Мы знаем больше, чем вы думаете. Мы знаем, что в письме Гидеона немало информации, губительной для нас. Вы оказались достаточно умны, чтобы перехитрить во время путешествия мою подопечную, но согласитесь, теперь ситуация изменилась. Если сеньорита Джордан прибыла сюда, значит, она привезла вам настоящие данные, заключенные в последнем письме Гидеона. Мы уже искали письмо в ее багаже, но, честно признаюсь, не нашли. Следовательно, она передала его вам, и письмо теперь у вас.
– Да, – кивнул Кул.
– Такой пустяк – всего несколько страничек – в обмен на три жизни.
– Это ваша цена?
– Не больше и не меньше.
– А если я откажусь?
Дон Луис ухмыльнулся.
– Откажетесь?
Где-то ударили в гонг, и мягкий звучный гул разнесся по всем закоулкам.
Дон Луис медленно и осторожно поднялся с кресла. Он оказался на удивление высок, почти такого же роста, как Кул. В черных глазах искрилась усмешка.
– Мы собираемся ужинать. Нет никакой нужды спешить с решением.
– Я могу дать ответ немедленно, – возразил Кул.
Старик испытующе посмотрел ему в лицо, улыбнулся и покачал головой.
– Я бы предпочел дать вам время подумать.
* * *
От патио столовую отделяли большие стеклянные двери.
Звучала музыка, полные печали и безответной тоски гитарные аккорды сливались в ночной прохладе в один трепетный звук. На белоснежной льняной скатерти красовалось тяжелое старинное столовое серебро с вензелями. Пламя тонких свечей в тяжелых канделябрах словно застыло в неподвижном воздухе.
Дон Луис сидел во главе стола. Кул оказался справа от него, а Элис – слева. В другом конце стола сидела девушка с пышными каштановыми волосами, которая называла себя Серафиной Дельгадо. Еда была великолепной, прислуживали за столом молчаливые смуглые девушки в белых блузках и красных индейских юбках.
Контраст между двумя девушками бросался в глаза. Молчаливая бледная Элис не спускала глаз с Кула, лишь изредка вопросительно поглядывая на девушку необыкновенной экзотической красоты. На Серафине было светлое платье того едва уловимого бирюзового оттенка, каким бывает море в штиль далеко на горизонте, когда только зашло солнце. Ее пристрастие к драгоценностям майя воплотилось в тяжелом серебряном браслете на левом запястье и двух серебряных зажимах размером с монету в виде голов мучеников, которые поддерживали глубокое декольте. Гордо вздымалась ее пышная грудь, элегантно подчеркнутая изумительным парижским кроем платья.
Глядя на нее, Кул с трудом мог представить, что это та самая девушка, с которой он пересек континент, с которой прошлой ночью спал, которая бросила его одурманенным и обреченным на смерть. Ничто об этом не напоминало. Ее рукопожатие было холодным и твердым, улыбка казалась искренней.
– Как славно снова видеть вас, Педро! Счастливый случай свел нас с вами в гостях у Дона Луиса. Для меня это так же приятно, как возвращение домой.
Внешне все выглядело благопристойно, ужин выдался приятным и спокойным, разговор плавно перетекал от политики к меню и обратно. Элис говорила очень мало. Кул нашел двусмысленное наслаждение в вежливом притворстве и забавлялся этим, выжидая. Подали бренди. Ток Джонсон не появлялся.
Мысли Питера мчались параллельно разговору. Что их ждет? В атмосфере этого дома витали жестокость и насилие, и лишь дело времени, когда зло обретет свой зримый облик. Он смотрел на Элис, любовался ее золотыми волосами, поражался, как он мог, какое имел право втянуть ее в столь опасное дело? Да, она приехала по собственной воле, но едва ли сознавая весь трагизм событий, в которые вмешалась. Мысль о том, что она окажется в лапах Джонсона, доводила до безумия.
Он поспешно проглотил бренди и принял предложенную доном Луисом черную кубинскую сигару. Старик принялся за межамериканские проблемы, вникая в щекотливые детали с проницательностью государственного деятеля, рожденного для политических интриг.
– То, что мы здесь делаем, – утверждал дон Луис, – может оказать воздействие на общую ситуацию в мире. Усилия вашей страны направлены в неверном направлении. Вы, сеньор Кул, придаете слишком большое значение материальным вещам, кофе или тому зелью, которые мы переправляем контрабандой. Но мир нужно завоевывать руками союзников, иначе никакие эмбарго на оружие, технологическое превосходство или даже индустриальная мощь не помогут. Ваши представления об истинной демократии, равенстве и правах человека – конечно, хорошо. Но если вы с пренебрежением относитесь к союзникам, вы потеряете все. А немножко кофе, немножко коки, немножко оружия – какое они имеют значение, если важен результат? Главное – вам будет на кого опереться.
– И попутно вы становитесь богаче, – сухо заметил Кул.
– Это личный вопрос, – старик пожал плечами. – Нужно быть эгоистом, иначе будешь обречен – как овца в волчьей стае. Кул повернулся к девушке с каштановыми волосами и бесстрастным тоном поинтересовался:
– А как думаете вы, Мария?
– Я должна согласиться с доном Луисом, – она было улыбнулась и тут же запнулась. Улыбка сразу улетучилась. На мгновение в комнате воцарилась тишина, лишь из патио доносились трепетные звуки гитары. Лицо девушки поблекло. Ее глаза уставились на старика, а руки безвольно упали на белую скатерть. – Мария? – переспросила она.
– Ведь вы Мария, верно? – тихо спросил Кул.
Дон Луис пришел на помощь своей подопечной:
– Сеньор Кул, вы ошибаетесь...
Девушка тяжело вздохнула.
– Да, неудачно получилось. Мы вас недооценили, сеньор Кул. Вы правы. Дон Луис, притворяться нет нужды. Он оказался хитрее и поймал меня.
Дон Луис встал.
– По-моему, ужин окончен.
* * *
Девушка расхаживала по комнате взад-вперед, словно львица в клетке, бессознательная грация и красота ее движений покоряли.
В комнате стояла тишина. Мужчину с гитарой отослали прочь. Это помещение в одном из концов широко раскинувшегося дома было удалено от других, стены его оставались голыми, а из мебели тут были только несколько стульев. Элис сидела на одном из них возле маленького узкого окошка и следила за метавшейся Марией. Кул стоял рядом. Старик расположился у двери, держа последний бокал бренди. Тяжелая грива седых волос отсвечивала ровным сиянием, контрастируя с обветренным пергаментом лица.
Мария Дельгадо долго молча смотрела на Кула, потом спросила:
– Откуда вы узнали? Кто сказал?
– Это чистая догадка, – сказал он.
– Вы лжете. Кто-то вам подбросил эту мысль. Кто? Кто об этом знает?
– Все, – спокойно бросил Кул.
– А доказательства? Никто ничего доказать не сможет, верно?
Кул улыбнулся и ничего не ответил. В глазах Марии клокотала ярость, которая угрожала взрывом. Он понимал, что провоцирует ее сбросить маску и продемонстрировать весь свой необузданный нрав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Да, – кивнул Кул.
– Такой пустяк – всего несколько страничек – в обмен на три жизни.
– Это ваша цена?
– Не больше и не меньше.
– А если я откажусь?
Дон Луис ухмыльнулся.
– Откажетесь?
Где-то ударили в гонг, и мягкий звучный гул разнесся по всем закоулкам.
Дон Луис медленно и осторожно поднялся с кресла. Он оказался на удивление высок, почти такого же роста, как Кул. В черных глазах искрилась усмешка.
– Мы собираемся ужинать. Нет никакой нужды спешить с решением.
– Я могу дать ответ немедленно, – возразил Кул.
Старик испытующе посмотрел ему в лицо, улыбнулся и покачал головой.
– Я бы предпочел дать вам время подумать.
* * *
От патио столовую отделяли большие стеклянные двери.
Звучала музыка, полные печали и безответной тоски гитарные аккорды сливались в ночной прохладе в один трепетный звук. На белоснежной льняной скатерти красовалось тяжелое старинное столовое серебро с вензелями. Пламя тонких свечей в тяжелых канделябрах словно застыло в неподвижном воздухе.
Дон Луис сидел во главе стола. Кул оказался справа от него, а Элис – слева. В другом конце стола сидела девушка с пышными каштановыми волосами, которая называла себя Серафиной Дельгадо. Еда была великолепной, прислуживали за столом молчаливые смуглые девушки в белых блузках и красных индейских юбках.
Контраст между двумя девушками бросался в глаза. Молчаливая бледная Элис не спускала глаз с Кула, лишь изредка вопросительно поглядывая на девушку необыкновенной экзотической красоты. На Серафине было светлое платье того едва уловимого бирюзового оттенка, каким бывает море в штиль далеко на горизонте, когда только зашло солнце. Ее пристрастие к драгоценностям майя воплотилось в тяжелом серебряном браслете на левом запястье и двух серебряных зажимах размером с монету в виде голов мучеников, которые поддерживали глубокое декольте. Гордо вздымалась ее пышная грудь, элегантно подчеркнутая изумительным парижским кроем платья.
Глядя на нее, Кул с трудом мог представить, что это та самая девушка, с которой он пересек континент, с которой прошлой ночью спал, которая бросила его одурманенным и обреченным на смерть. Ничто об этом не напоминало. Ее рукопожатие было холодным и твердым, улыбка казалась искренней.
– Как славно снова видеть вас, Педро! Счастливый случай свел нас с вами в гостях у Дона Луиса. Для меня это так же приятно, как возвращение домой.
Внешне все выглядело благопристойно, ужин выдался приятным и спокойным, разговор плавно перетекал от политики к меню и обратно. Элис говорила очень мало. Кул нашел двусмысленное наслаждение в вежливом притворстве и забавлялся этим, выжидая. Подали бренди. Ток Джонсон не появлялся.
Мысли Питера мчались параллельно разговору. Что их ждет? В атмосфере этого дома витали жестокость и насилие, и лишь дело времени, когда зло обретет свой зримый облик. Он смотрел на Элис, любовался ее золотыми волосами, поражался, как он мог, какое имел право втянуть ее в столь опасное дело? Да, она приехала по собственной воле, но едва ли сознавая весь трагизм событий, в которые вмешалась. Мысль о том, что она окажется в лапах Джонсона, доводила до безумия.
Он поспешно проглотил бренди и принял предложенную доном Луисом черную кубинскую сигару. Старик принялся за межамериканские проблемы, вникая в щекотливые детали с проницательностью государственного деятеля, рожденного для политических интриг.
– То, что мы здесь делаем, – утверждал дон Луис, – может оказать воздействие на общую ситуацию в мире. Усилия вашей страны направлены в неверном направлении. Вы, сеньор Кул, придаете слишком большое значение материальным вещам, кофе или тому зелью, которые мы переправляем контрабандой. Но мир нужно завоевывать руками союзников, иначе никакие эмбарго на оружие, технологическое превосходство или даже индустриальная мощь не помогут. Ваши представления об истинной демократии, равенстве и правах человека – конечно, хорошо. Но если вы с пренебрежением относитесь к союзникам, вы потеряете все. А немножко кофе, немножко коки, немножко оружия – какое они имеют значение, если важен результат? Главное – вам будет на кого опереться.
– И попутно вы становитесь богаче, – сухо заметил Кул.
– Это личный вопрос, – старик пожал плечами. – Нужно быть эгоистом, иначе будешь обречен – как овца в волчьей стае. Кул повернулся к девушке с каштановыми волосами и бесстрастным тоном поинтересовался:
– А как думаете вы, Мария?
– Я должна согласиться с доном Луисом, – она было улыбнулась и тут же запнулась. Улыбка сразу улетучилась. На мгновение в комнате воцарилась тишина, лишь из патио доносились трепетные звуки гитары. Лицо девушки поблекло. Ее глаза уставились на старика, а руки безвольно упали на белую скатерть. – Мария? – переспросила она.
– Ведь вы Мария, верно? – тихо спросил Кул.
Дон Луис пришел на помощь своей подопечной:
– Сеньор Кул, вы ошибаетесь...
Девушка тяжело вздохнула.
– Да, неудачно получилось. Мы вас недооценили, сеньор Кул. Вы правы. Дон Луис, притворяться нет нужды. Он оказался хитрее и поймал меня.
Дон Луис встал.
– По-моему, ужин окончен.
* * *
Девушка расхаживала по комнате взад-вперед, словно львица в клетке, бессознательная грация и красота ее движений покоряли.
В комнате стояла тишина. Мужчину с гитарой отослали прочь. Это помещение в одном из концов широко раскинувшегося дома было удалено от других, стены его оставались голыми, а из мебели тут были только несколько стульев. Элис сидела на одном из них возле маленького узкого окошка и следила за метавшейся Марией. Кул стоял рядом. Старик расположился у двери, держа последний бокал бренди. Тяжелая грива седых волос отсвечивала ровным сиянием, контрастируя с обветренным пергаментом лица.
Мария Дельгадо долго молча смотрела на Кула, потом спросила:
– Откуда вы узнали? Кто сказал?
– Это чистая догадка, – сказал он.
– Вы лжете. Кто-то вам подбросил эту мысль. Кто? Кто об этом знает?
– Все, – спокойно бросил Кул.
– А доказательства? Никто ничего доказать не сможет, верно?
Кул улыбнулся и ничего не ответил. В глазах Марии клокотала ярость, которая угрожала взрывом. Он понимал, что провоцирует ее сбросить маску и продемонстрировать весь свой необузданный нрав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45