Гилберт не хотел об этом задумываться. Но также понимал, что Барнет прав. Бандиты могут доставить немало неприятностей Джулии и Гилберту Чепмену.
— Клянусь, я никогда не предполагал, что деньги создают столько проблем, черт возьми! — выругался Гилберт.
— Это вполне понятно. Деньги — всегда проблемы и заботы, — согласился Барнет. Он смотрел на молодое человека скорее озабоченно, чем сочувственно. — Мне кажется, что тебе лучше встретиться с этими парнями и, может быть, поделить деньги… Тогда ты навсегда избавишься от преследователей!
Теперь Гилберту не казалась бессмыслицей возможность дележа. Вместе с тем, он дивился собственной сговорчивости и уступчивости. До возвращения в Стайлз, он был готов умереть под градом пуль, но не уступить подлецам ни цента! По его мнению, Уайли и Траск этих денег не заработали. Барнет продолжал увещевать:
— Учитывая теперешнее отношение Джулии к тебе, можно сказать, что практически невозможно убедить или заставить ее, принять твои деньги. Она откажется, даже если ты их ей завещаешь.
Гилберт озадаченно провел рукой по волосам.
— Господи, Барнет, ей же не на что жить! Во всяком случае, она сейчас не в состоянии обеспечить себе такую жизнь, к какой она привыкла!
— Она собирается зарабатывать медицинской практикой.
— Ты считаешь, ей по силам?
— Пусть попробует, — пожал плечами Барнет. — Кажется, они с Бичемом что-то придумали, сговорились.
Гилберт подумал о самом худшем своем предположении и не удержался от вопроса:
— Как ты считаешь, она выйдет замуж за Хьюза?
Барнет откинулся на спинку стула, подергал себя за ухо и пристально взглянул на Гиба.
— Она сказала, что не выйдет. Потому что не любит его. И еще, между прочим, заявила, что, вообще, ни за кого не выйдет. Но всякое может случиться. Ничего нельзя предугадать заранее.
— Хьюз самый отвратительный сукин сын, какого мне когда-либо доводилось видеть! — закричал Гилберт, вскочив со стула.
— Это довольно странно, но Хьюз использует именно это определение, когда говорит о тебе.
Гилберт прошелся по комнате, озадаченно потирая лоб. Ему захотелось поделиться сомнениями и подозрениями по поводу того, что творится на «Континентальной» шахте. Но он хорошо понимал, что его высказывания будут выглядеть глупо, у него нет точных доказательств махинаций управляющего. Барнет в приятельских отношениях с Хьюзом. И решит, что Гилберт плетет небылицы. Если же поверит на слово, тотчас же отправится в полицейский участок. В свою очередь, Макквиг предупредит Гарлана, и тот успеет замести следы…
— Мне кажется, что единственный способ приобщить Джулию к этим деньгам — жениться на ней, — неожиданно предложил Барнет.
Гилберт резко остановился, ошалело уставился на адвоката.
— Ты что, сошел с ума?
— Дотти говорит, что Джулия тебя очень любит.
— Любила, Барнет. Джулия меня любила. Но прошлой ночью сказала мне, что больше не желает меня видеть!
— Я просто так подумал, — ответил Барнет, скрестил руки за головой, помолчал и спросил через некоторое время: — Значит, прошлой ночью ты был у нее?
— Да, пытался объясниться…
— Думаю, ей совершенно не нужны твои объяснения.
— Я же тебе сказал, — теряя терпение, раздраженно объяснил Гилберт: — Она не хочет меня видеть.
Он снова сел на стул возле стола. Из-за сложившейся ситуации он злился, но был бессилен изменить положение. Как убедить эту упрямицу взять деньги?.. Еще дурак Хьюз, который ходит вокруг, добиваясь ее руки!
— Ну да ладно. Может быть, все складывается, как надо! Я не собираюсь здесь долго задерживаться.
— Зачем же ты вернулся?
— У меня здесь очень важное дело, — Гилберт задумчиво посмотрел в окно.
Барнет встал, подошел к шкафу с документами. Достал папку, вынул из нее несколько листов и один положил перед Гилбертом.
— Когда я узнал, что деньги принадлежат тебе, то еще раз перечитал завещание Эдварда и обнаружил кое-что интересное…
Гилберт склонился над листом, принялся читать:
— Я, Эдвард Чарльз Меткалф…
Барнет указал на последний пункт.
«…Завещаю своей любимой жене Джулии денежный вклад в банке Сан-Франциско и все то наследство, которое могут принести вышеуказанные деньги. Она вправе распоряжаться им так, как подскажут ей сердце и разум».
Гилберт растерянно перечитывал слова завещания. У него защемило в груди.
«…и все то наследство, которое могут принести вышеуказанные деньги… распоряжаться так, как подскажут ей сердце и разум».
Он перечитывал эти строчки снова и снова, пока ему не стало казаться, что от изумления глаза вот-вот вылезут из орбит. Молодой человек ошарашенно таращился на адвоката.
— Черт возьми, что это значит?
— Я знаю столько же, сколько и ты. Но могу предположить, что «наследство» — это ты!
Гилберт резко встал из-за стола, схватил шляпу и быстро вышел из конторы. Остановился на тротуаре и стоял, внимательно изучая мысы ботинок. Сердце тревожно вздрагивало, в душе поднималась буря… Доктор доверил ему в своем завещании Джулию. Доктор благословил их. Неожиданно вспомнил, что говорила о его матери Джулия той ночью, когда он рассказал о нарушенной клятве: «Она была прекрасная женщина и любила тебя…» Он повторял эти слова снова и снова. Да и прежде часто, оставаясь один, вспоминал их. Они странным образом успокаивали смуту в душе. Сейчас мучил один, но очень важный вопрос: сможет ли он сделать так, чтобы эти слова Джулия могла сказать о себе?
Потом на память пришла последняя встреча прошлой ночью. Джулия ясно дала понять, что ей не нужен ни он, ни его деньги! Завещание доктора — вещь хорошая, но что оно может изменить?..
Гилберт направился в магазин Чарли Суна на Китайской аллее. У Чарли было такое выражение лица, будто он с нетерпением ждал появления Гилберта.
— Босс должен был вернуться, — радостно сказал он, поспешно выходя из-за прилавка. — Леди-доктору известно, что большие деньги принадлежат боссу.
— А ведь ты об этом знал всегда, верно, Чарли? — поинтересовался Гиб. — Ты и твой дорогой кузен из Сан-Франциско. Но, может, ты, все-таки, сообщишь, откуда вы об этом узнали?..
Китаец сделал вид, что не расслышал вопроса. Молодой человек не стал настаивать, чтобы ему открыли секрет. Он знал, что тайна так и останется тайной — темной китайской тайной, известной лишь Чарли и его всемогущим кузенам из Чайнатауна в Сан-Франциско!
Но Чарли были известны ответы на другие вопросы, которые Гилберт хотел бы ему задать.
— Чарли, давай поговорим?
— Босс, наверное, хочет выпить чаю, — Гилберт расценил приглашение лавочника как согласие побеседовать.
Они снова прошли в заднюю комнату. Возле стола уже суетилась та же девушка с прямой челкой, которую видел Гилберт в первый приход. Она разлила чай в крошечные чашечки, поставила на стол тарелку с хрупкими пирожными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103