— То есть да, но совсем не так. Ты вся открытая, любящая, щедрая. Немногие женщины могут сравниться с тобой, быть такими естественными, настоящими, неподдельными.
— Так ты не стыдишься меня, потому что я так… то есть..
— Стыдиться? Ах ты, глупая ворона!
Он перекатил ее на бок, так, что они оказались нос к носу.
— Ты моя. Лили, — сказал он и начал целовать ее. — Моя навсегда.
Лили мгновенно заснула, но слова эти все еще звучали в ней, даря огромное, невообразимое счастье.
Проснулась она тоже от поцелуя. Лили улыбнулась, и язык Найта проник в ее рот.
— Найт, — прошептала она, протягивая ему руки.
— Нет, Лили, я заказал обед. Нужно как-то поддерживать силы. Вот твой халат.
Мистер Тернсил подал жареного зайца, пирог с жаворонками, пирожки с устрицами и овощи. Это был настоящий пир, и Лили, бросив один лишь взгляд на накрытый стол, набросилась на еду так, словно неделю голодала.
Найт наблюдал за женой. Своей женой. — Кажется, я женился на настоящей обжоре, — заметил он, наливая себе превосходного бордо.
Лили проглотила последний кусочек зайца и одарила мужа открытой улыбкой:
— Обжора так обжора, зато наемся вдоволь, а там будь что будет.
— Ты и не подозреваешь, как прекрасна в ату минуту!
Лили наклонила голову набок, с любопытством оглядела мужа:
— Тебе, значит, нравятся крысиные хвостики . вместо волос?
— Да. И особенно меня привлекает вид обнаженных грудок, они так соблазнительно выглядывают из выреза халата! — Это заявление мгновенно отвлекло внимание Лили, и к огромному изумлению Найта, щеки ее вспыхнули. — Великолепно, просто замечательно! Предлагаю тост, если, конечно, можешь на секунду забыть о своем зайце. — Раздался звон бокалов. — За сегодняшнюю ночь. За побитие рекорда. — Лили в ужасе замигала. — За то, чтобы к утру я, обессиленный, не смог поднять руки и сползти с постели!
— Слушайте, слушайте!
— Ну и жадина! — нежно заметил Найт, обращаясь к одинокой устрице на своей тарелке. — Еще один тост. Пусть буду я всю свою жизнь обременен этой алчной ненасытной женщиной, пусть до конца дней моих преследует она меня!
— Слушайте, слушайте!
Но Найт не побил собственного рекорда этой ночью. Он держал Лили в объятиях, гладил разгоряченное тело, нежно лаская, когда внезапно широкое окно раскрылось и знакомый голос прошептал:
— Я знаю, ты не спишь, милорд щеголь! — Найт замер. — Тебе лучше не двигаться, петушок! Гляди-ка, Бой, он все еще никак не слезет с этой маленькой штучки. По крайней мере, мы дали тебе время вырвать свое жало из шлюшки. Думал, ты никогда не перестанешь гвоздить ее?
— Найт! Что…
Найт быстро повернулся и приложил палец к губам жены:
— Молчи и не двигайся.
— Что случилось?
— У нас гости.
Лили мгновенно превратилась в статую. Найт натянул на нее одеяло и приподнял на локте, ожидая продолжения.
— Закрой окно. Бой. Чертовски холодно. Нам. нужно кое о чем потолковать с нашими приятелями. Вот так. Зажги чертову свечу. Ну а теперь, мой высокородный лорд, когда вы наконец закончили развлекаться со своей подстилкой, вовсе ни к чему ее прикрывать. Мы с Боем уже видели все, что у нее есть, когда вы развлекались тут весь день и полночи.
Лили шумно втянула в себя воздух. Это те, кого она заметила тогда в парке. Убийцы Триса! Дура! Она совсем забыла о проклятых драгоценностях!
Найт не обращал внимания на издевки. Просто не имел на это права. Он и Лили были обнажены, в постели, а пистолет остался в кармане пальто на другом конце спальни.
— Иисусе, да она красотка, Монк, еще красивее, чем мне помнится. Посмотри только на эти волосы?
— Знаю, — кивнул Монк, — но у нас сейчас дела поважнее. Бой.
— Я уже надеялся, что отослал тебя к дьяволу, — заметил Найт, обращаясь к Монку.
Дюжий малый что-то проворчал в ответ и спокойно уселся за маленький столик, за которым Найт и Лили наслаждались обедом всего несколько часов назад.
— Вы мужчина что надо, милорд, умеете обходиться с женщинами. Ну а теперь отдайте нам «побрякушки Билли», и мы спокойно смоемся. Бой оставит в покое маленькую шлюшку. Бедняга Трис! Всего три месяца в могиле, а его собственный чертов кузен пашет на его же кобылке.
— Это моя жена? — процедил Найт.
— Что?? Ты слышишь это. Бой? Этот высокородный франт женился на маленькой шлюшке Триса. Ну, да какое нам до этого дело? Где «побрякушки»?
— Скажу, если моя жена уйдет из комнаты.
— Прошу прощения, но она отсюда и шагу не сделает. И вы при ней посмирнее станете.
— Выпустите ее. Она не имеет ничего общего со всем этим. Ничего.
— Нет, Найт, я тебя не оставлю с ними.
— Лили, спокойнее!
Лили покачала головой и немного выпрямилась, чтобы лучше видеть Монка.
— Послушайте меня, вы двое. Мы не знаем, где драгоценности! Мы искали и искали, но ничего не нашли. Я правду говорю. Трис никогда и словом не обмолвился о них, ни единым словом. Мне ничего не известно о драгоценностях, и его милости тоже.
— У нее язык так же хорошо подвешен, как у старины Триса, — заметил Бой. — Только лицо у нее, что надо. Погляди на эти сиськи, Монк!
Иисусе!
Ее груди были прикрыты. Она не двигалась, чувствуя, как рука Найта все сильнее сжимает ее пальцы.
— Пожалуйста, помолчи. Нет смысла просить их о чем-то. Они все равно не поймут. Пожалуйста, сделай, как я прошу. — Лили в немом отчаянии уставилась на него, похолодев от ужаса. О Боже, что если они ранят Найта, или… убьют, как Триса? Это все она, только она виновата! Из-за нее эти негодяи портят Найту жизнь! — Она не лжет вам. Нет у нас никаких драгоценностей, — сказал Найт. — Скорее всего они спрятаны где-то в доме Найта, в Брюсселе. Мы все осмотрели.
Бой, почесав за ухом, обратился к Монку:
— Может, они правду говорят, Монк. Думаешь, что…
— Ты совсем не разбираешься в людях, Бой, ты невинный и доверчивый, как ребенок малый. Люди есть люди, и им всего мало. Один взгляд на эти сверкалочки, и наш благородный господин продаст с потрохами свою шлюху… то есть, жену. Ну-ка вылезайте из постели, вы оба, и одевайтесь.
— Нет, — спокойно отрезал Найт. — Выведешь меня в коридор как заложника, пока моя жена оденется. Вы не будете смотреть на нее, джентльмены.
Возможно, сказалась многолетняя привычка Найта отдавать приказания, а может, сыграл роль повелительный тон, но оба негодяя почему-то послушались. Монк почесал живот. Бой послушно двинулся к двери.
— Ладно уж, — проворчал Монк, вставая. — Подай мне халат. Бой, и следи за его милостью. Что же до вас, миледи, даем две минуты, не больше, иначе мы снова войдем и уж тогда насмотримся вдоволь.
Лили кивнула, не в силах вымолвить слово, и беспомощно наблюдала, как Найт, великолепный в своей наготе, встал, выпрямился и протянул руку за халатом. Лили смотрела ему вслед, пока дверь не закрылась, потом метнулась с кровати и молниеносно оделась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
— Так ты не стыдишься меня, потому что я так… то есть..
— Стыдиться? Ах ты, глупая ворона!
Он перекатил ее на бок, так, что они оказались нос к носу.
— Ты моя. Лили, — сказал он и начал целовать ее. — Моя навсегда.
Лили мгновенно заснула, но слова эти все еще звучали в ней, даря огромное, невообразимое счастье.
Проснулась она тоже от поцелуя. Лили улыбнулась, и язык Найта проник в ее рот.
— Найт, — прошептала она, протягивая ему руки.
— Нет, Лили, я заказал обед. Нужно как-то поддерживать силы. Вот твой халат.
Мистер Тернсил подал жареного зайца, пирог с жаворонками, пирожки с устрицами и овощи. Это был настоящий пир, и Лили, бросив один лишь взгляд на накрытый стол, набросилась на еду так, словно неделю голодала.
Найт наблюдал за женой. Своей женой. — Кажется, я женился на настоящей обжоре, — заметил он, наливая себе превосходного бордо.
Лили проглотила последний кусочек зайца и одарила мужа открытой улыбкой:
— Обжора так обжора, зато наемся вдоволь, а там будь что будет.
— Ты и не подозреваешь, как прекрасна в ату минуту!
Лили наклонила голову набок, с любопытством оглядела мужа:
— Тебе, значит, нравятся крысиные хвостики . вместо волос?
— Да. И особенно меня привлекает вид обнаженных грудок, они так соблазнительно выглядывают из выреза халата! — Это заявление мгновенно отвлекло внимание Лили, и к огромному изумлению Найта, щеки ее вспыхнули. — Великолепно, просто замечательно! Предлагаю тост, если, конечно, можешь на секунду забыть о своем зайце. — Раздался звон бокалов. — За сегодняшнюю ночь. За побитие рекорда. — Лили в ужасе замигала. — За то, чтобы к утру я, обессиленный, не смог поднять руки и сползти с постели!
— Слушайте, слушайте!
— Ну и жадина! — нежно заметил Найт, обращаясь к одинокой устрице на своей тарелке. — Еще один тост. Пусть буду я всю свою жизнь обременен этой алчной ненасытной женщиной, пусть до конца дней моих преследует она меня!
— Слушайте, слушайте!
Но Найт не побил собственного рекорда этой ночью. Он держал Лили в объятиях, гладил разгоряченное тело, нежно лаская, когда внезапно широкое окно раскрылось и знакомый голос прошептал:
— Я знаю, ты не спишь, милорд щеголь! — Найт замер. — Тебе лучше не двигаться, петушок! Гляди-ка, Бой, он все еще никак не слезет с этой маленькой штучки. По крайней мере, мы дали тебе время вырвать свое жало из шлюшки. Думал, ты никогда не перестанешь гвоздить ее?
— Найт! Что…
Найт быстро повернулся и приложил палец к губам жены:
— Молчи и не двигайся.
— Что случилось?
— У нас гости.
Лили мгновенно превратилась в статую. Найт натянул на нее одеяло и приподнял на локте, ожидая продолжения.
— Закрой окно. Бой. Чертовски холодно. Нам. нужно кое о чем потолковать с нашими приятелями. Вот так. Зажги чертову свечу. Ну а теперь, мой высокородный лорд, когда вы наконец закончили развлекаться со своей подстилкой, вовсе ни к чему ее прикрывать. Мы с Боем уже видели все, что у нее есть, когда вы развлекались тут весь день и полночи.
Лили шумно втянула в себя воздух. Это те, кого она заметила тогда в парке. Убийцы Триса! Дура! Она совсем забыла о проклятых драгоценностях!
Найт не обращал внимания на издевки. Просто не имел на это права. Он и Лили были обнажены, в постели, а пистолет остался в кармане пальто на другом конце спальни.
— Иисусе, да она красотка, Монк, еще красивее, чем мне помнится. Посмотри только на эти волосы?
— Знаю, — кивнул Монк, — но у нас сейчас дела поважнее. Бой.
— Я уже надеялся, что отослал тебя к дьяволу, — заметил Найт, обращаясь к Монку.
Дюжий малый что-то проворчал в ответ и спокойно уселся за маленький столик, за которым Найт и Лили наслаждались обедом всего несколько часов назад.
— Вы мужчина что надо, милорд, умеете обходиться с женщинами. Ну а теперь отдайте нам «побрякушки Билли», и мы спокойно смоемся. Бой оставит в покое маленькую шлюшку. Бедняга Трис! Всего три месяца в могиле, а его собственный чертов кузен пашет на его же кобылке.
— Это моя жена? — процедил Найт.
— Что?? Ты слышишь это. Бой? Этот высокородный франт женился на маленькой шлюшке Триса. Ну, да какое нам до этого дело? Где «побрякушки»?
— Скажу, если моя жена уйдет из комнаты.
— Прошу прощения, но она отсюда и шагу не сделает. И вы при ней посмирнее станете.
— Выпустите ее. Она не имеет ничего общего со всем этим. Ничего.
— Нет, Найт, я тебя не оставлю с ними.
— Лили, спокойнее!
Лили покачала головой и немного выпрямилась, чтобы лучше видеть Монка.
— Послушайте меня, вы двое. Мы не знаем, где драгоценности! Мы искали и искали, но ничего не нашли. Я правду говорю. Трис никогда и словом не обмолвился о них, ни единым словом. Мне ничего не известно о драгоценностях, и его милости тоже.
— У нее язык так же хорошо подвешен, как у старины Триса, — заметил Бой. — Только лицо у нее, что надо. Погляди на эти сиськи, Монк!
Иисусе!
Ее груди были прикрыты. Она не двигалась, чувствуя, как рука Найта все сильнее сжимает ее пальцы.
— Пожалуйста, помолчи. Нет смысла просить их о чем-то. Они все равно не поймут. Пожалуйста, сделай, как я прошу. — Лили в немом отчаянии уставилась на него, похолодев от ужаса. О Боже, что если они ранят Найта, или… убьют, как Триса? Это все она, только она виновата! Из-за нее эти негодяи портят Найту жизнь! — Она не лжет вам. Нет у нас никаких драгоценностей, — сказал Найт. — Скорее всего они спрятаны где-то в доме Найта, в Брюсселе. Мы все осмотрели.
Бой, почесав за ухом, обратился к Монку:
— Может, они правду говорят, Монк. Думаешь, что…
— Ты совсем не разбираешься в людях, Бой, ты невинный и доверчивый, как ребенок малый. Люди есть люди, и им всего мало. Один взгляд на эти сверкалочки, и наш благородный господин продаст с потрохами свою шлюху… то есть, жену. Ну-ка вылезайте из постели, вы оба, и одевайтесь.
— Нет, — спокойно отрезал Найт. — Выведешь меня в коридор как заложника, пока моя жена оденется. Вы не будете смотреть на нее, джентльмены.
Возможно, сказалась многолетняя привычка Найта отдавать приказания, а может, сыграл роль повелительный тон, но оба негодяя почему-то послушались. Монк почесал живот. Бой послушно двинулся к двери.
— Ладно уж, — проворчал Монк, вставая. — Подай мне халат. Бой, и следи за его милостью. Что же до вас, миледи, даем две минуты, не больше, иначе мы снова войдем и уж тогда насмотримся вдоволь.
Лили кивнула, не в силах вымолвить слово, и беспомощно наблюдала, как Найт, великолепный в своей наготе, встал, выпрямился и протянул руку за халатом. Лили смотрела ему вслед, пока дверь не закрылась, потом метнулась с кровати и молниеносно оделась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90