Она находилась в состоянии крайнего истощения. На лице четко обозначились скулы, глаза запали. В глубокой отрешенности она не сразу расслышала шепот О'Тула:
— Парус, парус вдали.
Ред повернул голову, глаза его сузились, и он медленно кивнул.
— Да, это корабль.
— Тогда мы спасены, сэр. Джулия, дорогая, мы спасены! — прохрипел О'Тул.
— Да, по крайней мере наши жизни, — ответил Ред так безрадостно, что Джулия с трудом повернула голову и посмотрела на него. При виде его поникших плеч и безнадежности во взгляде, Джулию охватил страх. Взглянув на О'Тула, она увидела на его лице то же выражение полной безысходности. Сделав титаническое усилие, Джулия с трудом приподнялась на локте.
У корабля, приближавшегося к ним, был высокий нос, с двух сторон украшенный изображениями огромного глаза, два ряда весел и пара красных четырехугольных парусов. Над кормой реял исламский флаг. Это была турецкая фелюга.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 13
Более сотни человек толпились на палубе — дикая, свирепая банда с ножами и пистолетами. Длинная, изогнутая сабля висела у каждого на поясе. Чернобородые и темнокожие, они с жестокой усмешкой смотрели на водворение Джулии, Реда и О'Тула на борт.
Из толпы вперед выступил человек самого устрашающего вида. Одежда, осанка и почести, которые ему оказывались, свидетельствовали о ранге капитана судна. Он обратился к спасенным на турецком языке.
— К сожалению, — сказал Ред, — я не понимаю вас.
Капитан перешел на ломаный испанский. Джулия пристально смотрела на него, понимая, что его интересуют их имена и обстоятельства путешествия на шлюпке, предшествовавшие их встрече, но ее онемевший язык отказывался отвечать. Она с трудом держалась на ногах даже с помощью двух мавров, крепко взявших ее под руки. Ред покачал головой. Выругавшись, капитан повторил свой вопрос по-французски:
— Я Баязед Рейс — капитан этого корабля. Вы — мои пленники, которых я захватил по праву моря и во славу моего властелина, алжирского дея. Если вам дорога жизнь, вы не попытаетесь бежать. Назовите себя и скажите, как вы оказались в маленькой лодке.
Ред ответил на его вопросы. Баязед Рейс удовлетворенно кивнул.
— Я так и думал. Я слышал о вашем большом корабле. Жаль, что я упустил такую добычу, но такова воля Аллаха. Скажите, кто эта женщина с вами? — продолжал он, даже не взглянув на Джулию. — Она принадлежит одному из вас?
Ред колебался лишь мгновение.
— К сожалению, нет, — произнес он. — Она не замужем.
— О! — Капитан погладил бороду. — Она уже не юная девственница, но удивительно красива даже в своем нынешнем состоянии. Говорят, что женщины Франкистана созревают поздно. Возможно, я захватил ценную добычу.
Джулия метнула взгляд на Реда. Лицо его словно окаменело, лишь глаза горели синим огнем.
— Вы правы, капитан, — отозвался он. — Эта женщина — весьма знатная дама в своей родной стране. Ее отец, который ныне мертв, владел обширными землями, и считал своих лошадей, скот и рабов сотнями. Он был другом великого правителя Наполеона, чья слава наверняка достигла Алжира. Она носит на шее знак его власти.
Баязед самодовольно хмыкнул:
— Добыча, похоже, ценнее, чем я думал. А вы сами?
Ред не счел нужным скромничать в отношении себя.
— Я был капитаном того прекрасного корабля, который теперь лежит на дне моря. Человек рядом со мной — мой первый помощник.
— В самом деле? В таком случае, мой хозяин дей найдет вам применение. Флот — его слава и гордость, его правая рука, которая приносит почести и богатство, и он всегда стремится его укрепить. Но если вы лжете…
В воздухе повисла весьма ощутимая угроза. Баязед Рейс сделал знак рукой и отдал приказ по-турецки. Люди, поддерживавшие Джулию, наполовину повели, наполовину поволокли ее в сторону. Ред сделал резкое движение, словно хотел остановить их, затем застыл на месте.
— Осторожнее! Она больна!
Раздался короткий звук удара, и капитан пиратов крикнул:
— Молчи, христианская собака! Не смей учить меня, как обращаться с рабами! Заберите их вниз. Слишком много чести для такой мелюзги. Женщина к утру может стать приманкой для акул.
Услышав звуки борьбы, Джулия повернула голову и увидела, что Ред вцепился в глотку капитану, подручные которого, словно обезьяны, повисли на Торпе; О'Тул тоже сцепился с турками. Когда ее поволокли вниз, она слышала позади тяжелые, сырые удары и хриплые выкрики Баязеда Рейса.
— По сорок плетей каждому! Они должны научиться быть рабами. И они научатся!
Джулию бросили в маленькую душную комнату, совершенно пустую, если не считать нескольких половиков в углу. Один из матросов грубо толкнул ее вперед, и она упала на колени. Произнеся нечто, весьма похожее на непристойность, матросы вышли, повернув ключ в замке.
Джулия медленно опустилась на половики и закрыла глаза. Время еле-еле поползло прочь. При звуке приближающихся шагов ее охватил безотчетный страх. Дверь открылась, на пороге появился Баязед Рейс. За ним стоял человек в длинной одежде араба, с тюрбаном на голове. Его медного цвета кожа туго обтягивала скулы, разбегаясь тысячами морщинок вокруг глаз; в бороде серебрилась седина. Глаза отражали лишь безразличное любопытство.
— Встать, — приказал капитан пиратов.
Джулия поняла приказ и знала, что лучше повиноваться, но ее сознание и волю разделяла огромная пропасть. Она лишь смотрела расширенными от лихорадки глазами, которые казались огромными на ее изможденном лице.
Тогда Баязед Рейс силой поднял ее на ноги и повернул спиной к арабу, который начал ловко расстегивать пуговицы на ее платье. Джулия слабо сопротивлялась, сердце бешено стучало в груди. Она знала, что не выдержит, если мужчина грубо возьмет ее сразу после выкидыша — она просто истечет кровью.
— Успокойся, несчастная, — произнес араб на чистом кастильском диалекте. — Мы не причиним тебе вреда. Мы только хотим определить твою ценность.
Сознание Джулии помутилось, свет вокруг померк. Словно сквозь туман она почувствовала, что ей согнули колени и положили обнаженную на кучу половиков. Она ощущала прикосновения араба к своим исцарапанным бедрам, чувствовала, что он исследует ее тело, включая осторожный внутренний осмотр наиболее интимных мест. Она поняла, что он просил воды, чтобы смыть кровь с ее бедер, слышала его негромкие распоряжения. Затем ей в рот вложили мягкий шарик какого-то неизвестного вещества и араб поднес к ее губам кубок сладкого сока.
— Выпей, женщина, — сказал он. — Это драгоценный мускус, который вернет тебе жизненные силы.
Он сказал правду. Вскоре Джулия почувствовала, как силы возвращаются к ней. Когда она открыла глаза, то увидела, что капитан ушел и в каюте остался только арабский врач. Он взглянул на нее и медленно кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
— Парус, парус вдали.
Ред повернул голову, глаза его сузились, и он медленно кивнул.
— Да, это корабль.
— Тогда мы спасены, сэр. Джулия, дорогая, мы спасены! — прохрипел О'Тул.
— Да, по крайней мере наши жизни, — ответил Ред так безрадостно, что Джулия с трудом повернула голову и посмотрела на него. При виде его поникших плеч и безнадежности во взгляде, Джулию охватил страх. Взглянув на О'Тула, она увидела на его лице то же выражение полной безысходности. Сделав титаническое усилие, Джулия с трудом приподнялась на локте.
У корабля, приближавшегося к ним, был высокий нос, с двух сторон украшенный изображениями огромного глаза, два ряда весел и пара красных четырехугольных парусов. Над кормой реял исламский флаг. Это была турецкая фелюга.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 13
Более сотни человек толпились на палубе — дикая, свирепая банда с ножами и пистолетами. Длинная, изогнутая сабля висела у каждого на поясе. Чернобородые и темнокожие, они с жестокой усмешкой смотрели на водворение Джулии, Реда и О'Тула на борт.
Из толпы вперед выступил человек самого устрашающего вида. Одежда, осанка и почести, которые ему оказывались, свидетельствовали о ранге капитана судна. Он обратился к спасенным на турецком языке.
— К сожалению, — сказал Ред, — я не понимаю вас.
Капитан перешел на ломаный испанский. Джулия пристально смотрела на него, понимая, что его интересуют их имена и обстоятельства путешествия на шлюпке, предшествовавшие их встрече, но ее онемевший язык отказывался отвечать. Она с трудом держалась на ногах даже с помощью двух мавров, крепко взявших ее под руки. Ред покачал головой. Выругавшись, капитан повторил свой вопрос по-французски:
— Я Баязед Рейс — капитан этого корабля. Вы — мои пленники, которых я захватил по праву моря и во славу моего властелина, алжирского дея. Если вам дорога жизнь, вы не попытаетесь бежать. Назовите себя и скажите, как вы оказались в маленькой лодке.
Ред ответил на его вопросы. Баязед Рейс удовлетворенно кивнул.
— Я так и думал. Я слышал о вашем большом корабле. Жаль, что я упустил такую добычу, но такова воля Аллаха. Скажите, кто эта женщина с вами? — продолжал он, даже не взглянув на Джулию. — Она принадлежит одному из вас?
Ред колебался лишь мгновение.
— К сожалению, нет, — произнес он. — Она не замужем.
— О! — Капитан погладил бороду. — Она уже не юная девственница, но удивительно красива даже в своем нынешнем состоянии. Говорят, что женщины Франкистана созревают поздно. Возможно, я захватил ценную добычу.
Джулия метнула взгляд на Реда. Лицо его словно окаменело, лишь глаза горели синим огнем.
— Вы правы, капитан, — отозвался он. — Эта женщина — весьма знатная дама в своей родной стране. Ее отец, который ныне мертв, владел обширными землями, и считал своих лошадей, скот и рабов сотнями. Он был другом великого правителя Наполеона, чья слава наверняка достигла Алжира. Она носит на шее знак его власти.
Баязед самодовольно хмыкнул:
— Добыча, похоже, ценнее, чем я думал. А вы сами?
Ред не счел нужным скромничать в отношении себя.
— Я был капитаном того прекрасного корабля, который теперь лежит на дне моря. Человек рядом со мной — мой первый помощник.
— В самом деле? В таком случае, мой хозяин дей найдет вам применение. Флот — его слава и гордость, его правая рука, которая приносит почести и богатство, и он всегда стремится его укрепить. Но если вы лжете…
В воздухе повисла весьма ощутимая угроза. Баязед Рейс сделал знак рукой и отдал приказ по-турецки. Люди, поддерживавшие Джулию, наполовину повели, наполовину поволокли ее в сторону. Ред сделал резкое движение, словно хотел остановить их, затем застыл на месте.
— Осторожнее! Она больна!
Раздался короткий звук удара, и капитан пиратов крикнул:
— Молчи, христианская собака! Не смей учить меня, как обращаться с рабами! Заберите их вниз. Слишком много чести для такой мелюзги. Женщина к утру может стать приманкой для акул.
Услышав звуки борьбы, Джулия повернула голову и увидела, что Ред вцепился в глотку капитану, подручные которого, словно обезьяны, повисли на Торпе; О'Тул тоже сцепился с турками. Когда ее поволокли вниз, она слышала позади тяжелые, сырые удары и хриплые выкрики Баязеда Рейса.
— По сорок плетей каждому! Они должны научиться быть рабами. И они научатся!
Джулию бросили в маленькую душную комнату, совершенно пустую, если не считать нескольких половиков в углу. Один из матросов грубо толкнул ее вперед, и она упала на колени. Произнеся нечто, весьма похожее на непристойность, матросы вышли, повернув ключ в замке.
Джулия медленно опустилась на половики и закрыла глаза. Время еле-еле поползло прочь. При звуке приближающихся шагов ее охватил безотчетный страх. Дверь открылась, на пороге появился Баязед Рейс. За ним стоял человек в длинной одежде араба, с тюрбаном на голове. Его медного цвета кожа туго обтягивала скулы, разбегаясь тысячами морщинок вокруг глаз; в бороде серебрилась седина. Глаза отражали лишь безразличное любопытство.
— Встать, — приказал капитан пиратов.
Джулия поняла приказ и знала, что лучше повиноваться, но ее сознание и волю разделяла огромная пропасть. Она лишь смотрела расширенными от лихорадки глазами, которые казались огромными на ее изможденном лице.
Тогда Баязед Рейс силой поднял ее на ноги и повернул спиной к арабу, который начал ловко расстегивать пуговицы на ее платье. Джулия слабо сопротивлялась, сердце бешено стучало в груди. Она знала, что не выдержит, если мужчина грубо возьмет ее сразу после выкидыша — она просто истечет кровью.
— Успокойся, несчастная, — произнес араб на чистом кастильском диалекте. — Мы не причиним тебе вреда. Мы только хотим определить твою ценность.
Сознание Джулии помутилось, свет вокруг померк. Словно сквозь туман она почувствовала, что ей согнули колени и положили обнаженную на кучу половиков. Она ощущала прикосновения араба к своим исцарапанным бедрам, чувствовала, что он исследует ее тело, включая осторожный внутренний осмотр наиболее интимных мест. Она поняла, что он просил воды, чтобы смыть кровь с ее бедер, слышала его негромкие распоряжения. Затем ей в рот вложили мягкий шарик какого-то неизвестного вещества и араб поднес к ее губам кубок сладкого сока.
— Выпей, женщина, — сказал он. — Это драгоценный мускус, который вернет тебе жизненные силы.
Он сказал правду. Вскоре Джулия почувствовала, как силы возвращаются к ней. Когда она открыла глаза, то увидела, что капитан ушел и в каюте остался только арабский врач. Он взглянул на нее и медленно кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102