— Он грустно улыбнулся. —Мне надо завершить утренний церемониал — в таком виде я, наверное, похож на пугало! А ты возьми четырех стражников, отправляйся на ее лодку, разыщи там служанку, что следила за девушкой и обо всем докладывала ее хозяину, а заодно допроси остальных. Нам необходимо установить личность таинственного покровителя. Затем возвращайся к себе на постоялый двор с десятком стражников, вели им доставить тело девушки в судебную управу и займись поисками убийцы.
Судья повернулся спиной к Чаю Таю и проследовал за ширму.
Тайвэй встал со скамьи и отправился выполнять приказ.
Глава 21
Вскоре после того, как Судья Ди приступил к утренней трапезе, вошел Таю Гань. Пожелав судье доброго утра, он жизнерадостно поинтересовался, не пришел ли кто требовать награду, Ди, покачав головой, знаком велел ему сесть, в молчании доел свой рис, отложил палочки и откинулся на спинку кресла, а кисти рук спрятал в широкие рукава. Затем он поведал Тао Ганю о том, какие неожиданные последствия возымело поддельное объявление.
— Так это любовная связь привела цензора обратно в Кантон? — удивлению воскликнул Тао Гань.
— Отчасти. Вместе с тем он надеялся раскрыть заговор Мансура, так как ясно дал понять Зумурруд, что прежде всего встретился с кем-то из арабов.
— Но почему цензор держал все это в секрете, господин? Почему не доложил о заговоре Великому совету сразу по возвращении в столицу…
— Цензор плохо разбирался в женщинах, Тао Гань, однако звал толк в делах государственной важности. Он подозревал, что за всем этим может стоять кто-то из высокопоставленных придворных, а потому никого не стал посвящать в свои планы, пока не найдет явных доказательств; у цензора было много влиятельных врагов, и даже в суде они могли обзавестись доносчиками, дабы те держали их в курсе тайных решении совета. Надеясь раздобыть бесспорные улики, господин Лю поспешил обратно в Кантон, где и погиб по легкомыслию любимой женщины.
— Но как мог столь утонченный господин потерять голову из-за продажной арабской танцовщицы?
— Видишь ли, она слишком разительно отличалась от изысканных и образованных ханьских женщин, каких цензор привык видеть при дворе. И должно быть, до этого он никогда не встречал ее соплеменниц. Ведь в столице, в отличие от Кантона, нечасто попадаются арабы, а тем более арабские красотки. думаю, тут сыграли роль необычность и новизна. Чувственная красота танцовщицы пробудила годами подавляемые желания. А столь сильная страсть презирает любые границы — племенные, общественные и культурные. Наш Чаю Тай также потерял голову из-за этой женщины, Таю Гань, так что советую тебе не упоминать о ней при нашем друге — откровения и жестокая смерть Зумурруд глубоко его потрясли.
Тао Гань глубокомысленно кивнул.
— Брату Чаю всегда не везло с женщинами, —обронил он. — Но кто мог убить ее, господин?
— Чао Тай полагает, что это сделал Мансур. По его мнению, Мансур также любил Зумурруд и, когда та в его доме стала заигрывать с гостями, пришел в дикую ярость. Араб мог выследить танцовщицу, когда она шла к Чаю Таю, забраться на крышу дома напротив и оттуда подглядывать за ними. Увидев этих двоих чуть ли не обнаженными, Мансур вообразил, будто у них любовное свидание, и убил женщину в приступе ревности. Все это правдоподобно, но не убедительно. — Судья Ди сделал глоток чаю. — Однако смерть Зумурруд и личность ее убийцы пока ге столь важны, ибо сейчас ваша главная цель — узнать, кто был ее хозяином. Именно этот человек пытался очернить цензора, впутав в арабский заговор, а потом — утаить его гибель, а кроме того, повинен в смерти господина Су и госпожи Пао. Нам надлежит завершить дело, начатое цензором, и добыть неопровержимые улики, дабы обличить наших врагов — подлых предателей, затаившихся при дворе. А поскольку эти люди втянули в свои темные делишки покровителя Зумурруд, он и раскроет вам их имена. Мы никак не могли предотвратить убийство господина Лю, но наш долг не дать его врагам воспользоваться плодами гнусных злодеяний. А они уже начали действовать, судя по дурным вестям, содержащимся в тайном письме Великого совета. Я должен найти этого человека до своего отбытия в столицу сегодня вечером. Мои люди допросят служанку танцовщицы и всех, кого поймают на борту ее лодки, однако я не больно рассчитываю получить нужные сведения. Этот молодец наверняка позаботился, чтобы его имени никто не знал.
— Так что же нам делать, господин? — с тревогой воскликнул Таю Гань.
— После ухода Чао Тая, — отозвался судья Ди, — я еще раз обдумывал все, что случилось за последние два дня. И пока я пытался расставить известные нам факты в более-менее естественном порядке, у меня возникло одно предположение. В связи с этим я намерен предпринять кое-какие действия, причем безотлагательно. — Ди допил чай и по обыкновению погладил бороду. — У нас есть несколько подсказок, позволяющих установить личность хозяина танцовщицы. И тут открывается немало любопытных возможностей… — Он подтолкнул к Таю Ганю лист бумаги. — Сделай-ка лучше список, чтобы я, разрабатывая версию, мог на него опираться.
Итак, во-первых, тот, кого мы ищем, должен быть весьма заметным лицом здесь, в Кантоне, поскольку иначе врачи цензора при дворе не избрали бы его своим ставленником. Эти люди предатели, но не глупцы и не стали бы привлекать к делу обычного мошенника, способного продать их за более жирный куш. Во-вторых, из этого вытекает, что у нашего молодчика должны быть весьма честолюбивые замыслы, ведь он рискует и положением, и головой. По-видимому, в награду ему был обещан высокий пост на самом верху. В-третьих, у него, очевидно, есть в столице друзья или родственники, ибо двор мало интересуют дальние провинции на юге, а значит, кому-то там пришлось похлопотать за него. В-четвертых, этот человек живет во дворце или принадлежит к числу доверенных лиц, поскольку ему известен каждый наш шаг. Следовательно, мы можем ограничить круг подозреваемых теми, с кем постоянно здесь связаны. В-пятых, у нашего противника превосходные отношения с местным отребьем, что он и доказал, прибегнув к услугам двух арабских головорезов и душителей танка. Обрати внимание, Таю Гань, что делалось это не напрямую, а с помощью приспешников вроде Мансура. Но я еще вернусь к этому позже. В-шестых, у негодяя были особые причины желать смерти Чаю Тая; вдобавок он питает глубокую ненависть к мореходу Ни, раз пытался подстроить, чтобы в убийстве тайвэя обвинили его. В-седьмых, он увлекается сверчками. В-восьмых, близко знаком со слепой девушкой, что, впрочем, не помешало предпринять покушения на ее жизнь, как только она проявила непокорство. Девушка меж тем косвенно нам помогает, но не желает выступить против него открыто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Судья повернулся спиной к Чаю Таю и проследовал за ширму.
Тайвэй встал со скамьи и отправился выполнять приказ.
Глава 21
Вскоре после того, как Судья Ди приступил к утренней трапезе, вошел Таю Гань. Пожелав судье доброго утра, он жизнерадостно поинтересовался, не пришел ли кто требовать награду, Ди, покачав головой, знаком велел ему сесть, в молчании доел свой рис, отложил палочки и откинулся на спинку кресла, а кисти рук спрятал в широкие рукава. Затем он поведал Тао Ганю о том, какие неожиданные последствия возымело поддельное объявление.
— Так это любовная связь привела цензора обратно в Кантон? — удивлению воскликнул Тао Гань.
— Отчасти. Вместе с тем он надеялся раскрыть заговор Мансура, так как ясно дал понять Зумурруд, что прежде всего встретился с кем-то из арабов.
— Но почему цензор держал все это в секрете, господин? Почему не доложил о заговоре Великому совету сразу по возвращении в столицу…
— Цензор плохо разбирался в женщинах, Тао Гань, однако звал толк в делах государственной важности. Он подозревал, что за всем этим может стоять кто-то из высокопоставленных придворных, а потому никого не стал посвящать в свои планы, пока не найдет явных доказательств; у цензора было много влиятельных врагов, и даже в суде они могли обзавестись доносчиками, дабы те держали их в курсе тайных решении совета. Надеясь раздобыть бесспорные улики, господин Лю поспешил обратно в Кантон, где и погиб по легкомыслию любимой женщины.
— Но как мог столь утонченный господин потерять голову из-за продажной арабской танцовщицы?
— Видишь ли, она слишком разительно отличалась от изысканных и образованных ханьских женщин, каких цензор привык видеть при дворе. И должно быть, до этого он никогда не встречал ее соплеменниц. Ведь в столице, в отличие от Кантона, нечасто попадаются арабы, а тем более арабские красотки. думаю, тут сыграли роль необычность и новизна. Чувственная красота танцовщицы пробудила годами подавляемые желания. А столь сильная страсть презирает любые границы — племенные, общественные и культурные. Наш Чаю Тай также потерял голову из-за этой женщины, Таю Гань, так что советую тебе не упоминать о ней при нашем друге — откровения и жестокая смерть Зумурруд глубоко его потрясли.
Тао Гань глубокомысленно кивнул.
— Брату Чаю всегда не везло с женщинами, —обронил он. — Но кто мог убить ее, господин?
— Чао Тай полагает, что это сделал Мансур. По его мнению, Мансур также любил Зумурруд и, когда та в его доме стала заигрывать с гостями, пришел в дикую ярость. Араб мог выследить танцовщицу, когда она шла к Чаю Таю, забраться на крышу дома напротив и оттуда подглядывать за ними. Увидев этих двоих чуть ли не обнаженными, Мансур вообразил, будто у них любовное свидание, и убил женщину в приступе ревности. Все это правдоподобно, но не убедительно. — Судья Ди сделал глоток чаю. — Однако смерть Зумурруд и личность ее убийцы пока ге столь важны, ибо сейчас ваша главная цель — узнать, кто был ее хозяином. Именно этот человек пытался очернить цензора, впутав в арабский заговор, а потом — утаить его гибель, а кроме того, повинен в смерти господина Су и госпожи Пао. Нам надлежит завершить дело, начатое цензором, и добыть неопровержимые улики, дабы обличить наших врагов — подлых предателей, затаившихся при дворе. А поскольку эти люди втянули в свои темные делишки покровителя Зумурруд, он и раскроет вам их имена. Мы никак не могли предотвратить убийство господина Лю, но наш долг не дать его врагам воспользоваться плодами гнусных злодеяний. А они уже начали действовать, судя по дурным вестям, содержащимся в тайном письме Великого совета. Я должен найти этого человека до своего отбытия в столицу сегодня вечером. Мои люди допросят служанку танцовщицы и всех, кого поймают на борту ее лодки, однако я не больно рассчитываю получить нужные сведения. Этот молодец наверняка позаботился, чтобы его имени никто не знал.
— Так что же нам делать, господин? — с тревогой воскликнул Таю Гань.
— После ухода Чао Тая, — отозвался судья Ди, — я еще раз обдумывал все, что случилось за последние два дня. И пока я пытался расставить известные нам факты в более-менее естественном порядке, у меня возникло одно предположение. В связи с этим я намерен предпринять кое-какие действия, причем безотлагательно. — Ди допил чай и по обыкновению погладил бороду. — У нас есть несколько подсказок, позволяющих установить личность хозяина танцовщицы. И тут открывается немало любопытных возможностей… — Он подтолкнул к Таю Ганю лист бумаги. — Сделай-ка лучше список, чтобы я, разрабатывая версию, мог на него опираться.
Итак, во-первых, тот, кого мы ищем, должен быть весьма заметным лицом здесь, в Кантоне, поскольку иначе врачи цензора при дворе не избрали бы его своим ставленником. Эти люди предатели, но не глупцы и не стали бы привлекать к делу обычного мошенника, способного продать их за более жирный куш. Во-вторых, из этого вытекает, что у нашего молодчика должны быть весьма честолюбивые замыслы, ведь он рискует и положением, и головой. По-видимому, в награду ему был обещан высокий пост на самом верху. В-третьих, у него, очевидно, есть в столице друзья или родственники, ибо двор мало интересуют дальние провинции на юге, а значит, кому-то там пришлось похлопотать за него. В-четвертых, этот человек живет во дворце или принадлежит к числу доверенных лиц, поскольку ему известен каждый наш шаг. Следовательно, мы можем ограничить круг подозреваемых теми, с кем постоянно здесь связаны. В-пятых, у нашего противника превосходные отношения с местным отребьем, что он и доказал, прибегнув к услугам двух арабских головорезов и душителей танка. Обрати внимание, Таю Гань, что делалось это не напрямую, а с помощью приспешников вроде Мансура. Но я еще вернусь к этому позже. В-шестых, у негодяя были особые причины желать смерти Чаю Тая; вдобавок он питает глубокую ненависть к мореходу Ни, раз пытался подстроить, чтобы в убийстве тайвэя обвинили его. В-седьмых, он увлекается сверчками. В-восьмых, близко знаком со слепой девушкой, что, впрочем, не помешало предпринять покушения на ее жизнь, как только она проявила непокорство. Девушка меж тем косвенно нам помогает, но не желает выступить против него открыто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54