– Хотя, мне кажется, тебя не заботят такие понятия, как «должен» или «не должен».
Кайл усмехнулся и с несколько озадаченным видом поставил банку на место. Сунув руки в задние карманы, он молча возобновил неторопливое изучение обстановки. Робин боролась с искушением подойти к нему. Это, конечно же, было бы безумием, особенно если учесть, что на ней только ночная рубашка. И все же ей хотелось, чтобы он держал ее за руку, улыбался ей. Целовал ее.
Напуганная собственными мыслями, Робин прыгнула в свою постель и укрылась одеялом.
Кайл остановился у окна, и ей на секунду показалось, что он собирается уйти. Но в следующую секунду она задалась вопросом: зачем же он вообще приходил? Именно в этот момент он подошел и сел на кровать.
– Я устал.
У нее перехватило дыхание оттого, что он сидел рядом на ее широкой кровати. Его черная, куртка резко выделялась на фоне белого одеяла.
– Трудный день в офисе, дорогой? – спародировала Робин интонацию героини популярной комедии.
Кайл приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на нее, и ответил ей в тон:
– На самом деле, Джун, трудный.
Повернувшись к ней, он облокотился на подушку, подставив под щеку ладонь. Его губы растянулись в дьявольской усмешке.
– И если Уолли и Бивер спят, то я не вижу оснований для отказа мне в более теплом приеме, дорогая. – Он протянул руку и начал медленно стягивать с Робин одеяло.
«О, дорогой», – вспомнила Робин продолжение диалога.
У нее спутались мысли, и стало действительно трудно дышать – так гулко забилось сердце. Но в этот момент Кайл снова заговорил:
– Мне жаль, что ты столкнулась вчера с Гарольдом.
– С Гарольдом?
– Моим отчимом.
– Ты так и называешь его Гарольдом?
– Только когда он меня разозлит. – Кайл фыркнул. – Что большей частью и происходит. Но как бы то ни было, я не должен был вести себя с тобой как последний осел.
Робин ласково улыбнулась:
– Очень мило с твоей стороны извиниться.
Он застонал и выпалил:
– Я ненавижу его!
И она поняла, что это действительно так.
– Не нужно, Кайл. Ради тебя же самого, – прошептала Робин.
– Не нужно что? Ненавидеть его? – Он повернулся и устремил на нее взволнованный взгляд. – А почему? Он меня тоже ненавидит.
Она откинула голову.
– С чего бы это взрослому человеку ненавидеть тебя?
– Потому что я мешаю ему. Ему нужна моя мать, но, к несчастью для него, я являюсь обязательным приложением к ней. Он пытался сплавить меня в военную школу, в Луизиану. Это был единственный раз с момента их встречи, когда мама поругалась с ним. Я имею в виду, поругалась серьезно, а не так, как это у них постоянно бывает: поссорились и тут же помирились. На следующий день я получил грузовик.
– Этот пикап купил тебе он?
– Да.
– Раз тебе не нравится, что он купил тебе его, зачем же ты принял такой подарок?
– Сначала я отказался. Но мама расстроилась, начала плакать, причитать, что я ломаю ее жизнь. Черт. Я хочу, чтобы она была счастлива. Правда, хочу. Но мне не нравится, как она изменилась. Она стала совсем другой. – Кайл резко умолк, словно удивившись, что так много наговорил.
– Может быть, она чувствует то же самое в отношении тебя. Во всяком случае, моя мама в последнее время стала как-то странно смотреть на меня, будто видит кого-то чужого. Возможно, все это издержки подросткового возраста. Что же касается твоего отчима, то, вероятно, он не знает иного способа выразить свои чувства, как покупать людям что-то.
– Ага. А я просто неблагодарный идиот, который не ценит хорошего отношения, – вспыхнул Кайл. – Знаю я эти сказки, тысячу раз их слышал. От самого Гарольда. Как вчера, когда он швырнул меня о стену и сказал, что я паршивый пакостник и он скоро убедит мою мать в этом.
– Ты шутишь? Это ужасно.
Кайл поднялся с кровати и направился к окну.
– Мне пора уходить.
Робин бросилась за ним и, схватив за руку, вынудила повернуться к ней.
– Ты не можешь опять взять и уйти. Прости, что я заступалась за твоего отчима. Я просто не понимала. Чем я могу помочь?
Черты лица Кайла смягчились, и он на секунду прикрыл глаза. Потом снова посмотрел на нее и прижался лбом к ее голове.
– Ты слишком мала, чтобы пытаться спасти мир.
Найти достойный ответ Робин помешали ощущения, вызванные его прикосновением: от окна веяло прохладой, резко контрастировавшей с тем неожиданным жаром, который исходил от Кайла.
– Я не пытаюсь ничего спасти, – прошептала она.
– Не пытаешься? Сначала ты подбрасываешь двадцать долларов, чтобы спасти мою задницу от Мартина. А теперь стоишь здесь и пытаешься придумать, как унять мою ненависть к отчиму, как будто тогда каким-то образом все изменится к лучшему.
Робин подумала о том, как они с матерью все переезжали с места на место, пока не приехали сюда, и как то, что на протяжении многих лет представлялось столь безнадежным, оказалось таким захватывающим.
– Иногда, Кайл, все действительно меняется само по себе. Как будто жизнь делает неожиданный поворот и в конце туннеля появляется свет.
Кайл застонал, затем обхватил ее руками и сильно прижал к себе. Робин понравилось ощущение близости к нему, ей нравился стук его сердца, вливавшийся в ее ухо. И его запах – кожи от куртки, едва уловимый запах моторного масла и мыла, которым он пользовался, чтобы смыть масло с рук.
– Ты сумасшедший ребенок, Робин Райт. Сумасшедший и невинный, и создаешь проблем до черта. Лучше бы ты оставалась в переднем ряду – там твое место в классе.
– Почему? – пробормотала она в его грудь, при этом у нее самым восхитительным образом подгибались колени.
Кайл немного отодвинул ее от себя.
– Потому что я не интересуюсь невинными маленькими девочками, а ты уж слишком невинна, чтобы болтаться со мной.
В голове у Робин наконец прояснилось, и она ощутила прилив с трудом сдерживаемого гнева.
– Ты, Кайл Уокер, ничего не знаешь обо мне.
– Я?
Она обожгла его сердитым взглядом.
– Ладно, давай я расскажу тебе, что я о тебе знаю, – сказал он. – Тебе пятнадцать лет, думаю, с тобой обращаются как с ребенком, у тебя чересчур заботливая мать. Ты слишком умна, что тебе только на пользу, ты еще никогда не целовалась. И я тебе нравлюсь. – Последнее свое заявление он сопроводил самодовольной ухмылкой.
От изумления, возмущения, шока, злости у Робин отвалилась челюсть и появилось желание пнуть его ногой.
Кайл же только усмехнулся, потом обхватил ладонями ее лицо.
– Закрой рот, Робин, чтобы я мог поцеловать тебя.
У Робин вдруг исчезли все эмоции, кроме шока. Кайл собирался поцеловать ее! Наконец-то!
Она замерла – немного испуганная, но больше заинтригованная. Однако все мысли вылетели из головы, когда он наклонился и приник к ней в поцелуе. Это его прикосновение показалось Робин слишком интимным, она затаила дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Кайл усмехнулся и с несколько озадаченным видом поставил банку на место. Сунув руки в задние карманы, он молча возобновил неторопливое изучение обстановки. Робин боролась с искушением подойти к нему. Это, конечно же, было бы безумием, особенно если учесть, что на ней только ночная рубашка. И все же ей хотелось, чтобы он держал ее за руку, улыбался ей. Целовал ее.
Напуганная собственными мыслями, Робин прыгнула в свою постель и укрылась одеялом.
Кайл остановился у окна, и ей на секунду показалось, что он собирается уйти. Но в следующую секунду она задалась вопросом: зачем же он вообще приходил? Именно в этот момент он подошел и сел на кровать.
– Я устал.
У нее перехватило дыхание оттого, что он сидел рядом на ее широкой кровати. Его черная, куртка резко выделялась на фоне белого одеяла.
– Трудный день в офисе, дорогой? – спародировала Робин интонацию героини популярной комедии.
Кайл приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на нее, и ответил ей в тон:
– На самом деле, Джун, трудный.
Повернувшись к ней, он облокотился на подушку, подставив под щеку ладонь. Его губы растянулись в дьявольской усмешке.
– И если Уолли и Бивер спят, то я не вижу оснований для отказа мне в более теплом приеме, дорогая. – Он протянул руку и начал медленно стягивать с Робин одеяло.
«О, дорогой», – вспомнила Робин продолжение диалога.
У нее спутались мысли, и стало действительно трудно дышать – так гулко забилось сердце. Но в этот момент Кайл снова заговорил:
– Мне жаль, что ты столкнулась вчера с Гарольдом.
– С Гарольдом?
– Моим отчимом.
– Ты так и называешь его Гарольдом?
– Только когда он меня разозлит. – Кайл фыркнул. – Что большей частью и происходит. Но как бы то ни было, я не должен был вести себя с тобой как последний осел.
Робин ласково улыбнулась:
– Очень мило с твоей стороны извиниться.
Он застонал и выпалил:
– Я ненавижу его!
И она поняла, что это действительно так.
– Не нужно, Кайл. Ради тебя же самого, – прошептала Робин.
– Не нужно что? Ненавидеть его? – Он повернулся и устремил на нее взволнованный взгляд. – А почему? Он меня тоже ненавидит.
Она откинула голову.
– С чего бы это взрослому человеку ненавидеть тебя?
– Потому что я мешаю ему. Ему нужна моя мать, но, к несчастью для него, я являюсь обязательным приложением к ней. Он пытался сплавить меня в военную школу, в Луизиану. Это был единственный раз с момента их встречи, когда мама поругалась с ним. Я имею в виду, поругалась серьезно, а не так, как это у них постоянно бывает: поссорились и тут же помирились. На следующий день я получил грузовик.
– Этот пикап купил тебе он?
– Да.
– Раз тебе не нравится, что он купил тебе его, зачем же ты принял такой подарок?
– Сначала я отказался. Но мама расстроилась, начала плакать, причитать, что я ломаю ее жизнь. Черт. Я хочу, чтобы она была счастлива. Правда, хочу. Но мне не нравится, как она изменилась. Она стала совсем другой. – Кайл резко умолк, словно удивившись, что так много наговорил.
– Может быть, она чувствует то же самое в отношении тебя. Во всяком случае, моя мама в последнее время стала как-то странно смотреть на меня, будто видит кого-то чужого. Возможно, все это издержки подросткового возраста. Что же касается твоего отчима, то, вероятно, он не знает иного способа выразить свои чувства, как покупать людям что-то.
– Ага. А я просто неблагодарный идиот, который не ценит хорошего отношения, – вспыхнул Кайл. – Знаю я эти сказки, тысячу раз их слышал. От самого Гарольда. Как вчера, когда он швырнул меня о стену и сказал, что я паршивый пакостник и он скоро убедит мою мать в этом.
– Ты шутишь? Это ужасно.
Кайл поднялся с кровати и направился к окну.
– Мне пора уходить.
Робин бросилась за ним и, схватив за руку, вынудила повернуться к ней.
– Ты не можешь опять взять и уйти. Прости, что я заступалась за твоего отчима. Я просто не понимала. Чем я могу помочь?
Черты лица Кайла смягчились, и он на секунду прикрыл глаза. Потом снова посмотрел на нее и прижался лбом к ее голове.
– Ты слишком мала, чтобы пытаться спасти мир.
Найти достойный ответ Робин помешали ощущения, вызванные его прикосновением: от окна веяло прохладой, резко контрастировавшей с тем неожиданным жаром, который исходил от Кайла.
– Я не пытаюсь ничего спасти, – прошептала она.
– Не пытаешься? Сначала ты подбрасываешь двадцать долларов, чтобы спасти мою задницу от Мартина. А теперь стоишь здесь и пытаешься придумать, как унять мою ненависть к отчиму, как будто тогда каким-то образом все изменится к лучшему.
Робин подумала о том, как они с матерью все переезжали с места на место, пока не приехали сюда, и как то, что на протяжении многих лет представлялось столь безнадежным, оказалось таким захватывающим.
– Иногда, Кайл, все действительно меняется само по себе. Как будто жизнь делает неожиданный поворот и в конце туннеля появляется свет.
Кайл застонал, затем обхватил ее руками и сильно прижал к себе. Робин понравилось ощущение близости к нему, ей нравился стук его сердца, вливавшийся в ее ухо. И его запах – кожи от куртки, едва уловимый запах моторного масла и мыла, которым он пользовался, чтобы смыть масло с рук.
– Ты сумасшедший ребенок, Робин Райт. Сумасшедший и невинный, и создаешь проблем до черта. Лучше бы ты оставалась в переднем ряду – там твое место в классе.
– Почему? – пробормотала она в его грудь, при этом у нее самым восхитительным образом подгибались колени.
Кайл немного отодвинул ее от себя.
– Потому что я не интересуюсь невинными маленькими девочками, а ты уж слишком невинна, чтобы болтаться со мной.
В голове у Робин наконец прояснилось, и она ощутила прилив с трудом сдерживаемого гнева.
– Ты, Кайл Уокер, ничего не знаешь обо мне.
– Я?
Она обожгла его сердитым взглядом.
– Ладно, давай я расскажу тебе, что я о тебе знаю, – сказал он. – Тебе пятнадцать лет, думаю, с тобой обращаются как с ребенком, у тебя чересчур заботливая мать. Ты слишком умна, что тебе только на пользу, ты еще никогда не целовалась. И я тебе нравлюсь. – Последнее свое заявление он сопроводил самодовольной ухмылкой.
От изумления, возмущения, шока, злости у Робин отвалилась челюсть и появилось желание пнуть его ногой.
Кайл же только усмехнулся, потом обхватил ладонями ее лицо.
– Закрой рот, Робин, чтобы я мог поцеловать тебя.
У Робин вдруг исчезли все эмоции, кроме шока. Кайл собирался поцеловать ее! Наконец-то!
Она замерла – немного испуганная, но больше заинтригованная. Однако все мысли вылетели из головы, когда он наклонился и приник к ней в поцелуе. Это его прикосновение показалось Робин слишком интимным, она затаила дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82