Но почему же именно
муж... я не женат.
- Как не женат? Дудки!
- Я, может быть, сам любовник!
- Хорош любовник!
- Милостивый государь, милостивый государь! Ну, хорошо, я все вам
расскажу. Вонмите моему отчаянью. Это не я, я не женат. Я тоже холостой,
как и вы. Это друг мой, товарищ детства... а я любовник... Говорит мне: Я
несчастный человек, я, говорит, пью чашу, я подозреваю жену свою. - Но,
говорю я ему благоразумно, за что же ты ее подозреваешь?.. Но вы не
слушаете меня. Слушайте, слушайте! Ревность смешна, говорю, ревность
порок!.. - Нет, говорит, я несчастный человек! Я, того... чашу, то есть я
подозреваю. - Ты, говорю, мой друг, ты товарищ моего нежного детства. Мы
вместе срывали цветы удовольствия, тонули на пуховиках наслаждения. Боже, я
не знаю, что говорю. Вы все смеетесь, молодой человек. Вы сделаете меня
сумасшедшим.
- Да вы и теперь сумасшедший!..
- Так, так, я и предчувствовал, что вы это скажете... когда говорил про
сумасшедшего. Смейтесь, смейтесь, молодой человек! Так же и я процветал в
свое время, так же и я соблазнял. Ах! у меня сделается воспаление в мозгу!
- Что это, душенька, как будто у нас кто-то чихает? - пропел старичок. -
Это ты, душка, чихнула?
- О, боже мой! - проговорила супруга.
- Тсс! - раздалось под кроватью.
- Это наверху, верно, стучат, - заметила жена, испугавшись, потому что
под кроватью действительно становилось шумно.
- Да, наверху! - проговорил муж. - Наверху! Говорил я тебе, что я
франтика - кхи, кхи! франтика с усиками - кхи, кхи! ох, бог мой, - спина!..
франтика сейчас встретил с усиками!
- С усиками! боже мой, это, верно, вы, - прошептал Иван Андреевич.
- Создатель мой, какой человек! Да ведь я здесь, здесь вместе с вами
лежу! Как же бы он меня встретил? Да не хватайте меня за лицо!
- Боже, со мной сейчас будет обморок.
В это время наверху действительно послышался шум.
- Что бы там было? - прошептал молодой человек.
- Милостивый государь! я в страхе, я в ужасе. Помогите мне.
- Тсс!
- Действительно, душка, шум; целый гвалт подымают. Да еще над твоей
спальней. Не послать ли спросить.
- Ну, вот! чего ты не выдумаешь!
- Ну, я не буду; право, ты такая сегодня сердитая!..
- О, боже мой! вы бы шли спать.
- Лиза! ты меня вовсе не любишь.
- Ах, люблю! Ради бога, я так устала.
- Ну, ну! я уйду.
- Ах, нет, нет! не уходите, - закричала жена. - Или нет, идите, идите!
- Да что это ты в самом деле! То уходите, то не уходите! Кхи, кхи! А и
вправду спать... кхи, кхи! У Панафидиных девочки... Кхи, кхи! девочки...
кхи! куклу я у девочки видел нюренбергскую, кхи, кхи...
- Ну, вот куклы теперь!
- Кхи, кхи! хорошая кукла, кхи, кхи!
- Он прощается, - проговорил молодой человек, - он идет, и мы тотчас
уходим. Слышите? радуйтесь же!
- О, дай-то бог! дай-то бог!
- Это вам урок...
- Молодой человек! за что же урок? Я это чувствую... Но вы еще молоды; вы
не можете давать мне урока.
- А все-таки дам. Слушайте.
- Боже! я хочу чихнуть!..
- Тсс! Если вы только осмелитесь.
- Но что же мне делать? здесь так пахнет мышами; не могу же я; достаньте
мне из моего кармана платок, ради бога; я не могу шевельнуться... О, боже,
боже! за что я так наказан?
- Вот вам платок! За что вы наказаны, я вам сейчас скажу. Вы ревнивы.
Основываясь бог знает на чем, вы бегаете как угорелый, врываетесь в чужое
жилище, производите беспорядки...
- Молодой человек! я не производил беспорядков.
- Молчать!
- Молодой человек, вы не можете читать мне про нравственность: я
нравственнее вас.
- Молчать!
- О, боже мой! боже мой!
- Производите беспорядки, пугаете молодую даму, робкую женщину, которая
не знает, куда деваться от страха, и, может быть, будет больна; беспокоите
почтенного старца, удрученного геморроем, которому прежде всего нужен
покой, - а все отчего? оттого, что вам вообразился какой-то вздор, с
которым вы бегаете по всем закоулкам! Понимаете ли, понимаете ли, в каком
вы скверном теперь положении? Чувствуете ли вы это?
- Милостивый государь, хорошо! Я чувствую, но вы не имеете права...
- Молчать! Какое тут право? Понимаете ли вы, что это может
кончиться трагически? Понимаете ли, что старик, который любит
жену, может с ума сойти, когда увидит, как вы будете вылезать
из-под кровати? Но нет, вы неспособны сделать трагедии! Когда
вы вылезете, я думаю, всяк, кто посмотрит на вас, захохочет.
Я бы желал вас видеть при свечках; должно быть, вы очень смешны.
- А вы-то? вы тоже смешны в таком случае! Я тоже хочу посмотреть на вас.
- Где вам!
- На вас, верно, клеймо безнравственности, молодой человек!
- А! вы про нравственность! А почем вы знаете, зачем я здесь? Я здесь
ошибкой; я ошибся этажом. И черт знает, почему меня впустили! Верно, она в
самом деле ждала кого-нибудь (не вас, разумеется). Я спрятался под кровать,
когда услышал вашу глупую походку, когда увидел, что испугалась дама. К
тому же было темно. Да и что я вам за оправдание? Вы, сударь, смешной,
ревнивый старик. Ведь я отчего не выхожу? Вы, может быть, думаете, что я
боюсь выйти? Нет, сударь, я бы уж давно вышел, да только из сострадания к
вам здесь сижу. Ну, на кого вы без меня здесь останетесь? Ведь вы будете
как пень стоять перед ними, ведь вы не найдетесь...
- Нет, отчего же: как пень? Отчего же как этот предмет? Разве вы не могли
с чем другим сравнить, молодой человек? Отчего же не найдусь? Нет, я
найдусь.
- О, боже мой, как лает эта собачонка!
- Тсс! Ах, и в самом деле... Это оттого, что вы все болтаете. Видите, вы
разбудили собачонку. Теперь нам беда. Действительно, собачка хозяйки,
которая все время спала на подушке в углу, вдруг проснулась, обнюхала чужих
и с лаем бросилась под кровать.
- О, боже мой! какая глупая собачонка! - прошептал Иван Андреевич. - Она
нас всех выдаст. Она все выведет на чистую воду. Вот еще наказание!
- Ну да: вы так трусите, что это может случиться.
- Ами, Ами, сюда! - закричала хозяйка, - ici, ici.
Но собачка не слушалась и лезла прямо на Ивана Андреевича,
- Что это, душечка, Амишка все лает? - проговорил старичок. Там, верно,
мыши, или кот васька сидит. То-то я слышу, что все чихает, все чихает... А
ведь у васьки-то сегодня насморк.
- Лежите смирно! - прошептал молодой человек, - не ворочайтесь! Она,
может быть, так и отстанет.
- Милостивый государь, милостивый государь! Пустите мои руки! Зачем вы их
держите?
- Тсс! молчать!
- Но помилуйте, молодой человек: она меня за нос кусает! Вы хотите, чтоб
я лишился носа.
Последовала борьба, и Иван Андреевич высвободил свои руки. Собачка
заливалась от лая; вдруг она перестала лаять и завизжала.
- Ай! - закричала дама.
- Изверг! что вы делаете? - прошептал молодой человек. - Вы губите нас
обоих! Зачем вы схватили ее? Боже мой, он ее душит! Не душите, пустите ее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12