Таким она видела его накануне их брачной ночи. Чувство облегчения переполнило сердце Шарлотты. Кроме собственного горя она очень переживала за Пиппу. Как сможет Пиппа, пережившая смерть своей настоящей матери, лишиться и отца, если он решил уехать, оставив ее в Шотландии? Но возможно, его решение и не было столь жестоким, как думала Шарлотта: Алекс и Пиппа обнимали друг друга, казалось, не замечая, что на них смотрят.
Вдруг Алекс поднял голову и окинул взглядом собравшихся слуг.
— Это ваша новая хозяйка, графиня Шеффилд и Даунз. — Он надменно посмотрел на них.
Он не хотел, чтобы к молодой графине относились неуважительно из-за того, что видели ее выходившей из экипажа для слуг. А что будет, когда они услышат рассказы приехавших с ней лакеев? Он застонал в душе, но лицо его осталось высокомерным и уверенным. И тут он внезапно улыбнулся:
— А это моя дочь, леди Филиппа.
Раздались приветственные крики. Алекс протянул Шарлотте свободную руку. Она взяла ее, чуть касаясь, и он повел ее вдоль первого ряда, начав утомительное представление старших слуг поместья.
Шарлотта же была очень довольна собой. После всех страданий последних трех недель она смотрела йа Алекса, своего мужа, и не чувствовала ничего: ни влечения, ни сильного гнева. Ее лишь кольнула жалость: такой у него был необычно болезненный и усталый вид. Но она испытывала удовлетворение от того, что, увидев его, ни на йоту не отступила от своего решения. Даже улыбаясь и разговаривая со слугами, она внутренне радовалась, что предательская слабость, заставлявшая ее трепетать всякий раз, когда он касался ее хотя бы пальцем, исчезла. Она держала его руку и не чувствовала ничего!
Наконец Шарлотта познакомилась со всеми слугами верхних этажей. Ей чрезвычайно понравился дворецкий; она решила, что, вероятно, придется сменить одну из горничных; взяла на заметку, что надо проверить расходные книги экономки. Она улыбнулась всей остальной прислуге и отпустила руку Алекса. Вместе они поднялись по каменным ступеням и вошли в холл.
— Боже мой! — воскликнула она, когда они оказались в огромном гулком каменном зале.
— Я получил его в наследство от своей прабабушки, — весело сообщил Алекс.
Теперь, когда Пиппа была у него на руках, а Шарлотта, кажется, не смотрела на него как на чудовище, он чувствовал, что жизнь снова становилась управляемой. Как только подвернется случай, он просто объяснит Шарлотте, что тогда она спала с его братом, но он, Алекс, великодушно решил простить ей ошибку. Он мысленно улыбнулся. Это был правильный выход из создавшегося положения. Его мать одобрила бы его, а вот отец наверняка бы отверг Шарлотту или навсегда оставил ее в этом шотландском замке в далекой глуши. Но он не был похож на отца. Он предпочел бы брак, основанный на великодушии, если уж не было любви. Надо сказать, Алекс почувствовал себя воплощенной добродетелью, К сожалению, его жена, кажется, этого не заметила. Она ходила по комнате, трогала гобелены, висевшие на стенах, и хмурилась, обнаружив, как они пропылились.
— Хорошо, — сказала Шарлотта, без малейшего смущения встретив его взгляд, — до ужина я буду в своей комнате, милорд. Миссис Маклин, конечно же, проводит меня. — Шарлотта улыбнулась экономке, ожидавшей у лестницы. — Когда в Шотландии подают ужин?
Алекс смотрел на нее, невольно приподняв бровь. Его новобрачная была весьма холодна.
— В восемь часов, — ответил он.
— Милорд, — повторила Шарлотта и сделала реверанс.
Алекс удивился. Разумеется, его родители обычно приветствовали друг друга таким образом, но Шарлотта раньше никогда не делала перед ним реверанса, за исключением танцев. Он ответил ей поклоном.
Неожиданно Шарлотта направилась к нему, и у Алекса забилось сердце. Но она лишь наклонилась к Пиппе и коснулась губами ее щеки.
— Мама! — сказала Пиппа и мгновенно обняла Шарлотту пухлой ручкой за шею, притянув ее так близко, что Алекс почувствовал аромат флердоранжа.
— Нет, милая, — ласково сказала Шарлотта, — ты пока останешься с папой. Вот и умница. — Она повернулась к Алексу, и вся нежность как по волшебству исчезла с ее лица; осталась если не враждебность, то равнодушная отчужденность. — Когда пожелаете, отдайте Пиппу няне. Теперь ей нравится Кейти.
Холодок пробежал по спине Алекса. Нет, не было заметно, чтобы Шарлотта сердилась. Она смотрела на него так, как смотрели на своих мужей сотни светских дам: без гнева, даже без осуждения, просто без всякого интереса. Но очень, очень учтиво, подумал он, когда Шарлотта снова присела и направилась наверх, сопровождаемая миссис Маклин. Невольно он сильнее прижал к себе Пиппу, пока та не запротестовала.
— Ладно, птенчик. Пойдем в конюшню посмотрим на котят, хочешь?
Шарлотта медленно поднималась по лестнице, почти не слушая, что ей рассказывает миссис Маклин: как трудно найти хороших слуг; что случилось в прошлый вторник с шестью тарелками из лучшего фарфора; какое требуется новое белье. Шарлотта оказалась не столь невосприимчивой по отношению к Алексу, как она надеялась: когда Пиппа притянула ее к себе, она почувствовала острый мужской запах Алекса, и у нее невольно задрожали колени.
Шарлотта проследила, как перенесли ее одежду из спальни, примыкающей к спальне хозяина, в комнату в дальнем конце коридора, расположенную рядом с детской (слуги без удивления восприняли ее желание иметь более светлую комнату); распорядилась отнести ее краски в одну из четырех комнат, которыми сейчас не пользовались, — ту, что находилась в угловой башне; осмотрела новую детскую Пиппы. В ней Шарлотта приказала положить еще один слой ковров, не желая, чтобы малышка страдала от простуды из-за холодных сырых камней, которыми были выложены полы замка.
Совершенно измученная, она приказала приготовить ванну и погрузилась в горячую воду.
— Мари, — позвала она из-за ширм, защищавших ванну от сильных сквозняков, гулявших по всем комнатам.
Мари, бормоча что-то по-французски себе под нос, развешивала платья госпожи в огромном шкафу. Она не одобряла шотландских замков, упирающихся в облака тумана. Сырость! Что они должны здесь надевать? Она уложила вещи хозяйки и свои тоже, которые они собирались носить в Италии. А в Италии жарко!
— Мари! — снова позвала Шарлотта.
— Простите, миледи. — Недовольное лицо Мари появилось между ширмами. — Хотите, чтобы я позвонила и вам принесли еще горячей воды?
— Да, спасибо, Мари. И не пошлешь ли ты кого-нибудь к графу передать ему, что я намерена лечь спать, а ужинать буду у себя в комнате? Я так устала…
Тем временем Алекс ужинал в том же холодном величественном великолепии, что и все предыдущие дни. Приехав сюда, он тут же отправил секретаря обратно в Лондон за теплой одеждой и поэтому сейчас сидел в конце огромного стола в одиночестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Вдруг Алекс поднял голову и окинул взглядом собравшихся слуг.
— Это ваша новая хозяйка, графиня Шеффилд и Даунз. — Он надменно посмотрел на них.
Он не хотел, чтобы к молодой графине относились неуважительно из-за того, что видели ее выходившей из экипажа для слуг. А что будет, когда они услышат рассказы приехавших с ней лакеев? Он застонал в душе, но лицо его осталось высокомерным и уверенным. И тут он внезапно улыбнулся:
— А это моя дочь, леди Филиппа.
Раздались приветственные крики. Алекс протянул Шарлотте свободную руку. Она взяла ее, чуть касаясь, и он повел ее вдоль первого ряда, начав утомительное представление старших слуг поместья.
Шарлотта же была очень довольна собой. После всех страданий последних трех недель она смотрела йа Алекса, своего мужа, и не чувствовала ничего: ни влечения, ни сильного гнева. Ее лишь кольнула жалость: такой у него был необычно болезненный и усталый вид. Но она испытывала удовлетворение от того, что, увидев его, ни на йоту не отступила от своего решения. Даже улыбаясь и разговаривая со слугами, она внутренне радовалась, что предательская слабость, заставлявшая ее трепетать всякий раз, когда он касался ее хотя бы пальцем, исчезла. Она держала его руку и не чувствовала ничего!
Наконец Шарлотта познакомилась со всеми слугами верхних этажей. Ей чрезвычайно понравился дворецкий; она решила, что, вероятно, придется сменить одну из горничных; взяла на заметку, что надо проверить расходные книги экономки. Она улыбнулась всей остальной прислуге и отпустила руку Алекса. Вместе они поднялись по каменным ступеням и вошли в холл.
— Боже мой! — воскликнула она, когда они оказались в огромном гулком каменном зале.
— Я получил его в наследство от своей прабабушки, — весело сообщил Алекс.
Теперь, когда Пиппа была у него на руках, а Шарлотта, кажется, не смотрела на него как на чудовище, он чувствовал, что жизнь снова становилась управляемой. Как только подвернется случай, он просто объяснит Шарлотте, что тогда она спала с его братом, но он, Алекс, великодушно решил простить ей ошибку. Он мысленно улыбнулся. Это был правильный выход из создавшегося положения. Его мать одобрила бы его, а вот отец наверняка бы отверг Шарлотту или навсегда оставил ее в этом шотландском замке в далекой глуши. Но он не был похож на отца. Он предпочел бы брак, основанный на великодушии, если уж не было любви. Надо сказать, Алекс почувствовал себя воплощенной добродетелью, К сожалению, его жена, кажется, этого не заметила. Она ходила по комнате, трогала гобелены, висевшие на стенах, и хмурилась, обнаружив, как они пропылились.
— Хорошо, — сказала Шарлотта, без малейшего смущения встретив его взгляд, — до ужина я буду в своей комнате, милорд. Миссис Маклин, конечно же, проводит меня. — Шарлотта улыбнулась экономке, ожидавшей у лестницы. — Когда в Шотландии подают ужин?
Алекс смотрел на нее, невольно приподняв бровь. Его новобрачная была весьма холодна.
— В восемь часов, — ответил он.
— Милорд, — повторила Шарлотта и сделала реверанс.
Алекс удивился. Разумеется, его родители обычно приветствовали друг друга таким образом, но Шарлотта раньше никогда не делала перед ним реверанса, за исключением танцев. Он ответил ей поклоном.
Неожиданно Шарлотта направилась к нему, и у Алекса забилось сердце. Но она лишь наклонилась к Пиппе и коснулась губами ее щеки.
— Мама! — сказала Пиппа и мгновенно обняла Шарлотту пухлой ручкой за шею, притянув ее так близко, что Алекс почувствовал аромат флердоранжа.
— Нет, милая, — ласково сказала Шарлотта, — ты пока останешься с папой. Вот и умница. — Она повернулась к Алексу, и вся нежность как по волшебству исчезла с ее лица; осталась если не враждебность, то равнодушная отчужденность. — Когда пожелаете, отдайте Пиппу няне. Теперь ей нравится Кейти.
Холодок пробежал по спине Алекса. Нет, не было заметно, чтобы Шарлотта сердилась. Она смотрела на него так, как смотрели на своих мужей сотни светских дам: без гнева, даже без осуждения, просто без всякого интереса. Но очень, очень учтиво, подумал он, когда Шарлотта снова присела и направилась наверх, сопровождаемая миссис Маклин. Невольно он сильнее прижал к себе Пиппу, пока та не запротестовала.
— Ладно, птенчик. Пойдем в конюшню посмотрим на котят, хочешь?
Шарлотта медленно поднималась по лестнице, почти не слушая, что ей рассказывает миссис Маклин: как трудно найти хороших слуг; что случилось в прошлый вторник с шестью тарелками из лучшего фарфора; какое требуется новое белье. Шарлотта оказалась не столь невосприимчивой по отношению к Алексу, как она надеялась: когда Пиппа притянула ее к себе, она почувствовала острый мужской запах Алекса, и у нее невольно задрожали колени.
Шарлотта проследила, как перенесли ее одежду из спальни, примыкающей к спальне хозяина, в комнату в дальнем конце коридора, расположенную рядом с детской (слуги без удивления восприняли ее желание иметь более светлую комнату); распорядилась отнести ее краски в одну из четырех комнат, которыми сейчас не пользовались, — ту, что находилась в угловой башне; осмотрела новую детскую Пиппы. В ней Шарлотта приказала положить еще один слой ковров, не желая, чтобы малышка страдала от простуды из-за холодных сырых камней, которыми были выложены полы замка.
Совершенно измученная, она приказала приготовить ванну и погрузилась в горячую воду.
— Мари, — позвала она из-за ширм, защищавших ванну от сильных сквозняков, гулявших по всем комнатам.
Мари, бормоча что-то по-французски себе под нос, развешивала платья госпожи в огромном шкафу. Она не одобряла шотландских замков, упирающихся в облака тумана. Сырость! Что они должны здесь надевать? Она уложила вещи хозяйки и свои тоже, которые они собирались носить в Италии. А в Италии жарко!
— Мари! — снова позвала Шарлотта.
— Простите, миледи. — Недовольное лицо Мари появилось между ширмами. — Хотите, чтобы я позвонила и вам принесли еще горячей воды?
— Да, спасибо, Мари. И не пошлешь ли ты кого-нибудь к графу передать ему, что я намерена лечь спать, а ужинать буду у себя в комнате? Я так устала…
Тем временем Алекс ужинал в том же холодном величественном великолепии, что и все предыдущие дни. Приехав сюда, он тут же отправил секретаря обратно в Лондон за теплой одеждой и поэтому сейчас сидел в конце огромного стола в одиночестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90