Дело у нас поставлено солидно, доктор. И цена вполне умеренная.
До сих пор мистер Глог, третий член компании, маленький человечек среднего возраста, с колючими глазами молчал как рыба; однако, наклонив голову набок, он с таким видом прислушивался к разговору, точно не хотел упустить ни слова, и лишь время от времени нехотя, как бы в знак согласия со своими коллегами, издавал какое-то восклицание.
– Ну-с, джентльмены, – сладчайшим голосом предложила мисс Траджен, – я надеюсь, вы приехали с хорошим аппетитом. Не сесть ли нам за стол?
Наши гости без особых колебаний последовали за ней. Они, несомненно, предвкушали это ежегодное бесплатное угощение, и, если не считать плоских шуточек, которые мистер Мастерс, восседавший во главе стола, то и дело отпускал, большая часть трапезы прошла под лязг ножей и вилок и размеренное чавканье жующих ртов.
Но вот, несмотря на радушные увещевания мисс Траджен, энергия, с какою гости поглощали пищу, постепенно начала слабеть, и скоро они совсем сдали. Посидев еще некоторое время за столом, мистер Мастерс отодвинул стул и поднялся, с деловитым видом стряхивая крошки с жилета.
– А теперь, сударыня, если вам не трудно, мы хотели бы обойти больницу вместе с вами. И доктором.
Перейдя на официальный тон, он подал пример и остальной компании; начался обход, и вскоре я заметил по взволнованному виду и слегка покрасневшим щекам начальницы, что это для нее куда мучительнее, чем ей хотелось бы показать.
В административном здании члены совета последовательно осмотрели контору, прачечную и кухню, где мистер Глог, в частности, выказал удивительный талант по части обследования шкафов, заглядывания во всякие темные уголки и приподымания крышек с горшков и сковородок, дабы выяснить, как пахнет ужин, приготовляемый для персонала больницы.
Затем вся компания проследовала в палаты, которые и являлись главным предметом внимания комиссии, и начался медленный, поистине королевский обход. Исполненный решимости ничего не упустить, Глог всюду совал свой нос – даже заглядывал под кровати в поисках недозволенной пыли. Раз он отстал, проверяя состояние уборной в отделении «Б», но вскоре нагнал нас с видом человека, потерпевшего поражение: все оказалось в полном порядке. Не менее дотошен был и Мастерс: он взялся за больных и хриплым шепотом, разносившимся по всей комнате, спрашивал каждого, нет ли жалоб. А Хоун тем временем решил позондировать персонал, особенно младших сестер, расспрашивая со слащавой фамильярностью об их здоровье и привычках. Вдруг он остановился и, указывая на малыша с ярко выраженной корью, с видом знатока театральным шепотом заметил, обращаясь ко мне через плечо:
– Ну и сыпь, доктор. Ветрянка, да? Сразу видно.
Я не стал возражать. Вообще я старался держаться как можно незаметнее. За все это, безусловно, отвечала начальница, и, хотя я не мог не сочувствовать ей, я вовсе не желал навлекать на себя огонь противника.
Возможно, во мне говорило предубеждение и совет выполнял свою задачу, руководствуясь самыми высокими соображениями, и все-таки я никак не мог отделаться от мысли, что передо мной были трое невежественных и плохо воспитанных деляг, провинциальные политиканы из тех, что занимаются общественной деятельностью лишь ради собственной выгоды и стремятся выжать все, что можно, даже из жалких крох власти, которыми они обладают.
Наконец обход был завершен; мы вышли из последней палаты на холодный ноябрьский воздух, и я с чувством облегчения уже приготовился провожать наших непрошенных гостей, как вдруг Мастерс повелительно сказал:
– А теперь пойдемте взглянем на корпус «Е».
С минуту я удивленно смотрел на него, да и все остальные недоумевали, потом я с ужасом заметил, куда он глядит.
– Вы имеете в виду изолятор для оспенных? – неуверенно спросила начальница.
– А что же еще? – раздраженно заметил Мастерс. – Он ведь входит в число больничных строений. Вот я и хочу осмотреть его. – С минуту он помедлил. – Я думаю, мы могли бы восстановить его.
– Да, конечно… – промямлила начальница, не двигаясь с места, – мы уже давно им не пользуемся.
– Ну да, – поспешно вставил я. – Здание совсем разваливается.
– Мы сами будем судить об этом. Пошли.
Я безвольно последовал за остальными, теряясь в догадках относительно того, как эта беда могла свалиться на меня. Судя по плохо скрытому удивлению и досаде начальницы, я был убежден, что она к этому непричастна. Мастерс подошел уже к домику: повертев ручку, он нажал плечом на дверь. Поскольку она не поддавалась, я принял совершенно неправильное решение.
– Она, наверно, забита. Нам туда просто не попасть.
Наступило напряженное молчание. Потом Хоун вкрадчиво спросил:
– Вы не хотите, чтобы мы туда вошли, доктор?
Тем временем Мастерс зажег восковую спичку и, нагнувшись, стал ковыряться в замке. Тоном человека, сделавшего открытие, он воскликнул:
– Это же новый замок… совершенно новый! – Он выпрямился. – Что у вас тут происходит? Глог, сходите за Пимом и велите ему принести лом.
Я понял, что дальше молчать нельзя. Мне не хотелось вовлекать в это дело Пима, да и начальница явно была взволнована, а потому, порывшись во внутреннем кармане пиджака, я извлек ключ.
– Я могу впустить вас. – Пытаясь по возможности с честью выйти из положения, я отпер дверь и зажег свет.
Насторожившись, словно заправские сыщики, все трое протиснулись внутрь и с видом оскорбленного достоинства уставились на мои препараты. После совершенно бесцельного обхода, не давшего никаких результатов, для них было сущей манной обнаружить подобное беззаконие.
– Черт возьми! – воскликнул Мастерс. – Это еще что такое?
Я улыбнулся задабривающей улыбкой.
– Все объясняется очень просто, джентльмены. Я занимаюсь научной работой, и, поскольку этот домик пустовал, я устроил тут себе лабораторию.
– А кто вам разрешил?
Несмотря на мое намерение держаться смиренно, тон Мастерса невольно заставил меня покраснеть.
– А разве на это нужно разрешение?
Мастерс сдвинул брови и свирепо уставился на меня.
– Да разве вам не ясно, что вы за все ответственны перед советом? Вы не имели никакого права так своевольничать.
– Я вас не понимаю. Вы считаете, что я своевольничаю, занимаясь научной работой?
– Конечно, своевольничаете. Вы – доктор в этой инфекционной больнице, а не какой-нибудь исследователь.
Хоун слегка кашлянул, прикрыв рукой рот.
– Разрешите спросить вас: а откуда вы берете время для вашей так называемой исследовательской работы? Насколько я понимаю, вы занимались ею вместо того, чтобы находиться в палатах и лечить наших больных.
– Я работал в свободное время, вечерами, когда мои официальные обязанности были окончены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
До сих пор мистер Глог, третий член компании, маленький человечек среднего возраста, с колючими глазами молчал как рыба; однако, наклонив голову набок, он с таким видом прислушивался к разговору, точно не хотел упустить ни слова, и лишь время от времени нехотя, как бы в знак согласия со своими коллегами, издавал какое-то восклицание.
– Ну-с, джентльмены, – сладчайшим голосом предложила мисс Траджен, – я надеюсь, вы приехали с хорошим аппетитом. Не сесть ли нам за стол?
Наши гости без особых колебаний последовали за ней. Они, несомненно, предвкушали это ежегодное бесплатное угощение, и, если не считать плоских шуточек, которые мистер Мастерс, восседавший во главе стола, то и дело отпускал, большая часть трапезы прошла под лязг ножей и вилок и размеренное чавканье жующих ртов.
Но вот, несмотря на радушные увещевания мисс Траджен, энергия, с какою гости поглощали пищу, постепенно начала слабеть, и скоро они совсем сдали. Посидев еще некоторое время за столом, мистер Мастерс отодвинул стул и поднялся, с деловитым видом стряхивая крошки с жилета.
– А теперь, сударыня, если вам не трудно, мы хотели бы обойти больницу вместе с вами. И доктором.
Перейдя на официальный тон, он подал пример и остальной компании; начался обход, и вскоре я заметил по взволнованному виду и слегка покрасневшим щекам начальницы, что это для нее куда мучительнее, чем ей хотелось бы показать.
В административном здании члены совета последовательно осмотрели контору, прачечную и кухню, где мистер Глог, в частности, выказал удивительный талант по части обследования шкафов, заглядывания во всякие темные уголки и приподымания крышек с горшков и сковородок, дабы выяснить, как пахнет ужин, приготовляемый для персонала больницы.
Затем вся компания проследовала в палаты, которые и являлись главным предметом внимания комиссии, и начался медленный, поистине королевский обход. Исполненный решимости ничего не упустить, Глог всюду совал свой нос – даже заглядывал под кровати в поисках недозволенной пыли. Раз он отстал, проверяя состояние уборной в отделении «Б», но вскоре нагнал нас с видом человека, потерпевшего поражение: все оказалось в полном порядке. Не менее дотошен был и Мастерс: он взялся за больных и хриплым шепотом, разносившимся по всей комнате, спрашивал каждого, нет ли жалоб. А Хоун тем временем решил позондировать персонал, особенно младших сестер, расспрашивая со слащавой фамильярностью об их здоровье и привычках. Вдруг он остановился и, указывая на малыша с ярко выраженной корью, с видом знатока театральным шепотом заметил, обращаясь ко мне через плечо:
– Ну и сыпь, доктор. Ветрянка, да? Сразу видно.
Я не стал возражать. Вообще я старался держаться как можно незаметнее. За все это, безусловно, отвечала начальница, и, хотя я не мог не сочувствовать ей, я вовсе не желал навлекать на себя огонь противника.
Возможно, во мне говорило предубеждение и совет выполнял свою задачу, руководствуясь самыми высокими соображениями, и все-таки я никак не мог отделаться от мысли, что передо мной были трое невежественных и плохо воспитанных деляг, провинциальные политиканы из тех, что занимаются общественной деятельностью лишь ради собственной выгоды и стремятся выжать все, что можно, даже из жалких крох власти, которыми они обладают.
Наконец обход был завершен; мы вышли из последней палаты на холодный ноябрьский воздух, и я с чувством облегчения уже приготовился провожать наших непрошенных гостей, как вдруг Мастерс повелительно сказал:
– А теперь пойдемте взглянем на корпус «Е».
С минуту я удивленно смотрел на него, да и все остальные недоумевали, потом я с ужасом заметил, куда он глядит.
– Вы имеете в виду изолятор для оспенных? – неуверенно спросила начальница.
– А что же еще? – раздраженно заметил Мастерс. – Он ведь входит в число больничных строений. Вот я и хочу осмотреть его. – С минуту он помедлил. – Я думаю, мы могли бы восстановить его.
– Да, конечно… – промямлила начальница, не двигаясь с места, – мы уже давно им не пользуемся.
– Ну да, – поспешно вставил я. – Здание совсем разваливается.
– Мы сами будем судить об этом. Пошли.
Я безвольно последовал за остальными, теряясь в догадках относительно того, как эта беда могла свалиться на меня. Судя по плохо скрытому удивлению и досаде начальницы, я был убежден, что она к этому непричастна. Мастерс подошел уже к домику: повертев ручку, он нажал плечом на дверь. Поскольку она не поддавалась, я принял совершенно неправильное решение.
– Она, наверно, забита. Нам туда просто не попасть.
Наступило напряженное молчание. Потом Хоун вкрадчиво спросил:
– Вы не хотите, чтобы мы туда вошли, доктор?
Тем временем Мастерс зажег восковую спичку и, нагнувшись, стал ковыряться в замке. Тоном человека, сделавшего открытие, он воскликнул:
– Это же новый замок… совершенно новый! – Он выпрямился. – Что у вас тут происходит? Глог, сходите за Пимом и велите ему принести лом.
Я понял, что дальше молчать нельзя. Мне не хотелось вовлекать в это дело Пима, да и начальница явно была взволнована, а потому, порывшись во внутреннем кармане пиджака, я извлек ключ.
– Я могу впустить вас. – Пытаясь по возможности с честью выйти из положения, я отпер дверь и зажег свет.
Насторожившись, словно заправские сыщики, все трое протиснулись внутрь и с видом оскорбленного достоинства уставились на мои препараты. После совершенно бесцельного обхода, не давшего никаких результатов, для них было сущей манной обнаружить подобное беззаконие.
– Черт возьми! – воскликнул Мастерс. – Это еще что такое?
Я улыбнулся задабривающей улыбкой.
– Все объясняется очень просто, джентльмены. Я занимаюсь научной работой, и, поскольку этот домик пустовал, я устроил тут себе лабораторию.
– А кто вам разрешил?
Несмотря на мое намерение держаться смиренно, тон Мастерса невольно заставил меня покраснеть.
– А разве на это нужно разрешение?
Мастерс сдвинул брови и свирепо уставился на меня.
– Да разве вам не ясно, что вы за все ответственны перед советом? Вы не имели никакого права так своевольничать.
– Я вас не понимаю. Вы считаете, что я своевольничаю, занимаясь научной работой?
– Конечно, своевольничаете. Вы – доктор в этой инфекционной больнице, а не какой-нибудь исследователь.
Хоун слегка кашлянул, прикрыв рукой рот.
– Разрешите спросить вас: а откуда вы берете время для вашей так называемой исследовательской работы? Насколько я понимаю, вы занимались ею вместо того, чтобы находиться в палатах и лечить наших больных.
– Я работал в свободное время, вечерами, когда мои официальные обязанности были окончены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74