— Генри, — скомандовал Фитцроджер, открывая комод у изножья кровати, — помоги Регине с приготовлением чая.
Дамарис заметила еще одного слугу — худого, встревоженного мужчину с напудренными волосами. Камердинер Эшарта, догадалась она.
— Сию минуту, милорд. — Он и горничная исчезли за угловой дверью, замаскированной под панели. Там, должно быть, находится лестница, предназначенная для личного пользования хозяина Чейнингса.
Фитцроджер вытащил одеяло и помог укутать им старую леди.
— Со мной все в порядке, — заверила их леди Талия, хотя ее вид говорил об обратном. — Такой шок. — Она понизила голос: — Ее мать умерла внезапно. Прямо посреди океана. Какой-то внутренний разрыв.
— Это не тот случай, — успокоила Дамарис. — Была бы боль. Фитцроджер вновь подошел к кровати.
— Дженива, вам больно?
Мисс Смит чуть заметно покачала головой. Она в сознании, и нет боли. В голове Дамарис зашевелилась идея. Сладкий чай от шока. Девушка набралась смелости и снова приблизилась к кровати.
— Уходите! — прорычал Эшарт.
— Это не моих рук дело!
— А чьих же?
— Я не знаю. — Не обращая внимания на сторожевого пса, она взяла безвольное запястье Дженивы и пощупала пульс. Слабый и слишком частый. Однако боли нет.
— Ей нужно пустить кровь, — сказал Эшарт. — Вы умеете это делать?
— Нет. — Дамарис заколебалась, боясь осмеяния, но потом все-таки сказала: — Сахар иногда помогает в случаях учащенного сердцебиения.
Ей только один раз довелось видеть это своими глазами.
— Сахар! — презрительно бросил Эшарт и снова повернулся к Джениве.
— У меня есть немножко! — подала голос леди Талия и выбралась из одеяла. Она порылась в сумочке и вытащила маленькую коробочку. — Абрикосовые цукаты! — объявила она, открывая коробку. — Их делают с изрядным количеством сахара. Я брала их в аббатство для Родгара, потому что он маленьким так любил их, но чуть-чуть оставила...
Дамарис уже схватила металлическую коробку с засахаренными фруктами и попробовала один. Он был сладким, но что гораздо лучше, дно коробки устилал слой первосортного сахара. Она вытащила кусочки абрикосов, открыла Джениве рот и всыпала немного сахара.
— Попробуй это съесть.
Челюсть Дженивы задвигалась, затем показался кончик языка и слабо облизал губы. — Еще, — сказала Дамарис, насыпая сахар Джениве в рот. У нее у самой колотилось сердце, а руки дрожали, ибо она не знала, поможет ли это. А вдруг навредит?
— Воды, — приказала она, и мгновение спустя Фитцроджер вручил ей стакан. — Дайте ей попить, — велела она Эшарту, не спуская глаз с Дженивы, проверяя ее пульс. Неужели он стал ровнее или ей это кажется?
— Сахар! — прорычал Эшарт, но послушался и поднес стакан к губам Дженивы. — Где же чертов доктор? Ну же, милая, сделай глоточек...
Дженива разлепила губы и, когда он влил ей в рот немного воды, проглотила. Дамарис сочла это за небольшое, но все же улучшение, которое внушало надежду. Она высыпала остатки сахарной пудры в рот Дженивы, а затем, когда та выпила еще немного воды, сунула ей между губами засахаренный фрукт.
— Пососи это.
Вспомнив о леди Талии, Дамарис сложила цукаты обратно в коробочку и вернула ей. Старушка улыбнулась:
— Вы знающая молодая леди, не так ли? Но думаю, вам тоже требуется немножко сладости.
В первый момент Дамарис обиделась, подумав, что это замечание по поводу ее язвительной натуры, но потом поняла, что ей просто предложили сахару для успокоения нервов. Она взяла цукат и обнаружила, что он и вправду помог. Мозги прояснились, но это было все равно что выйти из защитного оцепенения. Помогла она или навредила?
— Думаю, ей лучше, — сказал Эшарт. — Подойдите и проверьте.
Это был приказ, но она подчинилась. Он хотя бы не будет считать ее убийцей. Да, пульс стал медленнее. Затем глаза Дженивы чуть-чуть приоткрылись.
— Мне лучше, — проговорила она слабо, но вполне отчетливо. — Много лучше. Сердце не так колотится. Я думала, оно разорвется... — Она взглянула на Дамарис: — Спасибо, подруга.
Глаза Дамарис защипало от слез.
— Не за что. Но как... — Она осеклась, когда Фитцроджер резко стиснул ее ладонь, и позволила ему оттащить себя к огню. — Сейчас не время говорить о том, как и почему, — пробормотал он.
«А когда же?» — недоумевала Дамарис, чувствуя, однако, что силы покидают ее. Это вдобавок к ее падению было уже слишком.
— А вот и чай! — объявила леди Талия, когда вошла горничная, неся чайный сервиз на большом подносе, а вслед за ней камердинер с серебряным чайником на стеганой подставке.
Фитцроджер подвел Дамарис к креслу, стоящему напротив кресла леди Талии, и она повалилась в него. Как она решилась на такой риск? Доктор Телфорд всегда предупреждал, что даже самые обычные травы и лекарства могут быть опасными, если их применить не в той ситуации. Если Дженива не поправится, все обвинят ее.
Она увидела сахарницу на подносе и взглянула на Джениву, но той, похоже, стало значительно лучше. Немного сладкого чая — и она окончательно выздоровеет. Возможно, от облегчения, Дамарис затрясло. Она стиснула руки, чтобы унять дрожь. Если б она знала, где ее комната, то могла бы извиниться и спрятаться там.
— Поставьте все здесь, — распорядилась леди Талия, указывая на столик рядом с собой. — Уверена, что чай, приготовленный на кухне, был бы вполне хорош, но я сама сделаю. Регина, как видишь, кризис миновал, поэтому можешь узнать, где я буду спать, и позаботься, чтобы постель была проветрена.
— Здесь, — сказал Эшарт, все еще сидящий на кровати. — С Дженивой. Это самая теплая комната. Генри, Регина, вы можете идти.
Леди Талия открыла деревянную чайницу. Вернее, попыталась.
— Вот тебе раз! Она заперта! Это что же, мы должны просить у Софии ключ?
— Сделай что-нибудь, Фитц, — попросил Эш. Дамарис взглянула на Фитцроджера, и тот со странной улыбкой сказал: «Гав!» — но затем вытащил нечто похожее на связку очень тонких лезвий, поковырялся ими в замке, и секунду спустя крышка открылась. Леди Талия приступила к приготовлению чая как ни в чем не бывало, но Дамарис изумленно смотрела на Фитца.
— Теперь я знаю, что прятать от вас что-либо под замок бесполезно.
— А с чего бы вам что-то прятать от меня, мисс Миддлтон? Ей показалось или в его голосе тоже прозвучала подозрительность?
— У леди должны быть свои секреты! — заявила Талия, зачерпнув немного чая и понюхав его. — Он не лучшего качества, Эшарт.
— Я со всем разберусь. Но сейчас самое важное, что Дженива, кажется, вне опасности.
Так оно и было, но когда Эшарт обвел взглядом комнату, возможно, в первый раз, в его глазах, обращенных на Дамарис, по-прежнему светилось подозрение. Ей захотелось расплакаться от обиды.
Чай, какого бы качества он ни был, непременно поможет. К тому времени, когда Фитцроджер передал ей чашку, руки у нее перестали дрожать, так что неловкости удалось избежать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82