Дитрик понял, что это была насмешка над римлянами.
Карлик неуклюже продвигался в танце по столу в направлении к кагану. Люди, сидевшие неподалеку, пытались помешать ему танцевать и хватали его за ноги. Некоторые пытались порезать ему ноги. Но карлику удавалось увертываться от них. Его короткие кривые руки были подняты над головой, а коротенькое платье смешно развевалось над ляжками. Один из мужчин попытался пырнуть его ножом, но карлик быстро откинулся в сторону, высокий кувшин с пивом перевернулся и вымочил его обидчика. Все захохотали. Но каган, сидевший во главе стола, нахмурился.
На нем была синяя шелковая туника, которую он надевал по торжественным случаям. Его крупная круглая голова вжалась между плеч, сжатые в кулаки руки лежали на подлокотниках.
Рядом с ним римляне в вышитых нарядах с тонкими лицами и бледной мягкой кожей казались хрупкими и несколько женственными.
— Дитрик, — тихо оказал отец. — Налей мне вина.
Дитрик отошел на два шага назад, развернулся и пошел в конец зала, где находились столы с запасами вина и пива. Вдоль стен стоял караул гуннов, среди них был Такс. Когда Дитрик проходил мимо Такса, он улыбнулся и поднял руку в приветствии.
— Я тебе говорил, что все будет хорошо, — сказал ему Такс.
Дитрик показал ему, чтобы тот его подождал, и подошел к столу. Кувшин с вином, которое пил Ардарик, кто-то унес, и Дитрику пришлось подождать. Такс подошел к нему.
— Он тебе сказал, что там было? Я был…
Эдеко закричал на него через весь зал, и Такс посмотрел на него. Дитрик отошел в сторону. Эдеко начал ругать Такса и приказал ему вернуться на свое место и не сметь его покидать.
Такс был поражен такой строгостью и вернулся к стене. Все захохотали, и даже каган присоединился к ним. Светлый парень вернул на место кувшин с вином, и Дитрик поднял кувшин, чтобы отнести его отцу.
Карлик приблизился к кагану и стал перед ним на колени, касаясь лбом стола. По обе стороны кагана сидели его сыновья. Денгазич не переставал улыбаться, а глаза его старались все рассмотреть вокруг. Эллак сидел, как мешок, и заталкивал в рот еду. Карлик болтал что-то непонятное, бился лбом о стол и кланялся. Но в его позе не чувствовалось унижения, только дерзость. Аттила не улыбнулся. Потом он что-то сказал Константиусу, сидевшему рядом на низком стуле. Тот достал кошелек и положил золотую монетку перед карликом.
Он схватил ее и побежал по столу к двери. Он кричал и подпрыгивал в воздухе, сшибая блюда и чаши с вином на колени пирующих. Максиминус трясся от смеха, положив руку на плечо сидевшего рядом римлянина. За карликом захлопнулась дверь, и оба римлянина свободно откинулись на креслах. Через мгновение в зале появился монах.
Ардарик повернулся к соседу, объясняя ему, что каган не смеялся над карликом, потому что тот когда-то принадлежал брату кагана Бледе. Дитрик налил вина в чашу отца. Когда тот увидел монаха, рука его дрогнула, и он разлил вино. Дитрик достал салфетку и подал ее отцу.
Монах стоял перед каганом и говорил на латыни, подняв вверх руки.
— Что он говорит? — спросил Дитрик.
Ардарик крепко сжал губы. Он еще послушал монаха, а потом резко сказал:
— Он напоминает римлянам об обещании, что он может здесь читать молитвы, чтобы обратить гуннов в христианство. Он — глупец. Он только разозлил кагана.
Дитрик отнес кувшин на дальние столы. Он почти бежал, потому что этот стол был расположен близко к возвышению, где сидел каган. Монах продолжал говорить, но было видно, что римляне начали волноваться. И как говорил ему Ардарик, каган был очень зол. Он что-то резкое сказал Константиусу, тот встал, но не успел произнести ни слова, как Эдеко вскочил на ноги, начал ругаться по-гуннски и подзывать охрану.
Трое караульных подскочили к нему, перелезли через мешавший им стол, чтобы добраться до монаха. Среди них был Яя. Дитрик сжал губы и стал наблюдать, поставив кувшин на стол. Караульные схватили монаха и грубо потащили его вон. Он закричал, а потом, пока его тащили по залу, молча сопротивлялся, но толка от этого было мало. Гунны превосходили его в силе. Яя выкручивал монаху руку. Его черный капюшон свалился с головы и тащился за ним по полу. Гунн, стоявший у двери, открыл ее для них и потом снова закрыл.
Максиминус начал что-то говорить кагану. Он улыбался, но кожа у него на скулах побелела. Он наклонился вперед и пальцами постукивал себя по колену, чтобы придать больший вес своим словам. Виджилас подошел, чтобы все перевести, но не успел закончить перевода, как каган ответил:
— Нет, скажите ему, что когда он приходит в мой дворец, то я должен обеспечить развлечения.
Движением руки он отстранил римлянина и переводчика и отвернулся от них. Максиминус опустил глаза. Когда Дитрик подошел и отцу, тот хохотал.
— Вы посмотрите, как он их накажет, — говорил он соседу-бургунду. — Они боятся, что он может уничтожить их за заговор против него. Каган — очень умный и хитрый человек.
Дитрик облизал губы. У него перед глазами стояла фигура монаха, который беспомощно брыкался в руках трех гуннов, и ему стало неприятно. Он оглянулся вокруг. Казалось, это никого не волновало, хотя большинство людей в зале были христианами.
Потом он решил, что монах . был, видимо, католиком, а все германцы принадлежали к племени Арийцев. Сам Дитрик был арийцем. Но все равно он понимал, что должен был помочь монаху. Ведь они оба — христиане, а гунны были язычниками.
В его ушах звучали отголоски разговоров. Через зал он видел, как Такс сел, прислонившись спиной к стене. Рядом с ним стояло его копье. Открылась дверь, и Такс глянул туда. В зал, улыбаясь, вошел Яя, за ним шли два караульных.
Дитрик отвел от них глаза.
— Отец, разреши мне выйти во двор.
Ардарик разговаривал через стол с одним из остготов. Он глянул на Дитрика и нахмурился.
— Я тебя предупреждал, чтобы ты сходил до того, как мы пришли сюда.
— Пожалуйста, — просил Дитрик.
Он начал переминаться с ноги на ногу, и Ардарик позволил ему выйти.
Бургунд смотрел на них и широко улыбался. Он завязал волосы в виде длинного конского хвоста. Когда Дитрик пошел к двери, он завопил.
— Ардарик, дома мы говорим, что в этом случае пусть у них все льется по ногам.
Все услышали эту шуточку и начали громко хохотать. У Дитрика разгорелись щеки и уши. Он пытался сделать вид, что абсолютно спокоен. У двери он обернулся и увидел, что каган смотрит на него. Он поклонился ему. Каган с улыбкой махнул ему рукой.
Небольшая прихожая была так же заполнена людьми, как и главный зал. Слуги и рабы стояли и сидели вокруг и разговаривали между собой. На полу стояли полные тарелки объедков, и с них ели рядышком люди и собаки. Солдаты из охраны королей и важных лиц стояли у стен под факелами. Некоторые играли в кости или дремали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Карлик неуклюже продвигался в танце по столу в направлении к кагану. Люди, сидевшие неподалеку, пытались помешать ему танцевать и хватали его за ноги. Некоторые пытались порезать ему ноги. Но карлику удавалось увертываться от них. Его короткие кривые руки были подняты над головой, а коротенькое платье смешно развевалось над ляжками. Один из мужчин попытался пырнуть его ножом, но карлик быстро откинулся в сторону, высокий кувшин с пивом перевернулся и вымочил его обидчика. Все захохотали. Но каган, сидевший во главе стола, нахмурился.
На нем была синяя шелковая туника, которую он надевал по торжественным случаям. Его крупная круглая голова вжалась между плеч, сжатые в кулаки руки лежали на подлокотниках.
Рядом с ним римляне в вышитых нарядах с тонкими лицами и бледной мягкой кожей казались хрупкими и несколько женственными.
— Дитрик, — тихо оказал отец. — Налей мне вина.
Дитрик отошел на два шага назад, развернулся и пошел в конец зала, где находились столы с запасами вина и пива. Вдоль стен стоял караул гуннов, среди них был Такс. Когда Дитрик проходил мимо Такса, он улыбнулся и поднял руку в приветствии.
— Я тебе говорил, что все будет хорошо, — сказал ему Такс.
Дитрик показал ему, чтобы тот его подождал, и подошел к столу. Кувшин с вином, которое пил Ардарик, кто-то унес, и Дитрику пришлось подождать. Такс подошел к нему.
— Он тебе сказал, что там было? Я был…
Эдеко закричал на него через весь зал, и Такс посмотрел на него. Дитрик отошел в сторону. Эдеко начал ругать Такса и приказал ему вернуться на свое место и не сметь его покидать.
Такс был поражен такой строгостью и вернулся к стене. Все захохотали, и даже каган присоединился к ним. Светлый парень вернул на место кувшин с вином, и Дитрик поднял кувшин, чтобы отнести его отцу.
Карлик приблизился к кагану и стал перед ним на колени, касаясь лбом стола. По обе стороны кагана сидели его сыновья. Денгазич не переставал улыбаться, а глаза его старались все рассмотреть вокруг. Эллак сидел, как мешок, и заталкивал в рот еду. Карлик болтал что-то непонятное, бился лбом о стол и кланялся. Но в его позе не чувствовалось унижения, только дерзость. Аттила не улыбнулся. Потом он что-то сказал Константиусу, сидевшему рядом на низком стуле. Тот достал кошелек и положил золотую монетку перед карликом.
Он схватил ее и побежал по столу к двери. Он кричал и подпрыгивал в воздухе, сшибая блюда и чаши с вином на колени пирующих. Максиминус трясся от смеха, положив руку на плечо сидевшего рядом римлянина. За карликом захлопнулась дверь, и оба римлянина свободно откинулись на креслах. Через мгновение в зале появился монах.
Ардарик повернулся к соседу, объясняя ему, что каган не смеялся над карликом, потому что тот когда-то принадлежал брату кагана Бледе. Дитрик налил вина в чашу отца. Когда тот увидел монаха, рука его дрогнула, и он разлил вино. Дитрик достал салфетку и подал ее отцу.
Монах стоял перед каганом и говорил на латыни, подняв вверх руки.
— Что он говорит? — спросил Дитрик.
Ардарик крепко сжал губы. Он еще послушал монаха, а потом резко сказал:
— Он напоминает римлянам об обещании, что он может здесь читать молитвы, чтобы обратить гуннов в христианство. Он — глупец. Он только разозлил кагана.
Дитрик отнес кувшин на дальние столы. Он почти бежал, потому что этот стол был расположен близко к возвышению, где сидел каган. Монах продолжал говорить, но было видно, что римляне начали волноваться. И как говорил ему Ардарик, каган был очень зол. Он что-то резкое сказал Константиусу, тот встал, но не успел произнести ни слова, как Эдеко вскочил на ноги, начал ругаться по-гуннски и подзывать охрану.
Трое караульных подскочили к нему, перелезли через мешавший им стол, чтобы добраться до монаха. Среди них был Яя. Дитрик сжал губы и стал наблюдать, поставив кувшин на стол. Караульные схватили монаха и грубо потащили его вон. Он закричал, а потом, пока его тащили по залу, молча сопротивлялся, но толка от этого было мало. Гунны превосходили его в силе. Яя выкручивал монаху руку. Его черный капюшон свалился с головы и тащился за ним по полу. Гунн, стоявший у двери, открыл ее для них и потом снова закрыл.
Максиминус начал что-то говорить кагану. Он улыбался, но кожа у него на скулах побелела. Он наклонился вперед и пальцами постукивал себя по колену, чтобы придать больший вес своим словам. Виджилас подошел, чтобы все перевести, но не успел закончить перевода, как каган ответил:
— Нет, скажите ему, что когда он приходит в мой дворец, то я должен обеспечить развлечения.
Движением руки он отстранил римлянина и переводчика и отвернулся от них. Максиминус опустил глаза. Когда Дитрик подошел и отцу, тот хохотал.
— Вы посмотрите, как он их накажет, — говорил он соседу-бургунду. — Они боятся, что он может уничтожить их за заговор против него. Каган — очень умный и хитрый человек.
Дитрик облизал губы. У него перед глазами стояла фигура монаха, который беспомощно брыкался в руках трех гуннов, и ему стало неприятно. Он оглянулся вокруг. Казалось, это никого не волновало, хотя большинство людей в зале были христианами.
Потом он решил, что монах . был, видимо, католиком, а все германцы принадлежали к племени Арийцев. Сам Дитрик был арийцем. Но все равно он понимал, что должен был помочь монаху. Ведь они оба — христиане, а гунны были язычниками.
В его ушах звучали отголоски разговоров. Через зал он видел, как Такс сел, прислонившись спиной к стене. Рядом с ним стояло его копье. Открылась дверь, и Такс глянул туда. В зал, улыбаясь, вошел Яя, за ним шли два караульных.
Дитрик отвел от них глаза.
— Отец, разреши мне выйти во двор.
Ардарик разговаривал через стол с одним из остготов. Он глянул на Дитрика и нахмурился.
— Я тебя предупреждал, чтобы ты сходил до того, как мы пришли сюда.
— Пожалуйста, — просил Дитрик.
Он начал переминаться с ноги на ногу, и Ардарик позволил ему выйти.
Бургунд смотрел на них и широко улыбался. Он завязал волосы в виде длинного конского хвоста. Когда Дитрик пошел к двери, он завопил.
— Ардарик, дома мы говорим, что в этом случае пусть у них все льется по ногам.
Все услышали эту шуточку и начали громко хохотать. У Дитрика разгорелись щеки и уши. Он пытался сделать вид, что абсолютно спокоен. У двери он обернулся и увидел, что каган смотрит на него. Он поклонился ему. Каган с улыбкой махнул ему рукой.
Небольшая прихожая была так же заполнена людьми, как и главный зал. Слуги и рабы стояли и сидели вокруг и разговаривали между собой. На полу стояли полные тарелки объедков, и с них ели рядышком люди и собаки. Солдаты из охраны королей и важных лиц стояли у стен под факелами. Некоторые играли в кости или дремали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68