Но со временем победоносно распространявшее свое влияние по всей необъятной Римской империи христианство проникло и в этот отдаленный уголок. В «Хрониках» не случайно неоднократно упоминается «древняя кельтская церковь», апологеты которой не всегда сходились во взглядах со служителями церкви, ставшей впоследствии господствующей — такой же христианской, католической, но англо — нормандской.
В V веке н. э. ситуация в Британии резко изменилась. Необходимость мобилизовать все силы для отражения нашествия готов вынудила Рим отозвать свои легионы на материк и предоставить Британию собственной судьбе. Стоило последнему римскому солдату отплыть в Галлию, как кельтские вожди тут же схватились в ожесточенной борьбе за власть. На определенном этапе этой борьбы некоторые правители обратились за помощью на материк и призвали в Британию воинственные германские племена — англов, саксов и ютов. Довольно скоро союзники и наемники превратились в завоевателей и германские язычники буквально затопили Британию. Бритты ожесточенно сопротивлялись нашествию, но терпели поражение за поражением и, в конечном счете, были оттеснены в Уэльс. Там они смешались с родственными им кимрами; как раз это смешение и положило начало формированию новой кельтской народности — валлийской. Каменистые холмы Уэльса привлекли внимание германцев ничуть не больше чем римлян, к тому же новые хозяева Британии, стоило им укрепиться на острове, принялись сражаться друг с другом не менее ожесточенно, нежели с кельтскими племенами. Подобно труднодоступным горным районам Шотландии полуостров Уэльс превратился в своеобразный заповедник, где старинные кельтские обычаи сохранялись в течение столетий. Принадлежность к тому или иному крупному родовому союзу — клану — во многом определяла жизнь каждого валлийца. Не только на протяжении средних веков, но и в новое время. Клановая структура валлийского общества оказалась разрушенной — да и то не полностью — лишь к началу двадцатого столетия. Присущие Уэльсу особенности социальной организации нашли свое отражение в «Хрониках». Так, в романе «Монаший капюшон», описано преступление которое благодаря по аналогии с широко известным благодаря телевизионному фильму «чисто английским убийством» можно было бы назвать «убийством чисто валлийским», ибо вне контекста старинных кельтских обычаев и традиций подобное деяние просто не имело бы смысла.
Стоит отметить, что едва ли не самый известный в мире цикл средневековых легенд — повествование о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола, отражает, пусть даже и в весьма искаженном виде, историю борьбы кельтов с германскими завоевателями. Многие легенды этого цикла были если и не сложены, то записаны в Уэльсе.
Разобравшись в конечном итоге друг с другом — в десятом веке англосаксы создали единое государство, — успев к тому времени окрепнуть и малость цивилизоваться, германцы получили возможность обратить свое внимание на Уэльс. И разумеется, обратили. Англосаксы развернули массированное наступление на заселенный кельтами полуостров, и добились было определенных успехов, но очередное вторжение с материка положило конец их экспансии.
В 1066 году герцог Вильгельм Нормандский, потомок скандинавского викинга Ролло, вынудившего французского короля Карла Простоватого, уступить ему в лен обширные владения на севере Франции вторгся в Британию. Английский король Гарольд сложил свою голову в битве при Гастингсе, и в Англии установилась власть новых завоевателей.
Всякий кому довелось прочесть роман Вальтера Скотта «Айвенго» — а уж эта книга знакома всем любителям исторического жанра, — помнит о том, как непросто складывались отношения между норманнскими завоевателями и англосаксами, к тому времени уже осознавшими себя коренными жителями Британии. Но завоевательные амбиции новоявленного английского короля не ограничивались англосаксонскими провинциями. Норманнские рыцари принудили вождей валлийских кланов признать верховную власть Вильгельма, хотя власть эта, как и в годы правления римлян, во многом оставалась формальной и структуру валлийского общества никоим образом не затрагивала. Впрочем норманнское господство оказалось не слишком прочным. Уже в правление сына Вильгельма Завоевателя, Вильгельма II Рыжего (1087—1110) норманнские гарнизоны оказались вытеснены из большинства валлийских крепостей и большая часть Уэльса обрела практическую независимость. В дальнейшем борьба велась с переменным успехом. Конечное торжество англичан далось им непросто и осуществилось не скоро. И, что вполне естественно, всякое ослабление власти нормандских завоевателей, любые возникавшие между ними противоречия кельты старались обернуть в свою пользу.
Основное действие «Хроник брата Кадфаэля» разворачивается в период ожесточенной борьбы между двумя претендентами на английский престол — внуком Вильгельма Завоевателя по женской линии графом Блуасским Стефаном и его кузиной, тоже внучкой Вильгельма, дочерью короля Англии Генриха I и вдовой императора Священной Римской империи Матильдой. Усобица в стане исконных врагов, само собой, способствовала укреплению позиций валлийских правителей, сумевших в этот период полностью освободиться от англо-нормандской власти. Правда, если Англия в те времена не была единой, то не был таким и Уэльс. На его не столь уж обширной территории сосуществовали два королевства, а вдобавок к тому еще и несколько практически самостоятельных княжеств.
Одним из самых могущественных валлийских правителей был неоднократно упоминающийся в «Хрониках» принц Овейн Гуинеддский. Вся жизнь этого отважного воина и умелого, тонкого дипломата прошла в непрекращающейся борьбе за расширение своих владений и укрепление своей власти. На страницах «Хроник» он предстает перед нами мудрым и дальновидным правителем, всегда и во всем верным своему слову. Разумеется, в действительности этот человек, личность безусловно яркая и неординарная, был не совсем таким, каким описывает его Эллис Питерс: в своих книгах она рассказала скорее не о реальном Овейне, а о его образе, запечатлевшемся в исторической памяти валлийского народа. Историческая традиция и народная память бывают объективны далеко не всегда, но и в них, возможно, содержится некая правда, отличная от правды обыденного факта. Достаточно вспомнить, что самым популярным монархом в историческом сознании англичан является Ричард Львиное Сердце. Этот «рыцарь без страха и упрека», многократно воспетый как в народных преданиях, так и в художественной литературе, действительно был дерзок, смел и силен — иными словами, в полной мере обладал качествами, необходимыми для турнирного бойца, но никак не для правителя обширного королевства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
В V веке н. э. ситуация в Британии резко изменилась. Необходимость мобилизовать все силы для отражения нашествия готов вынудила Рим отозвать свои легионы на материк и предоставить Британию собственной судьбе. Стоило последнему римскому солдату отплыть в Галлию, как кельтские вожди тут же схватились в ожесточенной борьбе за власть. На определенном этапе этой борьбы некоторые правители обратились за помощью на материк и призвали в Британию воинственные германские племена — англов, саксов и ютов. Довольно скоро союзники и наемники превратились в завоевателей и германские язычники буквально затопили Британию. Бритты ожесточенно сопротивлялись нашествию, но терпели поражение за поражением и, в конечном счете, были оттеснены в Уэльс. Там они смешались с родственными им кимрами; как раз это смешение и положило начало формированию новой кельтской народности — валлийской. Каменистые холмы Уэльса привлекли внимание германцев ничуть не больше чем римлян, к тому же новые хозяева Британии, стоило им укрепиться на острове, принялись сражаться друг с другом не менее ожесточенно, нежели с кельтскими племенами. Подобно труднодоступным горным районам Шотландии полуостров Уэльс превратился в своеобразный заповедник, где старинные кельтские обычаи сохранялись в течение столетий. Принадлежность к тому или иному крупному родовому союзу — клану — во многом определяла жизнь каждого валлийца. Не только на протяжении средних веков, но и в новое время. Клановая структура валлийского общества оказалась разрушенной — да и то не полностью — лишь к началу двадцатого столетия. Присущие Уэльсу особенности социальной организации нашли свое отражение в «Хрониках». Так, в романе «Монаший капюшон», описано преступление которое благодаря по аналогии с широко известным благодаря телевизионному фильму «чисто английским убийством» можно было бы назвать «убийством чисто валлийским», ибо вне контекста старинных кельтских обычаев и традиций подобное деяние просто не имело бы смысла.
Стоит отметить, что едва ли не самый известный в мире цикл средневековых легенд — повествование о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола, отражает, пусть даже и в весьма искаженном виде, историю борьбы кельтов с германскими завоевателями. Многие легенды этого цикла были если и не сложены, то записаны в Уэльсе.
Разобравшись в конечном итоге друг с другом — в десятом веке англосаксы создали единое государство, — успев к тому времени окрепнуть и малость цивилизоваться, германцы получили возможность обратить свое внимание на Уэльс. И разумеется, обратили. Англосаксы развернули массированное наступление на заселенный кельтами полуостров, и добились было определенных успехов, но очередное вторжение с материка положило конец их экспансии.
В 1066 году герцог Вильгельм Нормандский, потомок скандинавского викинга Ролло, вынудившего французского короля Карла Простоватого, уступить ему в лен обширные владения на севере Франции вторгся в Британию. Английский король Гарольд сложил свою голову в битве при Гастингсе, и в Англии установилась власть новых завоевателей.
Всякий кому довелось прочесть роман Вальтера Скотта «Айвенго» — а уж эта книга знакома всем любителям исторического жанра, — помнит о том, как непросто складывались отношения между норманнскими завоевателями и англосаксами, к тому времени уже осознавшими себя коренными жителями Британии. Но завоевательные амбиции новоявленного английского короля не ограничивались англосаксонскими провинциями. Норманнские рыцари принудили вождей валлийских кланов признать верховную власть Вильгельма, хотя власть эта, как и в годы правления римлян, во многом оставалась формальной и структуру валлийского общества никоим образом не затрагивала. Впрочем норманнское господство оказалось не слишком прочным. Уже в правление сына Вильгельма Завоевателя, Вильгельма II Рыжего (1087—1110) норманнские гарнизоны оказались вытеснены из большинства валлийских крепостей и большая часть Уэльса обрела практическую независимость. В дальнейшем борьба велась с переменным успехом. Конечное торжество англичан далось им непросто и осуществилось не скоро. И, что вполне естественно, всякое ослабление власти нормандских завоевателей, любые возникавшие между ними противоречия кельты старались обернуть в свою пользу.
Основное действие «Хроник брата Кадфаэля» разворачивается в период ожесточенной борьбы между двумя претендентами на английский престол — внуком Вильгельма Завоевателя по женской линии графом Блуасским Стефаном и его кузиной, тоже внучкой Вильгельма, дочерью короля Англии Генриха I и вдовой императора Священной Римской империи Матильдой. Усобица в стане исконных врагов, само собой, способствовала укреплению позиций валлийских правителей, сумевших в этот период полностью освободиться от англо-нормандской власти. Правда, если Англия в те времена не была единой, то не был таким и Уэльс. На его не столь уж обширной территории сосуществовали два королевства, а вдобавок к тому еще и несколько практически самостоятельных княжеств.
Одним из самых могущественных валлийских правителей был неоднократно упоминающийся в «Хрониках» принц Овейн Гуинеддский. Вся жизнь этого отважного воина и умелого, тонкого дипломата прошла в непрекращающейся борьбе за расширение своих владений и укрепление своей власти. На страницах «Хроник» он предстает перед нами мудрым и дальновидным правителем, всегда и во всем верным своему слову. Разумеется, в действительности этот человек, личность безусловно яркая и неординарная, был не совсем таким, каким описывает его Эллис Питерс: в своих книгах она рассказала скорее не о реальном Овейне, а о его образе, запечатлевшемся в исторической памяти валлийского народа. Историческая традиция и народная память бывают объективны далеко не всегда, но и в них, возможно, содержится некая правда, отличная от правды обыденного факта. Достаточно вспомнить, что самым популярным монархом в историческом сознании англичан является Ричард Львиное Сердце. Этот «рыцарь без страха и упрека», многократно воспетый как в народных преданиях, так и в художественной литературе, действительно был дерзок, смел и силен — иными словами, в полной мере обладал качествами, необходимыми для турнирного бойца, но никак не для правителя обширного королевства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39