — наклонился к Минне профессор. — Бог милостив! Он не оставит вас!
Настало время ехать, и я простился с Минной. Никогда не забуду этого прощания. Если в конце концов Минне суждено стать вампиром, я приму ту же участь, так как не хочу расставаться с ней.
Мы проникли в часовню без особых затруднений. Там все было по-прежнему. Трудно поверить, что своды старой часовни хранят ужасную, омерзительную тайну.
Профессор немедленно приступил к делу.
— Граф может покоиться лишь в земле, привезенной из его замка, — сказал он. — Освятив ее, мы лишим его возможности воспользоваться ею.
С этими словами фон Гельсинг отвинтил крышку одного ящика и окропил сырую затхлую землю святой водой. Поступив так же с остальными ящиками и снова привинтив крышки, мы удалились.
— Часть дела сделана, — ободряюще улыбнулся профессор. — Даст Бог, наша работа увенчается успехом, и уже сегодня вечером лоб миссис Минны будет опять чист.
Позже, Пикадилли-стрит. Фон Гельсинг был прав, и нам удалось войти в дом, не возбудив подозрений полиции. Артур и Морис отправились за слесарем, а мы ждали конца операции, сидя в парке напротив дома. Я видел, как слесарь, после довольно продолжительных усилий, открыл дверь и вручил ключ Артуру, а тот дал старику на чай. Выждав некоторое время, мы подошли к дому и постучали. Морис немедленно открыл дверь со словами:
— Заткните носы, воздух здесь невыносим!
В доме пахло так же ужасно, как в часовне. Мы начали розыски, стараясь держаться поближе друг к другу.
В столовой стояли восемь ящиков с землей. Восемь вместо девяти! Одного ящика не хватало. Все наши труды пропадут даром, если мы не найдем его.
Пока фон Гельсинг совершал тот же обряд, что и в часовне, кропя землю в ящиках святой водой, мы обыскали весь дом в надежде найти недостающий ящик, но напрасно. Комнаты оказались совершенно пусты, и видно было, что граф посещал лишь столовую. На столе в беспорядке лежали купчие на три дома, черновики писем, почтовые принадлежности. В углу я заметил пустой кувшин и таз с грязной водой. Мы нашли еще щетку для волос и большую связку ключей.
Артур и Морис, записав точные адреса домов и взяв с собой найденную связку ключей, уехали. Мы же решили дожидаться их возвращения здесь.
Глава XXII

ДНЕВНИК ДОКТОРА СИВАРДА
3 октября. После ухода Артура и Мориса время, казалось, остановилось. Профессор старался отвлечь от грустных мыслей Гаркера, на которого тяжело смотреть, до такой степени он убит последними ужасными событиями. Еще вчера вечером это был молодой человек с темно-русыми волосами, здоровым цветом лица, счастливый и довольный. Сегодня он сидел передо мной осунувшийся, постаревший, с поседевшей головой. Лишь в лихорадочно горевших глазах еще оставалась энергия.
Зная, что все наши мысли сосредоточены на графе, фон Гельсинг заговорил о нем:
— Чем больше я узнавал о Дракуле, тем тверже становилось мое решение употребить все силы, чтобы избавить мир от столь вредного существа. С каждым годом его власть расширяется, и он знает это. Еще при жизни Дракула был человеком незаурядным. Храбрый воин, деятельный политик, он успевал еще заниматься алхимией, считавшейся тогда высшей наукой. Сердце у него было суровое, характер твердый, даже жестокий… Во всяком случае, нравственные способности графа пережили физические. В данную минуту Дракула пробует свои силы, и если нам не удастся уничтожить его, число жертв вампира будет расти с каждым днем.
Гаркер глубоко вздохнул. Сочувственно взглянув на него, профессор продолжал:
— Объясняю исчезновение одного ящика тем, что граф сам, без посторонней помощи, унес и спрятал его. Предполагаю, что он собирается сделать то же с остальными и, пожалуй, зароет их поочередно в землю, чтобы обеспечить себе верное убежище… Но эта мысль родилась у него слишком поздно, и когда солнце сядет, у него останется лишь одно убежище, которое, Бог даст, мы найдем. Вскоре Артур и Морис должны вернуться, и мы будем знать, как действовать дальше.
В эту минуту раздался звонок. Это почтальон принес телеграмму фон Гельсингу. Профессор прочитал ее вслух: «Ожидайте Д. Будьте наготове. Минна».
— Слава Богу! — воскликнул Андрей. — Наконец-то мы встретимся!
Четверть часа спустя раздался стук в дверь. Подумав, что граф не стал бы стучаться, а воспользовался бы своим ключом, я пошел открывать. Мои предположения оказались верными — на пороге стояли Артур и Морис.
— Все благополучно, — объявил Морис, входя в столовую. — Мы нашли оба дома без труда. В каждом из них оказалось по шесть ящиков, с которыми мы поступили соответствующим образом. Теперь остается лишь дождаться прихода графа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50