Я правильно тебя понял?
Она кивнула. Как только ему это удается? Несколько слов, образ, низкий, с хрипотцой голос – и она уже почти на грани.
– Ну, давай, детка. Никто, наверное, не любит член больше тебя.
– Ну не надо так.
– Что не надо?
– Ты не прав.
– Ты не производишь впечатление женщины, для которой есть запреты.
– И все же они у меня есть. – Но до определенных пределов. На некоторые части ее тела эти запреты, очевидно, не распространялись. Ее промежность горела и пульсировала.
– Здесь нет запретов. – Он пробежал пальцем у нее между ног, словно прочитав мысли Касси. – Скажи только – и тут же его получишь, – пробормотал Бобби.
Она попыталась сказать, но слова ее не поспевали за мыслями, и, не добившись от нее толку, Бобби перешел к действию – дал ей то, что она хотела. И чего хотел он сам. Он показал ей, что она может испытывать оргазм пять раз подряд, не потеряв сознание.
Когда все закончилось, Касси обвела глазами кухню, желая запечатлеть в памяти час, место и день своих потрясающих ощущений. Кто знал, что бывают такие вершины наслаждения? Ну, он-то, может, и знал, а она до настоящего времени находилась в неведении.
– Это было… отлично… Просто нет слов, – едва слышно пробормотала Касси. – Просто здорово. Не буду тебя больше ни о чем просить сегодня.
– Может, передумаешь, – шепнул Бобби, очень нежно касаясь ее сосков. – Еще рано…
Откуда он знал, что она передумает?
Нет-нет, не отвечайте. Она не нуждается в ответе.
Она уже снова готова выйти вслед за ним на крыльцо, как он выразился, глотнуть свежего воздуха.
Еще никогда и ни с кем не занималась она сексом среди бела дня на заднем крыльце своего дома.
Да просто днем, если уж на то пошло.
Теперь она была полна энтузиазма порекомендовать это любому. Есть что-то притягательно непристойное в сексе практически на виду у соседей, что давало ей еще острее почувствовать свою неистовую сущность.
Или же благодарить за это следовало солнышко, ласковое и теплое в этот день.
Или Бобби Серра, который был фантастическим любовником.
Потом он приготовил для нее один из своих потрясающих десертов. Так бывает только в кино. Голый, как ни в чем не бывало, он свободно спустился по ступенькам крыльца, сорвал несколько ландышей и воткнул их Касси в волосы.
– Ты моя Primavera, – прошептал он, целуя ее в шею. – В сто раз прекраснее, чем у Боттичелли.
Нежась под солнечными лучами, Касси лежала на стеганом одеяле, которое он вынес на улицу. Улыбка Бобби ей казалась ярче любого небесного светила, а воздух наполнил пьянящий аромат ландышей. Жизнь не может быть прекраснее.
– Хочешь мороженого? Я бы съел чего-нибудь, – сказал он.
Жизнь обратилась к более высоким областям совершенства.
Он ушел, а когда вернулся с двумя пинтами мороженого Эдны Мей – ее любимым «Роки роуд» и любимым им «Миндальная вишня», – она призадумалась.
Секс у них – лучше не бывает.
Им обоим больше нравится Романо, чем Пикассо.
Правда, он умел готовить, а она нет, но даже в этом была гармония двух противоположностей по типу «инь – ян». К тому же разве он не любит мороженое так же, как она?
Да-а. Здесь уж какие-то просто грандиозные шансы.
– Мне тут пришло в голову, – проговорил Бобби, отправляя ей в рот ложку «Роки роуд». – Не согласишься ли ты после всего поехать со мной в Болгарию? Ты могла бы подождать меня в Софии, пока я помогу Джорджу разобраться с «Изабеллой д'Эсте». Я бы мог снять для тебя виллу.
«Ущипните меня! – подумала Касси. – Я сплю и вижу сон».
– Я никогда не была в Софии, – сказала она, изображая безразличие, как будто ее заваливали приглашениями на европейские виллы.
– Тебе понравится. Место не так чтобы людное, туристов мало. Там есть церкви восемнадцатого века. Мы бы могли походить, посмотреть их.
– Если я смогу вырваться.
– Я поговорю с Артуром. Подготовлю почву.
Теперь уже она не могла этого так оставить и поинтересовалась:
– Зачем?
– Чтобы тебе не пришлось самой с ним объясняться.
– Нет, я спрашиваю, зачем ты меня зовешь с собой?
Он отправил себе в рот ложку «Миндальной вишни» и на сей раз ответил не сразу, дождался, пока мороженое растает во рту.
– Не знаю. Наверное, не хочу, чтобы все закончилось, как только мы найдем Рубенса.
– О! – отозвалась Касси, не смея задать следующий вопрос: «Когда же закончатся поиски?»
– А потом, если ты не против, можно отправиться в Будапешт. Ты там была?
– Как-то раз, проездом в Константинополь. Видела вокзал.
Он улыбнулся:
– У тебя будет возможность увидеть много нового.
«Ты и так уже открыл мне много нового, – подумала Касси, – такого, что вполне достойно награды».
– Может быть, – ответила она.
– Никаких «может быть». Поедем. Тебе там понравится. В Болгарии мы долго не задержимся. Турки, с которыми Джордж ведет бизнес, не тратят время попусту. Если картина подлинная – называют свою цену и берут. Так что всего-то уйдет пара деньков. Соглашайся.
– Ну хорошо, я согласна.
Бобби поцеловал ее, напоследок скользнув своими губами по ее губам.
– Это чтобы скрепить сделку, – сказал он.
На ее губах остался сладкий вкус вишен, но еще более сладкой была радость от того, что она нужна Бобби, это грело ей сердце. Хотя, тут же напомнила себе Касси, Бобби Серр не охотник за сердцами. Однако ей было все равно. Достаточно того, что он сделал ее счастливой.
Она не знала, что Бобби никогда не приглашал женщину в свой будапештский дом и ни в какой-либо другой из своих домов. А знала бы, верно, лишилась бы чувств. Или едва не лишилась бы. Ведь женщины лишаются чувств только в викторианских романах.
Однако ему хватило осмотрительности не говорить ей об этом. Не потому что он не был чертовски счастлив от того, что она согласилась. А потому что ощутил нечто большее – облегчение: он не хотел ее терять.
– А потом, если пожелаешь, можно съездить в Авиньон. Наш виноградник находится за городом возле деревни, которую почти не затронуло время. Как только Рубенс отыщется, нам положен заслуженный отпуск, – прибавил он с улыбкой.
– Тебе надо знать: подобные приглашения могут вскружить женщине голову, – воркующим голосом проговорила Касси.
– А тебе – что подобные ноги… – не отводя взгляда от ее глаз, он провел костяшками пальцев, сжимавших ложку, вниз по ее бедру, – могут вскружить голову любому мужчине.
– Значит, мы квиты, – сказала Касси, едва дыша от его прикосновения, как и положено женщине, подсевшей на иглу любви.
– И я знаю, что сделать, чтобы сохранить это, – сказал Бобби, оставляя ложку. – Раскройтесь, Классные Ножки, я вхожу…
Глава 27
На следующее утро, приехав на работу, Артур застал в своем кабинете Клэр.
– Да ты, я смотрю, ранняя птичка, – удивленно приподняв брови, сказал он ей, вкладывая в слова какой-то подтекст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Она кивнула. Как только ему это удается? Несколько слов, образ, низкий, с хрипотцой голос – и она уже почти на грани.
– Ну, давай, детка. Никто, наверное, не любит член больше тебя.
– Ну не надо так.
– Что не надо?
– Ты не прав.
– Ты не производишь впечатление женщины, для которой есть запреты.
– И все же они у меня есть. – Но до определенных пределов. На некоторые части ее тела эти запреты, очевидно, не распространялись. Ее промежность горела и пульсировала.
– Здесь нет запретов. – Он пробежал пальцем у нее между ног, словно прочитав мысли Касси. – Скажи только – и тут же его получишь, – пробормотал Бобби.
Она попыталась сказать, но слова ее не поспевали за мыслями, и, не добившись от нее толку, Бобби перешел к действию – дал ей то, что она хотела. И чего хотел он сам. Он показал ей, что она может испытывать оргазм пять раз подряд, не потеряв сознание.
Когда все закончилось, Касси обвела глазами кухню, желая запечатлеть в памяти час, место и день своих потрясающих ощущений. Кто знал, что бывают такие вершины наслаждения? Ну, он-то, может, и знал, а она до настоящего времени находилась в неведении.
– Это было… отлично… Просто нет слов, – едва слышно пробормотала Касси. – Просто здорово. Не буду тебя больше ни о чем просить сегодня.
– Может, передумаешь, – шепнул Бобби, очень нежно касаясь ее сосков. – Еще рано…
Откуда он знал, что она передумает?
Нет-нет, не отвечайте. Она не нуждается в ответе.
Она уже снова готова выйти вслед за ним на крыльцо, как он выразился, глотнуть свежего воздуха.
Еще никогда и ни с кем не занималась она сексом среди бела дня на заднем крыльце своего дома.
Да просто днем, если уж на то пошло.
Теперь она была полна энтузиазма порекомендовать это любому. Есть что-то притягательно непристойное в сексе практически на виду у соседей, что давало ей еще острее почувствовать свою неистовую сущность.
Или же благодарить за это следовало солнышко, ласковое и теплое в этот день.
Или Бобби Серра, который был фантастическим любовником.
Потом он приготовил для нее один из своих потрясающих десертов. Так бывает только в кино. Голый, как ни в чем не бывало, он свободно спустился по ступенькам крыльца, сорвал несколько ландышей и воткнул их Касси в волосы.
– Ты моя Primavera, – прошептал он, целуя ее в шею. – В сто раз прекраснее, чем у Боттичелли.
Нежась под солнечными лучами, Касси лежала на стеганом одеяле, которое он вынес на улицу. Улыбка Бобби ей казалась ярче любого небесного светила, а воздух наполнил пьянящий аромат ландышей. Жизнь не может быть прекраснее.
– Хочешь мороженого? Я бы съел чего-нибудь, – сказал он.
Жизнь обратилась к более высоким областям совершенства.
Он ушел, а когда вернулся с двумя пинтами мороженого Эдны Мей – ее любимым «Роки роуд» и любимым им «Миндальная вишня», – она призадумалась.
Секс у них – лучше не бывает.
Им обоим больше нравится Романо, чем Пикассо.
Правда, он умел готовить, а она нет, но даже в этом была гармония двух противоположностей по типу «инь – ян». К тому же разве он не любит мороженое так же, как она?
Да-а. Здесь уж какие-то просто грандиозные шансы.
– Мне тут пришло в голову, – проговорил Бобби, отправляя ей в рот ложку «Роки роуд». – Не согласишься ли ты после всего поехать со мной в Болгарию? Ты могла бы подождать меня в Софии, пока я помогу Джорджу разобраться с «Изабеллой д'Эсте». Я бы мог снять для тебя виллу.
«Ущипните меня! – подумала Касси. – Я сплю и вижу сон».
– Я никогда не была в Софии, – сказала она, изображая безразличие, как будто ее заваливали приглашениями на европейские виллы.
– Тебе понравится. Место не так чтобы людное, туристов мало. Там есть церкви восемнадцатого века. Мы бы могли походить, посмотреть их.
– Если я смогу вырваться.
– Я поговорю с Артуром. Подготовлю почву.
Теперь уже она не могла этого так оставить и поинтересовалась:
– Зачем?
– Чтобы тебе не пришлось самой с ним объясняться.
– Нет, я спрашиваю, зачем ты меня зовешь с собой?
Он отправил себе в рот ложку «Миндальной вишни» и на сей раз ответил не сразу, дождался, пока мороженое растает во рту.
– Не знаю. Наверное, не хочу, чтобы все закончилось, как только мы найдем Рубенса.
– О! – отозвалась Касси, не смея задать следующий вопрос: «Когда же закончатся поиски?»
– А потом, если ты не против, можно отправиться в Будапешт. Ты там была?
– Как-то раз, проездом в Константинополь. Видела вокзал.
Он улыбнулся:
– У тебя будет возможность увидеть много нового.
«Ты и так уже открыл мне много нового, – подумала Касси, – такого, что вполне достойно награды».
– Может быть, – ответила она.
– Никаких «может быть». Поедем. Тебе там понравится. В Болгарии мы долго не задержимся. Турки, с которыми Джордж ведет бизнес, не тратят время попусту. Если картина подлинная – называют свою цену и берут. Так что всего-то уйдет пара деньков. Соглашайся.
– Ну хорошо, я согласна.
Бобби поцеловал ее, напоследок скользнув своими губами по ее губам.
– Это чтобы скрепить сделку, – сказал он.
На ее губах остался сладкий вкус вишен, но еще более сладкой была радость от того, что она нужна Бобби, это грело ей сердце. Хотя, тут же напомнила себе Касси, Бобби Серр не охотник за сердцами. Однако ей было все равно. Достаточно того, что он сделал ее счастливой.
Она не знала, что Бобби никогда не приглашал женщину в свой будапештский дом и ни в какой-либо другой из своих домов. А знала бы, верно, лишилась бы чувств. Или едва не лишилась бы. Ведь женщины лишаются чувств только в викторианских романах.
Однако ему хватило осмотрительности не говорить ей об этом. Не потому что он не был чертовски счастлив от того, что она согласилась. А потому что ощутил нечто большее – облегчение: он не хотел ее терять.
– А потом, если пожелаешь, можно съездить в Авиньон. Наш виноградник находится за городом возле деревни, которую почти не затронуло время. Как только Рубенс отыщется, нам положен заслуженный отпуск, – прибавил он с улыбкой.
– Тебе надо знать: подобные приглашения могут вскружить женщине голову, – воркующим голосом проговорила Касси.
– А тебе – что подобные ноги… – не отводя взгляда от ее глаз, он провел костяшками пальцев, сжимавших ложку, вниз по ее бедру, – могут вскружить голову любому мужчине.
– Значит, мы квиты, – сказала Касси, едва дыша от его прикосновения, как и положено женщине, подсевшей на иглу любви.
– И я знаю, что сделать, чтобы сохранить это, – сказал Бобби, оставляя ложку. – Раскройтесь, Классные Ножки, я вхожу…
Глава 27
На следующее утро, приехав на работу, Артур застал в своем кабинете Клэр.
– Да ты, я смотрю, ранняя птичка, – удивленно приподняв брови, сказал он ей, вкладывая в слова какой-то подтекст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70