А делало - должно было сделать - все
совершенно другим. Насколько другим, Ран не знал. И никто на Ку не знал.
И, конечно, не заботился...
Неудивительно, что у него начала болеть голова.
Второй офицер Станции Аквилас Арлан, отыскивая офицера по торговле
Релдона, обнаружил его в баре берегового клуба. Никто не ожидал встретить
его в его рабочем помещении, но почти всеобщая невозможность отличить
реальную деятельность от видимой и была вероятной причиной пребывания
Арлана на Пиа-2.
Релдон тщательно разгладил свои причудливо завитые длинные усы и
поднял стакан.
- Смерть роркам! - сказал он.
- Ваши записи готовы? - как всегда нервно спросил Арлан. - Вы знаете,
Ку приближается.
- Выпьем.
- Но Ку...
- Может, он опоздает. - Выражение удивления, близкого к ужасу,
появилось на лице второго офицера Станции.
- Ку никогда не опаздывает. Ку? Опоздает? Как он может опоздать? Нет,
о нет, он не опоздает.
- Выпьем. Вот. Смерть роркам! - С нервным хихиканьем Арлан поднял
стакан и автоматически оглянулся, ожидая осуждения (было так рано, рано,
рано), которого никто не мог выразить.
- Гм... ну... ваши записи будут готовы, не так ли? Ох! Смерть роркам!
Хихиканье... хихиканье...
- Смерть роркам! Парень, еще выпивки, и быстро-быстро. Ах, кончайте
это. Берите еще. Смерть роркам!
- Смерть роркам!
- Смерть роркам!
Мистер Флиндерс на Утесе Флиндерса был разгневан. Он был разгневан
больше, чем обычно, каждая щетинка на его лице торчала, как игла
дикобраза. В такие минуты только древняя мать осмеливалась называть его
"Флорус". Но сейчас он был особенно разгневан. Его старший сын и
наследник, выпрямившись и окостенев, сидел рядом, гости молчали, а жена
говорила коротко и только о деле - и то, и другое было совершенно необычно
для нее.
- Где, во имя ада, еда? - кричал он.
- У них не хватает кишок сказать, - ответила жена, ее бледная нижняя
губа еле заметно дрожала. - Но у меня их хватит. Еда? Вот еда. - Она
тяжело опустила котел на стол. Он зазвенел. - Хорошая еда, - с горечью
добавила она ритуальные слова.
Мистер сунул кулак в котел, вытащил и разжал пальцы. Тяжелые пули со
звоном упали обратно. Он осмотрел стол, грязный от остатков пищи и потеков
рыбьего жира от ламп.
- Пули на завтрак, - пробормотала старуха-мать. Она часто была
свидетельницей подобных сцен и сама незадолго до этого принесла котел
пуль. В лагере нет еды... Флорус?.. - она подняла голову и убрала с глаз
прядь грязных волос. Ее рот, беззубый, как у ящерицы, раскрылся, она
гримасничала, потрясая тощими кулачками. - Разве вы мужчины? -
пронзительно визжала она. - Разве вы мужчины? Разве вы мужчины? Или вы те,
как зовут вас на севере. _Т_о_к_и_! Не люди, а грязные токи!
Мистер угрюмо сказал:
- Грязные - это не беда. Здесь гости. Я горжусь этой грязью. - Он
повернулся к сыну. - Стрип, как с порохом?
- Не очень много, - ответил Стрип.
- Не очень много, говоришь. А пули. Все в котле?
- Большая часть.
А мистер Флиндерс уже грохотал:
- Вижу, время снова отправляться на север. Как я это ненавижу! Время
продавать краснокрылки и отдавать нашу кровь за них и кровь отцов и дедов.
Отдавать за жалкие обломки железа и горстку серы. Время ползти на карачках
к Гильдии. Свиньи, злые, грязные свиньи! - он ударил кулаком по столу и
вскочил на ноги. Все за столом торопливо встали.
- Но нельзя идти на север с пустыми кишками! - кричал он. - Разве я
не ждал Ниммаи достаточно долго? Разве я не просил его возместить нам
убытки? Разве правильно то, что на завтрак у нас пули, а у него мясо, и
рыба, и мука? Эй, говорите!
Стрип громко сказал:
- Нет, отец! Набег! - Набег! Набег! Ноги топали, кулаки стучали.
Флиндерс кивнул и вновь в жарко-красном свете костра начал нападать на
мистера Ниммаи.
- Они там, у Ниммаи, думают, что если у них одиннадцать пар мушкетов,
значит, они в безопасности! - Смех, насмешливые возгласы, крики, стук,
топанье. - А разве Утес Флиндерса не имеет двенадцати пар? - Лицо его
покраснело, голос стал хриплым. - Говорите же, разве Утес Флиндерса не
имеет двенадцати пар? Разве...
Он остановился и обвел всех взглядом... Гость, чье тяжелое дикое лицо
было окружено седыми волосами, прочистил горло.
- Двадцать семь, хозяин мистер, - флегматично сказал он.
Еще крики, еще топот. Поднял голову другой гость. Шум прекратился.
Мистер Флиндерс посмотрел на него скорее удивленно, чем гневно.
- Грейм не желает идти туда, где течет Хаггар? - сказал он, проведя
серым языком по губам. - Эй, Грейм. Говори!
Второй гость сказал:
- Хаггар течет туда, куда хочет. Обида Флиндерса - это его дело. Я
его друг и гость здесь, но вы знаете: Ниммаи и я сосали одни и те же
соски.
Флиндерс презрительно, бледный от разочарования из-за утраты десяти
мушкетов Грейвса, но осторожно, все еще надеясь на что-то, бросил:
- Молочный братец!
- Молочный братец лучше, чем отсутствие брата вообще.
Флиндерс пнул стол. Тот задрожал, но не упал. Мистер подошел к
открытой двери, глянул на черные крыши лагеря Флиндерса, от которых
поднимались серые дымки. Отсюда вел лишь один узкий путь, перегороженный
укреплением. Стрип подошел к нему, и мистер сказал, не оборачиваясь:
- Готовь мушкеты. Бери горшок с огнем, пока не нужно пороху. Может,
дождь и не прекратится. Хаггар! Моя гордость. Ты не будешь меня стыдиться.
Грейм сказал обычные слова благодарности и прощания. Флиндерс махнул
рукой. Голод, гнев, презрение смешались на его узком лице.
- Ты еще присоединишься ко мне, гость-мистер, - сказал он - Если мы
токи, то дикие. И кровь нам не мешает. Мы скорее уж станем мясом для
рорков, чем будем полоть траву. _В_п_е_р_е_д_! - закричал он,
поворачиваясь к Стрипу. - _Н_а_б_е_г_!
Мистер Грейм и его люди в молчании ушли. Крики за ними превратились в
песню:
- Набег! Набег! Набег-набег-набег!
Ку-корабль приземлился, и пассажиры с экипажем с любопытством
всматривались в людей - длинные цепочки потных, грязных, оборванных людей,
грузивших и разгружавших. Корабль привез пятилетний запас, а вместо него
увезет множество тюков крепко пахнущей краснокрылки, из которой
дистилляторы на Геркулесе изготовят лекарство. И только для этого
существовала гильдейская Станция на Пиа-2, и потому только в краснокрылке
и заключалась для "Сотни миров" ценность Пиа-2.
Вскоре Ку-корабль снова взлетел - все вверх, вверх, вверх - в громе,
грохоте и облаке разноцветного тумана. Гром, казалось, ошеломил всех
внизу. Все ходили с бессмысленными лицами и не слышали, когда к ним
обращались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
совершенно другим. Насколько другим, Ран не знал. И никто на Ку не знал.
И, конечно, не заботился...
Неудивительно, что у него начала болеть голова.
Второй офицер Станции Аквилас Арлан, отыскивая офицера по торговле
Релдона, обнаружил его в баре берегового клуба. Никто не ожидал встретить
его в его рабочем помещении, но почти всеобщая невозможность отличить
реальную деятельность от видимой и была вероятной причиной пребывания
Арлана на Пиа-2.
Релдон тщательно разгладил свои причудливо завитые длинные усы и
поднял стакан.
- Смерть роркам! - сказал он.
- Ваши записи готовы? - как всегда нервно спросил Арлан. - Вы знаете,
Ку приближается.
- Выпьем.
- Но Ку...
- Может, он опоздает. - Выражение удивления, близкого к ужасу,
появилось на лице второго офицера Станции.
- Ку никогда не опаздывает. Ку? Опоздает? Как он может опоздать? Нет,
о нет, он не опоздает.
- Выпьем. Вот. Смерть роркам! - С нервным хихиканьем Арлан поднял
стакан и автоматически оглянулся, ожидая осуждения (было так рано, рано,
рано), которого никто не мог выразить.
- Гм... ну... ваши записи будут готовы, не так ли? Ох! Смерть роркам!
Хихиканье... хихиканье...
- Смерть роркам! Парень, еще выпивки, и быстро-быстро. Ах, кончайте
это. Берите еще. Смерть роркам!
- Смерть роркам!
- Смерть роркам!
Мистер Флиндерс на Утесе Флиндерса был разгневан. Он был разгневан
больше, чем обычно, каждая щетинка на его лице торчала, как игла
дикобраза. В такие минуты только древняя мать осмеливалась называть его
"Флорус". Но сейчас он был особенно разгневан. Его старший сын и
наследник, выпрямившись и окостенев, сидел рядом, гости молчали, а жена
говорила коротко и только о деле - и то, и другое было совершенно необычно
для нее.
- Где, во имя ада, еда? - кричал он.
- У них не хватает кишок сказать, - ответила жена, ее бледная нижняя
губа еле заметно дрожала. - Но у меня их хватит. Еда? Вот еда. - Она
тяжело опустила котел на стол. Он зазвенел. - Хорошая еда, - с горечью
добавила она ритуальные слова.
Мистер сунул кулак в котел, вытащил и разжал пальцы. Тяжелые пули со
звоном упали обратно. Он осмотрел стол, грязный от остатков пищи и потеков
рыбьего жира от ламп.
- Пули на завтрак, - пробормотала старуха-мать. Она часто была
свидетельницей подобных сцен и сама незадолго до этого принесла котел
пуль. В лагере нет еды... Флорус?.. - она подняла голову и убрала с глаз
прядь грязных волос. Ее рот, беззубый, как у ящерицы, раскрылся, она
гримасничала, потрясая тощими кулачками. - Разве вы мужчины? -
пронзительно визжала она. - Разве вы мужчины? Разве вы мужчины? Или вы те,
как зовут вас на севере. _Т_о_к_и_! Не люди, а грязные токи!
Мистер угрюмо сказал:
- Грязные - это не беда. Здесь гости. Я горжусь этой грязью. - Он
повернулся к сыну. - Стрип, как с порохом?
- Не очень много, - ответил Стрип.
- Не очень много, говоришь. А пули. Все в котле?
- Большая часть.
А мистер Флиндерс уже грохотал:
- Вижу, время снова отправляться на север. Как я это ненавижу! Время
продавать краснокрылки и отдавать нашу кровь за них и кровь отцов и дедов.
Отдавать за жалкие обломки железа и горстку серы. Время ползти на карачках
к Гильдии. Свиньи, злые, грязные свиньи! - он ударил кулаком по столу и
вскочил на ноги. Все за столом торопливо встали.
- Но нельзя идти на север с пустыми кишками! - кричал он. - Разве я
не ждал Ниммаи достаточно долго? Разве я не просил его возместить нам
убытки? Разве правильно то, что на завтрак у нас пули, а у него мясо, и
рыба, и мука? Эй, говорите!
Стрип громко сказал:
- Нет, отец! Набег! - Набег! Набег! Ноги топали, кулаки стучали.
Флиндерс кивнул и вновь в жарко-красном свете костра начал нападать на
мистера Ниммаи.
- Они там, у Ниммаи, думают, что если у них одиннадцать пар мушкетов,
значит, они в безопасности! - Смех, насмешливые возгласы, крики, стук,
топанье. - А разве Утес Флиндерса не имеет двенадцати пар? - Лицо его
покраснело, голос стал хриплым. - Говорите же, разве Утес Флиндерса не
имеет двенадцати пар? Разве...
Он остановился и обвел всех взглядом... Гость, чье тяжелое дикое лицо
было окружено седыми волосами, прочистил горло.
- Двадцать семь, хозяин мистер, - флегматично сказал он.
Еще крики, еще топот. Поднял голову другой гость. Шум прекратился.
Мистер Флиндерс посмотрел на него скорее удивленно, чем гневно.
- Грейм не желает идти туда, где течет Хаггар? - сказал он, проведя
серым языком по губам. - Эй, Грейм. Говори!
Второй гость сказал:
- Хаггар течет туда, куда хочет. Обида Флиндерса - это его дело. Я
его друг и гость здесь, но вы знаете: Ниммаи и я сосали одни и те же
соски.
Флиндерс презрительно, бледный от разочарования из-за утраты десяти
мушкетов Грейвса, но осторожно, все еще надеясь на что-то, бросил:
- Молочный братец!
- Молочный братец лучше, чем отсутствие брата вообще.
Флиндерс пнул стол. Тот задрожал, но не упал. Мистер подошел к
открытой двери, глянул на черные крыши лагеря Флиндерса, от которых
поднимались серые дымки. Отсюда вел лишь один узкий путь, перегороженный
укреплением. Стрип подошел к нему, и мистер сказал, не оборачиваясь:
- Готовь мушкеты. Бери горшок с огнем, пока не нужно пороху. Может,
дождь и не прекратится. Хаггар! Моя гордость. Ты не будешь меня стыдиться.
Грейм сказал обычные слова благодарности и прощания. Флиндерс махнул
рукой. Голод, гнев, презрение смешались на его узком лице.
- Ты еще присоединишься ко мне, гость-мистер, - сказал он - Если мы
токи, то дикие. И кровь нам не мешает. Мы скорее уж станем мясом для
рорков, чем будем полоть траву. _В_п_е_р_е_д_! - закричал он,
поворачиваясь к Стрипу. - _Н_а_б_е_г_!
Мистер Грейм и его люди в молчании ушли. Крики за ними превратились в
песню:
- Набег! Набег! Набег-набег-набег!
Ку-корабль приземлился, и пассажиры с экипажем с любопытством
всматривались в людей - длинные цепочки потных, грязных, оборванных людей,
грузивших и разгружавших. Корабль привез пятилетний запас, а вместо него
увезет множество тюков крепко пахнущей краснокрылки, из которой
дистилляторы на Геркулесе изготовят лекарство. И только для этого
существовала гильдейская Станция на Пиа-2, и потому только в краснокрылке
и заключалась для "Сотни миров" ценность Пиа-2.
Вскоре Ку-корабль снова взлетел - все вверх, вверх, вверх - в громе,
грохоте и облаке разноцветного тумана. Гром, казалось, ошеломил всех
внизу. Все ходили с бессмысленными лицами и не слышали, когда к ним
обращались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41