Осмотрелся.
Они были на берегу реки, по которой все еще несло клочья тумана, над серой галькой качалась прошлогодняя сухая трава. В нескольких метрах от берега догорал остов дощаника. Вокруг валялись трупы, обугленные обломки досок, пятнами сухой чайный лист из разбитых ящиков, искореженные железные стволы, расщепленные приклады.» Разбойнички-то поди за ними и охотились «.
— Что ты видел? — послышался голос Мастера.
— Где?
— Там, где ты был.
— Воду… черную воду. Потом Птицу.
— Приняла тебя» Вода «, — с облегчением вздохнул Мастер.
— Тревога! Смотрите, Ши-фу! — Чен схватил его за плечо, вглядываясь в туман.
На реке сквозь туман мелькнуло что-то похожее на лодку. Последовала быстрая команда, и Андрей ощутил, что две пары сильных рук поволокли его прочь от воды. Заскочив в густые заросли тальника, его перевернули на живот, подсунув кулаки под подбородок. Приподняв голову, Андрей действительно увидел приближающуюся лодку. С тихим шорохом долбленка наползла на берег, с нее спрыгнули трое коренастых азиатов в коротких кафтанах и толстых, отороченных мехом безрукавках, подпоясанных широкими кожаными ремнями. Они внимательно оглядели берег, склонились к следам на песке, потом достали широкий кожаный мешок и принялись сгребать в него рассыпанный чайный лист.
Завязав мешок, азиаты повернулись было к лодке, и тут же Андрей почувствовал слабый шорох по обеим сторонам от себя. Чен перемигнулся с Мастером, и два китайца разом выскочили из-за кустов и в несколько секунд вырубили опешивших мародеров. Пока Мастер связывал им руки и забивал рты тряпками, Чен выволок Андрея и забросил его в лодочку, туда же швырнул мешок с собранным чаем. Мастер уже успел сесть, они ударили веслами, и легкое суденышко развернулось и быстро пошло вниз по течению.
Андрей поднял глаза к рассветному небу, покрытому волнистыми грядами облаков.
— Ты как? — спросил Андрея Мастер, методично работая веслом.
— Не очень. И плечо болит.
— Боль острая?
— Тупая, тянущая.
— Будем надеяться, не перелом и не разрыв суставной сумки. Потерпи, скоро остановимся, тогда и посмотрим твою руку.
— Чем, интересно? Переломы рентгеном смотрят.
— Рентгена не обещаю, но жить будешь. Давай-ка, попробуй уснуть.
» И то верно «. Андрей прикрыл глаза, стремясь избавиться от головокружения, потом забылся в коротком полусне, из которого его выдернул новый приступ боли.
— Ши-фу?
— Что?
— Да нет, это я так… нехорошо мне…
— Потерпи, пожалуйста.
В глазах снова поплыло, потом потемнело, и снова боль скрутила руку, заставив открыть глаза. Приступ тошноты вдруг стал особенно сильным, рот наполнился металлическим, кислым привкусом, сотрясая тело, тяжелый ком вывернулся из желудка, извергаясь в воду бледно-розовой блевотиной. Судорожно втягивая воздух, Андрей откинулся на мешок с чаем, подложенный ему под спину, и закрыл глаза.
…В боксе онкологического отделения красноярской краевой больницы уже много дней находился тяжелый пациент — Татьяна. Она похудела, ореховые глаза потеряли блеск, стали огромными, под ними набухли темные круги. Голова повязана платком — от химиотерапии уже начали выпадать волосы.
Она только что проснулась — приступ рвоты вырвал ее из тяжелой болезненной дремы. Конвульсивная волна прокатилась по телу. Таня поднялась с кровати и согнулась над раковиной, выбрасывая остатки скудного завтрака. Дергалась похудевшая спина с выступившими позвонками, браслет на левой руке бился о белый фаянс. От химии она почти перестала есть — первым сдал желудок, похоже, что второй будет печень. Ее мама — Марина, знакомая Андрея, — уже потеряла способность плакать — ночью она просыпалась, и ей казалось, что это нереально, что всего этого просто не может быть. К тому же подошли к концу деньги — комплексы химиотерапии стоили дорого, о стоимости пересадки костного мозга она даже думать боялась. Правда, часть расходов покрыл перевод из Питера, от фирмы со странным названием» Лимассол инвестментс «.
Китаец, осмотревший Татьяну, исчез куда-то. Еще раньше исчез и Андрей, ни единой весточки не подав за все это время. Сполоснув рот, Таня снова легла и открыла папку, оставленную ее дядей, —» Политическая история Южной Сибири «. Тема политической истории Сибири ее интересовала меньше всего, однако в самом чтении она находила странную поддержку — история словно подпитывала ее. На развороте обложки рукой Андрея была сделана выписка из средневекового китайского поэта Хун Цзычена:» Подремли с книгой у окна, заросшего бамбуком. Пробудись и увидишь: луна закралась в потертое одеяло…«Может быть, это написано для нее? Через две страницы дрема действительно охватила девушку, и папка тихо легла на грудь, сотрясаемую приступами пробегающей боли…
— Эй, травмированный! Просыпайся, приехали, — послышался голос Чена.
Лодка стояла, ткнувшись носом в песчаный берег. В нескольких метрах от воды начинались густые заросли краснотала, на его лаковых, малинового цвета ветвях уже развернулись первые листочки. С другой стороны, за широким, ярко-синим полем реки, поднимались желтоватые степные горы, рассеченные длинными выходами скал.
Сзади заскрипел песок. Чен и Мастер подхватили Андрея, без лишних нежностей вытащив его из лодки.
Он тоже попытался двигать заплетающимися ногами, помогая им, — так и добрались до кустов.
— Что ж, глянем на твою руку. . Жесткие пальцы сначала осторожно, затем уверенно ощупали плечо, повернули руку в разных плоскостях.
— Так больно? А так? Точно, вывих. Будем надеяться, что суставная сумка цела.
— А если разорвана?
— Останешься калекой, только и всего. Приготовься, сейчас Чен даст обезболивающее.
Раздвинув зубы Андрея, Чен зажал в них толстую сухую ветку — это и было» обезболивающее «. Господин Ли Ван Вэй основаниями ладоней сильно надавил на плечо, вправляя сустав, от боли Андрей глухо застонал, ветка треснула под судорожно стиснутыми зубами. Чен, сложив ладони в горсть, принес воды из реки и напоил Андрея, вытирая ему со лба крупные капли пота.
— Возни с тобой… — проворчал он. Мастер сменил и повязку на предплечье, как бы невзначай проведя пальцами по браслету.
— Мне кажется, твоей Тане сейчас плохо. Еще хуже то, что у нас кончается время, за которое можно успеть что-то исправить.
— Что же делать?
— Подумаем. Чен, иди сюда! Будем говорить по-русски, чтобы Андрей понимал. Итак, нам надо добраться или до ханской ставки, или до рода, который кочует у соленого озера. Что нам делать — идти пешком или плыть?
— Я, Ши-фу, так думаю: идти нам невозможно. Первое — от коней в степи не уйдешь и не спрячешься. Второе — на ходьбу нужны силы, а еды у нас нет. Даже чай не согреть — котелка нет.
— Пожалуй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Они были на берегу реки, по которой все еще несло клочья тумана, над серой галькой качалась прошлогодняя сухая трава. В нескольких метрах от берега догорал остов дощаника. Вокруг валялись трупы, обугленные обломки досок, пятнами сухой чайный лист из разбитых ящиков, искореженные железные стволы, расщепленные приклады.» Разбойнички-то поди за ними и охотились «.
— Что ты видел? — послышался голос Мастера.
— Где?
— Там, где ты был.
— Воду… черную воду. Потом Птицу.
— Приняла тебя» Вода «, — с облегчением вздохнул Мастер.
— Тревога! Смотрите, Ши-фу! — Чен схватил его за плечо, вглядываясь в туман.
На реке сквозь туман мелькнуло что-то похожее на лодку. Последовала быстрая команда, и Андрей ощутил, что две пары сильных рук поволокли его прочь от воды. Заскочив в густые заросли тальника, его перевернули на живот, подсунув кулаки под подбородок. Приподняв голову, Андрей действительно увидел приближающуюся лодку. С тихим шорохом долбленка наползла на берег, с нее спрыгнули трое коренастых азиатов в коротких кафтанах и толстых, отороченных мехом безрукавках, подпоясанных широкими кожаными ремнями. Они внимательно оглядели берег, склонились к следам на песке, потом достали широкий кожаный мешок и принялись сгребать в него рассыпанный чайный лист.
Завязав мешок, азиаты повернулись было к лодке, и тут же Андрей почувствовал слабый шорох по обеим сторонам от себя. Чен перемигнулся с Мастером, и два китайца разом выскочили из-за кустов и в несколько секунд вырубили опешивших мародеров. Пока Мастер связывал им руки и забивал рты тряпками, Чен выволок Андрея и забросил его в лодочку, туда же швырнул мешок с собранным чаем. Мастер уже успел сесть, они ударили веслами, и легкое суденышко развернулось и быстро пошло вниз по течению.
Андрей поднял глаза к рассветному небу, покрытому волнистыми грядами облаков.
— Ты как? — спросил Андрея Мастер, методично работая веслом.
— Не очень. И плечо болит.
— Боль острая?
— Тупая, тянущая.
— Будем надеяться, не перелом и не разрыв суставной сумки. Потерпи, скоро остановимся, тогда и посмотрим твою руку.
— Чем, интересно? Переломы рентгеном смотрят.
— Рентгена не обещаю, но жить будешь. Давай-ка, попробуй уснуть.
» И то верно «. Андрей прикрыл глаза, стремясь избавиться от головокружения, потом забылся в коротком полусне, из которого его выдернул новый приступ боли.
— Ши-фу?
— Что?
— Да нет, это я так… нехорошо мне…
— Потерпи, пожалуйста.
В глазах снова поплыло, потом потемнело, и снова боль скрутила руку, заставив открыть глаза. Приступ тошноты вдруг стал особенно сильным, рот наполнился металлическим, кислым привкусом, сотрясая тело, тяжелый ком вывернулся из желудка, извергаясь в воду бледно-розовой блевотиной. Судорожно втягивая воздух, Андрей откинулся на мешок с чаем, подложенный ему под спину, и закрыл глаза.
…В боксе онкологического отделения красноярской краевой больницы уже много дней находился тяжелый пациент — Татьяна. Она похудела, ореховые глаза потеряли блеск, стали огромными, под ними набухли темные круги. Голова повязана платком — от химиотерапии уже начали выпадать волосы.
Она только что проснулась — приступ рвоты вырвал ее из тяжелой болезненной дремы. Конвульсивная волна прокатилась по телу. Таня поднялась с кровати и согнулась над раковиной, выбрасывая остатки скудного завтрака. Дергалась похудевшая спина с выступившими позвонками, браслет на левой руке бился о белый фаянс. От химии она почти перестала есть — первым сдал желудок, похоже, что второй будет печень. Ее мама — Марина, знакомая Андрея, — уже потеряла способность плакать — ночью она просыпалась, и ей казалось, что это нереально, что всего этого просто не может быть. К тому же подошли к концу деньги — комплексы химиотерапии стоили дорого, о стоимости пересадки костного мозга она даже думать боялась. Правда, часть расходов покрыл перевод из Питера, от фирмы со странным названием» Лимассол инвестментс «.
Китаец, осмотревший Татьяну, исчез куда-то. Еще раньше исчез и Андрей, ни единой весточки не подав за все это время. Сполоснув рот, Таня снова легла и открыла папку, оставленную ее дядей, —» Политическая история Южной Сибири «. Тема политической истории Сибири ее интересовала меньше всего, однако в самом чтении она находила странную поддержку — история словно подпитывала ее. На развороте обложки рукой Андрея была сделана выписка из средневекового китайского поэта Хун Цзычена:» Подремли с книгой у окна, заросшего бамбуком. Пробудись и увидишь: луна закралась в потертое одеяло…«Может быть, это написано для нее? Через две страницы дрема действительно охватила девушку, и папка тихо легла на грудь, сотрясаемую приступами пробегающей боли…
— Эй, травмированный! Просыпайся, приехали, — послышался голос Чена.
Лодка стояла, ткнувшись носом в песчаный берег. В нескольких метрах от воды начинались густые заросли краснотала, на его лаковых, малинового цвета ветвях уже развернулись первые листочки. С другой стороны, за широким, ярко-синим полем реки, поднимались желтоватые степные горы, рассеченные длинными выходами скал.
Сзади заскрипел песок. Чен и Мастер подхватили Андрея, без лишних нежностей вытащив его из лодки.
Он тоже попытался двигать заплетающимися ногами, помогая им, — так и добрались до кустов.
— Что ж, глянем на твою руку. . Жесткие пальцы сначала осторожно, затем уверенно ощупали плечо, повернули руку в разных плоскостях.
— Так больно? А так? Точно, вывих. Будем надеяться, что суставная сумка цела.
— А если разорвана?
— Останешься калекой, только и всего. Приготовься, сейчас Чен даст обезболивающее.
Раздвинув зубы Андрея, Чен зажал в них толстую сухую ветку — это и было» обезболивающее «. Господин Ли Ван Вэй основаниями ладоней сильно надавил на плечо, вправляя сустав, от боли Андрей глухо застонал, ветка треснула под судорожно стиснутыми зубами. Чен, сложив ладони в горсть, принес воды из реки и напоил Андрея, вытирая ему со лба крупные капли пота.
— Возни с тобой… — проворчал он. Мастер сменил и повязку на предплечье, как бы невзначай проведя пальцами по браслету.
— Мне кажется, твоей Тане сейчас плохо. Еще хуже то, что у нас кончается время, за которое можно успеть что-то исправить.
— Что же делать?
— Подумаем. Чен, иди сюда! Будем говорить по-русски, чтобы Андрей понимал. Итак, нам надо добраться или до ханской ставки, или до рода, который кочует у соленого озера. Что нам делать — идти пешком или плыть?
— Я, Ши-фу, так думаю: идти нам невозможно. Первое — от коней в степи не уйдешь и не спрячешься. Второе — на ходьбу нужны силы, а еды у нас нет. Даже чай не согреть — котелка нет.
— Пожалуй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96