Каким образом может произойти голод, если та же субстанция вызывает повсюду богатую растительность и изобилие всяких продуктов? Но допустим даже, что произойдет катастрофа! Мне остается всего лишь шаг, чтобы вступить в сношение с соседними мирами, куда мы и переселимся; а после нас пусть себе разваливается наша старуха-земля со всеми попрятавшимися на ней болванами, их глупой верой и всем «старьем», тщательно скрытым ими в пещерах и подземных галереях.
Шелом выпрямился, глаза его сверкали и весь он дышал безмерной гордостью и сознанием своего могущества. Мадим и та женщина, вместе с несколькими находившимися в комнате людьми, взирали на него с восхищением и суеверным страхом.
– Впрочем, в одном ты прав, Мадим,- продолжал Шелом.- Полезно будет обезоружить принца Супрамати и сделать его безопасным. Дело это я поручаю тебе, Исхэт. Ты искусишь и соблазнишь этого человека, а ему трудно будет устоять против такой красоты, как твоя.
Дрожь пробежала по телу молодой женщины, и она пугливо закрылась бывшим на ней красным плащом.
– Владыка, приказание твое – жестоко. Человек этот должен обладать огромным могуществом, если уж только приближение его производит потрясение в наших святилищах. Как же ты хочешь, чтобы я подошла к нему?
Холодная, жестокая усмешка скользнула на лице Шелома.
– Это уже твое дело; на то ты и Исхэт Земумин. Впрочем, я облегчу тебе задачу и устрою пиршество, на котором он будет. Надеюсь, этого достаточно, чтобы ты забрала его в свои руки. Завтра я посещу Супрамати. Позаботься, чтобы все было готово,- сказал он затем, обращаясь к Мадиму.
На другой день Супрамати находился с Ниварой в смежной с лабораторией зале. Маг был бледен и задумчив, но встретив несколько тревожный взгляд Нивары, улыбнулся.
– Итак, тебя беспокоит предстоящее посещение его величества царя богохульства. Я тоже не могу сказать, чтобы это доставляло мне удовольствие; но так как встречи с ним неизбежны, то надо себя к ним приучать. Пока пойдем в лабораторию и сделаем кое-какие приготовления к приему.
По указанию Супрамати Нивара привел в действие большой электрический аппарат; из него стали выделяться длинные полосы света, которые обвивались вокруг них и образовали удивительную сетку вроде клетки. Через несколько минут все побледнело и расплылось в воздухе.
– Теперь пусть пожалует! – весело сказал Нивара, останавливая аппарат. – Жаль, не настал еще час, чтобы доказать этому дьявольскому ублюдку, с кем он имеет дело. Нехорошо, конечно, адепту радоваться чужому несчастью, но я не могу отделаться от чувства глубокого удовлетворения при мысли о приближающемся наказании, которое поразит это презренное человечество. Супрамати покачал головою.
– То, что их ждет, так ужасно, что надо быть снисходительным и жалеть их.
Прошел, может быть, час, как вдруг по комнате пронесся порыв ледяного ветра и снаружи донесся глухой шум, слышный, разумеется, лишь посвященным.
– Гость наш приближается; я приказал провести его в голубую залу, – сказал Супрамати, вставая. – Пойдем со мною, Нивара, он также со своим секретарем Мадимом; а прочую его свиту наши друзья остановят у дверей, – прибавил он, увидав, что подвластные ему духи стихий собрались и окружили его, чтобы защищать собою.
Действительно, у входа во дворец загорелся бой, невидимый, конечно, для глаз смертных – между духами стихий с одной стороны, и ларвами, вампирами и прочей адской поганью, составлявшими свиту Шелома Иезодота. Воинство мага победило, однако, – ни один из нечистых не попал во дворец. А внешним образом борьба двух враждебных начал выразилась черными, затянувшими небо тучами, сгустившимся, тяжелым воздухом и глухими раскатами грома. Когда Супрамати вошел, голубая зала, выходившая в сад, погружена была в белесоватый сумрак, и в широко открытое окно видно было, как сверкали молнии, жгучий ветер вздымал столбы пыли.
Шелом Иезодот стоял один посреди комнаты и нервная судорога искажала его мертвенно-бледное лицо. Мадим оставался, вероятно, за дверью, и, заметив это, Нивара тоже удалился из скромности.
Два могущественных противника остались одни и смерили друг друга взглядом. Они-то понимали значение волнений атмосферы. Взгляд Супрамати был по-прежнему спокоен и ясен, тогда как в зеленоватых глазах Шелома сверкала ненависть и зависть, словом, весь ад хаотических чувств, таившихся в его мрачной душе. Как очарованный, взгляд его не мог оторваться от высокой и стройной фигуры мага, который весь точно светился голубоватым светом, скоплявшимся над головой в виде блестящего ореола.
На легкий поклон Супрамати Шелом ответил наклоном головы, значительно, впрочем, ниже обыкновенного. В атмосфере этого дворца свет давил его, как свинцовая тяжесть, и по гибкому стану пробегала холодная дрожь. Руки друг другу они не подали, потому что этот обычай был давно уничтожен. Он процветал в то время, пока оккультные законы были почти неизвестны, и никто не подозревал могущества прямого соприкасания двух противных сил. Сатанисты знали этот закон и избегали подавать руку верующим.
– Приветствую тебя, принц Супрамати. Я явился предложить тебе мир, – начал Шелом минуту спустя. – Я знаю, что ты и братья твои покинули свое гималайское убежище, чтобы бороться со мной. И верно, в этом мире нам обоим нет места. Земля с ее наслаждениями и богатствами – моя область; вам тут нечего делать, потому что ваше царство «не от мира сего». Борьба между нами будет ужасна, так как вы знаете, что мое могущество равно вашему. Подобно вам, я повелеваю стихиями, знаю тайну исцеления, и легионы духов покорны мне; я воскрешаю мертвых и камни превращаю в золото. Но прежде чем начать эту решительную борьбу, я предлагаю тебе выгодную сделку. Вы хотите спасать души? Хорошо, хорошо. Скажи, во сколько душ оцениваешь ты свое пребывание здесь, и я добровольно дам их тебе. Хочешь пять тысяч?… Десять?… Пятьдесят?… Только берите их и уходите, не стойте на моем пути.
– Предложение твое блестяще, но неприемлемо, потому что я не могу брать души; они должны сами прийти ко мне. Только в борьбе очистятся они и с полной свободой сделают выбор между добром и злом.
Глаза Шелома гневно сверкнули.
– Я знаю, на что вы рассчитываете, – на чудодейственную силу первобытной эссенции, которую вы, «бессмертные», считаете своей исключительной собственностью. Ну, так вы ошибаетесь; я нашел то, что вы так тщательно скрывали, и совершу больше чудес, чем вы,- скупцы, недостойные хранители предания, лишившие людей этого сокровища. На ваших глазах, так сказать, перемерло множество людских поколений, но вы не пошевелились; а я каждому дам возможность наслаждаться бесценным даром – жизнью. Вы предсказываете близкий конец мира и будто ничто не может предотвратить это разрушение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83