Королевские войска, более организованные, быстро одержали победу. Обезумевшая от ярости Изабелла послала к Людовику убийц, снабдив их ядом. К счастью, заговор был раскрыт. Сообщение об этом сильнее сплотило людей, сражавшихся за короля, а графиня де Люзиньян заметила, что положение заговорщиков стало ухудшаться с каждым днем.» Наконец английский король понял, что сражение проиграно. Без колебаний он оставил мятежных баронов и быстро отплыл обратно.
Вскоре заговорщики были полностью разгромлены, а Гуго и Изабелла пришли к Людовику и на коленях вымолили у него прощение. Война баронов закончилась.
* * *
Людовик выиграл сражение, но был сражен сильной лихорадкой. Во всех церквах королевства молились за него. Врачи не отходили от постели больного и через восемь дней объявили, что король обречен. По его желанию его положили на смертный одр и стали ожидать, когда дух покинет тело.
Вдруг глаза его закрылись, он вытянулся, голова накренилась в сторону.
— Он умер! — зашептали присутствующие. Зажгли свечи, короля накрыли простыней, и когда священники уже были готовы начать отпевание, послышался тихий вздох. Людовик IX был жив.
Выздоравливающего короля через несколько дней привезли в Лувр, Бланка Кастильская склонилась над изголовьем сына.
— Когда я почувствовал, что умираю, — сказал он, — я дал обет. Я обещал Богу отправиться в крестовый поход, если выживу.
Земля стала уходить из-под ног королевы. Несмотря на собственную веру в Бога, она пыталась отговорить Людовика от выполнения этого обещания. Вместо ответа Людовик перекрестился. Но Бланка решила не сдаваться и поручила епископу внушить Людовику отказаться от планов.
— Государь, — сказал тот, — поставьте крест на вашем обещании, чтобы не волновать Францию. У вас была сильная лихорадка, вы потеряли контроль над собой. Ваше обещание вас ни к чему не обязывает.
Но Людовик, долго ожидавший поворота судьбы, чтобы уехать с Маргаритой, не изменил своего желания.
Он укрепил порт Эг-Морт, взял на себя командование генуэзскими судовладельцами, собрал необходимые средства на организацию похода и в июне 1248 года, поручив регентство королевством Бланке, вместе с женой, двумя братьями и рыцарями покинул Париж, отправившись в крестовый поход.
Королева-мать проводила их до аббатства Клюни. Сквозь слезы прощалась она с Людовиком IX. И королевское войско отправилось в путь на Лион…
— Наконец одни! — сказала Маргарита Прованская с облегчением, что покинула ревнивую свекровь. — И, смеясь, добавила: — Теперь-то мы будем счастливы…
Увы!
Когда они прибыли в Прованс, Маргарита очень обрадовалась. Она более восемнадцати лет не была в своей стране, не грелась под лучами ее солнца.
— Послушайте, как стрекочут кузнечики, — сказала она Людовику IX, — это мне напоминает о моем детстве…
Она тут же забыла о темных коридорах Лувра, где постоянно ходила, наводя на нее страх, Бланка де Кастильская. Маргарита была весела, постоянно улыбалась или напевала какую-нибудь песню трубадуров.
Что касается Людовика IX, впервые в жизни наслаждавшегося свободой, он почувствовал, что на сердце стало легко, и он с еще большей нежностью смотрел на Маргариту.
Вечер они провели в спальне, окна которой из-за летней жары оставили на ночь открытыми, и предавались наслаждениям до самого утра. Свобода часто граничит с неосмотрительностью, и по прибытии в порт Эг-Морт, откуда они должны были отплыть, Маргарита поняла, что она беременна…
Людовик IX опасался, что королева не выдержит морского путешествия, а поскольку путешествие не обещало быть коротким, он предложил остаться во Франции до рождения ребенка.
— Нет, нет, — ответила Маргарита, — вы очень добры ко мне, ваше величество, но я не хочу, чтобы из-за меня задерживался поход, и более того, я очень хочу как можно быстрее уйти с вами в море…
Они сели на корабль, Жуанвиль, который сопровождал короля, повествует о перипетиях отъезда следующее: «В августе мы сели на корабль, погрузили наших коней, чтобы вывезти их морем. И когда все вошли на корабль, дверь трюма, где перевозились лошади, заперли и в нем стали конопатить щели на манер винных бочек, так как, когда корабль вышел в открытое море, через дверь стала проникать вода.
Капитан корабля спросил людей, находящихся на носу судна, закончена ли работа. Они сказали, что да. Потом он собрал в кормовой части священников и попросил их обратиться с молитвой к Богу, чтобы нам послали попутный ветер. И тотчас паруса надулись, земля быстро стала удаляться. Мы видели лицо море и небо. И с каждым днем все больше и больше удалялись мы от исходной точки нашего путешествия».
Большинство крестоносцев, плывших на пятидесяти кораблях королевского флота, никогда раньше не управляли судами. Бортовая и килевая качка внушала им страх, многие болели морской болезнью. Да и Людовик с Маргаритой тоже не слишком хорошо чувствовали себя в море. Жуанвиль рассказывает: «От опасной качки люди, боявшиеся смерти, становились безумными, засыпая вечером, мы не знали, где окажемся утром. Может быть, на морском дне».
Через неделю Маргарита привыкла к качке и с удовольствием путешествовала вместе с супругом. В один прекрасный день флот достиг Кипра, где Людовик IX погрузил на корабль бочки с вином и зерно. Этот остров был последней остановкой перед землями, заселенными неверными. Все крестоносцы сошли на берег, и, поскольку здешние места располагали к отдыху, было решено задержаться здесь на шесть месяцев. Для Людовика это было подобно свадебному путешествию.
Король Кипра предоставил ему дворцы, и тот часто собирал высшее баронство, сопровождавшее его на Святые земли, и обсуждал с ними вопросы, касавшиеся этого похода. Маргарита участвовала во всех совещаниях и иногда свободно высказывала свою точку зрения. Вельмож это удивляло, поскольку они привыкли, что их жены служили им для приятного время провождения, и не могли понять почтительного отношения короля к мнению королевы.
— Она моя жена и спутница, — объяснял им Людовик, — и вполне заслуживает моего уважения и доверия.
Наконец мягкая зима прошла, крестоносцы, к которым присоединились добровольцы, вновь сели на корабли и взяли курс на Египет. На этот раз королевский флот состоял из большого числа кораблей.
— Казалось, — говорил Жуанвиль, — что все море было покрыто парусами кораблей больших и малых, которых было восемнадцать сотен».
Через три недели плавания Людовик IX оказался у Думьяту, порта, расположенного на одном из рукавов дельты Нила. В городе раздался колокольный звон, и туземцы сбежались на берег для защиты его подступов.
Людовик IX позвал Маргариту:
— Идите посмотрите, как нас встречают неверные-
А сам пошел созвать совещание, где было решено дожидаться для высадки утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Вскоре заговорщики были полностью разгромлены, а Гуго и Изабелла пришли к Людовику и на коленях вымолили у него прощение. Война баронов закончилась.
* * *
Людовик выиграл сражение, но был сражен сильной лихорадкой. Во всех церквах королевства молились за него. Врачи не отходили от постели больного и через восемь дней объявили, что король обречен. По его желанию его положили на смертный одр и стали ожидать, когда дух покинет тело.
Вдруг глаза его закрылись, он вытянулся, голова накренилась в сторону.
— Он умер! — зашептали присутствующие. Зажгли свечи, короля накрыли простыней, и когда священники уже были готовы начать отпевание, послышался тихий вздох. Людовик IX был жив.
Выздоравливающего короля через несколько дней привезли в Лувр, Бланка Кастильская склонилась над изголовьем сына.
— Когда я почувствовал, что умираю, — сказал он, — я дал обет. Я обещал Богу отправиться в крестовый поход, если выживу.
Земля стала уходить из-под ног королевы. Несмотря на собственную веру в Бога, она пыталась отговорить Людовика от выполнения этого обещания. Вместо ответа Людовик перекрестился. Но Бланка решила не сдаваться и поручила епископу внушить Людовику отказаться от планов.
— Государь, — сказал тот, — поставьте крест на вашем обещании, чтобы не волновать Францию. У вас была сильная лихорадка, вы потеряли контроль над собой. Ваше обещание вас ни к чему не обязывает.
Но Людовик, долго ожидавший поворота судьбы, чтобы уехать с Маргаритой, не изменил своего желания.
Он укрепил порт Эг-Морт, взял на себя командование генуэзскими судовладельцами, собрал необходимые средства на организацию похода и в июне 1248 года, поручив регентство королевством Бланке, вместе с женой, двумя братьями и рыцарями покинул Париж, отправившись в крестовый поход.
Королева-мать проводила их до аббатства Клюни. Сквозь слезы прощалась она с Людовиком IX. И королевское войско отправилось в путь на Лион…
— Наконец одни! — сказала Маргарита Прованская с облегчением, что покинула ревнивую свекровь. — И, смеясь, добавила: — Теперь-то мы будем счастливы…
Увы!
Когда они прибыли в Прованс, Маргарита очень обрадовалась. Она более восемнадцати лет не была в своей стране, не грелась под лучами ее солнца.
— Послушайте, как стрекочут кузнечики, — сказала она Людовику IX, — это мне напоминает о моем детстве…
Она тут же забыла о темных коридорах Лувра, где постоянно ходила, наводя на нее страх, Бланка де Кастильская. Маргарита была весела, постоянно улыбалась или напевала какую-нибудь песню трубадуров.
Что касается Людовика IX, впервые в жизни наслаждавшегося свободой, он почувствовал, что на сердце стало легко, и он с еще большей нежностью смотрел на Маргариту.
Вечер они провели в спальне, окна которой из-за летней жары оставили на ночь открытыми, и предавались наслаждениям до самого утра. Свобода часто граничит с неосмотрительностью, и по прибытии в порт Эг-Морт, откуда они должны были отплыть, Маргарита поняла, что она беременна…
Людовик IX опасался, что королева не выдержит морского путешествия, а поскольку путешествие не обещало быть коротким, он предложил остаться во Франции до рождения ребенка.
— Нет, нет, — ответила Маргарита, — вы очень добры ко мне, ваше величество, но я не хочу, чтобы из-за меня задерживался поход, и более того, я очень хочу как можно быстрее уйти с вами в море…
Они сели на корабль, Жуанвиль, который сопровождал короля, повествует о перипетиях отъезда следующее: «В августе мы сели на корабль, погрузили наших коней, чтобы вывезти их морем. И когда все вошли на корабль, дверь трюма, где перевозились лошади, заперли и в нем стали конопатить щели на манер винных бочек, так как, когда корабль вышел в открытое море, через дверь стала проникать вода.
Капитан корабля спросил людей, находящихся на носу судна, закончена ли работа. Они сказали, что да. Потом он собрал в кормовой части священников и попросил их обратиться с молитвой к Богу, чтобы нам послали попутный ветер. И тотчас паруса надулись, земля быстро стала удаляться. Мы видели лицо море и небо. И с каждым днем все больше и больше удалялись мы от исходной точки нашего путешествия».
Большинство крестоносцев, плывших на пятидесяти кораблях королевского флота, никогда раньше не управляли судами. Бортовая и килевая качка внушала им страх, многие болели морской болезнью. Да и Людовик с Маргаритой тоже не слишком хорошо чувствовали себя в море. Жуанвиль рассказывает: «От опасной качки люди, боявшиеся смерти, становились безумными, засыпая вечером, мы не знали, где окажемся утром. Может быть, на морском дне».
Через неделю Маргарита привыкла к качке и с удовольствием путешествовала вместе с супругом. В один прекрасный день флот достиг Кипра, где Людовик IX погрузил на корабль бочки с вином и зерно. Этот остров был последней остановкой перед землями, заселенными неверными. Все крестоносцы сошли на берег, и, поскольку здешние места располагали к отдыху, было решено задержаться здесь на шесть месяцев. Для Людовика это было подобно свадебному путешествию.
Король Кипра предоставил ему дворцы, и тот часто собирал высшее баронство, сопровождавшее его на Святые земли, и обсуждал с ними вопросы, касавшиеся этого похода. Маргарита участвовала во всех совещаниях и иногда свободно высказывала свою точку зрения. Вельмож это удивляло, поскольку они привыкли, что их жены служили им для приятного время провождения, и не могли понять почтительного отношения короля к мнению королевы.
— Она моя жена и спутница, — объяснял им Людовик, — и вполне заслуживает моего уважения и доверия.
Наконец мягкая зима прошла, крестоносцы, к которым присоединились добровольцы, вновь сели на корабли и взяли курс на Египет. На этот раз королевский флот состоял из большого числа кораблей.
— Казалось, — говорил Жуанвиль, — что все море было покрыто парусами кораблей больших и малых, которых было восемнадцать сотен».
Через три недели плавания Людовик IX оказался у Думьяту, порта, расположенного на одном из рукавов дельты Нила. В городе раздался колокольный звон, и туземцы сбежались на берег для защиты его подступов.
Людовик IX позвал Маргариту:
— Идите посмотрите, как нас встречают неверные-
А сам пошел созвать совещание, где было решено дожидаться для высадки утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76