Девушка пошевелилась, устраиваясь поудобнее. Они сидели на корточках среди высокой травы и кустарника уже целый час, следя за часовыми союзной армии.
– Помни, – Марси взглянула на Трэйнора, – я делаю все это ради тех несчастных, которые страдают в госпитале-пещере. Никто не должен мучиться и умирать из-за того, что у доктора нет нужных лекарств.
Командир не отозвался на ее слова. Он пристально наблюдал за картиной, которая разворачивалась в нескольких сотнях ярдов. Лицо его казалось хмурым, брови напряженно сдвинуты, губы плотно сжаты. Марси усомнилась, что ее слова проникли сквозь ту броню, которой он отгородился от мира.
Куда же смотрел Трэйнор? Два судна стояли в доке. Борта их были защищены металлическими накладками, на палубах стояли пушки.
А между ними притаился небольшой речной корабль, не защищенный и не вооруженный, зато украшенный искусной резьбой. На борту его был нарисован красный крест, оповещающий о принадлежности судна к медицинской службе.
На берегу реки, на поляне белели палатки: это пехотная дивизия юнионистов разбила лагерь.
– Это безумие! – наконец прервал молчание Трэйнор. – Нельзя попасть на этот корабль, взять то, что нам нужно, и вернуться живыми.
– Можно, – с тихой настойчивостью возразила Марси. – Если сделаешь то, что я скажу…
– Делать то, что скажешь ты?
– Верно. Я все обсудила с твоим братом: он согласен.
– Мой брат? – Трэйнор нагнулся, чтобы из-за Марси посмотреть на Трэкстона. – На что, черт возьми, он согласился? – глухим шепотом спросил он.
– Продолжить ту игру, которую он начал с Джеральдом несколько дней назад.
– Теперь он знает, что это ложь.
– Может быть. Но даже если он вошел в союз с кем-то, я смогу убедить его, что это несвоевременно и ошибочно.
– Даже в том случае, если этим кем-то окажется Линкольн? – насмешливо уточнил Трэйнор.
– Джеральд никогда не станет обращаться напрямую к кузену Абрахаму.
– А к его жене?
– Нет. Джеральд всегда недолюбливал Мэри Тодд. Он поверит мне. Поверит, если я скажу, что ты – юнионистский агент. А именно это я и скажу.
– А Трэкстон?
– Он – твой пленник.
– Да мы же похожи, как две капли воды!
Марси повернулась к Трэкстону и натянула ему на лоб шляпу так, что она закрыла половину лица.
– Вот, совсем незаметно.
Трэйнор согласно кивнул.
– Ну а теперь, – продолжала Марси, – если вы будете делать то, что я скажу, и слушаться, мы добудем лекарства и благополучно все вернемся обратно.
– Все? – удивленно переспросил Трэйнор. – Что ты имеешь в виду?
– Все, – уточнила девушка. – Мы втроем поднимемся на корабль, втроем и вернемся обратно!
– Ты не вернешься с нами, Марси, – нахмурился Трэйнор. – В этом нет нужды. Это же корабль северян. Он заберет тебя в Мемфис или в любой другой город. Ты уже не заложница.
Трэйнор отвернулся и про себя добавил: «Да и никогда ею не была».
– Может быть, я и не заложница, генерал, – холодно возразила Марси, – но я хочу вернуться в Виксбург.
Этого командир никак не ожидал. Он все еще не доверял девушке и усматривал в ее словах какую-то хитрость. С какой стати ей рваться в Виксбург?
– Я уже сказала, что доктору Самюэлсу и раненым в госпитале нужна помощь.
Трэйнор с трудом доверял людям, исключая своих братьев и сестру Терезу. Они ведь – его семья, его щит. А другие научили его, как опасно открывать чужим свою душу.
Женщина, с которой он когда-то мечтал прожить всю жизнь, убедила его, что любовь покупается и продается за деньги. Первая невеста Трэкстона совершила почти то же самое. И от Трэвиса когда-то отвернулась избранница по вине их отца. Три женщины предали троих братьев, а Трэйса предал сам отец.
Томас Брэгет был тираном, а не отцом, и Трэйнор старался пореже вспоминать его. Он не думал об отце с того самого времени, когда ему исполнился двадцать один год, и он надолго покинул Новый Орлеан.
Прошло без малого пять лет, прежде чем он снова вернулся в дом Брэгетов – Шэдоуз Нуар. Случилось это лишь после гибели Томаса. Но не смерть отца позвала братьев домой, а свадьба их единственной сестры Терезы. Это время было хорошим для семьи. Они отпраздновали свадьбу Терезы, потом свадьбы Трэкстона и Трэйса с сестрами Сорбонт.
Они не оплакивали Томаса Брэгета и никогда не будут жалеть о нем. Он был подло расчетлив с теми, с кем имел дело, но хуже всего он относился к собственной семье.
В убийстве Томаса Брэгета обвинили отца Беллы и Лин Генри Сорбента. И тот и другой были высокопоставленными рыцарями Золотого кольца – секретного общества, которому отдали дань и все братья. Но это общество, боровшееся за конфедерацию с помощью шпионажа и обмана, скорее отвечало духу Томаса, чем его сыновей. Все полагали, что причину убийства Брэгета общество держит в тайне. Но для вдовы и детей все это было неважно – они просто радовались избавлению.
Трэйнор заставил себя думать о насущных делах. Может быть, их отряд и не выйдет живым из лагеря юнионистов, но они будут сражаться до последнего и прихватят с собой на тот свет по крайней мере с дюжину янки.
Но тут Марси взглянула на него. В ее глазах промелькнул свет, который заставил его отбросить все другие мысли, протянуть к ней руки и обнять. Раньше он не замечал такого сияния. Трэйнор попытался избавиться от этого чувства. Нельзя давать волю воображению.
Они просто пригодились друг другу – вот и все. Он нуждался в женщине. А она решила, что может опутать его своими чарами. Надо сказать, что ей это на какое-то время удалось. Может быть, даже сейчас еще он не совсем освободился от них. Он и сам в точности не знает этого.
Трэйнор взглянул на Брета, потом на Трэкстона:
– Мы можем угодить в ловушку.
Замечание должно было обидеть и разозлить Марси. Но ничего подобного не случилось. Конечно, очень обидно. Но было единственное желание – дать ему понять, что она никогда его не предаст.
Так и не разобравшись в том, что с ней происходит, Марси бросилась к Трэйнору. Руки ее обвились вокруг шеи, она прильнула к нему доверчиво, нежно и страстно.
Ее не смущало, что подчиненные стоят вокруг командира, что здесь его брат и Брет Форто. Все ее мысли сосредоточились на Трэйноре, которому она искренне хочет помочь, рискуя собой так же, как и он, а может быть, и больше.
Марси прижалась губами к его губам, пытаясь подчинить его себе, как завоеватель жертву. Но он не был жертвой. Она это понимала. Завоевателем был Трэйнор, а жертвой – она. Она стала его добычей с первой их встречи и не сопротивлялась так, как, наверно, хотел бы Джеральд.
Губы ее властвовали над его губами, все свои чувства она вложила в этот поцелуй, выражая им то, чего не могла сказать словами. Ее язык состязался с его страстно и нежно, а объятия ее были неистовы.
И вдруг она освободила его из своих объятий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Помни, – Марси взглянула на Трэйнора, – я делаю все это ради тех несчастных, которые страдают в госпитале-пещере. Никто не должен мучиться и умирать из-за того, что у доктора нет нужных лекарств.
Командир не отозвался на ее слова. Он пристально наблюдал за картиной, которая разворачивалась в нескольких сотнях ярдов. Лицо его казалось хмурым, брови напряженно сдвинуты, губы плотно сжаты. Марси усомнилась, что ее слова проникли сквозь ту броню, которой он отгородился от мира.
Куда же смотрел Трэйнор? Два судна стояли в доке. Борта их были защищены металлическими накладками, на палубах стояли пушки.
А между ними притаился небольшой речной корабль, не защищенный и не вооруженный, зато украшенный искусной резьбой. На борту его был нарисован красный крест, оповещающий о принадлежности судна к медицинской службе.
На берегу реки, на поляне белели палатки: это пехотная дивизия юнионистов разбила лагерь.
– Это безумие! – наконец прервал молчание Трэйнор. – Нельзя попасть на этот корабль, взять то, что нам нужно, и вернуться живыми.
– Можно, – с тихой настойчивостью возразила Марси. – Если сделаешь то, что я скажу…
– Делать то, что скажешь ты?
– Верно. Я все обсудила с твоим братом: он согласен.
– Мой брат? – Трэйнор нагнулся, чтобы из-за Марси посмотреть на Трэкстона. – На что, черт возьми, он согласился? – глухим шепотом спросил он.
– Продолжить ту игру, которую он начал с Джеральдом несколько дней назад.
– Теперь он знает, что это ложь.
– Может быть. Но даже если он вошел в союз с кем-то, я смогу убедить его, что это несвоевременно и ошибочно.
– Даже в том случае, если этим кем-то окажется Линкольн? – насмешливо уточнил Трэйнор.
– Джеральд никогда не станет обращаться напрямую к кузену Абрахаму.
– А к его жене?
– Нет. Джеральд всегда недолюбливал Мэри Тодд. Он поверит мне. Поверит, если я скажу, что ты – юнионистский агент. А именно это я и скажу.
– А Трэкстон?
– Он – твой пленник.
– Да мы же похожи, как две капли воды!
Марси повернулась к Трэкстону и натянула ему на лоб шляпу так, что она закрыла половину лица.
– Вот, совсем незаметно.
Трэйнор согласно кивнул.
– Ну а теперь, – продолжала Марси, – если вы будете делать то, что я скажу, и слушаться, мы добудем лекарства и благополучно все вернемся обратно.
– Все? – удивленно переспросил Трэйнор. – Что ты имеешь в виду?
– Все, – уточнила девушка. – Мы втроем поднимемся на корабль, втроем и вернемся обратно!
– Ты не вернешься с нами, Марси, – нахмурился Трэйнор. – В этом нет нужды. Это же корабль северян. Он заберет тебя в Мемфис или в любой другой город. Ты уже не заложница.
Трэйнор отвернулся и про себя добавил: «Да и никогда ею не была».
– Может быть, я и не заложница, генерал, – холодно возразила Марси, – но я хочу вернуться в Виксбург.
Этого командир никак не ожидал. Он все еще не доверял девушке и усматривал в ее словах какую-то хитрость. С какой стати ей рваться в Виксбург?
– Я уже сказала, что доктору Самюэлсу и раненым в госпитале нужна помощь.
Трэйнор с трудом доверял людям, исключая своих братьев и сестру Терезу. Они ведь – его семья, его щит. А другие научили его, как опасно открывать чужим свою душу.
Женщина, с которой он когда-то мечтал прожить всю жизнь, убедила его, что любовь покупается и продается за деньги. Первая невеста Трэкстона совершила почти то же самое. И от Трэвиса когда-то отвернулась избранница по вине их отца. Три женщины предали троих братьев, а Трэйса предал сам отец.
Томас Брэгет был тираном, а не отцом, и Трэйнор старался пореже вспоминать его. Он не думал об отце с того самого времени, когда ему исполнился двадцать один год, и он надолго покинул Новый Орлеан.
Прошло без малого пять лет, прежде чем он снова вернулся в дом Брэгетов – Шэдоуз Нуар. Случилось это лишь после гибели Томаса. Но не смерть отца позвала братьев домой, а свадьба их единственной сестры Терезы. Это время было хорошим для семьи. Они отпраздновали свадьбу Терезы, потом свадьбы Трэкстона и Трэйса с сестрами Сорбонт.
Они не оплакивали Томаса Брэгета и никогда не будут жалеть о нем. Он был подло расчетлив с теми, с кем имел дело, но хуже всего он относился к собственной семье.
В убийстве Томаса Брэгета обвинили отца Беллы и Лин Генри Сорбента. И тот и другой были высокопоставленными рыцарями Золотого кольца – секретного общества, которому отдали дань и все братья. Но это общество, боровшееся за конфедерацию с помощью шпионажа и обмана, скорее отвечало духу Томаса, чем его сыновей. Все полагали, что причину убийства Брэгета общество держит в тайне. Но для вдовы и детей все это было неважно – они просто радовались избавлению.
Трэйнор заставил себя думать о насущных делах. Может быть, их отряд и не выйдет живым из лагеря юнионистов, но они будут сражаться до последнего и прихватят с собой на тот свет по крайней мере с дюжину янки.
Но тут Марси взглянула на него. В ее глазах промелькнул свет, который заставил его отбросить все другие мысли, протянуть к ней руки и обнять. Раньше он не замечал такого сияния. Трэйнор попытался избавиться от этого чувства. Нельзя давать волю воображению.
Они просто пригодились друг другу – вот и все. Он нуждался в женщине. А она решила, что может опутать его своими чарами. Надо сказать, что ей это на какое-то время удалось. Может быть, даже сейчас еще он не совсем освободился от них. Он и сам в точности не знает этого.
Трэйнор взглянул на Брета, потом на Трэкстона:
– Мы можем угодить в ловушку.
Замечание должно было обидеть и разозлить Марси. Но ничего подобного не случилось. Конечно, очень обидно. Но было единственное желание – дать ему понять, что она никогда его не предаст.
Так и не разобравшись в том, что с ней происходит, Марси бросилась к Трэйнору. Руки ее обвились вокруг шеи, она прильнула к нему доверчиво, нежно и страстно.
Ее не смущало, что подчиненные стоят вокруг командира, что здесь его брат и Брет Форто. Все ее мысли сосредоточились на Трэйноре, которому она искренне хочет помочь, рискуя собой так же, как и он, а может быть, и больше.
Марси прижалась губами к его губам, пытаясь подчинить его себе, как завоеватель жертву. Но он не был жертвой. Она это понимала. Завоевателем был Трэйнор, а жертвой – она. Она стала его добычей с первой их встречи и не сопротивлялась так, как, наверно, хотел бы Джеральд.
Губы ее властвовали над его губами, все свои чувства она вложила в этот поцелуй, выражая им то, чего не могла сказать словами. Ее язык состязался с его страстно и нежно, а объятия ее были неистовы.
И вдруг она освободила его из своих объятий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58