— Ох! — выдохнула девушка.
— Как я уже сказал, эта история показалась мне странной и довольно забавной. Я просто не могу представить, как вы под покровом ночи пробираетесь в спальню Уллоа, а затем копаетесь в его гардеробе. Вы, которая не осмелится сделать и шагу без сопровождения служанки…
Фелиситэ подняла глаза на ирландца.
— Это… это было пари.
— Я так и понял. Его заключил ваш брат, однако он, по всей видимости, уговорил вас осуществить для него эту дерзкую кражу.
— Вы ошибаетесь. Мы сделали это вдвоем.
— Это вы проникли в спальню губернатора, когда он спал, так? Это за вами потом гнались часовые целых три квартала, пока вам не удалось сбить их со следа?
— Кто вам сказал?
— Я точно не знаю. Какая-то женщина в костюме королевы Изабеллы с огромным воротником, похожим на колесо от телеги. Вероятно, она сочла, что мне это будет интересно, и уверяла, что об этом известно всем вашим подругам.
— Может быть, — коротко ответила Фелиситэ. — Это была всего лишь детская шалость, и я о ней вскоре забыла.
— Возможно, хотя вы, судя по всему, испытываете склонность к подобного рода приключениям. Вам нравится совать голову в пасть льву.
Мягкий тон ирландца ничем не выдавал его чувств и Фелиситэ пристально посмотрела ему в глаза. У нее оставалось мало времени. Они уже подошли к дому Лафарга и мальчишка отступил в сторону, пропуская их в арку под балконом.
Пробормотав извинения, Ашанти проскользнула вперед разбудить горничную, оставленную стеречь дом, чтобы та успела открыть дверь. Ирландец обернулся и протянул мальчику монетку, а Фелиситэ с раздражением посмотрела в темноту прохода. Уходя, она распорядилась зажечь факелы перед их возвращением, но о них либо просто забыли, либо поднявшийся ветер, с силой проносившийся под аркой, задул их все до одного.
Морган сделал шаг в ее сторону. Фелиситэ двинулась вперед, ожидая, что в доме вот-вот загорятся яркие огни и она увидит ступеньки, едва заметные в слабом свете фонаря мальчишки.
Раздался глухой удар, словно рядом с силой захлопнули дверь, вслед за ним послышался какой-то сдавленный звук, который можно было принять за голос Ашанти, вскрикнувшей в глубине дома, погруженного в темноту. Внезапно ночная тьма словно ожила, наполнившись быстро двигающимися тенями и наводящим ужас звоном извлекаемых из ножен шпаг. Новая вспышка молнии на миг осветила фигуры троих мужчин, бегом спускавшихся им навстречу, сталкиваясь друг с другом на узкой лестнице. Морган не стал терять времени. Он со скрежетом выхватил шпагу и намотал на правую руку полы домино, чтобы было легче защищаться от нападавших. Мальчишка позади сдавленно охнул и бросился наутек, оставив их в темноте. Чьи-то крепкие руки схватили Фелиситэ и с силой отбросили в сторону. Она упала на колени и, хватаясь за грубые камни, уложенные на земле в проходе, попыталась подняться, но ударилась о лестничные перила. Голову девушки пронзила неистовая боль. Еле-еле встав на ноги, она принялась звать Ашанти и горничную. Позади слышалось тяжелое дыхание, приглушенные голоса и проклятия. Морган вступил в схватку с напавшими на него людьми. Шарканье ног фехтовальщиков, яростный звон стали эхом отдавались в темноте прохладной ночи.
— Дубина! Ты чуть не проткнул меня! — прорычал один из незнакомцев.
— Валькур! — Фелиситэ опасалась, что среди них действительно находился ее брат, хотя ей не хотелось в это верить. Такое трусливое нападение троих на одного под покровом ночи нельзя было назвать местью или наказанием обидчика в соответствии с благородными правилами дуэльного кодекса. На ее глазах совершалось расчетливо продуманное убийство. Этому подлому поступку невозможно было придумать оправдание, его могли совершить только люди, начисто лишенные чести.
— Ашанти! — закричала Фелиситэ. — Свет! Принеси фонарь! — Валькур может отказаться от своей затеи, испугавшись, что его узнают. Пока еще не поздно…
Ответа не последовало. Охваченная смятением, Фелиситэ поднялась наверх. Она сейчас не думала о том, что случилось с ее служанкой и с остальными женщинами. Для этого у нее еще будет достаточно времени. Фелиситэ толкнула дверь, ведущую в комнаты, где она жила с отцом. Дверь оказалась незапертой, ее просто прикрыли, чтобы свет от единственной свечи, горевшей в гостиной, не попадал на лестницу. Схватив медный подсвечник и загородив тонкую свечу ладонью, она бросилась обратно.
Столкнувшись на повороте лестницы с полковником Морганом Мак-Кормаком, Фелиситэ замерла на месте. Он держал в руке окровавленную шпагу, его мундир был разорван от груди до плеча и на нем расплывалось темное пятно. Застывшее лицо ирландца напоминало зловещую маску.
— Вам это не понадобится, — проговорил он тихим голосом, — хотя ваша помощь наверняка пришлась бы очень кстати моим противникам. При свете им удалось бы сразу добраться до меня, вместо того чтобы тыкать шпагами друг друга.
— О чем вы говорите? — прошептала девушка. — Где они?
— Они не могли вас ждать. Убедившись, что шансы оказались не столь велики, как они предполагали, ваши сообщники предпочли сбежать, оставив вас одну… в моих руках.
— Сообщники?!
— Ваш брат и его друзья…
— Но они не… я…
Пламя свечи задрожало от короткого и резкого взмаха шпаги.
— Вы что, считаете меня полным идиотом? Я видел вас рядышком сегодня вечером. Если бы у него было больше времени, чтобы обдумать план, Валькур Мюрат наверняка устроил бы засаду в более подходящем месте. В такой тесноте у одного всегда больше преимуществ, если на него нападают больше двух, особенно в темноте. Ему-то незачем разбирать, кто враг, а кто нет.
Морган сделал шаг в сторону девушки, и Фелиситэ невольно подалась назад.
— Я рада, что вас… не ранили.
— Не притворяйтесь. Вы несли зажженную свечу, единственное, что могло помочь вашему брату. Одного этого вполне достаточно, чтобы обвинить вас.
— Я не собиралась им помогать… Я не знала, что на вас хотели напасть… — бормотала Фелиситэ, между тем как Морган медленно поднимался по лестнице. Почувствовав безотчетный страх, она отпрянула назад, каждым напряженным нервом ощущая, как сокращается расстояние, отделяющее ее от дверного проема.
— Ты, наверное, ожидала, что я поверю твоей трогательной заботе о папаше, этим твоим половинчатым обещаниям, которыми ты соблазняла меня, словно осла морковкой, всем этим сладким и нежным приманкам? Ты обманывала меня до тех пор, пока я не решил, что ты на самом деле такая, какой прикидывалась, до тех пор, пока я не попался в твою ловушку! Но если ты согласилась стать приманкой, тебе сейчас придется узнать, к чему это иногда приводит…
Пристальный взгляд его изумрудных глаз выражал презрение, и еще Фелиситэ почему-то решила, что он сейчас смеется над самим собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107