Этому он поверил, ибо из них двоих один лишь мог быть без страха и тревоги: либо он, либо она.
Впоследствии она ни разу открыто не преследовала его. Некоторое время он сохранял свою власть или внешнее подобие власти, чтобы великий король для виду продолжал жить в своем великом министре. Делалось это ради народа и его угрожающей печали — пока не будут постепенно обессилены, а затем отправлены по домам оба — слуга короля и несчастный народ. Мария Медичи, едва стало возможно, предалась роскоши, праздничному упоению своей глупостью и блеском своего бесплодного владычества. Рубенсу, который живописал все это, было неприятно, что подобная фигура поневоле служит средоточием излюбленного им разгула неземной чувственности.
Сердце короля Генриха прибыло наконец к тем, кому он обещал его. А до того оно немало постранствовало, его показывали провинциям. Оно объезжало их, лежа на коленях иезуитов. Глубоко сокрушенные народные толпы видели, как сердце его само приближалось к ним и вновь удалялось; незачем им идти в столицу, чтобы взять его. Все равно. Они никогда не забудут, что однажды у них был их король. Сердце его, помимо них, радело о многом — о собственном главенстве, о величии Франции и о всеобщем мире. Однако первыми были у него они, самыми близкими его сердцу, когда были бедны. В народной памяти единственный король.
Seul roi de qui le pauvre ait gard? la memoire.
Allocution d’Henri Quatri?me
Roi de France et de Navarre
du haut d’un nuage qui le d?masque pendant l’espace d’un ?clair, puis se referme sur lui
On m’a conjur?, on a voulu s’inspirer de ma vie, fame de pouvoir me la rendre. Je ne suis pas tr?s s?r, moi-m?me, de desirer son retour, et encore moins, de bien comprendre pourquoi j’ai d? accomplir ma destin?e. Au fond, notre passage sur la terre est marqu? par des peines et des joies ?trang?res ? notre raison, et parfois au-dessous de nous m?mes. Nous ferions mieux, si nous pouvions nous regarder. Quant aux autres, ils m’ont assur?ment jug? sans me voir. Certain jour, jeune encore, quelqu’un, s’approchant par derri?re, me ferma les yeux de ses mains; a quoi je r?pondis que pour l’oser, il fallait ?tre ou grand ou fort t?m?raire.
Regardez moi dans les yeux. Je suis un homme comme vous; la mort n’y fait rien, ni les si?cles qui nous s?parent. Vous vous croyez de grandes personnes, appartenant a une humanit? de trois cents ans plus ?g?e que de mon vivant. Mais pour les morts, qu’ils soient morts depuis si longtemps ou seulement d’hier, la diff?rence est minime. Sans compter que les vivants de ce soir sont les morts de demain. Va, mon petit fr?re d’un moment, tu me ressembles ?trangement. N’as-tu pas essuy? les revers de la guerre, apr?s en avoir connu la fortune? Et l’amour donc, ses luttes ahannantes suivies d’un bonheur impatient et d’un d?sespoir qui perdure. Je n’aurais pas fini poignard? si ma ch?re ma?tresse avait v?cu.
On dit cela, mais sait-on? J’ai fait un saut p?rilleux qui valait bien ces coups de poignard. Mon sort se d?cida au m?me instant que j’abjurai la Religion. Cependant, ce fut ma fa?on de servir la France. Par l?, souvent nos reniements ?quivalent ? des actes, et nos faiblesses peuvent nous tenir lieu de fermet?. La France m’est bien oblig?e, car j’ai bien travaill? pour elle. J’ai eu mes heures de grandeur. Mais qu’est-ce qu’?tre grand? Avoir la modestie de servir ses semblables tout en les d?passant. J’ai ?t? prince du sang et peuple. Ventre saint gris, il faut ?tre l’un et l’autre, sous peine de rester un mediocre amasseur d’inutiles deniers.
Je me risque bien loin, car enfin, mon Grand Dessein est de l’?poque de ma d?ch?ance. Mais la d?ch?ance n’est peut-?tre qu’un ach?vement supr?me et douloureux. Un roi qu’on a appel? grand, et sans doute ne croyait-on pas si bien dire, finit par entrevoir la Paix ?ternelle et une Societ? des Dominations Chr?tiennes. Par quoi il franchit les limites de sa puissance, et m?me de sa vie. La grandeur? Mais elle n’est pas d’ici, il faut avoir v?cu et avoir tr?pass?.
Un homme qui doit cesser de vivre, et qui le sent, met en chemin quand m?me une post?rit? lointaine, abandonnant son oeuvre posthume ? la gr?ce de Dieu, qui est certaine, et au g?nie de si?cles qui est hasardeux et qui est incomplet. Mon propre g?nie l’a bien ?t?. Je n’ai rien ? vous reprocher, mes chers contemporains de trois si?cles en retard sur moi. J’ai connu l’un de ces si?cles, et qui n’?tait plus le mien. Je lui ?tais sup?rieur, ce qui ne m’emp?chait pas d’?tre m?me alors un rescap? des temps r?volus. Le suis-je encore, revenu parmi vous? Vous me reconna?triez plut?t, et je me mettrais ? votre t?te: tout serait a recommencer. Peut-?tre, pour une fois, ne succomberais-je pas. Ai-je dit que je ne d?sirais pas revivre? Mais je ne suis pas mort. Je vis, moi, et ce n’est pas d’une mani?re surnaturelle. Vous me continuez.
Gardez tout votre courage, au milieu de l’affreuse m?l?e o? tant de formidables ennemis vous menacent. Il est toujours des oppresseurs du peuple, lesquels oncques n’aimai; ? peine ont-ils chang? de costume, mais point de figure. J’ai ha? le roi d’Espagne, qui vous est connu sous d’autres noms. Il n’est pas pr?s de renoncer ? sa pr?tention de suborner l’Europe, et d’abord mon royaume de France. Or, cette France qui fut mienne, en garde le souvenir; elle est toujours le poste avanc? des libert?s humaines, qui sont libert? de conscience et libert? de manger ? sa faim. Il n’y a que ce peuple qui, de par sa nature, sache aussi bien parler que combattre. C’est, en somme, le pays o? il у a le plus de bont?. Le monde ne peut ?tre sauv? que par l’amour. A une ?poque de faiblesse, on prend violence pour fermet?. Seuls les forts peuvent se permettre de vous aimer, puisque aussi bien, vous le leur rendez difficile.
J’ai beaucoup aim?. Je me suis battu et j’ai trouv? les mots qui saisissent. Le fran?ais est ma langue d’inclination: m?me aux ?trangers je rappellerai que l’humanit? n’est pas faite pour abdiquer ses r?ves, qui ne sont que des realit?s mal connues. Le bonheur existe. Satisfaction et abondance sont a port?e de bras. Et on ne saurait poignarder les peuples. N’ayez pas peur des couteaux qu’on d?p?che contre vous. Je les ai vainement redout?s. Faites mieux que moi. J’ai trop attendu. Les revolutions ne viennent jamais a point nomm?: c’est pourquoi il faut les poursuivre jusqu’au bout, et ? force. J’ai hesit?, tant par humaine faiblesse que parce que je vous voyais d?j? d’en haut, humains, mes amis.
Je ne regrette que mes commencements, quand je bataillais dans l’ignorance de tout ce qui devait, par la suite, m’advenir: grandeur et majest?, puis trahison am?re, et la racine de mon coeur morte avant moi, qui ne rejetera plus. Si je m’en croyais, je ne vous parlerais que de cliquetis d’armes, et de cloches faisant un merveilleux bruit, sonnant l’alarme de toutes parts, les voix criant incessamment: Charge! charge! et tue! tue! J’ai failli ?tre tu? trente fois ? ce bordel. Dieu est ma garde.
Et voyez le vieil homme qui n’a eu aucune peine ? vous appara?tre, quelqu’un m’ayant appel?.
En guise de rideau, le nuage d’or se referme sur le roi.
Обращение Генриха Четвертого,
Короля Франции и Наварры,
из облака, которое открывает его на миг, а потом смыкается над ним.
Меня призвали, чтобы вдохновиться примером моей жизни, не будучи в силах вернуть мне эту жизнь. Я и сам не уверен, хочу ли я ее возврата, и еще меньше понимаю, почему мне пришлось принять такую судьбу. В сущности, земной наш путь отмечен горестями и радостями, неподвластными нашему разуму и нередко недостойными нас. Мы поступали бы лучше, если бы смотрели на себя со стороны. А вот другие, те, без сомнения, судили обо мне, не видя меня. Однажды, в годы юности, кто-то, подойдя сзади, прикрыл мне глаза руками; я тогда сказал, что отважиться на это мог только великий человек или большой смельчак.
Посмотрите мне в глаза. Я человек, подобный вам: смерть тут ни при чем и ни при чем века, разделяющие нас. Вы мните себя взрослыми людьми, потому что ваше поколение на триста лет старше моих современников. Но для мертвецов почти нет разницы — мертвы ли они так давно или умерли только вчера. Не говоря уже о том, что живые сегодня могут стать завтра мертвецами. Послушай, меньший мой брат на мгновение, ты удивительно похож на меня. Ведь и ты испытал превратности войны, сперва узнав ее удачи? А любовь, со всеми перипетиями борьбы, с торопливым счастьем и отчаянием без конца! Я не погиб бы от кинжала, если бы бесценная моя повелительница была жива.
Так мы говорим, но что мы знаем? Я совершил опасный прыжок, который стоил многих ударов кинжалом. Участь моя решилась в ту минуту, как я отрекся от истинной веры. Однако этим я послужил Франции. Ибо нередко наше отступничество равноценно подвигу, а наши слабости могут заменить стойкость. Франция многим обязана мне, потому что я много потрудился для нее. У меня были минуты величия. Но что значит быть великим? Это значит иметь скромность служить своим ближним, будучи выше их. Я был принцем крови и простолюдином. Надо быть тем и другим, чтобы не остаться ничтожным и ненужным крохобором.
Я что-то слишком занесся, ибо мой Великий план задуман все-таки в годы заката.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
Впоследствии она ни разу открыто не преследовала его. Некоторое время он сохранял свою власть или внешнее подобие власти, чтобы великий король для виду продолжал жить в своем великом министре. Делалось это ради народа и его угрожающей печали — пока не будут постепенно обессилены, а затем отправлены по домам оба — слуга короля и несчастный народ. Мария Медичи, едва стало возможно, предалась роскоши, праздничному упоению своей глупостью и блеском своего бесплодного владычества. Рубенсу, который живописал все это, было неприятно, что подобная фигура поневоле служит средоточием излюбленного им разгула неземной чувственности.
Сердце короля Генриха прибыло наконец к тем, кому он обещал его. А до того оно немало постранствовало, его показывали провинциям. Оно объезжало их, лежа на коленях иезуитов. Глубоко сокрушенные народные толпы видели, как сердце его само приближалось к ним и вновь удалялось; незачем им идти в столицу, чтобы взять его. Все равно. Они никогда не забудут, что однажды у них был их король. Сердце его, помимо них, радело о многом — о собственном главенстве, о величии Франции и о всеобщем мире. Однако первыми были у него они, самыми близкими его сердцу, когда были бедны. В народной памяти единственный король.
Seul roi de qui le pauvre ait gard? la memoire.
Allocution d’Henri Quatri?me
Roi de France et de Navarre
du haut d’un nuage qui le d?masque pendant l’espace d’un ?clair, puis se referme sur lui
On m’a conjur?, on a voulu s’inspirer de ma vie, fame de pouvoir me la rendre. Je ne suis pas tr?s s?r, moi-m?me, de desirer son retour, et encore moins, de bien comprendre pourquoi j’ai d? accomplir ma destin?e. Au fond, notre passage sur la terre est marqu? par des peines et des joies ?trang?res ? notre raison, et parfois au-dessous de nous m?mes. Nous ferions mieux, si nous pouvions nous regarder. Quant aux autres, ils m’ont assur?ment jug? sans me voir. Certain jour, jeune encore, quelqu’un, s’approchant par derri?re, me ferma les yeux de ses mains; a quoi je r?pondis que pour l’oser, il fallait ?tre ou grand ou fort t?m?raire.
Regardez moi dans les yeux. Je suis un homme comme vous; la mort n’y fait rien, ni les si?cles qui nous s?parent. Vous vous croyez de grandes personnes, appartenant a une humanit? de trois cents ans plus ?g?e que de mon vivant. Mais pour les morts, qu’ils soient morts depuis si longtemps ou seulement d’hier, la diff?rence est minime. Sans compter que les vivants de ce soir sont les morts de demain. Va, mon petit fr?re d’un moment, tu me ressembles ?trangement. N’as-tu pas essuy? les revers de la guerre, apr?s en avoir connu la fortune? Et l’amour donc, ses luttes ahannantes suivies d’un bonheur impatient et d’un d?sespoir qui perdure. Je n’aurais pas fini poignard? si ma ch?re ma?tresse avait v?cu.
On dit cela, mais sait-on? J’ai fait un saut p?rilleux qui valait bien ces coups de poignard. Mon sort se d?cida au m?me instant que j’abjurai la Religion. Cependant, ce fut ma fa?on de servir la France. Par l?, souvent nos reniements ?quivalent ? des actes, et nos faiblesses peuvent nous tenir lieu de fermet?. La France m’est bien oblig?e, car j’ai bien travaill? pour elle. J’ai eu mes heures de grandeur. Mais qu’est-ce qu’?tre grand? Avoir la modestie de servir ses semblables tout en les d?passant. J’ai ?t? prince du sang et peuple. Ventre saint gris, il faut ?tre l’un et l’autre, sous peine de rester un mediocre amasseur d’inutiles deniers.
Je me risque bien loin, car enfin, mon Grand Dessein est de l’?poque de ma d?ch?ance. Mais la d?ch?ance n’est peut-?tre qu’un ach?vement supr?me et douloureux. Un roi qu’on a appel? grand, et sans doute ne croyait-on pas si bien dire, finit par entrevoir la Paix ?ternelle et une Societ? des Dominations Chr?tiennes. Par quoi il franchit les limites de sa puissance, et m?me de sa vie. La grandeur? Mais elle n’est pas d’ici, il faut avoir v?cu et avoir tr?pass?.
Un homme qui doit cesser de vivre, et qui le sent, met en chemin quand m?me une post?rit? lointaine, abandonnant son oeuvre posthume ? la gr?ce de Dieu, qui est certaine, et au g?nie de si?cles qui est hasardeux et qui est incomplet. Mon propre g?nie l’a bien ?t?. Je n’ai rien ? vous reprocher, mes chers contemporains de trois si?cles en retard sur moi. J’ai connu l’un de ces si?cles, et qui n’?tait plus le mien. Je lui ?tais sup?rieur, ce qui ne m’emp?chait pas d’?tre m?me alors un rescap? des temps r?volus. Le suis-je encore, revenu parmi vous? Vous me reconna?triez plut?t, et je me mettrais ? votre t?te: tout serait a recommencer. Peut-?tre, pour une fois, ne succomberais-je pas. Ai-je dit que je ne d?sirais pas revivre? Mais je ne suis pas mort. Je vis, moi, et ce n’est pas d’une mani?re surnaturelle. Vous me continuez.
Gardez tout votre courage, au milieu de l’affreuse m?l?e o? tant de formidables ennemis vous menacent. Il est toujours des oppresseurs du peuple, lesquels oncques n’aimai; ? peine ont-ils chang? de costume, mais point de figure. J’ai ha? le roi d’Espagne, qui vous est connu sous d’autres noms. Il n’est pas pr?s de renoncer ? sa pr?tention de suborner l’Europe, et d’abord mon royaume de France. Or, cette France qui fut mienne, en garde le souvenir; elle est toujours le poste avanc? des libert?s humaines, qui sont libert? de conscience et libert? de manger ? sa faim. Il n’y a que ce peuple qui, de par sa nature, sache aussi bien parler que combattre. C’est, en somme, le pays o? il у a le plus de bont?. Le monde ne peut ?tre sauv? que par l’amour. A une ?poque de faiblesse, on prend violence pour fermet?. Seuls les forts peuvent se permettre de vous aimer, puisque aussi bien, vous le leur rendez difficile.
J’ai beaucoup aim?. Je me suis battu et j’ai trouv? les mots qui saisissent. Le fran?ais est ma langue d’inclination: m?me aux ?trangers je rappellerai que l’humanit? n’est pas faite pour abdiquer ses r?ves, qui ne sont que des realit?s mal connues. Le bonheur existe. Satisfaction et abondance sont a port?e de bras. Et on ne saurait poignarder les peuples. N’ayez pas peur des couteaux qu’on d?p?che contre vous. Je les ai vainement redout?s. Faites mieux que moi. J’ai trop attendu. Les revolutions ne viennent jamais a point nomm?: c’est pourquoi il faut les poursuivre jusqu’au bout, et ? force. J’ai hesit?, tant par humaine faiblesse que parce que je vous voyais d?j? d’en haut, humains, mes amis.
Je ne regrette que mes commencements, quand je bataillais dans l’ignorance de tout ce qui devait, par la suite, m’advenir: grandeur et majest?, puis trahison am?re, et la racine de mon coeur morte avant moi, qui ne rejetera plus. Si je m’en croyais, je ne vous parlerais que de cliquetis d’armes, et de cloches faisant un merveilleux bruit, sonnant l’alarme de toutes parts, les voix criant incessamment: Charge! charge! et tue! tue! J’ai failli ?tre tu? trente fois ? ce bordel. Dieu est ma garde.
Et voyez le vieil homme qui n’a eu aucune peine ? vous appara?tre, quelqu’un m’ayant appel?.
En guise de rideau, le nuage d’or se referme sur le roi.
Обращение Генриха Четвертого,
Короля Франции и Наварры,
из облака, которое открывает его на миг, а потом смыкается над ним.
Меня призвали, чтобы вдохновиться примером моей жизни, не будучи в силах вернуть мне эту жизнь. Я и сам не уверен, хочу ли я ее возврата, и еще меньше понимаю, почему мне пришлось принять такую судьбу. В сущности, земной наш путь отмечен горестями и радостями, неподвластными нашему разуму и нередко недостойными нас. Мы поступали бы лучше, если бы смотрели на себя со стороны. А вот другие, те, без сомнения, судили обо мне, не видя меня. Однажды, в годы юности, кто-то, подойдя сзади, прикрыл мне глаза руками; я тогда сказал, что отважиться на это мог только великий человек или большой смельчак.
Посмотрите мне в глаза. Я человек, подобный вам: смерть тут ни при чем и ни при чем века, разделяющие нас. Вы мните себя взрослыми людьми, потому что ваше поколение на триста лет старше моих современников. Но для мертвецов почти нет разницы — мертвы ли они так давно или умерли только вчера. Не говоря уже о том, что живые сегодня могут стать завтра мертвецами. Послушай, меньший мой брат на мгновение, ты удивительно похож на меня. Ведь и ты испытал превратности войны, сперва узнав ее удачи? А любовь, со всеми перипетиями борьбы, с торопливым счастьем и отчаянием без конца! Я не погиб бы от кинжала, если бы бесценная моя повелительница была жива.
Так мы говорим, но что мы знаем? Я совершил опасный прыжок, который стоил многих ударов кинжалом. Участь моя решилась в ту минуту, как я отрекся от истинной веры. Однако этим я послужил Франции. Ибо нередко наше отступничество равноценно подвигу, а наши слабости могут заменить стойкость. Франция многим обязана мне, потому что я много потрудился для нее. У меня были минуты величия. Но что значит быть великим? Это значит иметь скромность служить своим ближним, будучи выше их. Я был принцем крови и простолюдином. Надо быть тем и другим, чтобы не остаться ничтожным и ненужным крохобором.
Я что-то слишком занесся, ибо мой Великий план задуман все-таки в годы заката.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233