– Сегодня суббота. В понедельник мы пойдем в банк.
– Хорошо, – ответила Мара.
Ее уступчивость немного удивила Чейза.
– Сколько будем просить у банка? – спросил он.
– Полагаю, что трех тысяч, что я предлагала, мало?
– Я тоже так думаю, – ответил Натаниэль.
– Четыре? – спросила Мара.
Попытка Мары вести переговоры вызвала у Натаниэля улыбку.
– Восемь, – предложил он.
– Пять.
– Семь, – уже твердо сказал Чейз, надеясь, что они сойдутся на шести тысячах фунтов.
Мара простонала, прижимая лоб к коленям.
– Договорились, – сказала она так тихо, что Натаниэль едва расслышал ее.
Мара выглядела настолько несчастной, что он не знал, рассмешить ее или просто обнять. Но он не сделал ни того ни другого.
– Мара, вы нужны мне. Если мы хотим добиться успеха, то должны работать вместе. Вы должны доверять мне.
Мара, не поднимая голову от колен, кивнула:
– Я доверяю вам. У меня нет выбора. – Она подняла голову и посмотрела на Натаниэля. Луна ярко освещала его профиль. Легкий ветерок поднял прядь ее волос, она щекотала ей уголок рта. – Но я волнуюсь. Должно быть, вы думаете, как это глупо с моей стороны.
– Нет, – очень нежно ответил Натаниэль. Он протянул руку и убрал прядь волос с ее губ. – Напротив, я полагаю, что вы очень храбрая.
Но что бы он ни полагал, Мара знала, что все не так. Она никогда не была храброй. А сейчас она вообще была напугана.
* * *
В понедельник днем они пошли в банк. Проведя десять минут в приемной Милтона Аберкромби, Мара так и не смогла решить, раздражена она или чувствует облегчение. Шесть недель назад, когда она пришла к этому банкиру, чтобы просить о простом продлении ссуды, ей отказали. Ее даже не стали слушать.
Но у Натаниэля таких трудностей не возникло. Если сначала мистер Аберкромб не проявил достаточной почтительности к благородному Натаниэлю Чейзу, то после одного лишь упоминания имени виконта все недоразумения тут же уладились.
Мистер Аберкромби стал столь заботлив, что Натаниэль не удержался и подмигнул Маре, намекая на то, как удачно можно использовать титул.
Мара смотрела на мужчин, склонившихся над столом в кабинете банкира. Они наблюдали, как маленький игрушечный поезд накручивает круги. Она слушала, как Натаниэль воспевал уникальные особенности этой игрушки, а также то, что она работает от электричества. Вопрос о кредите был решен, остальное было лишь любопытством.
Мара сидела в стороне, сцепив руки в перчатках над деловым предложением, лежавшим у нее на коленях. Банкир мельком просмотрел этот документ и сейчас уделил все свое внимание Натаниэлю Чейзу. Все ждали, пока клерк подготовит необходимые для получения ссуды бумаги. Когда все было готово, Натаниэль отсоединил батареи, и поезд остановился.
Клерк отдал Натаниэлю бумаги, которые тот немедленно передал Маре. Она тщательно прочла документ. Договор был честным. Она кивнула и вернула его Натаниэлю. Уже не читая, он взял перо и неразборчиво написал внизу свое имя.
Мара приняла у Натаниэля перо и подписанный документ. Их взгляды на мгновение встретились. Мара опустила перо в чернильницу и, пару раз глубоко вздохнув, поставила внизу свою подпись.
Дело сделано. Выслушав сердечные поздравления директора «Джослин бразерс», они вышли из банка, зная, что через пару дней на счет их компании придет семь тысяч фунтов стерлингов.
– Брат виконта – тоже что-то значит, – весело заметила она. – Близкий друг лорда Баррингтона… и всей этой нечисти.
– Да, я близкий друг Баррингтона, – ответил Натаниэль, посмотрев направо и налево. Позволив Маре взять себя под руку, он пошел через дорогу.
– Мы вместе год учились в Кембридже. Конечно, я не видел его, наверное, лет десять. Но что это значит для старых друзей?
Мара рассмеялась. Они шли обратно на фабрику.
– Что мы будем делать дальше, когда у нас появились деньги? – спросила Мара.
– Надо встретиться с Майклом и определиться с квотами. Затем мы можем начинать делать двигатели к поездам. Майкл наймет жестянщиков и начнет заказывать отдельные части корпуса. Нам также надо решить, что из прежней продукции будем снимать с производства.
Мара кивнула:
– Мы не можем допускать перегрузки станков.
По дороге они обсуждали варианты. Мара была удивлена тем, что по многим вопросам ее мнение совпадало с точкой зрения Натаниэля. А по вопросам, где у них были разногласия, шли горячие споры.
– Прожекторы приносят нам наибольшую прибыль, – говорила Мара. – Почему они оказались в числе первых на исключение?
– Они и требуют максимальных трудозатрат. Я не…
Внезапно Натаниэль остановился и отпустил руку Мары.
Уже практически у дверей он сделал шаг назад и посмотрел куда-то вдаль, в переулок, мимо меблированных комнат.
– Что там? – спросила Мара, немного отстраняясь от Натаниэля, чтобы посмотреть тоже.
Вдалеке боролись двое мальчишек. Один сидел на другом и бил его кулаком. Окружавшие их другие мальчишки шумели в поддержку товарища, причем весьма громко. А она, Мара, и не услышала их. Их голоса тонули в привычном уличном шуме. «Почему же Натаниэль обратил на них внимание?» – подумала Мара.
– Стойте здесь, – сказал Чейз и решительно двинулся к ним, невольно подвигая плечом Мару. Натаниэль сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Громкий свист эхом отразился в переулке. – Что происходит? – крикнул он.
Мальчишки мигом разбежались, оставив на земле свою плачущую жертву. В этом плаче было расстройство от позора и бессильный гнев. Натаниэль ускорил шаги.
Натаниэль знал этого мальчика, поскольку видел и прежде, как его задирали. Его огненно-рыжие волосы были в грязи. У мальчишки из носа шла кровь, и Натаниэль, вынув из кармана носовой платок, протянул его пареньку, а затем наклонился к нему и стал утешать:
– Ну хорошо, что произошло?
Мальчишка изо всех сил пытался сесть, прижимая руку к носу.
– Оставьте меня в покое!
Он поспешно отвернулся, однако Натаниэль успел разглядеть родимое пятно на его левой щеке и сразу понял, что произошло. Ему было хорошо знакомо, что дети иногда бывают жестокими.
– Меня зовут Натаниэль. – Чейз протянул носовой платок. – Возьми.
Мальчишка схватил платок и прижал его к носу, пытаясь одновременно прикрыть родимое пятно на щеке. Короткая челка мальчика оставила на лбу тонкую полоску уже начинающей засыхать крови. Еще мокрые от слез ярко-синие глаза блеснули над белизной платка.
– Уходите.
Натаниэль не двинулся с места.
– Ты в порядке? Позволь, я посмотрю.
Он потянулся, чтобы взглянуть на нос мальчика, но парнишка отдернул голову, пытаясь спрятаться от его рук.
– Оставьте меня!
– А вдруг у тебя сломан нос? – сказал Натаниэль, подвигаясь поближе к мальчишке. Когда тот попытался встать на ноги, Натаниэль удержал его за плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Хорошо, – ответила Мара.
Ее уступчивость немного удивила Чейза.
– Сколько будем просить у банка? – спросил он.
– Полагаю, что трех тысяч, что я предлагала, мало?
– Я тоже так думаю, – ответил Натаниэль.
– Четыре? – спросила Мара.
Попытка Мары вести переговоры вызвала у Натаниэля улыбку.
– Восемь, – предложил он.
– Пять.
– Семь, – уже твердо сказал Чейз, надеясь, что они сойдутся на шести тысячах фунтов.
Мара простонала, прижимая лоб к коленям.
– Договорились, – сказала она так тихо, что Натаниэль едва расслышал ее.
Мара выглядела настолько несчастной, что он не знал, рассмешить ее или просто обнять. Но он не сделал ни того ни другого.
– Мара, вы нужны мне. Если мы хотим добиться успеха, то должны работать вместе. Вы должны доверять мне.
Мара, не поднимая голову от колен, кивнула:
– Я доверяю вам. У меня нет выбора. – Она подняла голову и посмотрела на Натаниэля. Луна ярко освещала его профиль. Легкий ветерок поднял прядь ее волос, она щекотала ей уголок рта. – Но я волнуюсь. Должно быть, вы думаете, как это глупо с моей стороны.
– Нет, – очень нежно ответил Натаниэль. Он протянул руку и убрал прядь волос с ее губ. – Напротив, я полагаю, что вы очень храбрая.
Но что бы он ни полагал, Мара знала, что все не так. Она никогда не была храброй. А сейчас она вообще была напугана.
* * *
В понедельник днем они пошли в банк. Проведя десять минут в приемной Милтона Аберкромби, Мара так и не смогла решить, раздражена она или чувствует облегчение. Шесть недель назад, когда она пришла к этому банкиру, чтобы просить о простом продлении ссуды, ей отказали. Ее даже не стали слушать.
Но у Натаниэля таких трудностей не возникло. Если сначала мистер Аберкромб не проявил достаточной почтительности к благородному Натаниэлю Чейзу, то после одного лишь упоминания имени виконта все недоразумения тут же уладились.
Мистер Аберкромби стал столь заботлив, что Натаниэль не удержался и подмигнул Маре, намекая на то, как удачно можно использовать титул.
Мара смотрела на мужчин, склонившихся над столом в кабинете банкира. Они наблюдали, как маленький игрушечный поезд накручивает круги. Она слушала, как Натаниэль воспевал уникальные особенности этой игрушки, а также то, что она работает от электричества. Вопрос о кредите был решен, остальное было лишь любопытством.
Мара сидела в стороне, сцепив руки в перчатках над деловым предложением, лежавшим у нее на коленях. Банкир мельком просмотрел этот документ и сейчас уделил все свое внимание Натаниэлю Чейзу. Все ждали, пока клерк подготовит необходимые для получения ссуды бумаги. Когда все было готово, Натаниэль отсоединил батареи, и поезд остановился.
Клерк отдал Натаниэлю бумаги, которые тот немедленно передал Маре. Она тщательно прочла документ. Договор был честным. Она кивнула и вернула его Натаниэлю. Уже не читая, он взял перо и неразборчиво написал внизу свое имя.
Мара приняла у Натаниэля перо и подписанный документ. Их взгляды на мгновение встретились. Мара опустила перо в чернильницу и, пару раз глубоко вздохнув, поставила внизу свою подпись.
Дело сделано. Выслушав сердечные поздравления директора «Джослин бразерс», они вышли из банка, зная, что через пару дней на счет их компании придет семь тысяч фунтов стерлингов.
– Брат виконта – тоже что-то значит, – весело заметила она. – Близкий друг лорда Баррингтона… и всей этой нечисти.
– Да, я близкий друг Баррингтона, – ответил Натаниэль, посмотрев направо и налево. Позволив Маре взять себя под руку, он пошел через дорогу.
– Мы вместе год учились в Кембридже. Конечно, я не видел его, наверное, лет десять. Но что это значит для старых друзей?
Мара рассмеялась. Они шли обратно на фабрику.
– Что мы будем делать дальше, когда у нас появились деньги? – спросила Мара.
– Надо встретиться с Майклом и определиться с квотами. Затем мы можем начинать делать двигатели к поездам. Майкл наймет жестянщиков и начнет заказывать отдельные части корпуса. Нам также надо решить, что из прежней продукции будем снимать с производства.
Мара кивнула:
– Мы не можем допускать перегрузки станков.
По дороге они обсуждали варианты. Мара была удивлена тем, что по многим вопросам ее мнение совпадало с точкой зрения Натаниэля. А по вопросам, где у них были разногласия, шли горячие споры.
– Прожекторы приносят нам наибольшую прибыль, – говорила Мара. – Почему они оказались в числе первых на исключение?
– Они и требуют максимальных трудозатрат. Я не…
Внезапно Натаниэль остановился и отпустил руку Мары.
Уже практически у дверей он сделал шаг назад и посмотрел куда-то вдаль, в переулок, мимо меблированных комнат.
– Что там? – спросила Мара, немного отстраняясь от Натаниэля, чтобы посмотреть тоже.
Вдалеке боролись двое мальчишек. Один сидел на другом и бил его кулаком. Окружавшие их другие мальчишки шумели в поддержку товарища, причем весьма громко. А она, Мара, и не услышала их. Их голоса тонули в привычном уличном шуме. «Почему же Натаниэль обратил на них внимание?» – подумала Мара.
– Стойте здесь, – сказал Чейз и решительно двинулся к ним, невольно подвигая плечом Мару. Натаниэль сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Громкий свист эхом отразился в переулке. – Что происходит? – крикнул он.
Мальчишки мигом разбежались, оставив на земле свою плачущую жертву. В этом плаче было расстройство от позора и бессильный гнев. Натаниэль ускорил шаги.
Натаниэль знал этого мальчика, поскольку видел и прежде, как его задирали. Его огненно-рыжие волосы были в грязи. У мальчишки из носа шла кровь, и Натаниэль, вынув из кармана носовой платок, протянул его пареньку, а затем наклонился к нему и стал утешать:
– Ну хорошо, что произошло?
Мальчишка изо всех сил пытался сесть, прижимая руку к носу.
– Оставьте меня в покое!
Он поспешно отвернулся, однако Натаниэль успел разглядеть родимое пятно на его левой щеке и сразу понял, что произошло. Ему было хорошо знакомо, что дети иногда бывают жестокими.
– Меня зовут Натаниэль. – Чейз протянул носовой платок. – Возьми.
Мальчишка схватил платок и прижал его к носу, пытаясь одновременно прикрыть родимое пятно на щеке. Короткая челка мальчика оставила на лбу тонкую полоску уже начинающей засыхать крови. Еще мокрые от слез ярко-синие глаза блеснули над белизной платка.
– Уходите.
Натаниэль не двинулся с места.
– Ты в порядке? Позволь, я посмотрю.
Он потянулся, чтобы взглянуть на нос мальчика, но парнишка отдернул голову, пытаясь спрятаться от его рук.
– Оставьте меня!
– А вдруг у тебя сломан нос? – сказал Натаниэль, подвигаясь поближе к мальчишке. Когда тот попытался встать на ноги, Натаниэль удержал его за плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86