Скоро мы станем известными, нас будут бояться и уважать, все мужчины будут нам завидовать. Джентльмены, я предлагаю тост за нас и за дальнейшее процветание нашего клуба.
Раздалось несколько хлопков, которые, даже обладая развитым воображением, было сложно назвать бурными аплодисментами. Большинство собравшихся, ограничившись кивками, поспешно влили в себя по изрядной порции отменного бренди. Раму захотелось уничтожить этих ленивых и тупых идиотов. Они обязаны были сейчас не лакать спиртное, а с энтузиазмом орать во всю мочь своих легких, вознося хвалу клубу и его главе.
Внезапно Рам увидел, что с места поднимается барон Драго. Он неторопливо подошел к столу и посмотрел на лежащую в наркотическом оцепенении девочку. Это было против правил. Никто не должен вставать и смотреть на будущую жертву, пока он, Рам, не соблаговолит разрешить.
— Вас что-то тревожит, барон? — раздраженно поинтересовался Рам, не любивший, когда в его планы вторгалось что-то неожиданное.
— Нет, больше ничего Затем, к великому неудовольствию Рама, барон снял капюшон, бросил его на пол и брезгливо откинул в сторону носком ботинка.
— Немедленно прекратить! — заорал Рам, стукнув кулаками по подлокотникам кресла. — Вы нарушаете наши традиции! Во время наших встреч лица всех присутствующих должны быть закрыты.
— А почему?
— Дамьен, что с вами? Вы не в своем уме? Если вы не уйметесь, вас подвергнут наказанию!
Барон весело рассмеялся:
— Серьезно? А почему, собственно, мои друзья не могут меня видеть? А я их? Я желаю, чтобы все могли видеть мое лицо, когда я всажу свой член в эту девочку. Ей вряд ли больше тринадцати. Великолепно! Что может быть лучше! Я хочу, чтобы все имели возможность видеть, какое неземное наслаждение я получаю, насилуя несмышленое дитя, каким гигантом я себя почувствую, заставив этот жалкий комочек человеческой плоти корчиться от боли и страха.
— Заткнись, кретин, ты окончательно рехнулся! — С Рама уже слетели напускная вежливость и величавое спокойствие.
Перепуганный Джонни Трегоннет вскочил, уронив свой стакан с бренди, и заверещал:
— Я понял! Ты не Дамьен! Будь ты проклят! Ты — Рафаэль!
Рафаэль, продолжая спокойно улыбаться, достал из кармана пистолет.
— Вот тут ты прав, Джонни, — констатировал он и повернулся к Раму. — Я не узнал ваш голос. Он мне, бесспорно, знаком, но вы здорово его изменяете. Кто вы?
Не дождавшись ответа, Рафаэль окинул всех присутствующих злым, не предвещающим ничего хорошего взглядом и скомандовал:
— А теперь, любезные друзья, извольте все снять капюшоны. Я хочу, чтобы мы могли посмотреть друг на друга. Немедленно.
Никто не шевельнулся. Рафаэль медленно поднял пистолет и направил его на Рама:
— Если вы все сию же минуту не выполните мой приказ, я застрелю вашего главу и наставника. Смею вас заверить, мне очень хочется это сделать. Сразу станет легче дышать.
— Выполняйте, — буркнул Рам.
Черные статуи зашевелились и неохотно подчинились.
— А теперь бросьте их в огонь.
Груда черного бархата, оказавшись в камине, на минуту накрыла пламя и запыхтела удушливым черным дымом, но вскоре весело заполыхала ярким оранжевым огнем.
— Мы все прекрасно знаем друг друга, нет смысла скрывать лица. Привет, Чарли, Пол, Линк. — Рафаэль ясно видел, что им трудно встретиться с ним глазами. И в общем-то не винил их. Кому приятно, когда тебя застают врасплох со спущенными штанами Он вслух поприветствовал всех и задумался Дэвида Эстербриджа среди присутствующих не было. Странно, а маленькая Джоан Ньюдаунс божилась, что слышала именно его голос. Если она ошиблась, куда мог подеваться этот слизняк?
— Винни, тебе хотелось бы знать, кто такой Рам? — громко спросил Рафаэль Винсента Лендовера.
Винсент встал и, смущенно глядя на Рафаэля, тихо пробормотал:
— Это., нельзя.
— Я спросил, хочешь ли ты получить эту информацию!
— Да, — сказал Винсент, — думаю, все хотели бы.
— Никогда! — раздался громкий, пронзительный голос Рама — Здесь я главный, мое слово — закон. А ты, щенок, обязан беспрекословно подчиниться. И прекратите наконец этот балаган!
Рафаэль снова обвел внимательным взглядом окружавшие его опущенные головы и ссутулившиеся плечи.
— Почему? — негромко спросил он — Почему вы позволяете ему толкать ваг на преступления!
Чарли, у тебя же есть сестра. Кажется, ее зовут Клэр и ей всего пятнадцать лет. Тебе хотелось бы видеть ее здесь, на этом столе?
— Будь ты проклят, Рафаэль! Клэр — невинный ребенок!
— А эта девочка? Она еще моложе!
— Она ничего не значит, — срывающимся голосом проговорил Пол, — простая крестьянка.
— Правда? Я никак не могу понять… Почему-то вы с удовольствием проглатываете любое блюдо, приготовленное для вас этим извращенцем. Скажите, а молодая леди, дочь виконта, тоже ничего не значит?
— Мы же не знали! — выкрикнул Джонни. — Это выяснилось только потом.
— А разве она не говорила, кто она?
— Говорила, — вздохнул Пол Кезон, — но мы ей не поверили.
— Мы просто ошиблись. — На сцену выступил побледневший Линкольн. — Чертовка была одета как простая крестьянка и гуляла по лесу одна.
— Почему-то всякое зло имеет всегда наготове разумное объяснение, — вздохнул Рафаэль. — Чарли, а разве Клэр никогда не гуляет в окрестностях имения без грума?
Чарльз Сент-Клемент поежился, но не проронил ни слова.
— Возможно, малышка Клэр иногда ходит на прогулки в старом платье? К примеру, за ягодами? — не унимался Рафаэль.
— Прошу тебя, не надо. — На позеленевшего Чарли жалко было смотреть.
— Ладно, верю, что ты понял суть вопроса. Скажу вам правду: в министерстве меня попросили положить конец вашим бесчинствам. Да, джентльмены, безобразный случай с дочерью виконта привлек внимание высокопоставленных особ. Поэтому считайте, что ваше братство с этого момента распущено. Если вы все поклянетесь вернуться на путь, хотя бы отдаленно напоминающий истинный, наказания не будет. А вот об этом джентльмене, называющем себя Рамом, вопрос особый.
— Вас семеро, а он один. Убейте его!
— Флэш!
— Да, капитан. У вас проблемы? Но никто и не подумал выполнять приказ поверженного главы.
— Спасибо, Флэш, пока все в порядке. Будь добр, посмотри, как чувствует себя наша юная приятельница на столь неудобном ложе, и развяжи ее.
Флэш быстро выполнил все, что ему приказал Рафаэль.
— Кажется, все в порядке, — сообщил он. — Она очень скоро проснется.
— Вот и хорошо, — сказал Рафаэль. Он повернулся к Раму и с ненавистью вгляделся в сверкающие злобой в прорезях капюшона глаза. — Значит, ты, ублюдок, рассчитал, что она проснется в самом начале пытки? Хотел, чтобы невинное дитя испило сполна чашу унижения и страдания? За что ты решил ее покарать? И кто ты, черт возьми, такой, чтобы распоряжаться людскими судьбами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Раздалось несколько хлопков, которые, даже обладая развитым воображением, было сложно назвать бурными аплодисментами. Большинство собравшихся, ограничившись кивками, поспешно влили в себя по изрядной порции отменного бренди. Раму захотелось уничтожить этих ленивых и тупых идиотов. Они обязаны были сейчас не лакать спиртное, а с энтузиазмом орать во всю мочь своих легких, вознося хвалу клубу и его главе.
Внезапно Рам увидел, что с места поднимается барон Драго. Он неторопливо подошел к столу и посмотрел на лежащую в наркотическом оцепенении девочку. Это было против правил. Никто не должен вставать и смотреть на будущую жертву, пока он, Рам, не соблаговолит разрешить.
— Вас что-то тревожит, барон? — раздраженно поинтересовался Рам, не любивший, когда в его планы вторгалось что-то неожиданное.
— Нет, больше ничего Затем, к великому неудовольствию Рама, барон снял капюшон, бросил его на пол и брезгливо откинул в сторону носком ботинка.
— Немедленно прекратить! — заорал Рам, стукнув кулаками по подлокотникам кресла. — Вы нарушаете наши традиции! Во время наших встреч лица всех присутствующих должны быть закрыты.
— А почему?
— Дамьен, что с вами? Вы не в своем уме? Если вы не уйметесь, вас подвергнут наказанию!
Барон весело рассмеялся:
— Серьезно? А почему, собственно, мои друзья не могут меня видеть? А я их? Я желаю, чтобы все могли видеть мое лицо, когда я всажу свой член в эту девочку. Ей вряд ли больше тринадцати. Великолепно! Что может быть лучше! Я хочу, чтобы все имели возможность видеть, какое неземное наслаждение я получаю, насилуя несмышленое дитя, каким гигантом я себя почувствую, заставив этот жалкий комочек человеческой плоти корчиться от боли и страха.
— Заткнись, кретин, ты окончательно рехнулся! — С Рама уже слетели напускная вежливость и величавое спокойствие.
Перепуганный Джонни Трегоннет вскочил, уронив свой стакан с бренди, и заверещал:
— Я понял! Ты не Дамьен! Будь ты проклят! Ты — Рафаэль!
Рафаэль, продолжая спокойно улыбаться, достал из кармана пистолет.
— Вот тут ты прав, Джонни, — констатировал он и повернулся к Раму. — Я не узнал ваш голос. Он мне, бесспорно, знаком, но вы здорово его изменяете. Кто вы?
Не дождавшись ответа, Рафаэль окинул всех присутствующих злым, не предвещающим ничего хорошего взглядом и скомандовал:
— А теперь, любезные друзья, извольте все снять капюшоны. Я хочу, чтобы мы могли посмотреть друг на друга. Немедленно.
Никто не шевельнулся. Рафаэль медленно поднял пистолет и направил его на Рама:
— Если вы все сию же минуту не выполните мой приказ, я застрелю вашего главу и наставника. Смею вас заверить, мне очень хочется это сделать. Сразу станет легче дышать.
— Выполняйте, — буркнул Рам.
Черные статуи зашевелились и неохотно подчинились.
— А теперь бросьте их в огонь.
Груда черного бархата, оказавшись в камине, на минуту накрыла пламя и запыхтела удушливым черным дымом, но вскоре весело заполыхала ярким оранжевым огнем.
— Мы все прекрасно знаем друг друга, нет смысла скрывать лица. Привет, Чарли, Пол, Линк. — Рафаэль ясно видел, что им трудно встретиться с ним глазами. И в общем-то не винил их. Кому приятно, когда тебя застают врасплох со спущенными штанами Он вслух поприветствовал всех и задумался Дэвида Эстербриджа среди присутствующих не было. Странно, а маленькая Джоан Ньюдаунс божилась, что слышала именно его голос. Если она ошиблась, куда мог подеваться этот слизняк?
— Винни, тебе хотелось бы знать, кто такой Рам? — громко спросил Рафаэль Винсента Лендовера.
Винсент встал и, смущенно глядя на Рафаэля, тихо пробормотал:
— Это., нельзя.
— Я спросил, хочешь ли ты получить эту информацию!
— Да, — сказал Винсент, — думаю, все хотели бы.
— Никогда! — раздался громкий, пронзительный голос Рама — Здесь я главный, мое слово — закон. А ты, щенок, обязан беспрекословно подчиниться. И прекратите наконец этот балаган!
Рафаэль снова обвел внимательным взглядом окружавшие его опущенные головы и ссутулившиеся плечи.
— Почему? — негромко спросил он — Почему вы позволяете ему толкать ваг на преступления!
Чарли, у тебя же есть сестра. Кажется, ее зовут Клэр и ей всего пятнадцать лет. Тебе хотелось бы видеть ее здесь, на этом столе?
— Будь ты проклят, Рафаэль! Клэр — невинный ребенок!
— А эта девочка? Она еще моложе!
— Она ничего не значит, — срывающимся голосом проговорил Пол, — простая крестьянка.
— Правда? Я никак не могу понять… Почему-то вы с удовольствием проглатываете любое блюдо, приготовленное для вас этим извращенцем. Скажите, а молодая леди, дочь виконта, тоже ничего не значит?
— Мы же не знали! — выкрикнул Джонни. — Это выяснилось только потом.
— А разве она не говорила, кто она?
— Говорила, — вздохнул Пол Кезон, — но мы ей не поверили.
— Мы просто ошиблись. — На сцену выступил побледневший Линкольн. — Чертовка была одета как простая крестьянка и гуляла по лесу одна.
— Почему-то всякое зло имеет всегда наготове разумное объяснение, — вздохнул Рафаэль. — Чарли, а разве Клэр никогда не гуляет в окрестностях имения без грума?
Чарльз Сент-Клемент поежился, но не проронил ни слова.
— Возможно, малышка Клэр иногда ходит на прогулки в старом платье? К примеру, за ягодами? — не унимался Рафаэль.
— Прошу тебя, не надо. — На позеленевшего Чарли жалко было смотреть.
— Ладно, верю, что ты понял суть вопроса. Скажу вам правду: в министерстве меня попросили положить конец вашим бесчинствам. Да, джентльмены, безобразный случай с дочерью виконта привлек внимание высокопоставленных особ. Поэтому считайте, что ваше братство с этого момента распущено. Если вы все поклянетесь вернуться на путь, хотя бы отдаленно напоминающий истинный, наказания не будет. А вот об этом джентльмене, называющем себя Рамом, вопрос особый.
— Вас семеро, а он один. Убейте его!
— Флэш!
— Да, капитан. У вас проблемы? Но никто и не подумал выполнять приказ поверженного главы.
— Спасибо, Флэш, пока все в порядке. Будь добр, посмотри, как чувствует себя наша юная приятельница на столь неудобном ложе, и развяжи ее.
Флэш быстро выполнил все, что ему приказал Рафаэль.
— Кажется, все в порядке, — сообщил он. — Она очень скоро проснется.
— Вот и хорошо, — сказал Рафаэль. Он повернулся к Раму и с ненавистью вгляделся в сверкающие злобой в прорезях капюшона глаза. — Значит, ты, ублюдок, рассчитал, что она проснется в самом начале пытки? Хотел, чтобы невинное дитя испило сполна чашу унижения и страдания? За что ты решил ее покарать? И кто ты, черт возьми, такой, чтобы распоряжаться людскими судьбами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99