Хотя, если быть честной, обескураживало ее не их отсутствие, а присутствие Айвэна. Несмотря на то, что вокруг них танцевали и звучала музыка, а в зале были сотни людей, рядом с лордом Уэсткоттом она чувствовала себя в полном одиночестве. Неужели никто не придет к ней на выручку?
Очень скоро Люси стало ясно, что бросаться ей на помощь никто не собирается. Тогда она еще выше задрала подбородок и продолжила атаку:
– Так почему вы ненавидите бабушку?
Лицо Айвэна словно окаменело, а глаза, совсем недавно такие веселые, стали жесткими и яростными.
– Вас это не касается, мисс Драйсдейл. Пойдемте танцевать.
Он решительно взял ее под руку и повел – вернее, потащил – в круг танцующих.
– Но я не хочу танцевать! – шепотом запротестовала она, не желая привлекать ненужное внимание: на них и так смотрели.
– Зато я хочу, – безапелляционно ответил он.
Не вырываться же ей у всех на виду! «Ну почему опять галоп?» – раздраженно подумала Люси, подавая ему руку. А он еще ближе притянул ее к себе за талию и закружил в танце.
– Не так близко, – пробормотала она и намеренно наступила ему на ногу.
– Только попробуйте наступить еще раз – и я прижму вас к себе, – предупредил Айвэн и, усмехнувшись, добавил: – Боюсь, что тогда получится слишком близко. – Он красноречиво взглянул на ее грудь, лишь слегка прикрытую бальным платьем.
И Люси, хотя она и была одета строже, чем большинство женщин в зале, мучительно покраснела.
– Это пошло, милорд!
– Так уж я воспитан.
– Это неправда.
– Вы так думаете?
Айвэн уже не улыбался. Целый круг по огромной зале они прошли в молчании. Вернее – без слов, потому что молчание это было говорящим. Мимо них пронеслись в танце Валери и мистер Деймрон. «Вот приятный молодой человек, – подумала Люси. – Хотя он и не очень хорошо разбирается в правилах, принятых в обществе, чего не скажешь об Айвэне. Этот знает, как себя вести. И если он допускает бестактности, то делается это намеренно».
– Раз уж вы отказываетесь отвечать на мой вопрос, мне приходится самой строить догадки относительно ваших отношений с леди Уэсткотт. И, надо сказать, я уже сделала для себя кое-какие выводы.
– Неужели? Было бы очень занятно вас послушать.
Он сейчас был похож на мудрого старца, терпеливо выслушивающего глупости молодой женщины, и Люси поклялась себе, что сотрет это самодовольное выражение с его лица.
– Я полагаю, мы с вами ровесники… – начала она.
– А мне казалось, вы моложе.
– Так или иначе мы с вами получили совершенно различное воспитание, – продолжала Люси, пропустив мимо ушей его замечание. – Меня любили и баловали. Хотя насчет «баловали» я несколько преувеличила – особенно если говорить о последних годах. Вы же выросли в цыганском таборе и не знали отцовской ласки.
– В таборе у меня был отец.
Люси удивленно взглянула на него и прикусила нижнюю губу. Об этом леди Уэсткотт ей ничего не говорила. – Ясно. В таборе у вас был отец. Значит, когда леди Уэсткотт забрала вас оттуда и привезла в Уэсткотт-хауз…
– В Уэсткотт-хауз она меня не привозила.
Люси не могла понять, как ей удалось до сих пор не совершить в танце ни единой ошибки.
– Так, значит, от матери вас прямиком доставили в Берфорд-Холл?
– Нет, я имел счастье провести некоторое время в деревенском особняке в Дорсете. И только оттуда меня переправили в дом для незаконнорожденных. Прошу прощения, если вас коробит это слово. И там я провел ровно десять лет, день в день. И ни разу не видел своего родителя, – добавил Айвэн бесстрастным голосом.
Люси вдруг стало безумно жаль его, всю ее язвительность как рукой сняло. Почувствовав перемену, Айвэн прошептал ей на ухо:
– Ну вот, теперь у вас есть все основания прижать меня к груди.
Люси отпрянула, словно ее укололи. Как могла она, гордившаяся своим знанием человеческой натуры, позволить провести себя этим душещипательным рассказом?! Глаза ее сузились.
– Какое разочарование! Оказывается, вы такой же, как все собравшиеся здесь! Вы почему-то уверены, что происхождение дает вам право вести себя как заблагорассудится. Надо сказать, подобное поведение бывает особенно характерно для старшего ребенка в семье. Мой племянник Стенли ведет себя точно так же. Он уверен в том, что унаследует все: и титул, и собственность – все! И ведет себя соответственно. А никому и в голову не приходит его урезонить. Ни родителям, ни наставнику, ни слугам. Еще бы! Ведь скоро он станет главой семьи!
– Если вы вознамерились разозлить меня разговорами про избалованных маменькиных сынков, то зря теряете время, мисс Драйсдейл. Мое детство было совершенно иным.
– Возможно, – согласилась Люси. – Но результат тот же. Из вас все равно получился избалованный и заносчивый граф, который только и умеет, что потакать собственным прихотям.
Она попала в цель. Айвэн лишь слегка нахмурился, но она знала, что гордость его уязвлена. И когда он прошептал ей в ухо:
– А вы знаете, какова моя последняя прихоть? – Люси тут же догадалась, что он имеет в виду.
Жаль только, что она не смогла спокойно и равнодушно отнестись к его словам. К счастью, музыка смолкла, и ей не пришлось отвечать. Она сделала шаг назад, но Айвэн не выпускал ее руку.
– Прогуляемся, – предложил он. – Не сомневаюсь, вы учили леди Валери, что именно так и должен заканчиваться танец с джентльменом.
– Это верно разве что для совсем юной леди, – возразила Люси. – И только в том случае, если ее партнер на самом деле джентльмен.
Но все-таки она не могла не признать, что после танца полагается пройтись со своим партнером по кругу. Люси нехотя положила руку на локоть Айвэна и пошла с ним по большой зале, улыбаясь направо и налево. Она кивала знакомым и изо всех сил старалась вести себя так, словно ничего не происходит.
На них смотрели все! Впрочем, это и понятно: более неподходящую пару трудно было себе представить. Далеко не юная и незамужняя наставница молодой леди – и притча во языцех лондонского высшего общества, цыганский граф. Кое-кто из мужчин бросал на Люси заинтересованные взгляды, словно увидев ее в новом свете. Женщины пытались понять, чем она привлекла сказочно богатого незаконнорожденного графа.
– Так, значит, вы ненавидите свою бабушку только за то, что она забрала вас из табора и поместила в интернат? Я правильно вас поняла?
Айвэн положил ладонь на ее руку.
– Не понимаю, почему мои отношения с бабушкой волнуют вас, мисс Драйсдейл. Все это было так давно…
– Меня вообще интересует человеческая психология. А то, что это случилось двадцать лет назад, не меняет дела. По моим наблюдениям, детские воспоминания преследуют человека всю его жизнь. Причем как хорошие, так и плохие.
Глаза их встретились. Несколько мгновений они молчали, затем Айвэн улыбнулся и спокойно сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Очень скоро Люси стало ясно, что бросаться ей на помощь никто не собирается. Тогда она еще выше задрала подбородок и продолжила атаку:
– Так почему вы ненавидите бабушку?
Лицо Айвэна словно окаменело, а глаза, совсем недавно такие веселые, стали жесткими и яростными.
– Вас это не касается, мисс Драйсдейл. Пойдемте танцевать.
Он решительно взял ее под руку и повел – вернее, потащил – в круг танцующих.
– Но я не хочу танцевать! – шепотом запротестовала она, не желая привлекать ненужное внимание: на них и так смотрели.
– Зато я хочу, – безапелляционно ответил он.
Не вырываться же ей у всех на виду! «Ну почему опять галоп?» – раздраженно подумала Люси, подавая ему руку. А он еще ближе притянул ее к себе за талию и закружил в танце.
– Не так близко, – пробормотала она и намеренно наступила ему на ногу.
– Только попробуйте наступить еще раз – и я прижму вас к себе, – предупредил Айвэн и, усмехнувшись, добавил: – Боюсь, что тогда получится слишком близко. – Он красноречиво взглянул на ее грудь, лишь слегка прикрытую бальным платьем.
И Люси, хотя она и была одета строже, чем большинство женщин в зале, мучительно покраснела.
– Это пошло, милорд!
– Так уж я воспитан.
– Это неправда.
– Вы так думаете?
Айвэн уже не улыбался. Целый круг по огромной зале они прошли в молчании. Вернее – без слов, потому что молчание это было говорящим. Мимо них пронеслись в танце Валери и мистер Деймрон. «Вот приятный молодой человек, – подумала Люси. – Хотя он и не очень хорошо разбирается в правилах, принятых в обществе, чего не скажешь об Айвэне. Этот знает, как себя вести. И если он допускает бестактности, то делается это намеренно».
– Раз уж вы отказываетесь отвечать на мой вопрос, мне приходится самой строить догадки относительно ваших отношений с леди Уэсткотт. И, надо сказать, я уже сделала для себя кое-какие выводы.
– Неужели? Было бы очень занятно вас послушать.
Он сейчас был похож на мудрого старца, терпеливо выслушивающего глупости молодой женщины, и Люси поклялась себе, что сотрет это самодовольное выражение с его лица.
– Я полагаю, мы с вами ровесники… – начала она.
– А мне казалось, вы моложе.
– Так или иначе мы с вами получили совершенно различное воспитание, – продолжала Люси, пропустив мимо ушей его замечание. – Меня любили и баловали. Хотя насчет «баловали» я несколько преувеличила – особенно если говорить о последних годах. Вы же выросли в цыганском таборе и не знали отцовской ласки.
– В таборе у меня был отец.
Люси удивленно взглянула на него и прикусила нижнюю губу. Об этом леди Уэсткотт ей ничего не говорила. – Ясно. В таборе у вас был отец. Значит, когда леди Уэсткотт забрала вас оттуда и привезла в Уэсткотт-хауз…
– В Уэсткотт-хауз она меня не привозила.
Люси не могла понять, как ей удалось до сих пор не совершить в танце ни единой ошибки.
– Так, значит, от матери вас прямиком доставили в Берфорд-Холл?
– Нет, я имел счастье провести некоторое время в деревенском особняке в Дорсете. И только оттуда меня переправили в дом для незаконнорожденных. Прошу прощения, если вас коробит это слово. И там я провел ровно десять лет, день в день. И ни разу не видел своего родителя, – добавил Айвэн бесстрастным голосом.
Люси вдруг стало безумно жаль его, всю ее язвительность как рукой сняло. Почувствовав перемену, Айвэн прошептал ей на ухо:
– Ну вот, теперь у вас есть все основания прижать меня к груди.
Люси отпрянула, словно ее укололи. Как могла она, гордившаяся своим знанием человеческой натуры, позволить провести себя этим душещипательным рассказом?! Глаза ее сузились.
– Какое разочарование! Оказывается, вы такой же, как все собравшиеся здесь! Вы почему-то уверены, что происхождение дает вам право вести себя как заблагорассудится. Надо сказать, подобное поведение бывает особенно характерно для старшего ребенка в семье. Мой племянник Стенли ведет себя точно так же. Он уверен в том, что унаследует все: и титул, и собственность – все! И ведет себя соответственно. А никому и в голову не приходит его урезонить. Ни родителям, ни наставнику, ни слугам. Еще бы! Ведь скоро он станет главой семьи!
– Если вы вознамерились разозлить меня разговорами про избалованных маменькиных сынков, то зря теряете время, мисс Драйсдейл. Мое детство было совершенно иным.
– Возможно, – согласилась Люси. – Но результат тот же. Из вас все равно получился избалованный и заносчивый граф, который только и умеет, что потакать собственным прихотям.
Она попала в цель. Айвэн лишь слегка нахмурился, но она знала, что гордость его уязвлена. И когда он прошептал ей в ухо:
– А вы знаете, какова моя последняя прихоть? – Люси тут же догадалась, что он имеет в виду.
Жаль только, что она не смогла спокойно и равнодушно отнестись к его словам. К счастью, музыка смолкла, и ей не пришлось отвечать. Она сделала шаг назад, но Айвэн не выпускал ее руку.
– Прогуляемся, – предложил он. – Не сомневаюсь, вы учили леди Валери, что именно так и должен заканчиваться танец с джентльменом.
– Это верно разве что для совсем юной леди, – возразила Люси. – И только в том случае, если ее партнер на самом деле джентльмен.
Но все-таки она не могла не признать, что после танца полагается пройтись со своим партнером по кругу. Люси нехотя положила руку на локоть Айвэна и пошла с ним по большой зале, улыбаясь направо и налево. Она кивала знакомым и изо всех сил старалась вести себя так, словно ничего не происходит.
На них смотрели все! Впрочем, это и понятно: более неподходящую пару трудно было себе представить. Далеко не юная и незамужняя наставница молодой леди – и притча во языцех лондонского высшего общества, цыганский граф. Кое-кто из мужчин бросал на Люси заинтересованные взгляды, словно увидев ее в новом свете. Женщины пытались понять, чем она привлекла сказочно богатого незаконнорожденного графа.
– Так, значит, вы ненавидите свою бабушку только за то, что она забрала вас из табора и поместила в интернат? Я правильно вас поняла?
Айвэн положил ладонь на ее руку.
– Не понимаю, почему мои отношения с бабушкой волнуют вас, мисс Драйсдейл. Все это было так давно…
– Меня вообще интересует человеческая психология. А то, что это случилось двадцать лет назад, не меняет дела. По моим наблюдениям, детские воспоминания преследуют человека всю его жизнь. Причем как хорошие, так и плохие.
Глаза их встретились. Несколько мгновений они молчали, затем Айвэн улыбнулся и спокойно сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81