Девушка встала и наклонилась, чтобы усадить Ингрид на скамью.
– Посиди пока здесь. Наверное, ты очень испугалась. – Она помолчала. – Не думаю, что Оттар нарочно…
– Ха!
Восклицание вырвалось с такой силой, что Ивейна удивленно моргнула. Ингрид торопливо обвела взглядом зал и снова понизила голос.
– Ты добрая, жена Рорика. Я хочу тебя предупредить.
Она придвинулась ближе, сжав костлявыми пальцами руку Ивейны.
– Ты видела его глаза? – прошипела она. – Будь осторожна, девонька. Он говорил сгоряча, но я думаю, что он бредил. Все остальное правда. Я еще утром поняла, что что-то должно случиться. Но безумие… Такой хвори не было ни у Эгиля, ни у его отца или деда.
– Ты так давно живешь в этом доме, Ингрид? – Ивейна втащила старуху на скамью.
– Да, давно. Я стара, девонька, очень стара. И всю жизнь была рабыней. Вечно: «Ингрид, сделай то, Ингрид, сделай это». Но теперь ждать осталось недолго.
Она взглянула на Ивейну с неожиданной злобой.
– Почему тебе, англичанке, Рорик дал свободу? Значит, он не такой, как его дед. Его называли Эйриком Справедливым, но много ли я видела справедливости, после того как он насладился мной?
Ответ был очевиден. Ивейна попыталась не думать о том, как сложилась бы ее судьба, если бы Рорик на ней не женился.
– Мужчины не всегда знают, что нужно нам, женщинам, – пробормотала она. – Я поговорю с Рориком, Ингрид. Уверена, после стольких лет службы…
– Нет! Ты не понимаешь. – Ингрид затрясла ее руку. – Гуннхильд обещала освободить меня. Я все ей рассказала прошлой ночью. Я думала об этом целый день и решила рассказать ей одной. Но парень… я не подумала о парне…
Старуха испуганно оглянулась, наклонилась и прошептала Ивейне на ухо:
– Слушай внимательно, жена Рорика. Я не верю Оттару, а Гуннхильд, как бы то ни было, его мать. Если со мной что-нибудь случится, разыщи Торкеля. Он был здесь в тот день. Он знает правду.
– Что случится? Какую правду? Ингрид, о чем ты говоришь?
Но Ингрид уже заметила идущую к ним Гуннхильд. Она выпустила руку Ивейны, встала и заковыляла прочь от скамьи.
Гуннхильд прищурилась.
– По-моему, ты должна была посмотреть, не возвращаются ли мужчины, Ингрид.
– Я думала, они уже вернулись. – Ингрид свернула к двери. – Но я посмотрю. О, да… я посмотрю…
Хихикая, она вышла из зала.
Гуннхильд вскинула брови.
– Мне показалось, – спросила она у Ивейны, – или Ингрид сегодня глупее обычного?
– Ингрид очень испугалась, Гуннхильд. Она чуть не упала в огонь.
– Гм. От этой старой дуры нет никакого проку. А теперь… – Она повернулась к рабыням.
Ивейна решила укрыться в спальне до возвращения Рорика. Жестокость Гуннхильд и непонятная болтовня Ингрид окончательно испортили ей настроение.
Поминальный пир почти закончился, когда Ивейна вдруг заметила, что Ингрид нет на ее обычном месте на женской скамье. Это открытие так ее потрясло, что она даже про Рорика забыла.
Вот чем хорошо сидеть на женской скамье на этом мужском пиру. Она могла сколько душе угодно любоваться своим мужем, выслушивая, как гости, один за другим, вспоминают о подвигах или ошибках Эгиля и сопровождают свои рассказы громким смехом или возгласами одобрения.
Но теперь, когда рабы принялись убирать со стола, а гости начали искать плащи и шапки, Ивейна безуспешно пыталась вспомнить, заходила ли Ингрид в зал.
Ярл, сидящий рядом с Рориком, хлопнул его по плечу и весело воскликнул:
– Уж теперь-то ты от участия в тинге не отвертишься. Не придется тебе больше ходить в Англию каждое лето.
– Не спеши, Ингвар, – возразила Гуннхильд. – Рорик скорее снова уйдет в море, чем останется ярлом в Эйнарвике.
Вроде бы причин для беспокойства не было, но Ивейну охватило неприятное предчувствие. Когда Рорик прервал тишину, она чудом не вздрогнула.
– Почему, Гуннхильд?
Гуннхильд развела руками.
– Потому что, Рорик, только истинный сын своего отца, может стать его наследником.
На этот раз тишина была мертвой. Только через несколько мгновений Торольв вскочил на ноги.
– Что за шутки, Гуннхильд? Ты…
Рорик жестом велел ему замолчать. Он наклонился вперед, глядя прищуренными глазами в лицо своей мачехи.
– Объяснись, Гуннхильд. Если сможешь.
– Я-то смогу, Рорик, но захочешь ли ты выслушать меня в присутствии гостей?
Пожилой норвежец в богато расшитой и отделанной мехом тунике выпрямился и властно произнес.
– Если ты оспариваешь права Рорика на наследство, Гуннхильд, то должна высказаться при свидетелях.
– Я настаиваю на этом. – Рорик поднялся и кивнул в ответ. – Рагнар, я прошу вас с Ингваром остаться. Как ни жаль, остальным придется уйти, – добавил он, повысив голос. – Я благодарен вам за то, что вы почтили память моего отца и наш дом своим присутствием.
Гости дружно встали, пряча любопытство под маской вежливости. Гуннхильд, не обращая внимания на недоуменные взгляды, продолжала сидеть, сложа руки и чопорно улыбаясь. По мнению Ивейны, она походила на кошку, попавшую на сыроварню.
Рабов тоже отпустили, но Ивейна успела схватить за руку проходившую мимо Анну.
– Попытайся отыскать Ингрид, – прошептала она.
Рорик снова сел и обменялся парой слов с Торольвом, который встал со скамьи и занял место рядом с другом. Рагнар и Ингвар уселись напротив. Ухмыляющийся Оттар остался в дальнем углу зала.
– Можешь начинать, Гуннхильд. – Рорик взглянул на мачеху холодными серыми глазами.
– Тебе будет очень любопытно, Рорик. Это касается твоей матери.
Рорик нахмурился.
– Что ты знаешь о моей матери? Она умерла задолго до того, как ты приехала в Эйнарвик.
– Верно, – сурово произнес Рагнар. – И когда ты вышла замуж за Эгиля, здесь не осталось никого, кто помнил бы мать Рорика.
– Кроме Ингрид, – возразила Гуннхильд.
– Если это женские сплетни, – проворчал Ингвар, – мы не обязаны их выслушивать.
– Не сплетни, сударь мой, а правда. – Гуннхильд встала и, повернувшись к пожилым ярлам, сложила руки в мольбе. – Я взываю к вам, судари. Мы с моим сыном стали жертвой ужасной несправедливости. Не Рорик должен унаследовать кресло своего отца, а Оттар, законный сын. Мать Рорика не была замужем за Эгилем.
– Ну и что? – воскликнул Торольв.
Ивейна скользнула взглядом по лицам присутствующих. Рорик не сводил с мачехи прищуренных глаз. Два пожилых ярла хранили спокойствие. Оттар сидел, развалясь на скамье, но глаза его выдавали. Он смотрел на Рорика с такой злобной радостью, что у девушки мороз пробежал по коже.
– Не вижу причин для волнения, – заметил Рагнар. – Сын наложницы считается законным и имеет право унаследовать земли отца.
Ингвар кивнул.
– Согласен. Какая разница, была ли мать Рорика наложницей или женой?
– Разница есть, – заявила Гуннхильд, забыв о роли обиженной вдовы. – Оттар должен стать ярлом Эйнарвика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53