Затем ему были представлены еще три дамы – Гертруда, Пэнси и Мод, фамилии ни одной из которых он не запомнил, поскольку внезапно сообразил, что в доме Антонии обитает чертова дюжина приживалок, и был этим так поражен, что временно окаменел. Все эти несчастные создания отправили на тот свет, предварительно изнурив и обобрав, около двух десятков английских мужчин, добропорядочных семьянинов и джентльменов. От этой мысли графу стало жутковато.
Наконец дошла очередь и до старушки в цветастом красном платье и шляпке в форме блюда для фруктов. Повысив голос, Антония произнесла:
– Миссис Клео Ройял, вдова знаменитого актера Фокса Атертона Ройяла и бывшая актриса, объездившая вместе с супругом всю Европу и покорившая своим мастерством зрителей многих столиц.
– Очень приятно с вами познакомиться! – подав графу сухую, обвитую венами руку, громко промолвила старая актриса. – Так, значит, вы граф Ландон? У меня когда-то был короткий роман с одним вашим родственником по прозвищу Малыш. Я сохранила о нем самые теплые воспоминания. Малыш прославился своим.
– Не волнуйтесь, Клео, вам это вредно! – перебила ее леди Антония, почему-то покраснев.– У графа еще много дел сегодня. – Она взяла Ремингтона под руку и увела его на середину гостиной, где негромко спросила: – Ну и какое впечатление произвели на вас мои дамы? Надеюсь, что благоприятное. Вот они-то и станут на две недели вашими наставницами.
– Кем они станут? – переспросил Ремингтон, нахмурившись и расправляя плечи.
– Вашими наставницами, сэр, – сухо повторила Антония, едва сдерживая смех. – Они обучат вас основам женского труда. За столь короткий срок им вряд ли удастся передать вам весь свой богатый опыт, но вы сможете расширить свои познания в домоводстве позже, самостоятельно, разумеется. Если пожелаете.
– Но позвольте, леди Пакстон! Я полагал, что вы лично займетесь моим обучением, – возразил граф Ландон, оправившись от потрясения. – Это было одним из условий нашего пари!
– Я буду консультировать вас, если в этом возникнет потребность, – скромно потупив глаза, сказала Антония. – И контролировать весь учебный процесс.
Так вот в чем состоял ее истинный замысел – заставить его прислуживать дюжине одряхлевших подружек! И превратить его, лорда, в мальчика на побегушках, лакея, безропотного исполнителя женских прихотей. Нет, это совершенно недопустимо и немыслимо! До такого унижения он не опустится! К тому же эти ведьмы дьявольски опасны, раз они свели в могилу стольких достопочтенных джентльменов. Похоже, хитрый маневр этого лукавого ангелочка свел насмарку все его планы.
– Но ведь это абсурд! – с негодованием воскликнул он. – Я на такие условия не согласен, мадам!
– В таком случае, сэр, вам следует признать свое поражение, – мелодично промолвила леди Антония. – Как проигравшей стороне, вам надлежит написать и в течение недели опубликовать статью в «Таймс», где вы принесете мне извинения и заявите, что пересмотрели свои прежние взгляды на семью и брак и теперь считаете, что женщина должна поддерживать порядок в доме и растить детей, а мужчина обязан содержать жену и хранить ей верность до гроба, поскольку, только женившись, он обретает смысл жизни, душевный покой и домашний уют.
От одной лишь мысли об ожидающем его позоре в случае капитуляции перед этой женщиной и публичного отказа от своих главных жизненных принципов Ремингтона едва не стошнило. Но бегство с места их своеобразного состязания повлекло бы за собой не менее печальные последствия: высшее общество с презрением отвернулось бы от жалкого труса, не сдержавшего слова. Эта коварная плутовка Антония Пакстон умудрилась поставить его в тупиковое положение! Да за одно лишь это она заслуживала самого сурового наказания!
Между тем виновница его нынешнего смятения хранила молчание, хитро ухмыляясь, как шкодливая кошка, съевшая хозяйскую канарейку. Взгляды же ее престарелых подружек, убеленных сединой и умудренных опытом порабощения подобных ему самонадеянных холостяков, не сулили графу ничего хорошего. Он собрался с духом, выпятил грудь и напыщенно заявил:
– Об отказе от пари не может быть и речи! Тем более в ситуации, когда мои шансы на выигрыш так велики!
Улыбка на лице хозяйки дома стала еще шире, а в глазах ее вспыхнул дьявольский огонь. – Вот и прекрасно! – сказала она. – Тогда извольте следовать за мной. Я расскажу вам, чему именно вам предстоит научиться. И мы обсудим план занятий.
Услышав словечко «план», лорд Карр насторожился, однако безропотно последовал за леди Антонией в столовую, утешаясь мыслью, что хотя бы на непродолжительное время он избавится от общества старых мегер. Однако радость его была недолгой: вскоре в коридоре за его спиной раздалось шарканье их ног и зловещее перешептывание, свидетельствующее, что они устремились за ними.
Столовая представляла собой просторный светлый зал с высокими створчатыми окнами, выходящими в старый сад, с украшенным изящной лепниной потолком, резными карнизами, обитыми малиновым, зеленым и голубым шелком стенами, овальными зеркалами в позолоченных рамах, висящими над ореховыми буфетами, и большим обеденным дубовым столом, вокруг которого стояли кресла с высокими спинками, жесткими сиденьями и подлокотниками. Яркий солнечный свет выгодно оживлял атмосферу помещения и придавал ему естественное тепло и уют.
Граф оторвал взгляд от искусно выполненной люстры и взглянул наконец на хозяйку дома. Глаза его стали медленно вылезать из орбит от изумления, перерастающего в ужас: окруженная старыми фуриями, Антония протягивала ему громадный дамский корсет.
А в это время в сотне ярдов от дома леди Пакстон разыгралась не менее занимательная сцена. Затаившийся возле чугунной ограды Грин-парка репортер Руперт Фитч, всю ночь шпионивший за лордом Карром, был наконец-то сторицей вознагражден за все свои страдания: из проулка, ведущего на задний двор роскошного особняка напротив парка, появился извозчик грузового фургона, который привез колотый лед для хозяйственных нужд обитателей этого квартала. Очевидно, пока слуги разгружали фургон, уставший кучер решил размять ноги. Фитч изобразил улыбку на своей небритой физиономии, отделился от ограды и быстрым шагом направился к нему в надежде выпытать полезные сведения.
Прежде чем ответить на заданный ему вопрос – кому принадлежит этот великолепный дворец за его спиной? – лохматый малый смачно высморкался, зажав пальцем ноздрю, прямо на мостовую, сплюнул и лишь тогда хрипло сказал:
– Сэру Джеффри, мир его праху! После смерти старого Пакстона там живет его вдова в окружении множества приживалок и бездомных кошек. Вот такие-то, брат, дела!
– Значит, владелицу дома зовут леди Антония Пак-стон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116