С главной башни видны были крошечные силуэты пасшихся на дальних склонах коров и овец. А еще с башни хорошо было наблюдать за заходом солнца, когда с последним закатным лучом пурпурные сумерки медленно растворялись в чернильном пространстве ночи. Джудит, стоя у зубцов башни, вглядывалась в небо. Ночь была теплая и на удивление тихая. Полная луна посеребрила холмы и долины, а окружавшие ночное светило звезды замерли, как если бы их приколотили к небосводу золотыми гвоздиками. Вот еще глупости, подумала Джудит. Она с давних пор знала, что небесный свод у нее над головой медленно и неустанно вращается, и привыкла находить успокоение в его медленном вращении и в мерцании знакомых созвездий. Что будет, если он не вернется? — в очередной раз задавала она себе этот проклятый вопрос, но ответа на него не находила. Одно она знала совершенно точно: если он не вернется, ни луна, ни звезды успокоения и утешения ей не принесут. Наступил август. Прошло два месяца с тех пор, как Роб ушел с Джеймсом Дугласом в поход. Дни почти целиком заполняла домашняя работа, однако ночи, когда она часами лежала без сна, казались ей бесконечными. Она постоянно думала о Робе, а когда засыпала, видела его в своих сновидениях. Однако проснувшись, обнаруживала, что рядом никого нет и она сжимает в ладонях не руку своего милого, а стеганое одеяло. И за все это время — ни одной весточки от него. Господь свидетель, она извелась, думая о тех бедах, которые могли выпасть на его долю во время похода. Быть может, его убили, а она об этом даже не знает?
— Ты, часом, не понесла? — осведомился Саймон, когда она в очередной раз готовилась подняться на башню, чтобы обозреть горизонт. — Уж очень ты стала беспокойная…
— Нет, не понесла, — с негодованием произнесла она. — Но хочу заметить, Саймон, что задавать подобные вопросы даме неприлично.
Саймон пробурчал себе что-то под нос и умолк. Незаметно подоспел праздник урожая, «лунасдаль», как его называли по-гэльски. Он приходился на начало августа, когда фермеры должны вносить арендную плату. Они расплачивались не только деньгами, но и скотом и продуктами питания. Саймон, как и прежде, с утра до ночи пропадал на стройке, следя за возведением башни и оборонительной стены. Опоясывавшая замок стена была уже почти завершена; плотники успели также навесить ворота, но недоделок оставалось много. Рабочие настилали крыши и навешивали двери в зернохранилище и складских помещениях, где можно было хранить поступавшие от арендаторов припасы и зерно нового урожая.
— Пора спуститься в зал, миледи, — сказал Саймон, неожиданно появившись у Джудит за спиной. Он поднялся на башню по узким деревянным мосткам, связывавшим наблюдательную площадку башни с окружавшими ее строительными лесами. — Поздно уже.
Джудит поплотнее запахнулась в легкую шерстяную накидку.
— Ты не чувствуешь? — спросила она, не поворачивая головы. — Что-то происходит. Неуловимое. Вон там — за холмами. Природа затаилась, словно ждет чего-то…
— Надеюсь, не дождя? Еще один ливень — и весь урожай смоет в озеро Лох-Тэй.
— Нет, дождя не будет, — едва заметно улыбнулась Джудит. — Небо чистое.
— Летом буря подкрадывается незаметно. — Саймон подошел к парапету и, перегнувшись через край, бросил взгляд во внутренний дворик. — Вот болваны. Опять неправильно рассчитали. Как ни следи, а угол той стены выведен неправильно…
— Тебе лучше завтра ее рассмотреть — при свете дня.
— Да чего там рассматривать? Ломать надо — и заново класть. Четыре шиллинга убытка. — Он выпрямился и, положив руки на каменный зубец парапета, обозрел расстилавшуюся перед ним темную долину. Потом перевел взгляд на Джудит. Скрытое густой тенью, его лицо казалось совсем черным. — Не волнуйся, он вернется.
Она судорожно впилась пальцами в края накидки.
— Ты каждый день это говоришь.
— И это правда, миледи. Гленлион — не безрассудный юнец. Держится крепко — ничего не скажешь. Но головы никогда не теряет. Не сомневайся.
— Я знаю. — Она кивнула и снова устремила взгляд на темные поля и лежавшие за ними холмы.
Управляющий с шумом вдохнул прохладный ночной воздух.
— Ничего ты не знаешь…
— Погоди, Саймон… — Джудит наклонилась вперед и нахмурилась. — Что там за стенами?
Саймон замолчал и стал напряженно всматриваться в темноту. По склону одного из дальних холмов сползала какая-то черная тень. Время от времени в этой почти угольной черноте вспыхивали крохотные искры.
— Это Гленлион, да? — Сердце у нее гулко забилось. Насколько возможно она перегнулась через парапет, силясь разглядеть то, что происходило в долине. — Это он, Саймон, он — я это чувствую…
Саймон схватил Джудит за руку и потащил к винтовой лестнице.
— Иди к себе в комнату, запри дверь и сиди там, пока я не скажу, что опасность миновала.
— Но это же Роб…
— Не будем тратить время на споры, миледи, — сказал Саймон, увлекая ее за собой в тесное пространство лестничного колодца.
Торопливо спустившись по крутым ступенькам на второй этаж, они прошли по полутемному коридору к комнате Джудит, после чего Саймон, напомнив ей, чтобы не забыла запереться, помчался вниз по лестнице в большой зал, бормоча на ходу что-то не слишком лестное относительно сторожа, который, «конечно же, дрыхнет». Теперь Джудит встревожилась по-настоящему. Влетев в комнату, она заложила дверь тяжелым брусом запора и, вслушиваясь в удалявшиеся шаги Саймона, подумала, что если это набег, то время для него выбрано крайне неудачно, так как урожай еще не убран.
Потом она подошла к окну, распахнула ставни и выглянула наружу, но ничего подозрительного не заметила — слышала только знакомый голос Саймона, который, шагая по внутреннему дворику, громко взывал к ночевавшим в замке людям. От страха у Джудит пересохло во рту, и она пожалела, что не догадалась поставить у себя в спальне кувшин с вином.
Растопить очаг и зажечь масляную лампу было для нее делом нескольких минут. Она справилась бы с этой работой еще быстрее, если бы не дрожали руки. Она понимала, что яркий свет ей ни к чему, и подбрасывала в очаг только сырые поленья, а лампу поставила на стол, лишь когда убедилась, что ее свет со двора почти не виден. Покончив с делом, она снова выглянула в окно и прислушалась. Поначалу со двора доносились привычные звуки пробуждающегося поместья: скрипели двери, ржали в стойлах лошади, слышались сонные голоса и шарканье подошв о деревянные порожки и ступени. Однако предчувствие беды все нарастало, мешая дышать. Однажды разбойники уже подошли к стенам замка, но Саймон мгновенно организовал людей для отпора, и ночные бродяги отправились искать поживу в другое место. Все произошло так быстро, что Джудит даже испугаться не успела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
— Ты, часом, не понесла? — осведомился Саймон, когда она в очередной раз готовилась подняться на башню, чтобы обозреть горизонт. — Уж очень ты стала беспокойная…
— Нет, не понесла, — с негодованием произнесла она. — Но хочу заметить, Саймон, что задавать подобные вопросы даме неприлично.
Саймон пробурчал себе что-то под нос и умолк. Незаметно подоспел праздник урожая, «лунасдаль», как его называли по-гэльски. Он приходился на начало августа, когда фермеры должны вносить арендную плату. Они расплачивались не только деньгами, но и скотом и продуктами питания. Саймон, как и прежде, с утра до ночи пропадал на стройке, следя за возведением башни и оборонительной стены. Опоясывавшая замок стена была уже почти завершена; плотники успели также навесить ворота, но недоделок оставалось много. Рабочие настилали крыши и навешивали двери в зернохранилище и складских помещениях, где можно было хранить поступавшие от арендаторов припасы и зерно нового урожая.
— Пора спуститься в зал, миледи, — сказал Саймон, неожиданно появившись у Джудит за спиной. Он поднялся на башню по узким деревянным мосткам, связывавшим наблюдательную площадку башни с окружавшими ее строительными лесами. — Поздно уже.
Джудит поплотнее запахнулась в легкую шерстяную накидку.
— Ты не чувствуешь? — спросила она, не поворачивая головы. — Что-то происходит. Неуловимое. Вон там — за холмами. Природа затаилась, словно ждет чего-то…
— Надеюсь, не дождя? Еще один ливень — и весь урожай смоет в озеро Лох-Тэй.
— Нет, дождя не будет, — едва заметно улыбнулась Джудит. — Небо чистое.
— Летом буря подкрадывается незаметно. — Саймон подошел к парапету и, перегнувшись через край, бросил взгляд во внутренний дворик. — Вот болваны. Опять неправильно рассчитали. Как ни следи, а угол той стены выведен неправильно…
— Тебе лучше завтра ее рассмотреть — при свете дня.
— Да чего там рассматривать? Ломать надо — и заново класть. Четыре шиллинга убытка. — Он выпрямился и, положив руки на каменный зубец парапета, обозрел расстилавшуюся перед ним темную долину. Потом перевел взгляд на Джудит. Скрытое густой тенью, его лицо казалось совсем черным. — Не волнуйся, он вернется.
Она судорожно впилась пальцами в края накидки.
— Ты каждый день это говоришь.
— И это правда, миледи. Гленлион — не безрассудный юнец. Держится крепко — ничего не скажешь. Но головы никогда не теряет. Не сомневайся.
— Я знаю. — Она кивнула и снова устремила взгляд на темные поля и лежавшие за ними холмы.
Управляющий с шумом вдохнул прохладный ночной воздух.
— Ничего ты не знаешь…
— Погоди, Саймон… — Джудит наклонилась вперед и нахмурилась. — Что там за стенами?
Саймон замолчал и стал напряженно всматриваться в темноту. По склону одного из дальних холмов сползала какая-то черная тень. Время от времени в этой почти угольной черноте вспыхивали крохотные искры.
— Это Гленлион, да? — Сердце у нее гулко забилось. Насколько возможно она перегнулась через парапет, силясь разглядеть то, что происходило в долине. — Это он, Саймон, он — я это чувствую…
Саймон схватил Джудит за руку и потащил к винтовой лестнице.
— Иди к себе в комнату, запри дверь и сиди там, пока я не скажу, что опасность миновала.
— Но это же Роб…
— Не будем тратить время на споры, миледи, — сказал Саймон, увлекая ее за собой в тесное пространство лестничного колодца.
Торопливо спустившись по крутым ступенькам на второй этаж, они прошли по полутемному коридору к комнате Джудит, после чего Саймон, напомнив ей, чтобы не забыла запереться, помчался вниз по лестнице в большой зал, бормоча на ходу что-то не слишком лестное относительно сторожа, который, «конечно же, дрыхнет». Теперь Джудит встревожилась по-настоящему. Влетев в комнату, она заложила дверь тяжелым брусом запора и, вслушиваясь в удалявшиеся шаги Саймона, подумала, что если это набег, то время для него выбрано крайне неудачно, так как урожай еще не убран.
Потом она подошла к окну, распахнула ставни и выглянула наружу, но ничего подозрительного не заметила — слышала только знакомый голос Саймона, который, шагая по внутреннему дворику, громко взывал к ночевавшим в замке людям. От страха у Джудит пересохло во рту, и она пожалела, что не догадалась поставить у себя в спальне кувшин с вином.
Растопить очаг и зажечь масляную лампу было для нее делом нескольких минут. Она справилась бы с этой работой еще быстрее, если бы не дрожали руки. Она понимала, что яркий свет ей ни к чему, и подбрасывала в очаг только сырые поленья, а лампу поставила на стол, лишь когда убедилась, что ее свет со двора почти не виден. Покончив с делом, она снова выглянула в окно и прислушалась. Поначалу со двора доносились привычные звуки пробуждающегося поместья: скрипели двери, ржали в стойлах лошади, слышались сонные голоса и шарканье подошв о деревянные порожки и ступени. Однако предчувствие беды все нарастало, мешая дышать. Однажды разбойники уже подошли к стенам замка, но Саймон мгновенно организовал людей для отпора, и ночные бродяги отправились искать поживу в другое место. Все произошло так быстро, что Джудит даже испугаться не успела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79